Изгой 5: Пылающий лед.

Второй раз отец Флатис надолго замер рядом с вовсю полыхающим двухэтажным домом, рядом с которым метались люди, швыряя в огонь снег, песок и выливая бессчётное количество ведер с водой. Дом спасти уже не пытались, старались лишь не дать огню перекинуться на соседние дома и охватить пожаром весь город. Но получалось не очень — огонь по прежнему вздымался до небес, огромной чадящей свечей освещая половину города. Но священник с фанатично пылающими синими глазами смотрел не на пожар. Прикрыв глаза он словно гончая принюхивался к наполненному дымом воздуху и медленно крутил головой по сторонам.

— Кинжал был здесь? — нетерпеливо спросил отец Морвикус, не выдержав молчаливого ожидания — Или он там, внутри горящего здания?

— Нет — качнул головой седоволосый священник — Носитель кинжала был здесь, ненадолго задержался и пошел дальше. Но помимо него, здесь был кто-то еще... Кто-то не менее темный...

— Здесь было еще одно порождение Темного? Некромант?

— Возможно... Но оставленный им след необычен. Нечто холодное и мрачное. И оставленная этой богопротивной тварью аура очень сильна. Словно он или она провела здесь большую часть дня и ночи. Почему вспыхнул пожар? — этот вопрос отец Флатис задал пробегающему мимо мужчине с пустой бадьей в руках, бесцеремонно ухватив того за плечо и остановив.

— Поджог! Поджог, святой отец! — заходясь в нервной дрожи, возбужденно зачастил мужчина — Сам Темный со своей челядью побывал в этом трактире в гостях! А потом подпалил его своим огненным дыханием в отместку Жирному Питу, что донес на него страже и нашему приходскому священнику! Так люди говорят! Ужасти-то какие, святой отец!

Отпустив мужчину, отец Флатис перевел взгляд на отряд и поочередно ткнув пальцем в четверых монахов, приказал:

— Задержитесь здесь. Найти хозяина трактира, найти его прислугу, заночевавших гостей и прочих, могущих увидеть этого самого Темного. Всех! Заприте их и не спускайте с них глаз до нашего возвращения! Такова воля Церкви и это делается во благо Создателя нашего! Никто не смеет встать на вашем пути, будь то даже местный наместник!

— Да, святой отец! — хором ответили монахи и поспешно спешившись, бросились к пожару, рядом с которым несомненно должен был находиться обезумевший от потери хозяин трактира.

— Люди тушат пожар, святой отец — перекрикивая гомон толпы воскликнул Привратник — Разве скромной силы всего четверых братьев-монахов достаточно, чтобы оторвать их от попыток спасти остатки своего добра?!

— Достаточно! — рявкнул отец Флатис, пришпоривая коня и возобновляя безумную гонку — А пожар уже затухает. Отсюда след уже сдвоенный — носитель "Младшего Близнеца" и темная тварь ушли одним и тем же путем. За мной!

Поредевший отряд втянулся в следующий переулок и под грохот подкованных копыт помчался дальше, оставляя за спиной бушующее зарево разгорающегося пожара. Вскоре стены домов скрыли от них полыхающий трактир и потому, отец Морвикус и остальные монахи не смогли увидеть, как бушующий огонь внезапно начал стихать и опадать, словно придавливаемый к земле огромной невидимой ладонью. Языки пламени в последний раз попытались взмыть в воздух, вгрызться в уже обугленные бревна стен, вновь пыхнуть невыносимым жаром на пытающихся подступиться людей... и окончательно затухли. На глазах потрясенных жителей пожар прекратился сам собой всего за минуту. Потухли даже раскаленные уголья. Посреди пепелища остался стоять изуродованный остов здания. Внутри него что-то рушилось, по-прежнему падали бревна и сыпалась почерневшая от копоти глиняная черепица, но огня больше не было.

— Чудо! Это чудо! — завопил один из местных, вздымая к небу опаленную бороду и потрясая руками — Создатель явил нам чудо, люди! Не дал городу обратиться в пепелище! Не оставил нас без крова!

