"Уходя гасите всех!"

Нет, все же князь хоть и легок в общении, но голубая кровь и белая кость сказываются. Сдается, у него еще много полезного по вьюкам завалялось, но вот покопаться в них и оставить что-то из этого мне, да хоть ту же попону, ему и в голову не пришло. А я просить не стал — для постороннего человека он и так сделал немало... Думаю, у него и конь для меня был, но остался где-то неподалеку привязанный. Тоже ведь не оставил. Но это, наверное, правильно — сожрут здесь коняшку.

Проводив Святополка взглядом, я достал из сумки заполненный им лист и, с трудом продираясь через жуткую помесь кириллицы с глаголицей, внимательно изучил. Хорошо хоть не чертами и резами писано! Лист оказался чем-то вроде дворянской грамоты на имя Сына боярского Игоря Брасова, которое туда вписал князь. Ну вот, документом я уже обзавелся, только кому его здесь предъявить? Не лешему же...

Визит Святополка дал ответы на многие мои вопросы, но еще больше их появилось. Ну, не верю я, что ведуну просто вдруг приспичило передать свою силу. Практически на кого бог пошлет. Плюс к этому, организовать это дело в другом мире. Что-то тут нечисто... Но кидать князю какие-то предявы, и добиваться полной ясности во всем, сейчас было несподручно. Не в том я положении. Подождем...

Тяжко вздохнув, я оттащил подальше в лес трупы оборотней и принялся готовиться ко второй в этом мире ночи, используя указания ведуна. Пробуждающейся колдовской силы я в себе не чувствовал, поэтому тупо следовал рекомендациям. А готовиться надо было всерьез, поскольку возможности появления новых незваных гостей никто не отменял, и вероятность такого события была весьма велика.

Глава 4

Вопреки опасениям ночь прошла спокойно. Несколько раз я с тревожным ощущением просыпался и хватался за ружо, но ничего не происходило, и, подправив нодью, я укладывался опять. Возможно, благодарить за это стоило выстроенный с вечера защитный контур, но до конца я ведовским штучкам пока не верил — уж больно все просто... Я всего лишь окружил лагерь выданной князем бечевой с вплетенными в нее клочками шерсти, перьями, зубами и еще черт знает чем, да прочитал заговор. Чем-то мне это патагонские примочки напомнило — от змей и ядовитых насекомых, гаучо окружают бивуак лохматой веревкой, через которую те не могут перебраться, и спят себе спокойно. Я спал беспокойно, но без эксцессов.

Патроны я переснарядил. Вытащил пули, вытряхнул картечь и дробь, а на их место засыпал порубленные на куски серебряные монеты из оставленного князем кошелька. Но там еще много осталось, да и золотишко позвякивало. Сверху залил патроны парафином от свечки, чтобы заряд не высыпался, и посчитал себя готовым к встрече с оборотнями и прочей нечистью. Но сегодня, к счастью, обошлось... Драгоценный боеприпас я решил оставить на крайний случай, а для охоты придумать что-то еще...

Утро нового дня оказалось ясным, но холодным — октябрь на носу. Рана на ноге меня беспокоила не сильно — похоже, помогли ведовские зелья, да и чувствовал я себя вполне прилично. Поэтому, не откладывая в долгий ящик, решил заняться постройкой капитального жилища — "Мой дом, моя крепость!", да и зима скоро. Раз уж застрял тут, надо готовиться. Припасы пока есть, а при нужде добыть еще, думаю, проблемы не составит — при местном-то обилии дичи. Да и рыбка в озере должна быть. Значит, сначала дом!

Зимовье я решил строить на месте, где в моем мире стоял дом в Одрино — а что, место удачное. Если малость открытое и на пригорке, то это от нехороших людей надо в чащобе хорониться, а со зверьем и нечистью совсем даже наоборот. Ну а тут людей нет: ни плохих, ни хороших — никаких...

