Будущее (черновик, завершено)

— Нет, спасибо.

Я снова повернулась к огню, всматриваясь в всполохи огня. Говорят, люди древности могли видеть в нем свое прошлое и грядущее.

Алекс вывел меня из задумчивости, проведя рукой по уже почти сухим волосам. Я прислушалась к своим ощущениям. Я боялась на него посмотреть, мне было неловко, он рядом почти голый. Смешно, но в таком виде я его еще ни разу не видела. Да что там! Я еще ни разу не видела ни одного парня в одних только трусах. Но я не вздрогнула, а наоборот подалась к нему. Почему-то этого касания было мало. Алекс притянул меня к себе, и я неловко повалилась ему на плечо.

— Сама грация, моя Александра.

В ответ я толкнула его в ребро, но слово "моя" отдалось телом в груди и разбежалось ласковыми искрами по всему телу.

Было непривычно, но как-то правильно.

— Согрелась?

— Угу.

— Может, перекусим?

— Давай еще немного так полежим?

Алекс слегка фыркнул мне на ухо и ухватив прядь моих уже полностью состоящих из песка волос, стал пристально ее рассматривать.

— Сегодня я понял, что такое страх.

— Добро пожаловать. Я частенько его испытываю. Все время боюсь.

— Почему? Ведь я рядом, да и подобные шторы все же редкость. Раньше мы такого не видели.

— Боюсь остаться одна.

Вот я и сказала это. Да, это то, чего я боюсь до потери пульса. Потерять Алекса, остаться одной среди песка, палящего солнца и холодящего кровь мороза.

— Этого никогда не произойдет.

— Хочется верить.

Вместо ответа Алекс осторожно гладит меня по голове и все волнения сегодняшнего дня уходят, смываемые волнами нежности. И чего я, спрашивается, опасалась? Я ведь знаю Алекса всю свою жизнь, и он столько же знает меня. Ближе его у меня все равно никого не будет. Я вцепилась в его бок и заснула, совершенно забыв и про ужин, и про Мэтта.

Следующий день встретил меня теплом, поддерживаемого ночью костра, тихими, едва слышными разговорами и голодом. В животе заурчало так, что я резко подскочила.

— С добрым утром, соня, — Алекс присел рядом и протянул мне консервную банку, полную горячей каши. Вот это да! Сама я оказалась лежащей на все той же импровизированной кровати у костра, правда, еще и укрытая высохшим одеялом.

— Доброе утро. Спасибо, — я с удовольствием взяла в руки горячую банку и подержала немного, наслаждаясь тем, как тепло проникает в пальцы, — вы разговаривали или мне показалось?

— Нет, не показалось. Перекинулись парой фраз. Мэтт останется с нами.

Я облегченно выдохнула. Все же я здорово к нему привыкла. Да и отпустить его непонятно куда просто не позволила бы совесть.

— Сегодня останемся здесь, переведем дух, посмотрим на погоду, да и вещи не все высохли.

— Хорошо, — я быстро слопала горячую кашу, то и дело обжигая рот, и поднялась. Очевидно, что на улице снова холодно. Костер так и горит, и стоит отойти чуть подальше, как холодный ветер касается конечностей, вызывая толпы противных мурашек.

Раз мы остаемся, надо привести в порядок все вещи. Я с тоской осмотрела побросанную то тут, то там одежду и принялась ее осматривать. Некоторые вещи уже высохли, и я аккуратно сложила их. Алекс протянул мне герметичный пластиковый пакет. Теперь понятно, как он сохранил футболку и полотенце. Знали бы, взяли бы таких пакетов больше. Кое-что из лекарств пришлось выбросить. Особенно жалко было некоторые обезболивающие в старых бумажных упаковках, совершенно размякшие от воды.

Перебирая свой рюкзак, я натолкнулась на какую-то тетрадь. Что это такое? И сразу же вспомнила — еще там в больнице я нашла записную книжку какого-то врача. И зачем я только ее взяла? Лучше бы лишние консервы прихватила. Наверное, машинально бросила.

