— Ну, в данной ситуации, зная, что вас должно быть трое, это не трудно. Странность с вами в другом. Я, хотя и слышал, что в зиндане может возникнуть два человека, но сам с этим не встречался. А тут сразу трое — этого даже верховный маг, наверно, понять не может.
— А часто у вас "пришедшие" появляются? — поинтересовался Ян.
— Да нет, десятка два человек в год со всех зинданов, — на автомате ответил офицер, задумавшись о чем-то своем.
— А сколько у вас зинданов тогда?
— Э-э, брат! Да ты, гляжу, излишним любопытством страдаешь? Смотри, иногда из-за нескромного вопроса можно и на голову короче стать, — зло усмехнулся офицер и крикнул крестьянам. — Эй вы, соберите три лошади — по одной со двора, и выделите нам конного провожатого, чтобы забрал коней, когда мы прибудем на место. И побыстрее!
Не прошло и полчаса, как отряд из семи всадников, двинулся в путь. Ян с удовлетворением заметил, что не только он неплохо сидит в седле, но и оба Саши были когда-то явно знакомы с верховой ездой. Правда, Сашеньке, для нормального сидения в седле пришлось позаимствовать мужские портки у сердобольной Параши. Офицер обещал к вечеру добраться до города. Что-то их там ждало?
ГЛАВА 3. ТРОЕ ИЗ ЗИНДАНА
Ян внимательно рассматривал всё, что попадалось им по дороге. Несколько встретившихся деревушек, почти не отличались от той, в которой они жили, если только наличием гостевых изб, явно недотягивающих ни до постоялых дворов, ни до трактиров. Они бойко продолжали пылить копытами коней в течение нескольких часов. Ян уже с беспокойством оборачивался и поглядывал на Сашеньку, трясущуюся в седле рядом с Алексом, но она каждый раз одаривала его подбадривающей улыбкой, как бы говоря, что все в порядке. Офицер ехал впереди, почти не оборачиваясь и не спрашивая ни о чем. Один солдат вел коня в паре с лошадью Яна, но от него никакого толка добиться не удалось — настолько он был неразговорчив.
Ближе к вечеру дома стали встречаться чаще, и, наконец, дорогу им перекрыла застава, за которой начинались городские постройки. Однако шлагбаум тут же открылся, как только ехавший впереди офицер перекинулся парой слов с охраной. Ян смотрел на расставленные кое-как избы, которые постепенно выстраивались в стройные ряды и улучшали свое качество, перейдя, наконец, к самому центру города, в каменные постройки, не лишенные некоторого вкуса.
Их вели в центральные районы, что говорило или о ценности конвоируемых, или о необычности случая. В конце концов, процессия выехала на главную площадь, и взору путников предстал роскошный дворец, в котором, по всей вероятности, и проживал маг или маги. Выполнен он был из светлого, похожего на мрамор камня, весь в вычурных фресках, колоннах, портиках и прочих прибамбасах дворцового искусства. Однако долго им созерцать сие странное архитектурное произведение не дали. Офицер повернул куда-то влево и провел их к гораздо меньшему и неброско оформленному зданию. Обойдя его сбоку и пройдя через охраняемые ворота в ограде, маленький отряд оказался на дворе заведения, напоминающего казармы или постоялый двор. С одной стороны была конюшня, с другой хозяйственная часть, а напротив возвышалось главное здание, выходящее другой, парадной стороной на площадь.
— Ввиду необычности вашего появления в зиндане сам верховный маг хотел на вас взглянуть. Поэтому я доложу о прибытии, и вам сообщат, когда он вас примет, — деловито отчеканил офицер и уже собрался улизнуть, когда Ян поймал его за рукав и произнес:
— Э-э, так не пойдет, мил человек. А разместить, накормить, помыть, приодеть? Мы что, такими вот неряхами и пойдем к магу на прием?