Строить на века я тоже не собирался, поэтому решил обойтись без фундамента — если потом приспичит, отгрохаю себе хоромы, благо умею, а пока не стоит. Делаем просто и без изысков. С этой мыслью взяв топор, я и отправился в лес.

Материалом для избушки после некоторых раздумий выбрал ель. Поначалу думал класть сруб сразу из неокоренных бревен, но потом свою точку зрения пересмотрел — не фиг короедов и прочую живность плодить, да и сама кора потом на крышу сгодится. Крыть жилище дерном или тесом не хотелось — в первом случае сыровато будет, а со вторым возни много.

Присмотрев себе делянку в ельнике, я взялся за работу. Смахнув первую елку, сразу взялся за следующую и так далее... Выбирая стволы сантиметров двадцать в диаметре. Потом обрублю сучья, разделаю на бревна и буду перетаскивать. До темноты, надеюсь, управлюсь... Так и вышло. Перетаскав получившиеся бревна к месту будущей стройки, я плотно поужинал и, проверив защитный контур, стал готовиться ко сну. Потянулись трудовые будни...

Ни этой ночью, ни в последующие меня особо никто не беспокоил, хотя среди обычных ночных шорохов и шумов выделялись такие, которые я не смог опознать. Вскрикивали ночные птицы, выли волки... или оборотни, кто их тут разберет? Но это дело знакомое. А вот от некоторых звуков буквально стыла кровь, создавалось ощущение, что они в инфразвук переходят, действуя непосредственно на организм. Другие шумы, напротив, вызывали неприятные ощущения своими высокими тонами, аж передергивало — как железом по стеклу провели. Нечисть, что ли, шалит...

Приходили и кабаны, но ко мне не совались, и тратить на пятачков серебряную картечь я не стал. В остальном все было тихо и мирно. Может, оборотни мне проверку на вшивость устраивали, но получили по соплям, а все остальные сделали нужные выводы... Не знаю... Но если так, то оно и к лучшему.

Избушку я рубил "в охряпку" — это самый простой способ, перекладывая каждый новый венец мхом для гидро и теплоизоляции. Ставить зимовье не слишком долго, если умеючи, так что к вечеру третьего дня сруб уже стоял. Дело было за крышей и отделочными работами. Домик получался небольшой, где-то два на три метра в поперечнике и около двух метров в высоту — только чтобы головой о потолок не чиркать. А небольшое жилище и протопить легче.

В промежутках между работой, я покидал на озерце блесну, вытащив несколько вполне приличных щучек, так что на поиски еды в лесу мог пока не отвлекаться. А вечерами занимался бытовыми мелочами. Например, наделал берестяной утвари — ведерко там, посуду и прочее... Это достаточно просто — складываешь из бересты коробочку и прошиваешь углы еловыми корешками. Или просто веточкой защемляешь. Существуют и другие варианты, тоже не сложные — труднее найти и содрать подходящий кусок коры...

Пол и потолок я выстелил жердями, и наступила очередь крыши. Возведя стопила и положив конек, я покрыл скаты опять же жердиной, а уже по ней еловым корьем, тщательно замазывая дырки от сучков смолой. Дом был почти готов.

Небольшое оконце я затянул взятым в оклад полиэтиленом от мешков, затем сделал ставень. С ним, как и с дверью пришлось повозиться, сбивая их без гвоздей из обтесанных с двух сторон стволиков, заодно сколотил небольшой столик и нары. Оставалось самое сложное — печь!

Класть печку из речных камней я не рискнул: они от нагрева не только рассыпаться, но и рвануть могут — в микротрещинах и порах вода остается. А других мне тут не найти. Значит, надо ограничиться одной глиной. Подходящий пласт выходил как раз на берегу речушки, совсем недалеко. Песка, уже в самой глине было достаточно, нужной пропорции я все равно не знал, поэтому решил что и так сойдет... Натаскав потребное количество материала, я принялся лепить, вернее, как обычно говорят — сбивать печурку. Печник из меня не слишком хороший, но худо-бедно справился, конусовидная печка получилась хоть и корявой, но основательной, и больше всего напоминала собой термитник. А если конструкция треснет, той же глиной и замажу, главное чтоб совсем не развалилась и тягу нормальную давала. Вот немного подсохнет, и можно будет испытывать. Больше всего проблем доставила труба, но я и тут как-то выкрутился — приспособив под это дело выдолбленный и обмазанный глиной ствол. Пока возился с глиной, вылепил и некоторое количество посуды, если малость и кривоватой, зато прочной и толстостенной — будем надеяться, обжиг выдержит. Ну и еще кое-что сделал...