Что ж, вещи сложены. Алекс ушел, как обычно, на осмотр территории. В этот раз, правда, один. Мэтт делает вид, что меня здесь нет и занимается своими делами. Почему бы и не почитать? Вдруг какие-то записи уцелели.

Я открыла книжку и тут же поморщилась. Этот странный доктор писал старыми чернилами, которые, естественно, растеклись, оставив только уродливые кляксы и синие потеки. Неужели в последнее время кто-то писал от руки, да еще и старомодными ручками? Даже мы в школе использовали стики с бесконечными чернилами, которые можно было ими же и стирать, и менять цвет, да и почерк тоже, а то и вовсе использовали учебные буки. Зачем так делать? Непонятно ...

Я пролистала еще пару страниц, на которых ничего нельзя было разобрать и тут натолкнулась на совершенно сухую, и поэтому сохранившуюся запись.

22.03.2358

Сегодня я все рассказал Саймону, все. Не скрыл ничего, ни подозрений, ни явных фактов. Он выслушал, не перебил. И я знаю, поверил мне. Но что толку от нашей веры или нашего же неверия? Конец близок. Мы — вымерший вид, как когда-то миллионы лет назад исчезли динозавры. Кто бы мог подумать, что мы уподобимся им? Саймон говорит, что это стоит обнародовать. Пусть люди знают. А я просто боюсь. Начнется паника, хаос. Люди ... я ведь знаю, просто поубивают себе подобных. Тысячи и тысячи. Наш вид никогда не отличался особой добротой, а в такие моменты и подавно. Нет, даже если нам осталась лишь пара дней, я хочу провести ее в покое. Поэтому завтра позову Кэсси. Зря я ее обидел, зря запретил приходить. Она не виновата в том, что не человек, не виновата в том, что не всегда понимает меня. К тому же, она дорога мне как никто больше. Решено. Так и сделаю.

— Надо же, похоже на дневник.

— Что? — Мэтт, похоже, подумал, что я обращаюсь к нему.

— Ничего, я вроде как нашла настоящий дневник, написанный от руки. Представляешь? Еще там, в больнице.

Мэтт подошел поближе и с сомнением посмотрел на потрепанную тетрадку у меня в руках.

— Ты не против?

— Нет, конечно. Садись. Похоже, этот доктор пишет о последних днях до конца. Смотри тут дата. Все начнется меньше, чем через месяц.

Мэтт сел на деревяшку рядом и быстро просмотрел написанное.

— Трудно разобрать. Странный почерк.

— Ага. Прочитал? Тут дальше ничего не ясно. Я переверну сейчас.

Следующая страница также уцелела, и мы принялись за чтение.

25.03.2358

Кэсси рядом, и я больше ничего не боюсь. Она — мой свет и мой проводник в мир мрака. Как только я все ей рассказал, она не сомневалась ни минуты и сразу же мне поверила. Иначе и быть не могло. Как же мне ее не хватало! Кэсси говорит о бункере недалеко от моей больницы. Предлагает натаскать туда запасов и закрыться, переждать хоть какое-то время. Но я так думаю, она имеет в виду, спрятаться от обезумевших людей. Боже, как она права! Я уже предвижу толпы, хватающие все подряд, нужно им это или нет. Они будут идти по головам, толкать своих братьев и сестер, не обращать внимания на крики близких друзей, нет, им лишь бы насытиться и набить свою утробу. Я не знаю, что ответить Кэсси. Мне кажется, что лучше оставаться в больнице. Раненных будет много, этого не избежать. Каждый врач будет на счету. Долг велит. Но как же Кэсси? Все подумают на таких как она. Все ее знают. Я боюсь прежде всего за нее. Толпа просто-напросто разорвет ее на части. Боже, дай мне сил принять правильное решение.

— И как это понимать? Кэсси, она же, сантеллит?

— Судя по всему, да. И почему он говорит, что люди подумают на таких, как она? А разве ...

— Все это полная чушь! Эти выродки отрубили всю энергию, захватили власть и оружие, сделали из нас подопытных кроликов. А этот твой доктор просто чокнутый!

— Мэтт ...

— Мне не интересно. Читай сама, если хочешь!