Мгновение висела тишина, а затем толпа разразилась ликующими криками, восславляя всеблагого Создателя, не покинувшего их в беде, явившего свою милость.

Радовались не все — упавший на колени хозяин трактира безутешно рыдал, глядя на обугленные остатки своего заведения и размазывая по жирным щекам копоть вперемешку со слезами. Этой ночью он лишился всего. От горьких стенаний он оторвался лишь когда его грубо затрясли за плечо. Подняв залитое слезами лицо, Жирный Пит узрел наклонившегося над ним человека в монашеской рясе и сочувствия в холодных глазах этого молодого священнослужителя не наблюдалось вовсе.

— Ты Жирный Пит? — коротко поинтересовался монах — Ты хозяин трактира?

Пит безмолвно кивнул и тут же услышал приказ, окончательно повергнувший его душу в смятение и страх:

— Во имя Создателя — ты пойдешь с нами! Вставай!

* * *

В третий раз отец Флатис остановил отряд в порту, куда привел их двойной след, невыносимо воняющий Морграатом, отмечающего всех своих последователей этим гнилостным клеймом. Ночь заканчивалась, уже забрезжил смутный зимний рассвет.

То, что они не сбились со следа, стало ясно как только они завидели толпу возбужденно гомонящих полуодетых несмотря на мороз людей. Подъехав вплотную, священник спешился и зашагал вперед, не обращая внимания на почтительно и одновременно боязливо расступающихся перед ним горожан. Белоснежные одеяния священника и опоясывающий талию тонкий багрово-красный пояс говорили сами за себя, указывая на принадлежность сурового старика к ордену Искореняющих Ересь.

Пронзительно синие глаза пристально ощупали лица замолкших людей, пробежались по запятнанной темными пятнами каменной набережной, внешне бесстрастно взглянули на темную морскую воду и лишь затем сосредоточились на лежащем на спине обезглавленном трупе, в чьем животе торчал глубоко вошедший багор.

— Голова вон там, ваше святейшество — почтительно произнес дюжий краснолицый детина, тыкая пальцем в сторону.

— Святой отец.

— А?

— Обращаясь ко мне, говори — святой отец — сухо повторил священник, наклоняясь над обезображенным телом и проводя над ним раскрытыми ладонями, что-то вполголоса бормоча.

Отступившая назад толпа жадно наблюдала за действиями священника. Те, что стояли позади, вытягивали шеи, что не пропустить ни единого жеста или слова. Чего бы не ожидали люди, их ждало разочарование — с трупом не произошло ровно ничего. На первый взгляд. Несколько подошедших вооруженных монахов ясно видели как нависшая над телом несчастного темная дымка начинает медленно колыхаться и рассеиваться.

Перейдя к лежащей в нескольких шагах отрубленной голове, священник повторил свои действия, выпрямился, несколько минут задумчиво смотрел в море, затем обернулся и, ткнув пальцем в давешнего говорливого детину, велел:

— Говори. Все, что видел и слышал из произошедшего здесь. Остальным оставаться на месте во имя Создателя! Кто попытается уйти, или не откроет душу в искренней исповеди, попытается что либо скрыть, будет обличен в пособничестве проклятым некромантам и отправлен прямиком на очищающий от скверны костер! Во имя Создателя! Братья монахи, проследите, чтобы никто не попытался избежать беседы!

— Говорить? — переспросил дюжий мужик, мысленно кляня себя за длинный язык. Надо же было ему указать где лежит отрубленная голова, словно Искореняющий Ересь сам бы не увидел!

— Говори! — громыхнул старик, заставив широкоплечего горожанина испуганно съежиться и разразиться словесным потоком:

— Да что тут говорить-то, святой отец! Мы местные — портовые. Я сам из грузчиков. Здесь работаем, здесь и ночуем. Вон в той пристройке к складу. Спервоначально набат услыхали и, от сна пробудившись, наружу выскочили. Там и зарево увидали. Сразу поняли, что у Жирного Пита полыхнуло.

— Почему не побежали тушить пожар?

