Дорога теней. Ночь.

Постоялец взъярился еще больше и направился к нам через двор, но удача сегодня была не на его стороне, и мужчина растянулся посреди двора, оступившись, а потом и вовсе запутавшись в своей ночной рубашке.

Лошади понесли, унося нас от разъяренного типа. Отъехав на достаточное расстояние, мой друг звонко расхохотался и натянул поводья, переходя на трусцу.

— Не смотри на меня так, Фер, — лучезарно улыбнувшись, произнес Луи.

Я и бровью не повела, решая промолчать.

— Да ладно тебе, — парень заложил руки за голову, подставляя свое лицо солнцу. — Я просто не мог в последнюю ночь своей жизни остаться один.

— Ты решил сегодня протянуть ноги? — вопросительно приподнимаю бровь, стараясь не улыбнуться и держать себя в руках.

— Эх, Фер, — опечаленно вздохнул юноша, — сегодня у меня начнется совсем другая жизнь, — Луи мечтательно улыбнулся, добавив: — в Бретисе меня ждет служба.

Тут я не выдержала и залилась смехом.

Знаем мы его службу. Нацепит форму и будет девушкам глаза мозолить, блондинчик мой голубоглазый. А о службе придется думать мне... как всегда.

— Злая ты, Фер.

— Да, Луи, я злая и вредная, — зверски ему улыбаюсь, — и буду такой всякий раз, как за тебя придется отдуваться. Так что даю тебе возможность подумать и начать свою "новую жизнь", не заставляя меня за тебя пахать, а то ты знаешь, что со мной бывает в крайней степени злобы.

Изящная бровь истинного аристократа взметнулась вверх, и его лицо стало непроницаемым.

— Вы, леди, оскорбили меня в лучших чувствах. Неужели похоже, что я, настоящий джентльмен, способен подвергнуть вас таким испытаниям?

Я усмехнулась.

— Даю тебе 5 очков за артистизм и два за правдоподобность. Итог: не дави на жалость.

Я кинула ему его походный мешок, освобождая руки и разминая плечи.

Друг недовольно сморщился и демонстративно от меня отвернулся.

Какое-то время я рассматривала его надувшуюся светлость, не понимая, как в таком с виду порядочном человеке может существовать одновременно шутник, покоритель дамских сердец, неплохой воин и субъект, чью пятую точку мне периодически приходится вытаскивать из неприятностей.

В любом месте, где бы мы ни оказывались, он вечно влипал во что-то. Да и в монастыре было так же, — он шутил, а отдувалась я. Ирония судьбы, но, наверное, именно поэтому я начала шалить вместе с ним: все равно мне расхлебывать, так почему не за дело?

Но то было детство, а сейчас жизнь, и за его промахи я могу многое потерять.

Мое сердце наполнила печаль, и я отвела взгляд, пытаясь справиться с неприятными эмоциями. Не хотелось думать о плохом, но мысли не желали пропадать, мучая меня.

Мое будущее зависит от этой практики, моя дальнейшая жизнь, а у Луиса уже есть деньги, дом, влияние, и если он что-то сделает не так, на его будущем это не отразится, в отличие от моего.

Настроение совсем испортилось, когда я увидела каменные стены Бретиса.

Нет! Так не пойдет! Все будет хорошо, просто замечательно! И мою жизнь не испортят мелкие неприятности.

Приободрившись и поправив свой черный китель, я гаденько улыбнулась и крикнула что было сил:

— Лейтенант, быстро привести себя в порядок!

Луи чуть с лошади не свалился от такой наглости. Парень ведь больше часа витал в облаках, считая перистые облачка.

Через минуту, кинув на меня косой взгляд, он поправил свой помятый пиджак и недобро мне улыбнулся.

— По-моему, Фейрия, тебя стоит поучить манерам.

Глаза моего друга были такими хитрыми, что сразу стало ясно: скоро мне сделают гадость.

