Маг Азидал. Лорд Альсаса

Главное, это татуировки у каждого на левой щеке. Три пика гор. Очень знакомых гор, их отсюда видать. Клан Турдум.

— Да вы по что Пахома избили, нелюди! — ярится тетка впереди, — Да вас самих поколотить надо!

Низушник, стоящий чуть впереди остальных, спокойно ей в глаза смотрит, да говорит:

— Мы конечно не человеческого роду, но "нелюдь" прозвание обидное. Словно в нас нет ни капли благородства, что присуще людям. Не стоит так словами бросаться. Вот и получил по зубам ваш Пахом. За дело.

Голос гулкий, мощный. Толпа аж притихла немного.

— Да и не сильно то я ему вдарил! — выкрикивает его товарищ, — Вы ж хлипкие, я знаю. Слегка тюкнул!

— Что делать будем? — шепнул мне Гилан.

— Пока ничего, — шепчу в ответ, — Посмотрим.

Примерно понимаю, в чем дело. Какой-то Пахом тут язык распустил, да получил. Людям такое не понравилось. Вот только никаких избитых людей тут не вижу. Ушел этот Пахом похоже, на своих двоих да подальше.

Позади шушуканье, движение. В чем дело? Люди что-то передают с задних рядов. Чувствую запах. Гнилые овощи?

Только я запах уловил, как мимо меня протискивается ребятня, начинают кидаться. Взрослый люд тоже не уступает, швыряются от души.

Позорные снаряды разлетаются об доспехи низушников красочно, сочно и неприятно. Вот только низушникам от этого ни горячо, ни холодно. Их доспехи явно зачарованы. Все с них отваливается. Низушники молча смотрят на людей. Ждут, пока им надоест. Толпа завелась, почуяла силу. Овощи кончились. Вижу, как рядом передают камни. А вот это уже плохо.

— Идем, — толкаю Гилана локтем.

Пинком выталкиваю впереди стоящего мужика. Гилан же двинулся, как горная лавина, с пути буквально сметает в стороны.

Народ увидал Гилана, притормаживают с камешками. В стражника камнем запульнуть не рискуют. Подходим к низушникам.

Вот только детям плевать. Они кидают камни. Мажут безбожно. Краем глаза улавливаю острый и длинный камень. Осколок. Летит прямо в лицо низушнику.

Сам не понял, зачем, но вскидываю руку. Осколок смачно врезается в тыльную сторону ладони. Скрипнули по косточкам острые грани, камень отскакивает. Рука онемела.

— Приветствую в Альсасе, почтенные Кэхас, — вежливо, но с долей сарказма здороваюсь.

— Первый, — во все зубы ухмыляется низушник, глядя в глаза, — Здорова! Гляди, кровь у тебя.

Руки я не опускал. Так что всем видно, как содрало кожу до мяса, бежит кровь. Падает на землю крупными каплями.

— Я бы хотел пообщаться с вами, чуть позже.

Оборачиваюсь к людям. Холод пробегает по позвоночнику. Демоны пришли. Их не видно. Но я чувствую, как они рыскают над головами людей. Много. Не те слабосилки, что были у воинов барона.

Я никогда так остро не ощущал астрал. В этом мире этот план реальности представляет из себя нечто большее. Скрывает в себе настоящих чудовищ.

Демоны воздействуют на людей. Уверен, колдун рядом. Люди настороженно смотрят на меня, на Гилана. Не дожидаясь вопросов, представляюсь:

— Я Азидал, сын Гидеона. Наследник этих земель.

— Старший сын лорда? — осторожно уточняют из толпы.

— Верно.

Взгляды людей жадно рассматривают мое лицо. Уж очень редко я выхожу за пределы Черной Грани. А потом взгляды опускаются до руки, где по пальцам сбегает кровь. Яркие эмоции исходят от людей. Опаска, легкий страх.

Демоны раздувают эти чувства. Для меня они ощущаются незримыми кукловодами, ниточки их воздействия оплетают людей. Они жадно пьют эти эмоции, а потом распаляют негатив еще сильнее.

Решаюсь аккуратно помешать им. Магия мягкими потоками исходит от меня. Демоны отпрянули, но тут же приспосабливаются. Будто их ведет воля колдуна, не дает сбежать. Твари! Я могу лишь ослабить. Но надолго меня хватит?