— Дык, как можно, святой отец? — всплеснул руками детина и обернулся, ища поддержки у стоящих за спиной таких же дюжих и широкоплечих работяг — Нам от склада отлучаться никак нельзя — мы тут заодно и товары одного купца сторожим. Прознай он что мы его товары заморские без присмотра оставили, враз нас крова над головой лишит, а то и из порта погонит, без куска хлеба оставит... Никак нельзя, отче! Чем семьи кормить прикажете потом? Верно я говорю, братья?

— Верно!

— Как есть верно, святой отец!

— Пожар тушить не помочь грех, конечно, но и детишек малых куска хлеба лишать не годится! Потому и остались!

— Ладно — кивнул отец Флатис — Что дальше было?

— Потом топот приближающийся услыхали. Шум шагов слышим, а ничего не видать — без факелов бежали, по такой темени то! Сразу ясно — недобрые люди! Честным людям света бояться нечего!

— Ты про лязг скажи, не забудь! — встрял один из грузчиков, пихнув говорящего в плечо.

— Не забуду — отмахнулся тот, войдя в раж рассказчика, к которому приковано все внимание — Железом громыхало, это верно. Гулко так, грохало. А как пришлые из-за домов появились, да на свет луны и ламп выходить начали, так мы обомлели! Человек десять и все с ног до головы вооруженные. Еще с ними коротышка был — ну, гном.

— Гном? Или человек маленького роста? — перебил старик, вперившись в рассказчика внимательным взглядом холодных глаз.

— Гном! — уверенно ответил грузчик, остальные согласно закивали подтверждая его слова — Как есть гном, самый всамделишный. Они и нас в городе есть — кузнечным делом, да торговлей занимаются. Навидались уж, не спутаем!

— Опишите всех, кого запомнили, да поподробней.

— Так к этому и веду, святой отец! Несколько человек из пришедших люди как люди, только оружия тьма. Все мужчины, широкоплечие...

— С ними же девка была, чего врешь-то? — раздался крик откуда-то сзади.

— Верно, была девка! — подхватил еще один.

— Да погодите вы! Я же по порядку рассказываю! Чего лезете поперек слова?! Все мужчины говорю, а с ними одна девка! Лица не разглядел — темно больно было — но кажись молоденькая совсем! А еще двое из тех пришлых... не знаю как и сказать, святой отец. Один еще вроде ничего — только весь в металл закован. Ну, в доспехи то есть. На голове шлем, лицо скрывает. А бежал ходко, хотя такую тяжесть на себе пер! На плечах черный плащ.

— Полный доспех, а на плечах черный плащ? — насторожившись, переспросил отец Флатис — Дальше!

— Ну и последний из них... Не человек это был, святой отец. Не человек! — округлил глаза грузчик, осеняя себя знаком Создателя — Нежить!

На этих словах толпа взорвалась возбужденными криками:

— Тварь адская!

— Как есть нежить!

— Коркой ледяной покрыт!

— Никак сам Темный посетил город!

— Некромант! Али того похуже! Мертвяк заледенелый!

— Морграат!

— Тихо! — рявкнул отец Флатис и хищным змеиным движением развернулся к кричащему последним, вперив в него взор яростно полыхнувших синим глаз — Что ты сказал? Что за слово ты произнес?

Вздрогнув и попятившись, тщедушный мужичонка в одежде торгового писца, пробормотал:

— А? Н-ничего не сказал, святой отец...

— Что! Ты! Сказал?! — грозно шагнул вперед священник, заставляя писца отступить еще на шаг и затрястись всем телом.

— Простите! Простите грешного! С языка сорвалось! — залепетал он — Грешен, каюсь! Грешен!

— Откуда ты знаешь это имя?

— В книге... в книге старой одной прочитал, святой отец! Клянусь! Писец я, святой отец! Книгу принесли, чтобы копию сделать, так пока переписывал, в голове отложились слова непонятные! Сам не знаю, что говорю! Никак затмение нашло, вот и кричу невесть что!

