6 Обитаемых планет

* * *

Грэм словно в воду глядел! В итоге из трех отрядов войск специального назначения, бойцам которых было предложено провести отпуск всем вместе на берегу одного из теплых морей планеты, таких желающих набралось целых шестнадцать человек.Целых шестнадцать человек, которые по каким-то причинам не хотели возвращаться домой и предпочли этому отдых с боевыми соратниками на теплом побережье. И никого из них не интересовали причины, по которым человек, лежавший в полуметре от него, отказался от возможно последней в его жизни возможности посетить родной город, повидать родных. Главным было то, что и у него самого этого никто не спросит.Восемнадцать парней отправились отдыхать и собирались сделать это, совершенно не думая о своем прошлом и будущем, живя одним только настоящим.Неведомо каким способом Рихард сумел договориться с комендантом базы, но тот даже предоставил отпускникам транспорт, чтобы они могли добраться до ближайшего солнечного побережья. И следующее утро они уже встречали под ласковыми лучами пляжного солнца, подставляя свои лица соленому морскому ветру.Хотя полвторого это уже, наверное и не совсем утро, но ладно, проснулись-то они все равно уже на новом месте.Грэм, к примеру, это осознал сразу, потому-что на базе он никогда раньше не просыпался в душе, полностью одетым, да к тому же со страшной головной болью. А разбудило его солнце принявшееся светить ему прямо в глаза, заглядывая в распахнутое настежь окошко душевой.Кое-как, с большим трудом подняв свое казавшееся ужасно непослушным тело, Грэм сумел выбраться из душевой и как был в измятой, мокрой одежде, вышел из снятого ими на неделю домика.Небольшой коттедж находился на самом берегу океана, так близко к воде, что для Грэма до сих пор оставалось загадкой как его не затапливает при приливе?Он спустился с крыльца, мокрые кроссовки сразу же завязли в песке, сумев сфокусировать разбегающиеся глаза, Грэм разглядел фигуру, лежавшую впереди.Хоть голова и болела нещадно, но он все, же сумел произвести в ней простейшие расчеты, сопоставить их приезд с телом лежащим на берегу. В немом согласии с самим собой он кивнул головой и направился к телу. Фигура продолжала лежать на берегу, не подавая ни малейших признаков жизни.Присев на песок неподалеку от нее Грэм тихонько спросил:— Что делаешь?— Смотрю на небо.Помолчав, Грэм ответил:— Понятно.Потом немного посидев, он вытянул ноги и тоже улегся спиной на песок, который был таким горячим, что его тепло чувствовалось даже сквозь влажную одежду.— Так солнце же в глаза!— Ну, и пусть. Мне не мешает, — спокойно парировало "безжизненное" тело.— Ясно. А ты кто?— Я Марек. Тринадцатый отряд войск специального назначения. А ты?— Грэм, двадцать седьмой отряд.— Понятно...Снова на пляже повисла тишина, только слышно было, как волны с тихим плеском накатываются на берег. Затем через секунду тихий шелест возвещал о том, что волна, лизнув берег, откатывается обратно под защиту вод безбрежного океана.Солнце стояло в зените и Грэму спасаясь от его лучей, приходилось страшно щуриться так, что его глаза напоминали скорее в прорези на пластиковой маске, чем зрительный орган нормального человека.— О чем думаешь? — задал вдруг вопрос Марек. — Ни о чем, — удивленно ответил Грэм. — А ты?— Размышляю...— О чем? Если это не секрет конечно!— Понимаешь, я вдруг ощутил себя таким маленьким, прямо-таки крошечным на фоне всех этих песков, необъятной водной глади и бездонной синей глубины неба. Они были здесь миллионы, если не миллиарды лет. И будут здесь еще многие миллионы. И когда я скоро уйду из этой жизни, они этого даже не заметят! Они наверно и сейчас-то меня не замечают.— И что? — не понял Грэм.— А то! Вот зачем все это? — Что?— Все! Зачем все это нужно, если по большому счету для нашей планеты в целом вся наша жизнь это короткий миг, несколько десятков оборотов вокруг звезды. Она их даже не запомнит эти годы! И это только для нашей планеты! А для вселенной в целом! Для нее ведь наверняка существование всей нашей планеты событие по значению равное, значению моей жизни для нашей планеты. — Ой, что-то ты меня запутал друг, — со вздохом сказал Грэм.— Я сам запутался. Но, не это главное! Главное это то, что я уйду, а небо так и будет висеть над этим пляжем, этим океаном. Вот и зачем тогда мы всю жизнь из кожи вон лезем, стараясь чего-то там добиться?— А ты не думал, что мы и стараемся, сражаемся, для того, чтобы все и оставалось таким неизменным? Чтобы на нашу планету никто никогда не пришел и не начал бурить наши недра, вывозить наш песок и откачивать наши океаны! Чтобы наши наследники смогли придти в наш мир оставшийся таким же, каким, он был при нас.— У меня нет детей, — попытался парировать Марек.— И пусть, но ведь у тебя наверняка есть брат, сестра, дядя! — не унимался Грэм.— Сестра, и маленькая племянница, — согласился его собеседник.— Ну, вот видишь. А то начал тут, зачем, да почему?! И вообще что это за мысли — когда скоро меня не станет!? Что за пораженческий настрой?— Понимаешь, чувствую я. Смерть свою, — Марек произнес это с таким отрешенным спокойствием, что от него даже под палящим солнцем повеяло могильным холодом.— Глупости, — сквозь силу улыбнулся Грэм. — Предлагаю пошли сейчас искупаемся, а потом выпьем, чего-нибудь покрепче!Так начался первый день их отпуска.