Впереди стоят дети. Те самые, что кидали камни. От страха дрожат побелевшие губы. Они боятся меня. В глазах стоят слезы и страх от будущего наказания. Демоны возвели их страх в абсолют. Я ищу в толпе колдуна. Его тут нет, но он рядом, уверен.

Внезапной вспышкой озарения понимаю план колдуна. Как бы я сам поступил, будь на его месте? Легко обратить страх в злость, люди сами нападут на меня. На сына графа. Что произойдет? Сбегать от простого народа? Слухи убьют мою репутацию на годы. Но даже если сбегу, отец не сможет оставить это без внимания.

Сражусь или дам себя убить? Для людей здесь это значит лишь одно — смерть. Их всех здесь убьют. Обездоленные семьи будут испытывать горе, страх, ненависть. Колдун распалит эти чувства, демоны будут пить их, как изысканное вино. Всего один хитрый гаденыш может обратить целый город в хаос. И насладиться им, возвеличивая свою силу. Теперь ясно осознаю, за что колдунов и ведьм так боятся и ненавидят.

Сейчас пойдет битва за умы и души людей. Без права на ошибку. Сердце в груди бьется как бешенное. Я смотрю в лица людей. Словно вижу развилку их судеб. Спасение или смерть.

У меня только один выбор. Верить в хорошее в них. Попытаться пробудить в сердцах праведные чувства. Когда-то люди с легкостью справлялись с этим самостоятельно. Колдун, тебя на этом поле ждет поражение. Или победа. От азарта сводит пальцы, сжимаю кулак, разжимаю.

Людской гомон нарастает. Начинают искать виноватых. А кто тут у нас виноватый? Низушники. Демоны вновь усиливают злобу, нетерпимость.

— Ребятки, — окликаю детей, — Подойдите ко мне. Не бойтесь.

Сейчас магией ничего не сделать. Демонов становится больше. Для меня мир выцветает, тени густеют.

Четверо детей. Лет по восемь всего. Боятся, словно перед ними монстр стоит. Люди услужили детишкам, в спины вытолкнули вперед. Блондинистый пацан шмыгает носом, смотрит угрюмо.

— М-мы не хотели! — звонко выкрикивает пацан, — Мы в них целились!

Опускаюсь на колено. Показываю ему руку.

— Ты из-за этого переживаешь?

Мальчик косится на кровь, бледнеет.

— Это для меня мелочи, — улыбаюсь ему по-доброму, — Смотри.

Провожу ладонью над раненной рукой. Кровь осыпается засохшей крошкой. Золотистые искорки окружают рану. За секунды она заживает. Остается лишь розовая кожа.

— Видишь, все в порядке. Скажи, у тебя есть родители?

Пацан завороженно кивает.

— Есть, — звонко отвечает, — Папа есть. И мама!

Встаю, показываю рукой на низушников.

— Кэхас в Альсасе всегда почетные гости, — поправляюсь, — Были. Знаете, почему?

— С какого это они тут почетные гости?! — кричит женщина, что призывала побить низушников, — Это наша земля! Пусть валят отсюдова! К демонам на рога!

Пусть сейчас она под воздействием демонов, но ее слова задели меня.

— Сколько ты здесь живешь, женщина? — жестко смотрю ей в глаза, — Месяц? Два?

Тетка, вдруг осознает, что ляпнула она что-то не то. Да еще и перед будущим лордом Альсаса. Она выглядит обычной скандальной женщиной средних лет. Такие обожают перемалывать косточки соседям. В цветастом платье по моде прошлого века, волосы в пучок собраны.

— Да хоть бы и так, — неуверенно выкручивается.

Усиливаю поток магии на людей. Теперь от меня исходит легкий ветерок.

— Эти кэхас из клана Турдум. Ничего знакомого? Вон те пики гор, например?

Народ переглядывается. Никто не понимает, к чему я речь веду.

— Когда-то они там жили. До того, как Хэнье прокляли и отравили подземные источники. И в голодные зимы делились с людьми едой. С предками тех, кто поколениями живет на этой земле. В войне Трех Народов, именно этот клан прятал в своем подземном городе наших женщин и детей. Кэхас лили кровь бок о бок с людьми. Прямо здесь, где ты стоишь. Сейчас молодые воины этого клана каждую весну отправляются сюда, почтить землю предков. Свой исконный дом. Так чья это земля, женщина?