И вот, не успела я как следует подготовиться к предстоящим испытаниям, а мой друг уже пустился в галоп, поднимая клубы пыли, которые, не щадя ни меня, ни мой чистый китель, покрыли нас с ног до головы.

Вдоволь наевшись и надышавшись, я крепко сжала челюсть, в красках представив, что сделаю с этим негодяем, когда он попадет в мои руки.

Мало того, что из меня теперь только ванна сделает человека, так еще и вся форма в пыли, а я так долго ее берегла, пылинки сдувала.

Кровожадные мысли постепенно затмили разум, и я пришпорила коня.

Быстрая езда выветрила из меня весь здравый смысл, и в город я въехала, как черный мститель, разгоняя толпу в разные стороны, да еще с кучей стражников на хвосте.

Моему другу "повезло" не меньше. Я настигла его у неприметного двухэтажного здания — он как раз слез с лошади и что-то искал в карманах. Не ожидая от меня подлянки, он развернулся и замер. Я придержала коня, встала в стремена, а затем спрыгнула на него, объясняя всеми доступными, не совсем приличными, словами, что со мной так поступать нельзя.

К нашему празднику как раз успела стража, которой тоже досталось, когда они попытались нас разнять. В итоге, все взмыленные и злые, мужчины недобро на меня косились, связав меня к этому времени по рукам и ногам, вставив в рот кляп и посадив у стеночки, в углу.

В этот самый момент на шум из здания вышел высокий статный эльф в черном камзоле и с мечом в руках. Он недобро окинул всех взглядом и молча, глазами, потребовал объяснений от невысокого седовласого стражника, у которого была расцарапана щека.

Мужчина замер, не зная, как объяснить всю абсурдность ситуации, поэтому все покосились в мою сторону, даже Луи, который сейчас держался за правый глаз.

Я, может, что-нибудь и сказала бы, но, увы, во рту был кляп, да и после драки нормальных слов я вспомнить почему-то не могла, одна нецензуращина на языке вертелась. А при встрече с недовольными серо-голубыми глазами светлого и те пропали.

— Ко мне обоих, — бросил мужчина и, быстро развернувшись, пошел обратно в здание.

Нас с другом взяли под белы ручки и быстро затащили в здание. Потом усадили в малюсенькой комнатенке без окон с небольшим квадратным столом посередине. Еще через минуту из помещения все вышли, оставив нас вдвоем.

— Из-за тебя у нас теперь неприятности, Фер, ты довольна?! — поникшим голосом вопросил парень.

Будучи в крайней степени удивления, я даже промычать ничего не смогла, только тупо смотрела на Луиса и мечтала намылить ему шею еще раз, да так, чтобы фингалом под глазом не обошлось.

Юноша, уловив мое настроение, быстро смутился, отвел взгляд и стал изображать немого пленника, что мне было только на руку. Сил уже не было его слушать.

Прошло около получаса, прежде чем к нам пожаловал гость, — все тот же непримиримый эльф, который грациозно сел напротив, дырявя нас взглядом.

— Пожалуйста, юноша, выньте кляп изо рта своего друга, мне бы хотелось поговорить и с ним, — не очень добродушно произнес светлый.

Луи с опаской на меня покосился, но кляп все-таки вынул.

— Так значит, это вас нам прислали на практику, занятно, очень занятно... — голос эльфа стал ледяным.

Я про себя зло усмехнулась. Знала ведь, что сегодня вообще не стоит из комнаты выходить, неспроста же я всю ночь уснуть не могла.

— И как же мне вас называть, господа?

Молчу в тряпочку: при моем теперешнем положении лучше не выделяться, хотя ситуация была и скользкая.

Луи сразу понял, что к чему, и решил мне настроение совсем испортить.

— Его зовут Фер, а меня Луис, — твердо заявил этот прохвост.

Но я и глазом не повела: лучше уж пусть мужчиной считают, чем невоспитанной девицей. Да и вид у меня был тот еще: самое натуральное пугало.

Эльф недобро на нас посмотрел, а потом откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди:

— Я не хочу знать, в чем была причина этой потасовки, но за свое неподобающее поведение вас ждет соответствующее наказание.