* * *

Вечер третьего дня они проводили всей компанией в зале одного из многочисленных баров, во множестве разбросанных вдоль всего побережья.Так как его посещали в большинстве своем одни приезжие, то хозяин заведения, не мудрствуя лукаво, оформил его в том стиле, каковой считал наиболее подходящим для заведения, в котором отдыхают туристы.Стены были обвешаны разномастными веслами, спасательными кругами и чучелами гигантских рыбин. Более всего Грэма, да и остальных присутствующих поразила темно-зеленая рыбина, в приоткрытой пасти которой виднелись зубы, не уступающие по размеру клыкам собаки.— А это, что еще за страшилище? — спросил он у бармена, кивая в сторону зеленого трофея висевшего на стене, пока тот наполнял пивные кружки.— Какая-то рыба, названия не помню, — равнодушно буркнул в ответ бармен. — Хозяин этого заведения, большой любитель рыбалки в открытом море. Вот пару лет назад ему и повезло ее поймать. Так он сразу к таксидермисту и теперь это красотка приковывает к себе уже не рыбьи взгляды, а наших посетителей. С разрешения того же бармена, они сдвинули несколько столиков вместе и расселись за ними всей компанией. Вечер протекал спокойно, возможно даже и вяло. Вслед за пивом на столе стали появляться бутылки с более крепкими напитками, лилась неспешная беседа, они расслаблялись.— Что еще надо от жизни, — поднял вдруг свою кружку с пивом Марек. — Хорошее тихое местечко, боевые друзья и обильный стол. Давайте выпьем за это! Они выпили. После этого слово взял уже Стрелок:— Друзья разрешите теперь мне взять слово? Я предлагаю вам выпить, мой следующий тост, за то, чтобы мы и в следующем нашем отпуске, смогли собраться всей нашей не поредевшей компанией заново. Грэм во время того как Рихард произносил свой тост смотрел на Марека сидевшего как раз напротив. То ли показалось ему, то ли нет, но его лицо сейчас напоминало скорее маску. Причем нарисована она было явно не опытной рукой; левая сторона лица была немного ассиметрична правой. Левая сторона оставалось совершенно неподвижной, все эмоции вырисовывались только на правой части лица.Засмотревшись, Грэм отвлекся и не сразу сообразил, что сидевший рядом Волк трясет его за плечо:— Эй, Грэм, пей, давай! Пока мы тебя в диссиденты не записали!Извинившись Грэм сказал, что задумался и махом выпил всю свою кружку. — А о чем задумался? — не отставал от него Волк.— Да, понимаешь, я тут подумал, чего нам еще в этой жизни надо? — И? — теперь уже заинтересовались все присутствующие.— Пожить еще немного, — твердо произнес Грэм. Но, так как он был уже достаточно пьян, то сам этого не осознавая, принялся вещать на весь зал небольшого бара, в котором они находились. — Дожить до конца боя, а лучше до победы и я буду доволен. Буду считать, что жизнь моя удалась. Тем более, что она по большому счету, не длиннее ствола от бластера.Вдруг сбоку, где также сидела еще одна компания туристов, раздались аплодисменты и кто-то произнес:— Друзья, вы только посмотрите на это быдло! Они, видите ли, считают, что их жизнь удалась! У них видите...