Парень отвернулся и принялся ожесточенно копаться в своем уже трижды собранном и разобранном рюкзаке.

А только все стало налаживаться. Эх...

Я посмотрела на тетрадь. Удивительно все же. Этот человек что-то знал, или думал, что знает. Ладно, оставлю это на потом. Покажу Алексу. Ему точно будет интересно.

Алекс, кстати, вернулся довольно быстро. И без каких-либо новостей. Даже не знаю, радоваться этому или нет. Мы уже столько дней в пути и никого не встретили. Это пугает. Хотя с другой стороны не знаешь на кого можно натолкнуться.

— Как у вас дела?

— Все путем. Вот, смотри, нашла еще в больнице и забыла совсем, — я протянула Алексу тетрадь, — вроде бы, принадлежала одному из врачей, но я могу и ошибаться.

— Интересно. Только начала читать?

— Да, — я улыбнулась, когда Алекс сел на пол и скрестил ноги как в детстве, — только совсем мало страниц уцелело. Написано старыми чернилами, да еще и почерк непонятный.

— Ну, тогда уж точно врач, — хмыкнул Алекс, а я недоуменно посмотрела на него. И как это связано? Не поняла.

— Давай почитаем. С Мэттом говорила, кстати?

— Так, пара слов, не больше, — вдаваться в подробности совершенно не хотелось.

— Как там на улице?

— Температура не растет совсем. При такой погоде мы могли бы спокойно идти днем, не заботясь о жаре, если бы только все обошлось без подобных вчерашнему сюрпризов. Не волнуйся, время покажет, как нам поступить.

Я согласно кивнула, и мы приступили к чтению. Алекс быстро просмотрел первые страницы, слегка нахмурился, но мне ничего не сказал. Затем была пара истертых и даже вырванных страницы, потом непонятные мне рисунки, и только затем текст.

3.04.2358

Я все же поддался на уговоры Кэсси. Да и разве когда-то было иначе? Она хочет спасти меня, уже полностью снабдила наше укрытие необходимыми вещами. Сегодня я там был. Мы проверили замки и надежность дверей. Но я чувствую себя трусом. Я так слаб, и если бы не она, поддерживающая меня все это время, я бы, пожалуй, не вынес этого и пустил бы себе пулю в лоб. Кем я стану для потомков? Убийцей или спасителем? Кем они будут меня помнить, те немногие оставшиеся поколения и будут ли помнить вообще? Я мечтаю, что когда-нибудь, люди утолят свою жажду насыщения и обратятся к чистому знанию. Тогда они смогут понять меня, мои мотивы, страхи. Ведь я обычный человек. Как бы я хотел повернуть время вспять! Хотя ... я точно обманываю себя. Даже если бы у меня была такая возможность, я бы вновь поступил также. И лучшим доказательством является Кэсси, моя надежда. Знаю, что подобных ей много, и они защитят все, что осталось, они сохранят наш мир и возродят человечество.

Мои пальцы задрожали, когда я переворачивала страницу. О чем вообще он писал? В его понимании сантеллиты выступают нашими спасителями. Или мне это просто кажется? Ничего не понимаю.

4.04.2358

Еще один безопасный день закончился. Молю Бога, чтобы это продлилось как можно дольше. Кэсси не отходит от меня ни на секунду, боится, что я откажусь от задуманного. Но это не так. Я люблю жизнь, какой бы она не была. Даже полной сожалений. И ... теперь уже не боюсь в этом признаться, люблю мою Кэсси. Сейчас бы меня никто не понял, но я не нуждаюсь в их признании. Я просто наслаждаюсь этими мгновениями с ней и не устаю поражаться полету человеческой мысли. Если меня когда-нибудь не станет, и этот дневник будет читать кто-то чужой, сломленный обстоятельствами, уверенный, что все погибло, послушай меня, друг. Ты — человек или сантеллит, не важно, ты наследуешь землю. Сохрани ее и сохрани себя. Не бойся мечтать и творить. Живи, борись за жизнь, но помни и о душе. Я уверен, она есть у всех. Не смейся! Даже созданные нами же существа — ничто без души. Я — ученый, но я всегда верил в Бога, продолжаю верить и сейчас. Вижу в Кэсси Его отражение.