— Ах да, — смутился офицер. — Сейчас я распоряжусь обо всем. Переночуете в этой городской гостинице и казарме по-совместительству. Все равно к магу раньше завтрашнего утра вы не попадете, — с этими словами он отправился в главное здание гостиницы и вскоре путники, действительно, были размещены в двух комнатах на втором этаже. И не только размещены, но и, накормлены, помыты, и даже приодеты в одежду, какая нашлась.
Уже вечером, в сумерках, когда только путники собрались обсудить между собой последние события и выработать план возможных действий, в комнату к ним кто-то постучался. Ян отворил и увидел небольшого парнишку, одетого в костюм служки, который тихим голосом спросил, кто тут за главного. Ян вопрошающе посмотрел на Саш. Те непонимающе пожали плечами. Тогда он решил взвалить эту "должность" на свои плечи, и ответил:
— Ну, я буду. А что?
— Тогда пошли! Мне велено тебя доставить, к одному господину, — и, заметив некоторое сомнение Яна, мальчишка усмехнулся. — Что, дрейфишь? Этакий бугай! Не боись, хозяин велел сказать, что доставит тебя обратно в целости и сохранности.
— Я не дрейфлю, а сомневаюсь: а стоит ли мне, на ночь глядя, с маленькими мальчиками гулять? Что твоя мамка скажет? — решил не терять марки Ян.
— Ладно болтать. Раз поджилки трясутся, так и скажи. А то, сомневается он — пижон! Ну, я пошел. Так и скажу: струсил бугай, — мальчишка явно издевался.
Ян не выдержал и по-мальчишески поддавшись на кондачка, выскочил за пацаном в коридор. Так они и двигались: то ли шли, то ли бежали — то ли Ян пытался парнишку догнать, то ли тот от него удрать. Так что он и не заметил, как оказался в другом здании, зайдя в него через черный ход. Они прошмыгнули несколько мрачных коридоров мимо неподвижно стоящих охранников и, наконец, Ян влетел в темную, завешанную тяжелыми портьерами и освещенную только одной свечой комнату. Оглянувшись по сторонам, он понял, что потерял мальчишку, и стал, как вкопанный, не зная, что делать дальше.
Неожиданно, напротив вырисовался силуэт мужчины в темно-бардовой бархатной мантии, и Ян услышал тихий вкрадчивый голос:
— Добро пожаловать в наш волшер, великий Орин!
— Здравствуйте Вам, конечно, но я вроде как не Орин. Вы не обознались ли случайно, многоуважаемый?.. Простите, не знаю, как Вас звать-величать, — весело возразил Ян. Он почувствовал, что внутри него поднимается какая-то задорная ярость оттого, что кто-то играет им, как котенком.
— Браво, браво! — раздалось легкое похлопывание в ладоши и хитрый смешок. — Вы, право, превосходите все мои ожидания! Давайте тогда играть честно!
— Что-то сомневаюсь, однако... — протянул Ян с не меньшей хитрецой.
— Ну, честно, это в меру возможностей, конечно. Мы не маленькие дети на исповеди, так что знаем разумные пределы откровениям... — удовлетворенно признал эту настороженность таинственный собеседник. — Итак, Орин. — и, видя, как возмущенно скривился гость, со смешком добавил. — Орин, Орин — не спорьте! Вы же умный человек — это сразу видно. Итак, разрешите представиться, с Вами имеет честь беседовать Зеон, один из трех младших магов Изанры, ответственный за порядок в нашем волшере. А то имя, которое вы помните из зиндана, было Ян?
— Совершенно верно, и представьте себе, никакого Орина я не знаю, — немного с издевкой произнес Ян, якобы в растерянности разведя руками.
— Ладно, уговорили: хватит дурочку ломать. Давайте лучше пройдем к столу и присядем. У нас есть, что с вами обсудить...
* * *
... Уже глубокой ночью, Ян, вернулся со странных посиделок и нашел Саш, сидящими в его с Алексом комнате на своей кровати. Как ни хотелось Яну не разрушать их хрупкую идиллию, но пришлось, конечно, предварительно постучавшись и подождав немного, войти внутрь. Ян уселся напротив, пытаясь рассмотреть лица молодежи в бледных отсветах газовых фонарей. Выглядели они немного смущенными, но счастливыми. Особенно Сашенькины большие глаза, так и переливались томными радостными бликами в черных зрачках.