Договорить оратор не успел по очень весомой причине, причина имела вес пивной кружке пролетевшей по дуге и врезавшейся тому в голову. Действуя абсолютно автоматически Грэм вскинулся со своего места и бросился прямо в середину толпы вскочившей на ноги, после того как их друг упал сраженный кружкой.Приземлившись, он завертелся вокруг своей оси, со скоростью собаки охотившейся за собственным хвостом, раздавая удары во все стороны. Вдруг, он почувствовал тихий звон в ушах сопровождавший легкое головокружение, тут же понял, что пропустил сильный удар в челюсть и его глаза заволокла пелена уже не ничем сдерживаемой ярости. Много позже когда он для самого себя пытался воспроизвести всю картину драки целиком, у него ничего не получалось. Память выдавала лишь разрозненные никак не связанные друг с другом картины: вот он пропустил еще один удар в голову; вот он ногами пинает кого-то лежащего на полу и пытающегося отползти в угол; вот он получает удар стулом в спину и теперь уже он падает на пол прямо под ноги дерущихся; Грэм лупит одного из неизвестных лбом о тяжелую столешницу...Картина заново стала цельной уже после того, как он с руками, закованными за спиной в наручники, стоял у барной стойки в окружении полицейских.Обведя тяжелым взглядом разгромленный бар, он содрогнулся, увидев на полу два неподвижных тела вокруг которых толпились сотрудники медицинской службы; одно тело принадлежало неизвестному насмешнику, из его горла торчала рукоятка ножа для колки льда, вторым было тело Марека.Глава 3Первым задавать вопросы начал Тони. Они уже тогда находились в одной из камер местного полицейского участка. Офицеры полиции оказались предусмотрительными и старательно развели обе враждующие стороны по разным камерам.— Как это случилось? — шелестящим топотом нарушил царившую тишину Тони.— Этот вытащил пистолет и выстрелил, дважды, — начал рассказывать Волк. — Тогда я схватил лежавший на барной стойки нож и метнул ему в горло, — закончил за него Лис.А может было наоборот и рассказ начал Лис, а закончил Волк, Грэм не был уверен. Дело было в том, что Волк и Лис были братьями близнецами, которые в отличие от многих остальных близнецов с возрастами не растеряли свою схожесть. Обычно они носили специальные опознавательные кепи: Волк — красную, Лис — зеленую. Но сейчас во время драки они слетели и Грэму оставалось только гадать, кто есть кто.— Козлы, ну какие козлы! — проскрежетал кто-то в углу зубами. — Пять боевых операций в составе отряда специального назначения и умереть вот так, в туристическом баре от пули пьяного ублюдка! — О ком он это? — удивленно спросил Грэм темноту, в камере уже несколько минут как почему-то погас свет.— Марека убил этот ... с пистолетом! — Марек мертв? — Убит наповал выстрелом в голову, — судя по голосу, отвечал Рихард. — Но, ничего он отомщен и это главное. А теперь как старший по званию, приказываю всем спать, все равно ничего другого не остается!

