Я вышел на свой этаж и бросился в мастерскую за шнуром, а затем в центр управления. Успел еще привалить дверь сейфом и кое-какой мебелью, и на этом мои подвиги закончились. Разумеется, став самим собой, первое, что я сделал — это моментально проблевался, не отходя от двери и стараясь хотя бы не упасть в обморок, иначе все пропало. А потом бросился к компу... Я тебе не буду объяснять, как ломают бетонку и как программируют т-кабину, ты все равно не поймешь... Т-кабина? Ну, ты видела, как это делают маги? Телепортируются? Ну вот, то же самое, только без магии. Да, любой. И ты тоже, если научишься программировать... Больше всего меня удивило, что из этой кабины были выходы только в этот мир. Это был полный абсурд. Если здесь есть т-кабины, значит они из нашего мира, и хоть одна должна выходить туда. А фигушки. Я попробовал набрать хоть один знакомый код, и мне выдало: "доступ закрыт". За дверью уже стоял шум и грохот, дверь собирались ломать, и искать доступ через сокет было некогда. Я плюнул, включил карту доступных точек и кинулся к своему новому приятелю, который сидел на полу и смотрел на меня так, словно у меня рога выросли.
"Пошли!" — сказал я и стал его поднимать.
"Куда?" — прохрипел он.
"Сюда, — я затащил его в кабину и ткнул носом в карту — Ты же местный, ты географию знаешь? Куда нам отсюда податься, чтобы нас не достали? Где нам помогут?"
Он показал одну из точек и сказал: "Зеленые горы... Иди туда. Там повстанцы. Помогут. А меня добей. Пожалуйста".
Начни я ему объяснять, что я не могу, как думаешь, поверил бы? Я не стал ничего объяснять, впихнул его в кабину и набрал код. Потом вернулся в комнату и прямо с клавы кинул в систему один классический древнейший безотказный вирус. Потом выдрал с потрохами переходную плату и сунул за пазуху. Мы успели смыться в последний момент, когда дверь уже выбили, и сейф с грохотом падал на пол.
Выход из кабины оказался в какой-то пещере, что меня больше всего испугало, без выхода. А так, без выхода, и без входа, просто маленькая пещерка и в ней кабина, а как из нее выходят на белый свет — совершенно непонятно. Я попробовал выяснить это у своего потерпевшего спутника, но он мне больше ничего вразумительного не сказал. Он вообще больше ничего не сказал, по-моему, парень окончательно свихнулся, и я его вполне понимаю. Я и сам бы вполне мог точно так же, на мой взгляд, он и так слишком долго продержался. Я потыкался по углам, поискал выход, не нашел, естественно... Потом попытался еще разок пробиться в родной мир, и это у меня опять не получилось. Даже со штекером не получилось, и кончились мои попытки тем, что в контролке благополучно полетели все мульки, так что я потерял вообще какую бы то ни было возможность выбраться из этой закупоренной со всех сторон пещерки. Два дня я там просидел без еды и без воды в обществе тихо помешанного мистралийца, который то валялся без сознания, то нес какой-то бред, то в минуты просветления просил, чтобы я его добил. Как я сам там не помешался, до сих пор не понимаю. А на третий день случилось чудо. Стена пещеры открылась, и туда вошел человек. Сначала я подумал, что это я, наконец, подвинулся мозгами и присоединился к своему приятелю, но оказалось, что я просто не нашел, где эта долбаная стенка отодвигается. Должен сказать, дяденька, когда нас увидел, охренел так, что с ним чуть плохо не сделалось, но когда разглядел, кто тут у нас на полу валяется, резко возрадовался, подхватил его на руки, как родного, и поволок нас с собой. Как потом оказалось, он этого бедолагу долго и безуспешно искал... нет, я не знаю, что с ним теперь и где он сейчас, и выжил ли он вообще... Даже если выжил, больше о нем никто не слышал. Может, он до сих пор где-то в дурдоме сидит, или где там у них психов держат. А может, потом оклемался, просто на люди не показывается. Ты же, наверное, слышала о нем достаточно, какой он был до того — и красавец, и золотой голос Мистралии, и бабы от него падали, и вообще первый парень на деревне, а тут его так изувечили, что глянуть страшно... Да еще, что такое для музыканта остаться без руки! Он мне до сих пор иногда снится. Сколько мне король ни пытался разумно и логично разъяснить, что я все равно ничего не мог изменить и что если уж господин советник решил отрезать кому-то руку, то он бы это и без меня провернул, никакие здравые рассуждения не помогают. Наверное, у меня тоже мозги набекрень съехали. Комплекс вины, или как там это называется... Наверное, из-за этого я его и потащил с собой. Подсознательно желая хоть что-то для него сделать. Ведь в состоянии трансформации люди с синдромом берсерка так обычно не действуют, в смысле, не спасают всяких посторонних потерпевших... а меня почему-то угораздило...