— Поздравляю! — шепнул Ян, с удивлением замечая, что любовь, не спрашивая, своенравно приходит к кому угодно и когда угодно, порой, не завися ни от каких внешних обстоятельств.
— С чем? — удивленно спросил Алекс.
— С тем, что у вас написано на ваших осоловело-счастливых физиономиях.
— А что у нас такого написано? — заинтриговано спросила Сашенька.
— А то, к чему почти все стремятся, но очень немногие достигают — настоящей взаимной любви. Не только страстно-животного единения в постели (хотя и это неплохо), но и постоянно согревающего чувства душевной близости. И дай вам бог пережить с вашим чувством не столько препятствия и невзгоды, сколько привычку, которая попытается сделать вас равнодушными, спустя многие годы спокойной жизни. Вот если вы с этим врагом справитесь, тогда и познаете настоящее единение душ, — Яна явно понесло на какие-то ханжеские философствования. Он с удивлением поймал себя на мысли: "И все это ты рекламируешь после своих упражнений с рыжими селянками?"
— А ты-то почем знаешь? Ведь сам же ничего не помнишь из прошлой жизни, — спустя некоторое время спросил Алекс, поймав Яна на отсутствии подобного опыта.
— Сам не знаю. Выперло откуда-то, — беззаботно отмахнулся Ян. — Давайте к делу, а дела у нас еще те.
— А мне все-таки твои слова понравились, — призналась Сашенька и, вздохнув в романтичном порыве, добавила. — Ты это так уверенно произнес, словно у тебя была когда-то такая любовь. Может, ты ее еще вспомнишь?
— Ладно, не будем об этом, — Ян почувствовал неприятное ощущение, словно эти слова задели какую-то больную струну внутри, и поэтому, поспешил сменить тему. — Слушайте внимательно: я влезаю по уши в странную и неприятную историю подковерной борьбы магов. По всей вероятности, один младший маг по имени Зеон хочет как-то насолить великому магу Авелуру, выдав меня за одного их старинного чародея Орина. Имена у них всех какие-то дурацкие, но тут уж ничего не поделаешь, чем бы старцы не тешились...
В общем, то ли я на Орина похож, то ли Зеону так уж очень надо, но мне лучше не рыпаться. Этот старый маг жил в уединении недалеко отсюда, в замке и считался самым старым и самым сильным. Но он не практиковал магии на широкую ногу в последние десятилетия, а с полгода назад и совсем исчез. Никто не решается лезть в замок, так как там магических ловушек понапехано на каждом шагу. В общем, расчет на то, что Авелур поведется на липового Орина и попытается у меня разузнать про его книги. Главного мага на этом поймают или подставят. Но этого мне, естественно, не сообщили. Поэтому, держитесь от меня чуток на расстоянии, что бы успеть увернуться, если от меня брызги полетят.
— А что, не было возможности отказаться? — спросил Алекс.
— Может, и была, — задумался Ян. — Но у меня было несколько причин не отказываться.
— И какие же это? — слюбопытничала Сашенька.
— Во-первых, плохо сразу заиметь себе врага в виде не самого последнего мага. Во-вторых, я, кажется, приобрету, чуть ли не безграничную свободу и буду вхож в половину домов и лаже во дворец. В-третьих, я выклянчил пару "слов" у Зеона, чтобы якобы их вспомнить во время беседы с великим магом, а это уже какая-никакая сила. В-четвертых, я вообще не собираюсь здесь задерживаться. А вот вам, если удастся, посоветовал бы остаться. Все-таки здешние условия не сравнить с таковыми в болотном волшере.
— Что-то лишковато всяких доводов, сдается мне, что тебе просто интересно, — подловила его Саша.
— Хм, а и правда. Мне до жути интересно подразворошить местный курятник! Честно сказать, рабская жизнь и крестьянство уже немного достали.