* * *

— Вы понимаете, что вы совершили? — продолжал наседать на Грэма следователь. — Не понимаете. Хорошо я вам объясню! Лично вы это участие в массовой драке, даже не в драке, а в групповом избиение мирных граждан, во время их законного отдыха. А также еще и сокрытие имени убийцы! Ну, так как вы будете говорить, кто убил гражданина Гавра?!— Какое убийство? — опешил Грэм. — Это была явная необходимая самооборона, у этого как вы изволили выразиться гражданина, был пистолет, которым он уже убил нашего друга!— Какой пистолет? — взвился следователь. — Во время осмотра трупа и места происшествия никакого пистолета обнаружено не было! Это наверно кто-нибудь из вас застрелил младшего сержанта Марека, пожелав все свалить на гражданина Гавра. Скорее всего это был тот кто и начал драку, бросив в потерпевшего пустую пивную кружку! А ну признавайся, кто является зачинщиком драки?!— Так ваш этот как там его гражданин ... Гавр... им и ... является! — с трудом подбирая слова от растерянности, произнес Грэм.— Как вы смеете? — возопил следователь. — Гражданин Гавр является жертвой, он мужественно защищал своих друзей, от орды пьяных солдафонов, которые его за это и убили! Услышав подобное заявление Грэму пришлось крепко сжать под столом кулаки, дабы удержаться от сильнейшего искушения пустить их в дело. Дальше он просто сидел и смотрел в потолок, уже не обращая внимания на заливавшегося соловьем следователя, который что-то вещал на тему того, что таких как они лучше совсем за территорию военной базы не выпускать, меньше вреда будет. — Эй, ты! Ты что совсем уже?! — перешел на "ты" следователь. — Поставь подпись, кому говорят! — Не буду! — отрицательно мотнул головой Грэм. — Вы придумываете невесть что, а мне под вашими фантазиями подписываться? Не буду! — Как знаешь. Нажав кнопку, спрятанную под столешницей, следователь вызвал двух полицейских осуществлявших конвоирование. — Уведите, — махнул он рукой, когда дверь приоткрылась и в образовавшуюся щель показалось лицо одного из конвоиров.Всю дорогу от кабинета следователя до камеры Грэм размышлял над его словами. Картина вырисовывалась совсем даже безрадостная, получалось, что пистолет, из которого стрелял этот так называемый господин Гавр, куда-то пропал и теперь следствие считает их главными виновниками разыгравшейся трагедии. — Положеньице, — протянул он тихонько себе под нос. — А ты чего хотел, — усмехнулся услышавший его слова конвоир. — Убили сына Вельзеля, это я тебе скажу, не фунт изюму. — Чего? — не понял Грэм. — Что за изюм? И что такое фунт?— Фигура речи отстань, — огрызнулся литературно подкованный конвоир. — Главное не в этом, а в том, что Гавр был сыном Вельзеля. — А кто такой Вельзель? Конвоир уже открыл было рот собираясь разъяснить ему всю глубину их неправедного поступка, но тут они подошли к камере и разговорчивому младшему сержанту пришлось закончить свое повествование не начав.Открыв дверь камеры и втолкнув Грэма внутрь, он указал пальцем на ближайшего из ее обитателей и сухо произнес:— За мной, на выход!Когда дверь за ними закрылась, Грэм все еще продолжал переминаться с ноги на ногу в центре камеры. Разговор со следователем совершенно выбил его из колеи и он теперь абсолютно не представлял, что ему делать.Остальные же молчали, видимо ждали пока он начнет рассказ сам.— Ребята, а знаете, мы в ж...! — вдруг с чувством произнес Грэм и уложил в пять минут всю получасовую беседу, произошедшую с ним в кабинете следователя. Присутствующие выслушали его не перебивая. — Хреновые дела, — подвел итоги Рихард. — Остается надеяться только на себя, да еще возможно на министерство армии. А кто-нибудь знает кто вообще этот Вельзель?— Я знаю, — выдвинулся вперед один из присутствующих. — Он владелец завода производящего двигатели для космических кораблей, в том числе, один из поставщиков военно-космического флота нашей планеты. А Гавр, судя по всему, был его сыном и насколько я знаю единственным наследником. — Совсем весело, — присвистнул Тони. — И что ты нам в таком случае прикажешь делать?— А вот этого я уже не знаю.