В общем, потом тот мужик еще заставил меня в контролке мульки поменять, ну и заодно рассказал много полезного, в частности просветил насчет перемещений подробнее. Когда я узнал, что дома меня уже честь по чести похоронили, мне как-то не по себе стало... Но суть не в этом. Оказалось, домой я уже в любом случае вернуться не смогу. Ни через т-кабину, ни каким другим путем. Раз я там умер и переместился сюда, отныне мне всегда доступ будет закрыт. Я спросил, что мне теперь делать, и он посоветовал идти в Ортан. Пешком через горы, потому как нечего каждому встречному знать, где в Ортане стоят кабины. Особенно такому встречному, как я, которого стоит спросить попристальнее, и он тут же все выложит. Еще он предложил в качестве альтернативы остаться у них, но я не захотел. Они, может, и неплохие ребята, эти повстанцы, но я просто боялся оставаться в этой стране. И я пошел в Ортан. А потом тут и остался. Почему тут? Из-за короля. Мы с ним подружились, и он предложил мне остаться. А куда мне еще было идти?
Вот так я сюда и попал. А детонаторы я потерял по пути, когда по горам лазил. Иногда я про них забываю, а иногда... Я ведь не знаю толком, как они устроены, и что со мной будет, если, к примеру, мой детонатор под дождь попадет, или если на него камень упадет... Зато если кто-то его найдет и начнет ковыряться, то... лучше не думать.
Как мы подружились с королем... Давай я тебе в другой раз расскажу. Тут нет ничего страшного, это я могу рассказать в любое время. Только надо уточнить у короля, может, он хотел бы какие-то подробности сохранить в тайне. А то я ведь расскажу все... Кратко?
Если кратко, просто он мне понравился, наш король. Он тогда еще королем не был, но я как-то привык уже, потому и называю его так. Он классный мужик, и он мне понравился. Может, столкнись мы с ним в другой обстановке, я бы счел его холодным и жестоким занудой, как многие считают. Но мне повезло застать его в такой момент его жизни, когда в нем как раз вылезло наружу все самое человеческое, что в нем есть. И он мне правда понравился. А я, наверное, понравился ему. Или просто стал жертвой его патологического любопытства. Не знаю. Просто мы подружились, и все. А что тут такого? Вот-вот, все тоже почему-то так думают. Оттого так трудно королям заводить друзей. А они что, не люди? Не знаю, может, здесь действительно считают, что король Шеллар — с причудами, но, по-моему, он тут единственный нормальный человек, способный непредвзято мыслить... Давай, я тебя домой провожу, у тебя же, кажется, экзамен сегодня... Встретить тебя после работы? Я на улице буду ждать. Не пойду я вовнутрь, у вас там в вашей хирургии... я там боюсь. Сама знаешь.
Утром Элмара разбудили вопли под окнами. Он с трудом поднял гудящую голову, прислушался, и узнал голос графа Орри. Граф колотил мечом о щит и кричал во всю глотку:
— Элмар! Эй, герой! Вставай! Хватит дрыхнуть! В поход!
— Опять!... — простонал принц-бастард, снова утыкаясь головой в подушку. — Тханкварра! Опять куда-то переться ни свет ни заря, опять скакать, как придурок, мечом махать... Азиль, скажи ему, чтобы не орал, я сейчас...