— Алекс, у меня просто нет слов..., — прошептала я, в то время как сам Алекс буквально выхватил у меня записную книжку и принялся ее остервенело листать. Я даже испугалась, не порвет ли он ее.

— Что ты хочешь там найти? — спросила я и поежилась от ответного взгляда.

— Отражение моих мыслей, Александра.

Мне стало не по себе, тем более, Алекс буквально процитировал этого неизвестного доктора, а если еще учесть то, о чем мы прочитали, становилось и вовсе жутко.

— Дай ее мне на время. Обещаю, что отдам.

Я пожала плечами. Самой было ужасно интересно, что же там еще описано, но отказать в такой малости Алексу я просто не могла.

— Бери, конечно. Тем более, она мне не принадлежит.

Алекс ничего не ответил и прижал к себе книжку как настоящее сокровище. Я не могла не улыбнуться.

— Есть будем сегодня? — несколько грубо крикнул Мэтт.

Я вздохнула, сдерживая очередную порцию раздражения.

— Само-собой и сейчас твоя очередь нас угощать, дорогой наш напарник! — я хлопнула паренька по плечу и отправилась по своим маленьким делам. Жаль, здесь нет никакого крана. Жуть, как хочется искупаться. Все тело чешется. Я уже не говорю о голове. А эта книжка ... При всем желании выбросить из головы прочитанное не удавалось. Врач определенно был влюблен в Кэсси, которая, судя по всему, была сантеллитом. Она уговорила его спрятаться в бункере. А раз он работал в больнице, то, возможно, это как раз тот бункер, где мы нашли Мэтта. Расстояние не такое уж и большое.

Я вышла из здания и поежилась. Что же такое творится с этой чертовой погодой? Холодно. Ветер пробирает прямо до костей. А у нас теплой одежды не так уж и много. Наверное, не стоило так жаловаться на жару. Видимо, наши мысли все же достигли высших сил.

Сделав все свои дела за одиноким камнем, я поспешила обратно. Сейчас почему-то хотелось укрыться за стенами. Земля все больше и больше становилась для нас чужой. Теперь мы не знаем, чего ждать от завтрашнего дня. И если бы не отсутствие продуктов. Эх!

Мэтт громко бил ложкой и стенки консервной банки, всем своим видом показывая, что он думает о моей просьбе готовить еду. Ну, ладно, друг мой. Разберемся с тобой позже, когда пройдет очередной псих. Алекс же зарылся с головой в книжку доктора и не на что не реагировал. Я открыла рюкзак и с тоской посмотрела на тающие буквально на глазах припасы. Не вовремя эти неясности с погодой. Как бы не пришлось возвращаться. Я взяла первую попавшуюся банку и открыла ее. Подумала и прихватила пачку печенья, раскрошила ее в банку и стала есть прямо так, руками. Единственная ложка оказалась занята.

Покончив с нехитрым ужином, я собрала остальные высохшие вещи в рюкзак и застегнула его. С некоторым омерзением натянула свои штаны и свитер, больше напоминавший клубок проволоки. Надо бы его заменить при первой же возможности. Затем расстелила спальный мешок и тут же поймала жалостливый взгляд Мэтта.

Черт!

Ненавижу себя за это!

— Мэтт, иди сюда. Сегодня твоя очередь спать в мешке. Я лягу рядом с ...

— Меня это не колышит! — бросил парень и моментально закутался в спальный мешок, отвернувшись от меня.

Вот и делай добро людям.

Я неловко потопала к Алексу, который соизволил отвлечься от чтения и наблюдал всю эту сцену. Мне стало неловко.

— Разрешишь к тебе присоединиться?

— Конечно. Ты можешь не спрашивать.

Я бросила несколько одеял на деревяшки и укрылась курткой. Алекс лежал рядом, подложив руку под голову.

— Он не обижается на тебя, на самом деле, — пробормотал Алекс, всматриваясь в потрескавшийся потолок. И что он там увидел такого интересного?