* * *

Со времени их задержания истекали вторые сутки, а положение не менялось: та же камера, периодическое появление конвоя уводившего на допрос кого-нибудь из задержанных. Грэма к примеру допрашивали уже трижды, два раза тот самый капитан который был в первый раз. Только на третий раз ситуация поменялась, за его допрос взялся целый майор, который словно бы поставил целью вынуть из него всю душу. Неожиданной деталью было также то, что на допросе присутствовал незнакомый ему человек в штатском. Декорации поменялись, но суть вопросов оставалась прежней: кто начал драку, зачем убили гражданина Гавра, кто является заказчиком убийства и т.д.Слова о том, что убитый сам и является провокатором драки, отметались как заведомая ложь. — Ну, что ж хорошо задержанный Грэм, — со вздохом произнес майор. — Вы сами вынудили нас к этому, вы задерживаетесь за участие в массовой драке, отказ сотрудничества со следствием, а также за возможное пособничество в убийстве. Вам понятны пункты обвинения?— Не совсем...— Хорошо раз вам все понятно, то ... — вызвав конвой, майор дождался его появления в кабинете и громко произнес: — Увести!Больше Грэма на допрос не вызывали.

* * *

— Министр Мэй, разрешите, — в кабинет, не вошел, а прямо-таки протиснулся маленький человечек из особо приближенных. — Здравствуй Мюррей входи, — произнес министр не вставая. — Присаживайся. — Спасибо министр. — У тебя есть интересная информация, которой я не располагаю? — не открывая взгляда от монитора, поинтересовался министр Мэй. — Или просто в гости зашел, так сказать навестить старика?При последних словах министр взглянул на своего гостя, пряча усмешку в своих глубоких глазах. — Ну, вы как скажете так, прямо неудобно становиться, — начал Мюррей обязательную программу маленькой лести своему непосредственному начальнику. — Вы еще в очень даже отличной форме! Было видно, что эти слова приятны старому министру, но тот поднял вверх правую руку и сказал:— Ладно, хватит об этом, ты ведь пришел не для того, чтобы комплименты старику высказывать. Давай, переходи сразу к главному!Подобравшись маленький человечек, который к слову руководил самой наверное засекреченной организацией на планете Арх — "Отдел по поиску и обработки информации министерства армии", начал свое повествование.— Вы уверены, что дело обстоит именно так? — после минутного молчания уточнил Мэй. — Так точно сэр, — кивнул своей небольшой головкой Мюррей. — Я предвидел ваши сомнения, поэтому захватил с собой монопластину с записью инцидента. Не изволите ли взглянуть?— Мюррей вы же, кажется, говорили, что запись была уничтожена полицией? — спросил министр, принимая информационный носитель с записью. — Именно так, сэр. Это копия.— Ладно, Мюррей я знаю, вы мне все равно не расскажете, как вы это делаете, но хотя бы ответьте мне на один вопрос — вы волшебник?— Господин министр, я просто делаю свою работу, по возможности качественно и в срок.— Нет, эта местная полиция, по-моему, совсем уже забыла, кто является настоящей властью на этой планете! — спокойно, можно сказать даже расслабленно произнес министр Мэй просмотрев запись с камеры внутреннего наблюдения установленной в главном зале того самого бара где довелось отдыхать Грэму с друзьями. — Я так считаю пора нам вмешаться. Ваше мнение Мюррей? — Я полностью вас поддерживаю министр, однако не забывайте и то кем является отец убитого. Негоже нам в такой момент ссорится с главным поставщиком комплектующих запчастей космических двигателей. — Ничего, — отмахнулся министр Мэй. — Ты не берешь в расчет один немаловажный фактор.— Да и какой же?— Объемы. Министерство армии является его крупнейшим клиентом, можно сказать даже, что мы скупаем процентов 90 — 95 от всех произведенных на его заводах деталей и оборудования. Он еще более зависим от нас, чем мы от него.— Вы так считаете? — не меняя тона, спросил Мюррей. — Я вот тут подсобрал кое-какие данные, перед тем как идти к вам.— Ну? — нетерпеливо бросил министр Мэй.— Только 30% наших судов по состоянию на данный момент готовы выступить в поход к интересующей нас планете. Остальные же 70% не способны проделать тот путь, который им предстоит пройти. В случае если мы испортим наши отношения с господином Вельзелем, то по предварительным подсчетам наш космический флот получит необходимое количество деталей не раньше чем через полгода. Плюс время необходимое для установки данного оборудования.