Азиль засмеялась, птичкой выпорхнула из-под одеяла и распахнула окно.
— Доброе утро, граф! Сейчас он встанет!
— Доброе утро, несравненная Азиль! — протрубил за окном доблестный паладин. — А что это он до сих пор спит?
— Провел ночь за возлияниями! — объяснила Азиль, обернулась, посмотрела на Элмара и добавила: — И еще не проспался.
— Элмар! — рявкнул за окном граф. — Извини! Тебя все ждут!
Принц-бастард со стоном сполз с кровати и подошел к окну.
— Срочно? — хмуро спросил он, высовываясь на улицу. Осенний холод слегка освежил его похмельную голову, но зато мгновенно замерзло все остальное. Граф Орри в полной походной форме гарцевал под окном, ожидая проспавшего командира.
— Как можно скорее, — ответил он. — Почти все уже собрались, ждем только тебя, Лавриса и Мэнсора.
— А что там?
— Говорят, что выводок диких троллей, но точно неизвестно.
— Выводок? Ну ни хрена себе... Тханкварра... Там что, ни одного героя поблизости нет? Ради такой ерунды поднимать нас! Пара магов бы справилась... Сейчас оденусь и приеду, ждите.
Он закрыл окно, распахнул дверь и закричал в пространство коридора:
— Илас! Походные доспехи и оружие! — потом обернулся к Азиль и попросил: — Спустись, пожалуйста, на кухню, прикажи подать мне большой кувшин сока и большой бутерброд.
В ванной он быстро облился несколько раз холодной водой, постоял, прислушался к своим ощущениям и решительно сунул голову прямо в лохань. Холодная вода помогла, но не надолго. Сон удалось разогнать, а похмелье, как Элмар уже знал по собственному богатому опыту, столь радикальному и быстрому лечению не поддавалось. Он представил себе, как он будет еще полдня трястись в седле в таком состоянии, и подумал, что насчет большого бутерброда он, пожалуй, погорячился.
Возвращаясь в спальню, чтобы одеться, принц-бастард налетел на какую-то полуодетую девицу, стоявшую посреди коридора и таращившую на него глаза в немом восхищении.
— Чего стоишь на дороге? — проворчал он, отодвигая ее в сторону, — Оденься и делом займись...
И попытался вспомнить, когда это его дворецкий нанимал новую служанку. Вроде, не нанимал вообще... Через несколько секунд вопрос о служанках вылетел у него из головы, поскольку забот и так хватало.
Еще минут двадцать весь дом стоял вверх дном: слуги носились, как подстреленные гоблины, разыскивая то потерянный хозяином второй сапог, то чистую рубашку требуемого цвета; сам хозяин ругался по-варварски и прыгал на одной ноге, пытаясь одновременно надеть штаны и причесаться; заспанный Илас метался по оружейной, разыскивая запропастившийся хозяйский шлем и наспех натирая тряпочкой панцирь, чтобы блестел хоть чуть-чуть.
В конце концов, все было найдено, надето и пристегнуто, и первый паладин королевства тяжело взгромоздился на лошадь, все еще пытаясь прийти в себя.
— Ну, что, готов? — усмехнулся граф Орри. — Поехали?
Они отдали честь несравненной Азиль, махавшей с крыльца платочком, и припустили галопом в сторону штаб-квартиры корпуса паладинов.
— Слушай, Келдон... — спросил Элмар, когда они проехали уже полдороги. — А где это у нас вывелись дикие тролли, и никто их до сих пор не заметил? Может, это оседлые, а кто-то просто перепутал?
— Не знаю, — пожал плечами граф. — Но они нападают на людей. Значит, дикие.
— А большой выводок?
— Два взрослых самца, три самки, три молодых и один детеныш.
— Это полная чушь! Как могло быть, что никто их не видел, если у них уже молодняк подрос? Где это все произошло?
— А где ты думаешь? Конечно, в предгорьях, в Сорелло.