Наконец избушка была закончена — можно переселяться, вот только строительный мусор вымести. На всю стройку ушла почти неделя — один день я заготавливал лес, два дня возводил сруб, еще два возился с крышей и всем остальным. Плюс целого дня потребовала печка. За это время у меня полностью закончились продовольственные припасы, значит завтра, кровь из носу, надо подаваться на промысел, иначе оголодаю. Зато пока занимался стройкой, несмотря на нагрузки, практически полностью зажила рана на ноге, наверное, надо сказать спасибо ведовским зельям.

Перетащив в зимовье свое невеликое имущество, и блаженно развалившись на нарах, я, с чувством выполненного долга, закурил последнюю сигарету, пуская дым в потолок. Как ни экономил курево, закончилось и оно — придется бросать.

На столе в глиняной плошке, создавая уют, горела моя последняя и единственная свеча, и я лениво размышлял, что с освещением надо будет что-то делать — потому как к лучинам не привык. От этих мыслей меня отвлекло какое-то шебуршание за печкой. Вот зараза! Не успел жилище построить, как уже мыши завелись. Неохотно поднявшись с нар, я вооружился веником и отправился изгонять вездесущих грызунов. Однако баталии с вредителями не получилось... по причине их фактического отсутствия.

Вместо мыши за печкой сидело непонятное, чрезвычайно мохнатое существо размером с крупную кошку... даже очень крупную, если подумать, и таращилось на меня огромными глазищами. Этакий северный лемур. Опустив веник, я замер, разглядывая тварюшку. На мордочке выделялись только огромные глаза и черная пуговка носа, а очертания тела с трудом просматривались сквозь густой мех. Передние лапки животинки можно было назвать и ручками — пальчики почти как у приматов, правда украшены нехилыми коготками. Интересно, как и когда она сюда просочиться успела?

— Ну, здравствуй, неведома зверушка, — пробормотал я

— Здравствуй, хозяин, — неожиданно и несколько невнятно, но вполне членораздельно отозвалось существо.

Мать!.. моя женщина — а оно, оказывается, говорящее!

— Ты кто такой? — ошарашено спросил я. Магия магией, но в живую повстречать говорящую помесь кошки, чебурашки и еще чего-то мохнатого — это кого угодно из колеи выбьет.

— Когорша я, — гордо представилось существо, но имя это или название вида, я не понял.

— А здесь что делаешь? — на автомате продолжал спрашивать я.

— За порядком следить пришел, — сверкнув остренькими зубками в немаленькой пасти, отозвался пришелец.

— В смысле надзирать, что ли? Чтобы безобразий не нарушали? — немного оправившись от изумления, попытался пошутить я, но гость юмора не уловил и серьезно пояснил:

— По хозяйству помогать буду!

— А-аа... это другое дело. Ну, так и помогай, — окончательно взяв себя в руки, усмехнулся я, уже понимая, что передо мной некая разновидность домового. Появился дом и он уже тут как тут — надо думать, в этих местах с жилыми строениями проблема, как бы ко мне очередь не образовалась...

— Сначала покормить надобно, хозяин, — солидно ответствовал новоявленный работник. — Чтобы все честь по чести...

Вот ведь помощничек на мою голову. Как же, помним — "напои, накорми и спать уложи" да кажется, еще и в баньке попарь — или это из другой оперы?

— Что же тебе дать-то?.. — потянувшись за скромными остатками провизии, задумчиво протянул я.