— А почему ты не хочешь здесь остаться? — спросил Алекс.
— Я должен идти. Не знаю... что и как, но только чувствую куда.
— Как странно. А нам не надо туда же идти? — спросила Саша.
— Не могу сказать, но если вы не чувствуете этого влечения, то, наверно, не надо. Теперь запоминайте внимательно "слова" — не одному же мне ими пользоваться. Первое слово вызывает состояние невидимости. Оно сделает вас на несколько минут незаметным для окружающих, — Ян четко прошептал: "ми-на-на-кю-ма-тон" и исчез из видимости. — Запомнили? — раздался его вопрос прямо из пустоты.
— Да-а, — хором выдохнули ребята.
— Тогда повторите, чтобы не забыть, — попросил Ян, и в ответ раздалось дружное бормотание. Комната опустела, а голос Ян продолжал нудить. — Дело не только в "словах", но и в душевной силе, вкладываемой в эти сова. Простым "пришедшим" этого слова хватает на несколько минут. И следующее можно будет применить только спустя часы, когда восстановятся силы. По крайней мере, мне так объяснил Зеон. Теперь запоминайте второе слово, которое я выторговал у мага: "эс-те-су-ла-уту". Запомнили? Повторите. Оно все равно не сработает, так как мы только что израсходовали силы.
Раздались послушные голоса ребят, повторяющих эту абракадабру.
— Отлично! Это слово не сработает еще потому, что оно должно быть направлено на какое-нибудь препятствие, которое надо пройти. Например, на стену. Тогда предмет станет как бы прозрачным для говорящего это слово. Все, уроки закончены. Идем спать?
В пустой комнате повисла тишина.
— Ну, хорошо, хорошо, я иду в Сашенькину комнату, а вы оставайтесь здесь. Ну не оставлять же девушку одну, без охраны в не закрывающейся комнате среди этого магического вертепа да еще рядом с казармой! Эх, молодежь, молодежь. Можете не краснеть — все равно не видно...
Дверь сама по себе раскрылась и закрылась. А в комнате раздался заговорщицкий смешок:
— А ты еще боялась его спрашивать об этом! — и послышалось выразительное чмоканье.
— Слушай, а это так смешно! — послышался девичий голос из темноты пустующей комнаты. — Как будто с воздухом обнимаешься!.. Постой! Ты куда лезешь? А ты ли это вообще? — в ответ раздавалось только довольное хмыканье и чмоканье.
Три ночи, проведенные рядом на полу крестьянской избы, сблизили их настолько, что Сашенька не в силах была сейчас сопротивляться осмелевшим приставаниям невидимого, но настойчивого Алекса. Да и что оставалось делать одинокой душе — не отталкивать же единственного любящего человека в этом мире. Их души, не видя препятствий, просто упали в объятия друг другу, а тела последовали вслед. На краю сознания Сашенька вспоминала какие-то заветы молодой приличной девушки, по-видимому, когда-то крепко вбитые ей в подсознание. Но здесь все это было забыто и не имело значения. Было только властное влечение души и тела. Поэтому сейчас, когда Ян великодушно оставил их в спальне, один на один с необузданным желанием, девушка уже не могла ничего поделать ни с Алексом ни с собой.
Почувствовав невидимые, осторожные и нежные руки любимого, впервые решившиеся проникнуть туда, куда пристойные девушки не пускают кавалеров с бухты-барахты, Саша мысленно поблагодарила невидимость и Яна, придавших решимости ее любимому и вернула в страстном поцелуе всю нежность и ласку. Дальше все слилось в один восхитительный и упоительный миг. Они постепенно стали видимы, но между ними уже почти не осталось ложного стеснения и они отдались ласкам и играм без тормозов...
Наутро Ян сумел по достоинству оценить их помятый вид. Правда, сначала он долго стучал в дверь, но потом не выдержал и зашел будить парочку, сладко спавшую поперек сдвинутых вместе кроватей.
— Хороши, братик с сестричкой! — присвистнул Ян. Эта фраза, наконец, дошла до сознания просыпающейся молодежи.