— Тогда понятно. Там что сам барон Сорелло, что его шериф, два сапога — валенки... Там и драконы выведутся, а они не заметят. А заметят, так полгода будут думать: сообщать в столицу или так обойдется?
— Ну да... — хмыкнул граф. — Само рассосется... А уж когда додумаются сообщить, то в такой панике, что в столице поднимут по тревоге корпус паладинов, хотя, как ты верно заметил, пара хороших боевых магов тут бы больше подошла. Да не переживай, мы быстро управимся, может, сегодня еще и вернемся.
— Тебе хорошо... — вздохнул Элмар. — А я вчера здорово перебрал, и теперь как подумаю, что мне предстоит изысканное удовольствие гоняться за троллями и вдыхать их неповторимый аромат...
— Мы тебя поставим в задних рядах, около кухни, — засмеялся Келдон Орри, весело хлопая товарища по плечу. — Все мы это дело любим, и твое состояние отлично понимаем. Кстати, слушай новый анекдот!
Элмар слушал вполуха и пытался понять, что с ним не так. Его не покидало чувство, что чего-то не хватает. Он осмотрел доспехи и оружие — все было на месте, все в порядке, а все равно такое чувство, словно что-то забыл.
На плацу перед штаб-квартирой уже выстроился весь корпус — сто пятьдесят королевских паладинов, отборная гвардия, элитное войско. Почти половина — бывшие герои. Гордость короны, слава отечества... На хрена было собирать такое войско на несчастный выводок троллей? Любой из них разметал бы такого противника в одиночку, если, конечно, вооружиться не мечом, а хорошей палицей, к примеру... Или парочку боевых магов, желательно элементалистов и по огню... И все было бы в порядке, и перепуганного барона Сорелло успокоили бы, и несчастный первый паладин мог бы нормально проспаться. Нет, он, конечно, не против поразмяться, но не в таком же состоянии!
Заспанного командира приветствовали почетным салютом и громким смехом.
— Доброе утро, доблестный герой! — дружным хором проорали они, и Элмар понял, что по крайней мере еще часа два ему придется выслушивать шуточки товарищей по поводу его способности спать, пить, а заодно и есть и все прочее, хотя на самом деле "есть и прочее" не имеет ни какого отношения к тому, что он проспал. Он ответил на приветствие и заметил слонявшихся поблизости в ожидании четырех магов-телепортистов. Это обрадовало его несказанно — значит, дело срочное и трястись в седле трое суток не придется. Сейчас их телепортируют прямо в Сорелло и ехать останется совсем немного. Значит, большой бутерброд вполне можно было и съесть... При воспоминании об утраченном завтраке радость резко поубавилась. А когда они прибыли на место и начались те самые шуточки, которых он давно ожидал, настроение у принца-бастарда снова испортилось.
Начал все, разумеется, кавалер Лаврис, который был знаменит не только тем, что портил девиц в неподобающих количествах, а еще и склонностью насмехаться над всем на свете.
— Что-то долго ты спишь, — подколол он печального принца-бастарда. — В детство впадаешь или ночь была бурная?
— Ты сам явился еще позже, чем я, — недовольно проворчал Элмар, понимая, что этим бесстыжего Лавриса не проймешь.
— Да я-то понятно, — ничуть не смущаясь, согласился тот. — Я вчера удостоился чести ужинать с ослепительной Камиллой Трезон, так что уснул только в пять утра. А ты?
— Ах! — вздохнул граф Орри — Разве можно ночью спать, когда рядом несравненная Азиль!
Граф сам был неравнодушен к прекрасным глазам нимфы и давно безнадежно вздыхал, завидуя приятелю. Сама же Азиль, как нарочно, обошла его своим вниманием, объяснив это туманно и непонятно, как и все, что она когда-либо объясняла, как-то вроде "тебе это не нужно". Не иначе, от зависти его светлость и присоединился к насмешнику Лаврису, потому что обычно он не имел склонности издеваться над несчастными товарищами, которых поднимали ни свет ни заря и отправляли в поход в состоянии жестокого похмелья.