— Людское что-нибудь, — счел нужным вмешаться Когорша.

Ага, что-то я такое припоминаю... Вроде домовых принято подкармливать домашней пищей, чем-то таким, чего они не могут раздобыть себе сами — это для них лучшее лакомство. Обычно им хлеб и молоко оставляют — как ежикам, блин... Но ни того, ни другого у меня нет. Будем посмотреть, что подойдет...

Разводить пришельцу бульонных кубиков я все же не рискнул — загнется еще с непривычки. А пошарив по сусекам, отдал ему остатки подсохшего сыра. Кстати, кусман остался немалый, что мохнатого вполне устроило. Я бы даже сказал — чуть ли не в экстаз привело. Во всяком случае, трескал он сыр жадно, с довольным урчанием и подмел все до последней крошки. Я так понимаю, скрепляя этим рабочий подряд вместо подписи и печати.

Подождав, пока домовой насытится, я все же решил уточнить:

— А зовут-то тебя как — Когорша или другое имя есть?

Как выяснилось, имя есть, но произнести его я при всем желании не мог. Так что и остался домовой Когоршей.

Домовой оказался существом вполне разумным, хотя и малость дремучим — так что иногда я его понимал через слово. Да и он меня, думаю, тоже. Однако общий язык мы нашли. Завалившись обратно на нары, я предоставил новому жильцу и сотруднику все обширное поле деятельности. Прекрасно осознавая, что домовые с точки зрения церкви — это тоже нечисть, никакой угрозы я не чувствовал. Ну так я мнения посредников от религии не разделяю. Пускай стаду своему втюхивают.

Из дел на сегодня у меня осталось только возведение охранного периметра вокруг дома. Вот сейчас выложу, а потом на боковую...

Весь следующий день я собирался провести на охоте. Так что, проснувшись, умывшись и почистив зубки смесью древесного угля и мяты, я слегонца перекусил "змеиным" супчиком, и приступил к сборам. Когорше, к моему удивлению, супчик тоже пришелся по вкусу. Ну, раз так, в следующий раз рискну его бульонным кубиком накормить.

Ружье я с собой брал, но стрелять из него не собирался — если только в крайнем случае. Значит, надо придумать, с чем охотиться-то буду. Выбор, честно говоря, невелик. Отхватив ножом кусок стропы, я завязал на ней несколько хитрых узлов, так, чтоб в центре будущей пращи оказалось расширение под метательный снаряд. На одном конце стропы сделал петлю, чтобы накидывать на кисть, а на другом затянул узел — так удобней выпускать его из руки при броске. Вот праща и готова.

Подходящих для метания камней в ближайшей речушке было не слишком много, поэтому я загодя, пока возился с печкой и лепил посуду, скатал и обжег в костре несколько десятков глиняных шаров. Часть из них после обжига рассыпалась, но оставшихся мне вполне хватало. Сложив боезапас в рюкзачок, я, поколдовав с лямками пристроил его на бок на манер сумки, и оставив домового на хозяйстве, выдвинулся в лес.

Последний раз пращей я пользовался в армии. Пару раз всего. А до этого только в детстве. Должный навык хоть и остался, что я проверил, швырнув несколько камней по стоявшей невдалеке сосне, но оставлял желать лучшего. Да и вообще, обращаться с пращей очень не просто — из метательного оружия она, наверное, самая примитивная в изготовлении, но самая сложная в употреблении. Поэтому, оставляя без внимания во множестве попадающихся по дороге непуганых тетеревов и рябчиков, я выискивал мишень покрупнее — хотя бы глухаря. А вообще-то раз дичь тут такая наглая, надо будет попробовать подбить ее, просто кидая камни рукой. Раньше я бросал снежки и камни по окнам очень неплохо — прямо скажем, мастерски бросал. Недовольных... то есть довольных, не было! А позже и гранату мог закинуть очень удачно — так чтобы недовольных... да любых, вообще не осталось.