* * *

Дверь камеры открылась, как всегда совершенно неожиданно. Лениво повернув голову влево, скорее по привычке, чем из настоящего интереса, Грэм взглянул на дверной проем и тут же вытянулся по стойке смирно, в камеру вошел министр армии Мэй.Оглядев присутствующих, он произнес:— Вот это я понимаю молодцы! Эх, как вы отдохнули! Вот, что отдохнули и ладно. Всем полминуты на сборы и шагом марш за мной!Построившись в колонну по два, уложившись секунд в тринадцать — пятнадцать, задержанные проследовали вслед за министром на выход. Перед входной дверью министр Мэй остановился, развернулся и произнес:— Сержант Волк.— Я.— Выйти из строя!— Есть!И только Волк сделал шаг вправо, как к нему подскочили трое сопровождавших их полицейских, завели ему руки за спину, защелкнули на них наручники и увели прочь.Оглянувшись назад, Грэм увидел побледневшего и застывшего на месте Лиса.

* * *

— Как Лис? — озабоченным тоном спросил Рихард.— Плохо, — зло бросил в ответ Тони. — Не, ест. Отказывается от посещения занятий. Полковник уже дважды его к себе вызывал, первый раз сходил, на второй просто не пошел. Скоро на гауптвахте окажется, это в лучшем случае.— Так! А, Волк как? — Не, знаю. Сидит. Обвиняется в убийстве Гавра. Даже не в превышении самообороны, а именно в убийстве! Пистолет же так и не нашли, тот из которого Марека убили, вот и получается, что Гавр вроде как и не стрелял. Представляете?!— Ясно. А министр Мэй? — вступил в разговор Грэм.— Что министр? — начал звереть Тони. — Министр делает политику! Для него запчасти для наших космических кораблей важнее, чем судьба одного солдата, пуст даже он и из специальных войск.Вдруг в кармане Грэма запиликал переговорник, засунув руку в карман, он вытащил небольшое переговорное устройство и очумело уставился на маленький экран...— Не может быть, я не верю, — прошептал он, роняя переговорник.Подобрав с пола устройство Стрелок мельком взглянул на все еще открытое послание, там было всего одно предложение — "Корг умер, папа."