* * *

Грязная, вымазанная в лошадином навозе, я устало ковыряла лопатой, вычищая стойло.

Сил было чуть, но я держалась. Свою часть работы я уже выполнила и скоро могла отдохнуть... надеялась, но не тут-то было. Пройдя в другую часть здания, выделенную для уборки моему другу, я застала парня спящим на куче сена.

Он поковырял для порядку некоторое время, а потом улегся спать, оставив доделывать мне.

Было очень обидно, и я не ожидала от него такого подлого поступка, но делать было нечего, капитан ясно сказал, что нужно закончить работу как можно быстрее, а то нас выгонят взашей.

Злость подступила к горлу. Я крепче перехватила рукоять лопаты и неприятно улыбнулась.

Ведро с навозом источало ничем не передаваемый аромат, и нос моего друга наморщился. Парень сонно потер лоб, а потом открыл глаза. Именно в этот момент я окунула его светлую голову в ведро, зло прошипев:

— Быстро приступай к работе, или я сама тебя из города выкину, Луис!

Я вскочила, схватила лопату и быстро вышла.

Парень прокричал мне что-то вслед, но я его не слышала, уходя в самый дальний угол конюшни разгребать завалы там.

У меня все равно нет выбора: было дано задание, и нужно его выполнять, даже несмотря на то, что я устала, как собака.

Через несколько минут голос Луиса стал ближе, и он нашел меня:

— Фейрия, твои выходки зашли слишком далеко, — озлоблено произнес он, — Хочешь возиться в этом дер..., возись, а я умываю руки. Прощай!

В следующий миг он развернулся и, поминая меня нелестными словами, покинул конюшню.

Предательская слеза скатилась по грязной щеке, но я не дала воли чувствам: нужно работать.

Когда солнце начало окрашивать своими лучами серое небо, я высыпала последнее ведро с навозом в набитую телегу, устало привалившись спиной к стене конюшни, и пустыми глазами посмотрела на окровавленные мозоли на руках.

Мне не было больно, руки уже ничего не чувствовали, хотя это состояние было мне и знакомо. Будто я снова в монастыре, и меня снова наказал Савитар.

На моем лице появилась усталая улыбка.

— Вы еще способны улыбаться? — послышался ироничный голос капитана Эларуса.

Я подняла глаза и увидела бодрого темноволосого эльфа.

— Вижу, ваш друг предпочел покинуть Бретис, хорошо, — его глаза остановились на моих окровавленных руках, которые я тут же спрятала за спину. — Приведите себя в порядок, а потом я жду вас у себя в кабинете с направлением, лейтенант.

— Будет сделано, Капитан, — без лишней прыти отдаю честь и быстро покидаю территорию конюшни, направляясь в казарму.

Добрый час я отмывала себя от грязи, нагло заняв общую ванную на блок, и игнорировала недовольные крики с той стороны двери. Но это еще ничего, после помывочных процедур мои руки огнем горели, так что я по пути к своей каморке чуть не сбила своих сослуживцев, но когда все-таки нашла мазь, то сразу успокоилась.

Прошло еще ни меньше сорока минут, прежде чем я смогла выйти из комнаты.

Хорошо еще мне форму Бретиса предоставили, а то я сейчас выглядела не очень представительно, и в своем обычном мальчишеском наряде была бы похожа на старую вешалку.

Так вот, выпрямившись и сделав непримиримый взгляд, я вошла в здание штаба. На меня, конечно, косились, особенно когда поняли, что я...эм...девушка. Ну, ничего, я всех вокруг игнорировала и вида не подавала, что нервничаю.

Около кабинета капитана я замерла на минуту, затем сделала глубокий вдох, постучала и вошла.

— Проходите, лейтенант, и садитесь, я сейчас, — мужчина стоял у окна, ко мне спиной, читая какие-то документы.