— Взять! Расспросить! — рявкнул отец Флатис и двое монахов мгновенно подхватили побелевшего как мел писца под руки и потащили прочь. Перепуганный мужичонка едва переставлял ставшими ватными ногами и все что-то пытался объяснить седовласому священнику, выворачивая голову назад, за плечо:

— Грешен я, каюсь! Грешен! Простите неразумного!

Едва крики писца стихли в отдалении, священник вновь развернулся к ошалело хлопающему глазами красно-рожему грузчику.

— Продолжай! Опиши его, сын мой, все, что разглядел. А ежели он что упустит, остальные дополнят.

— Доспех, черный плащ такой же, как и у другого — закатив глаза под лоб начал вспоминать детина, остальные согласно закивали головами — а над головой щупальца как у тех засоленных кальмаров, что привозят с Островов! Только эти будто изо льда вылеплены! Во все стороны вертятся, будто глаза у них есть! Да и сама та тварь страшная, вся льдом и инеем покрыта от макушки до пят, святой отец! Глаза светятся ровно светильники!

— Глаза страшенные, святой отец!

— Синим, синим светом горят! Как у тварей из преисподней! Видать оттуда и выполз!

— Разок в мою сторону взглянул, так я и обмер, руки поднять не мог!

— Щупальца? Лед? — в недоумении наморщил лоб отец Флатис и коротко переглянулся со стоящим рядом Морвикусом — Уверены ли вы, что именно так он выглядел? Не померещилось ли?

— Нет, святой отец! Его как на ладони видать было!

— Куда там померещилось, отче! — вперед протолкался старый рыбак, бесцеремонно отпихивая всех со своего пути — Он у меня корабль забрал! Лодчонку мою рыбацкую! Как не убил, не знаю! В шаге от меня остановился, глазищами своими мне прямо в душу заглянул и говорит: "Мне нужна твоя лодка, старик"! Бери говорит своих людей и беги прочь, пока я не сожрал вас живьем! Мы и помчались прочь, ног под собой не чуя от страха! Святой отец, неужто пропала теперь моя лодчонка? Неужто по миру теперь пойдем с сумой побираться?

— Погоди со своей лодкой! — рыкнул священник и рыбак послушно заткнулся — Он так и выглядел, как описали?

— Как есть так, святой отец! — подтвердил старый рыбак — Весь заледенелый, глаза адским огнем полыхают, а над головой щупальца мерзкие витают! Не иначе и правда самому Темному моя лодка приглянулась!

— И он вас не убил... — задумчиво произнес отец Флатис, встрепенулся и задал самый важный вопрос — Не было ли у него в руках, аль на поясе кинжала небольшого, с желтым камнем в рукояти? А?

— Меч был точно, кажись еще нож на поясе висел — развел руками рыбак — Больше ничего не углядел.

— Я видел! — вновь вклинился в разговор грузчик, отталкивая в сторону рыбака — Когда они на лодку взошли, к ним вот он подошел — детина ткнул пальцем в безголовый труп — И в руках какую-то штуковину держал. Что именно не углядел — темно больно было — но желтый камень там был! Светился! Над головой ее поднял, что-то бормотать начал, будто звал кого... сначала девчушка на трап выскочила и ровно заговоренная прямиком к мужику этому пошла! Тут тварь та ледяная подскочила, девку в охапку сгребла и назад потащила. А девчонка визгом заходится! Орет, будто режут ее по живому! Кусается, ногами руками бьется! Ровно взбесилась! А тот ее прочь тащит и как заорет: "У него кинжал Повелителя! Убить!".

— Так и сказал?!

— Да, святой отец! — истово закивал грузчик, прижимая к груди огромные ладони — Тут мужику тому и конец пришел! Сначала стрелой, затем топор голову раскроили, потом руку отсекли, затем голову, а под конец еще и живот багром пронзили! Уже мертвому! Создатель Милостивый! Тот, кто багром махал, только было наклонился над телом, как самый главный ему мечом по голове хрясь! Бородатый раз, и с копыт долой! Потом тварь ледяная над телом бездыханным постояла, ту штуку с камнем желтым подняла, да пополам и разломила!