— Все они нелюди! Какая разница, чего они там делали! — вперед из толпы вырывается мужик с ножом.

В его глазах ни грамма разума. Чистая ненависть. С уголка губ течет слюна. Гилан обнажает меч. Толпа качнулась вперед.

— Спокойно, — мощный выплеск маны пролетает ветром через людей, ерошит волосы.

Нам миг демоны теряют над ними власть. Снова плетут свои нити. Если бы я умел доставать их в астрале! По спине бежит струйка пота, дыхание сбилось. Почти все силы потратил. Мужик с ножом останавливается, потупился, взглянув в лицо Гилана, отступил назад. Неуверенно сжимает нож, явно не понимая, когда это он его выхватил?

— Почему вы называете их нелюдями? — в упор спрашиваю его, — Когда в самих ни капли человечности.

— Ты ж из Первых! — обвинительно тычет пальцем тетка, — Чистая человеческая кровь! Почему ты на стороне нелюдей?!

Перед моими глазами встает картина видения. Израненного человека тащит на себе низушник. Делится едой. Привечает, как доброго друга.

— Потому что это правильно, — спокойно встречаюсь с ней взглядом, — Потому что здесь не правы вы. Для людей, всех людей, народ Кэхас не враги. Сколько они сделали для нас? Где ваша благодарность? Первые люди клялись в вечной дружбе, поддержке! Как вы посмели забыть это!

Под конец я, не сдержавшись, рявкнул на людей. Первые ряды аж вздрогнули. Я пальцем указываю на осколок камня на земле, со следами моей крови.

— Так вы учите детей принимать дорогих гостей? Камнями? Этот осколок летел ему, — киваю на низушника, — В глаз. Он на всю жизнь запомнил бы подобную доброту людей.

Демонские путы скользят, им труднее зацепиться. Люди чувствуют стыд. Но отнюдь не все.

— Вы можете вернутся домой, который мы вам позволили здесь построить. В тепло, уют. Так-то вы отплатили правящей семье? Графу будет плевать, что вы мне кровь пустили. Этим камнем и криками вы считай плюнули в честь властителей Альсаса.

Подхожу к тетке. Мы одного роста. Смотрю прямо ей в глаза, не моргая.

— Вы здесь тоже пока гости. Не такие дорогие и почтенные. Вам мы дали все. Дом, работу, землю. Защиту.

Женщина пятится. Отводит взгляд. Вместе с ней отводят взгляды и остальные.

— Как когда-то нам ее дали Кэхас. Все еще ненавидите их? А может, моего отца? Раз так обращаетесь с гостями графства?

— Нет, конечно нет, — оправдывается тетка.

Демоны бесполезно рыскают среди людей. Пыл толпы угас, так и не обратившись пожаром.

— Можете идти по домам, — взмахиваю рукой, — Расскажите другим, как пустили кровь сыну графа. И вам за это ничего не было. Всего-то плюнули в низушника. А попали в честь графской семьи.

Стою, скрестив руки. Позади возвышается Гилан, сверлит всех взглядом. Детишки, опасливо глянув на меня, подходят к низушникам.

— Извините нас!

— Мы так не будем больше. Никогда-никогда!

— Простите, хмыг, мы не хотели.

— Да ладно, чего уж там, — низушник чешет затылок, улыбается, — Озорничать это дело молодое.

Люди расходятся. Зато приходит кое-кто другой. На рыночную площадь буквально врывается десяток стражников. Ведомые Гданадом лично. Красным тараном, сквозь площадь они устремляются ко мне.

— Молодой господин, — Гданад встает напротив, — Ваш отец приказал немедленно явится к нему. По поводу остального... Приняты меры.

— Это какие? — улыбаюсь уголками губ, а сам шепчу едва слышно, — Колдун рядом, чувствую его.

Гданад дернулся, зрачки мгновенно расширились. Я же ощущаю, как демоны стремятся к своему хозяину.

— Если не начать действовать, он уйдет. Без меня не найдете.