* * *

Администрация базы о случившемся ничего не знала, по той простой причине, что умерший никогда не проходил своей службы в составе ее гарнизона. Поэтому всю информацию друзьям приходилось получать от родителей Грэма. — Как это случилось? Как случилось, папа! — чуть ли не на весь коридор орал в микрофон переговорника Грэм. — Почему он умер? Когда?!— Ночью сынок, вернее уже ранним утром, — усталым голосом повторял отец. — Повесился у себя в комнате, в промежутке между половиной третьего и половиной пятого. Обнаружили тело только около двенадцати, когда пришла пора принимать лекарство. Тетя Роза всегда приходило в это время домой с работы удостовериться, что Корг его принял. Ну, а дом пустой, он пошла к нему в комнату, а он там... висит...

* * *

Похороны состоялись на четвертый день. На них присутствовали Грэм, Тони, Рихард, а также все его сослуживцы, оставшиеся в живых после памятного боевого вылета. Пришло также несколько пилотов из других звеньев, лично знавших погибшего. От пилотов боевых катеров вообще часто и могил-то не остается. Их последним прибежищем становятся глубины космоса, в котором они служили, сражались и умирали, их гробом осколки уничтоженного катера. Поэтому в их среде прощание с умершим приобрело намного большее значение, чем среди всего остального населения планеты Арх. Для них посещение похорон, приобрело значение, подобное тому, как то которое вкладывает в свои действия раненый вытаскивающий своего бесчувственного товарища из подбитого, готового вот-вот взорваться лайнера. Тетя Роза, мама Корга, на похоронах не присутствовала. Его же отец, бросив на крышку гроба первую горсть земли, не став даже выслушивать прощальные речи, быстро покинул территорию кладбища. Тони же по своему обыкновению после прибытия в город, куда-то пропал и присоединился к своим друзьям уже на кладбище.— Ну как? Узнал? — встретил его вопросом Рихард. — Да, с лечащим врачом пообщался, — кивнул головой Тони. — По его словам, причины побудившие Корга совершить самоубийство, следует искать в его ночных кошмарах и тех страхах, что продолжали преследовать его наяву. В общем если говорить человеческим языком, то наш друг просто устал жить в постоянном ужасе. Врач говорит, что после кратковременного улучшения, его пошатнувшаяся психика пережила еще один, даже более тяжелый кризис, чем тот который случился с ним на лайнере. И по словам все того же врача, надежды на излечение были весьма призрачны.— Короче, наш друг не захотел так жить. Его право, — тяжело вздохнул Грэм. — Не чокаясь.И первым поднес к губам поллитровую плоскую бутылку коньяка.

* * *

Возвращение на базу было абсолютно безрадостным и совершенно не желанным. К тому же еще и дорога была не близкой; по началу друзья отправились на свою скажем так родную военную базу. После чего уже оттуда попутный глайдер доставил их на базу специальных войск в Великой Александрийской пустыне.Друзей там уже ожидало нетерпеливое начальство. Рихарда так вообще от самого трапа погнали на совещание по стратегии. Тони же с Грэмом было разрешено закинуть личные вещи в комнату, после чего их также отправили на занятия. По понятным причинам физическая форма обоих в тот момент оставляла желать лучшего, по крайней мере, ощущения не слишком отличались от их состояния на момент первого занятия по рукопашному бою после перехода в специальные войска.Уже на пятнадцатой минуте разминки Грэм почувствовал, что все, больше он не может и остановился.Мгновенно откуда-то сбоку появился инструктор и сварливо произнес:— Почему прекратили разминку?С трудом отыскав оставшийся где-то в закоулках легких воздух, Грэм отдуваясь ответил:— Я не могу больше...— Пятьдесят отжиманий!Вечером добираться до их комнаты друзьям помогали сослуживцы, вернувшиеся раньше и поэтому уже успевшие войти в подобающую спортивную форму. — Вот ведь как бывает, — прошелестел усаживаясь на кровать Грэм. — Кто бы мог подумать, за какой-то даже не полный месяц настолько потерять форму.— А ты чего хотел? — удивился Тони. — За целый месяц ни одной тренировки. К тому же мы много, слишком много пили, вот тебе и результат, дыхание нужно заново восстанавливать.— Это точно. Еще и рука снова... — вздохнул Грэм.— Что не слушается? — Плохо, слушается.— Плохо!