Я тихо вошла и села на стул, стоящий напротив письменного стола. Глаза сразу стали рассматривать полупустой кабинет, темно-коричневый большой стол, многочисленные книжные полки и два деревянных стула, на одном из которых сидела я. Небольшое окно выходило на темную сторону, и в комнате было не так много света, но, похоже, капитана Эларуса это вовсе не смущало.

Прошло еще немного времени, прежде чем мужчина развернулся, прошел и сел за стол, отложив документы в сторону.

— Давайте ваше направление, — устало произнес он и поднял на меня глаза.

Я молча привстала, положила напротив него свиток, а затем опустилась на стул.

Все это время капитан не спускал с меня глаз.

Сначала его взгляд был удивленным, потом заинтересованным, а потом в нем стало что-то непонятное отражаться, и мужчина быстро перевел его на свиток.

Эларус внимательно изучил документ, а потом поднял на меня потемневшие, холодные глаза.

— Старший лейтенант, как долго вы обучались в монастыре Святого Меридия?

— Четырнадцать лет, — отвечаю сухо и коротко.

Глаза мужчины цепкие и недоверчивые, будто я что-то скрываю.

— Почему вас направили именно в Бретис, лейтенант?

— Руководство монастыря назначает место практики, мне неведомы их помыслы.

— Правда? — лицо капитана становится бесстрастным, а глаза зловещими.

— Правда, хотя у меня есть некоторые догадки, — неотрывно смотрю в серо-голубые глаза.

Не люблю, когда меня хотят волей своей задавить, тем более сейчас, когда я невиновна ни в чем.

Мужчина вопросительно приподнял бровь.

— Из вредности, — я надула губы.

— Что? — эльф непонимающе нахмурился.

— У моего приемного отца плохое чувство юмора. Знал же, что я его добрым словом не помяну, после того, как он меня сюда отправил, — выпалила я с обиды.

Светлый усмехнулся и откинулся на спинку стула, привычно складывая руки на груди.

По его позе я поняла, что меня опять что-то ждет, и мои последние слова были лишними.

* * *

Ненавижу!

Провожу обход окрестностей, про себя поминая и Савитара, и Эларуса, а особенно их "большую" любовь ко мне.

Знала же, что эльфы — самые противные существа на планете, но нет, все равно нарвалась. И все бессонная ночь и мой длинный язык.

Как же я зла!

Обход окрестностей, какая новость! А что тут обходить?! Лес и поля вокруг Бретиса. Хотя нет, этот обход я надолго запомню: пешком вокруг небольшого города — это замечательно! К утру как раз вернусь. А там наверняка меня опять куда-нибудь зашлют с краюхой хлеба. Причем, одну!

Злилась я еще долго. Вспомнила и про Луи, и про своих родителей, которым я оказалась не нужна. В общем, устроила себе внеплановую промывку мозгом.

Одной было скучно и горько. С детства не любила оставаться одна и жалеть себя. Лучше я буду конюшню убирать, рыть окопы, мыть посуду на кухне, но только бы не быть в одиночестве. Это чувство съедает и убивает все в тебе, не дает жить дальше. Дышать свободно не дает!

Еще через час я устало привалилась к высокому дереву и смотрела, как заходит солнце.

Раненое плечо не переставало ныть, да еще перевязанные кисти. Им требовался уход, и мне нельзя было перенапрягаться, но кто меня будет терпеть больную, — никто.

Глубоко вздохнула и присела на пенек неподалеку. Нужно было сменить повязки, я и так долго тянула с этим, и уже начало смеркаться.

Сняла китель, достала из походного мешка тряпицы, мазь и, стараясь не травмировать плечо, начала разматывать ленту из ткани.

Рана заживала нормально, но после вчерашнего перенапряжения стала сильно болеть. И если бы не моя выдержка, я и не знаю, как бы вообще продержалась до сих пор, — любая бы на моем месте уже ревела в три ручья, лежа в постели.

Я усмехнулась.

В моем случае хочешь, не хочешь, а пойдешь. И я не любая.

Перевязав плечо, я накинула китель и принялась за кисти.