Гданад про себя прикидывает риски. Борется между долгом и осторожностью. Резко кивает.

— Ведите.

Глава 4. Барон, Колдун и пещеры Турдум.

К нам подходят низушники.

— Спасибо, Первый, — серьезно и с благодарностью говорит их старший, утирает ладонью глаз, — Умеет ваш брат речь задвинуть! Я чуть не прослезился.

— Я говорил, что хочу пообщаться, — киваю ему, — Познакомиться и поговорить. Но сейчас меня ждет срочное дело.

— О, не проблема! — низушник оглядывается на своих, — Мы будем в городе еще пару дней. Остановились в трактире "Бодрый Хер". Заходи, угостим выпивкой! Удачи с делом.

Низушник не растягивает разговор. Махает рукой и низушники бодро двигают вглубь города.

— Какое интересное название для трактира. Это же бордель, нет?

— А вы откуда знаете? — интересуется Гданад с хитрым прищуром.

— По нему видно.

— Ну да, ну да. Так где колдун, господин.

— Там.

Показываю рукой на юг. Конец города.

— Там, над домами вьются демоны. Словно колдун приглашает нас. До этого демоны скрывались незаметно.

— Так, я знаю эти улицы как свои сапоги. Парни, там плотно стоят дома, и всего одна узкая улочка с двумя проходами. Делимся и зажимаем его. Вы пятеро бегом в обход. Мы с господином и остальными пойдем медленно, чтобы вы успели прищучить гада.

— Есть! — пятерка стражи бодро потрусила по улочкам.

Мы пошли тихим шагом. Пара минут и мы там. Я не встреваю в разговор Гилана и Гданада, занят восстановлением маны.

— Не стоит ли еще позвать людей, — Гилан косится на мою макушку, волнуется, — Маловато нас.

— Я уже сражался с одним колдуном, — тихо отвечает командир стражи, — Скажу, что для них не важно, сколько там воинов. Сколько придет, столько и поляжет. Я рассчитываю на магию молодого господина.

Мне приходится оторваться от легкой медитации. Уж больно взгляды ожидающие.

— Если буду стоять впереди, смогу защитить от одного-двух ударов.

Уж в чем я уверен, так это в Щите Амона. Чтобы мы не пробовали, его так и смогли пробить. Только Плеть Нигала, запущенная Фресом заставила барьер пойти трещинами. Неизвестно, какой силы колдун. Но на удар другой щита точно хватит. Все поняли, о чем речь. Мы ведь у казарм тренируемся.

— Это той золотой стенкой? — интересуется Гданад на всякий случай, — А на нас ее хватит?

— Если подать больше маны — барьер станет не только плотнее, но и больше. Мы обычно не тренируемся во всю силу. Так что, если увидите что-то новенькое, не разевайте рты.

Подходим к месту, где чувствуется колдун. Не могу его почуять, пока что. Тут все для меня провоняло демонами.

— Прохладно стало, — осторожно и тихо говорит один из стражников.

— Еще бы, — уголки моих губ дрогнули, — Рядом с тобой демон. С каждым шагом их все больше.

Стражник схватился за меч, озирается яростно во все стороны. Остальные не отстают, напряжение подскакивает.

— Расслабься, — советую я, — Сохраняй спокойствие, держи отвагу в сердце. Тогда они не смогут тебе навредить.

— Они могут проявиться в реальности? — Гилан выдыхает вопрос с парком изо рта, настолько холодает.

— Эти слишком слабы, — качаю головой, — Им не прорвать ткань незримого. Все что они могут — жути нагонять.

Выходим на место встречи. Все, как и говорил Гданад. Широкая улочка, стиснутая стенами домов.

Прямо по центру, не скрываясь стоит зловещая фигура колдуна. Под описание подходит идеально. Среднего роста, глуповатое лицо горожанина. Вот только отметина под левым глазом, в виде лапы демона, черна и противна на вид. Не хочется смотреть на нее. Желтые белки глаз рассекают красные капилляры. Эти страшные, болезненные глаза смотрят на нас.

Никаких разговоров. Колдун скидывает коричневый плащ. Оставаясь в богатом на вид камзоле и штанах тех же цветов. Растопыривает руки, пальцы его превращаются в черные когти.