* * *

— Не спится? — голос раздался так близко и настолько неожиданно, что Маркус вздрогнул. — Да, а как вы подошли так тихо, специально напугать хотели? — немного сварливо бросил он. — Нет, я всегда так хожу, — смутился Грэм. — Привычка. Я тоже, кстати, не ожидал здесь кого-нибудь встретить в это время. — На луну любуюсь.— На какую из двух? — улыбнулся непрошенный гость.— На обе, — улыбнулся и Маркус. — На моей планете не видно ни одной, а здесь целых две. Еще и цвет ночи другой, не черный, а багровый какой-то чтоли?— Да, а с какой ты планеты? — невольно заинтересовался Грэм.— Попла.— Ясно. Я Грэм, — протянул руку назвавшийся солдат. — А ты Маркус. — Да, ну что ж можно было и не удивляться, — покачал головой тот. А потом вдруг спросил: — Выпить есть?— Нет.— А хочешь? — Хочу, но не могу! — помотал головой Грэм. — Понимаешь в форму надо спортивную возвращать, а я за последнее время и так слишком много выпил. — А мне нет! — со злостью произнес любитель ночного неба и, подняв из лежавшей на песке оазиса тени бутылку сделал приличный глоток прямо из горлышка. Потом в задумчивости поболтал ею и спрятал обратно в тень. Подняв глаза к небу, ни к кому конкретно не опрощаясь, произнес: — Плохо мне! Больно и одиноко. Очень одиноко...— Мне... — начал было говорить Грэм, а потом, махнув рукой, произнес. — А давай сюда свою бутылку! Маркус с дружелюбной готовностью, именно дружелюбной готовностью, а не халдейской поспешностью, протянул ему сосуд на три четверти наполненный крепким алкоголем. Сделав большой глоток и почувствовав, как горло привычно обожгло горячим жидким пламенем, Грэм с благодарностью вернул бутылку владельцу. Маркус не особенно и раздумывая, сделал еще один не маленький глоток, прежде чем вернул сосуд на место.-Представляю, — отдышавшись, сказал Грэм. — Дааа, — протянул его собеседник. — У тебя тоже сначала погибла вся семья, потом тебя предал старый друг, затем в тюрьму посадили, причем ни за что практически? После всего этого ты против своей воли попал на чужую планету, где оказалось, что тебя предал не только друг, но также и целая планета. И, в конце концов, на этой чужой для тебя планете незнакомый псих убивает последнего близкого тебе человека?! Тогда да, ты, конечно, понимаешь, как я себя сейчас чувствую!— Хреново! — наиболее четко определил его самочувствие Грэм. — Ничего не скажешь занимательная биография. Не хотел бы я оказаться в таком положении. Но, не смотря на все на это, ты ведь еще живой! И все-таки это главное. Из любой передряги можно найти выход. Нас так учили! Положение становится по-настоящему безвыходным только тогда, когда тебя убили.При этих словах Грэм увидел, как лицо Маркуса искривилось словно бы от зубной боли. — Мне Адам говорил тоже самое... — начал тот, но не закончил, а лишь только втянул в себя ноздрями воздух, махнул рукой и снова потянулся за бутылкой.В это время за их спиной строем промаршировала смена караула, молча, без слез плакал в свою подушку Лис, тяжелым алкогольным сном спал в их общей с Грэмом комнате Тони. И над всем этим в багровом небе безмолвно висели две призрачно — невесомые луны. Глава 4 — Бегом, бегом! Эй, ты не отставать! Давай, давай, поднажми! — эти и еще много всяких других окриков окружали погрузку отрядов специального назначения и всего оборудования необходимого для выполнения возложенной на них задачи.