— Ты, кудряшка, мой фамилиар. И на тебе стоит моя Печать разума. Что бы ты ни сдела-ла, стереть ее не удастся. Нам жить с этим, сколько даст судьба. Надеюсь, очень долго. Поэтому нам надо, просто жизненно необходимо, найти общий язык. И я предлагаю тебе для начала сбросить избыток силы.
— Простите?
— Кудряшка, тебе не приходило в голову, что твое отвратительное состояние вызвано не столько душевными переживаниями, сколько избытком силы. За те несколь-ко дней, которые мы провели вместе, ты привыкла отдавать нам излишки, а потом, когда решила отдалиться от меня, сила начала накапливаться внутри твоей ауры. Ты действительно на пределе, кудряшка, но не от тоски. Просто сила переполняет тебя, как гелий — воздушный шарик. И если ты не избавишься от нее в самое ближайшее время, тебе будет только хуже. И я предлагаю свою помощь. Хотя решать тебе.
Я внимательно смотрела на вампира. Красивое лицо было все так же холодно и бесстра-стно. Словно его все происходящее не касается. Могу ли я верить ему? Нет!!! Но кому — или чему я тогда могу верить? У меня под дверями не стоят толпы учителей с заверенны-ми документами от президента.
— Вы считаете, что после этого нам станет проще говорить друг с другом?
— Да, я так считаю.
Коротко и ясно. В переводе: 'или играй по моим правилам, или катись к чертовой мате-ри'. И это еще мягко сказано. Если мне просто предложат катиться, это будет хорошо. А ведь могут заставить играть по гораздо более жестким правилам. Вот так и получается, когда связываешься с вампирами. Нельзя что-то попросить, не давая ничего взамен. Но кое-что я могу сделать, чтобы обезопасить себя.
— Вы обещаете, что между нами не будет секса?
— Делиться силой, кудряшка, это всегда сексуально. Хотим мы того или нет. Особенно с тобой.
— Угу, то-то вы каждый раз орали, что вас насилуют, — огрызнулась я.
Вампир улыбнулся. На этот раз не обычной своей улыбочкой демона-любовника из эро-тического сна. А самой обычной улыбкой. Широкой и беззаботной. Показались клыки.
— Знаешь, кудряшка, твое поведение — как глоток свежего воздуха. Я слишком долго был вампиром и Князем, чтобы забыть как это — когда с тобой шутят, смеются, острят. Мне никто не осмеливается говорить гадости.
— А вам не надоедает всеобщее пресмыкательство?
— Надоедает. Ну что, кудряшка, ты согласна делиться силой?
— Со-о-о-о-глашайся-я-я-яааа, — провыла трагически я. — А то но-о-о-о-ос отку-у-у-ушу.
Вампир зафыркал.
— Честное слово, не стану. Клыками это уж очень неудобно делать.
— Вот были бы у вас зубы в три ряда, как у акулы...
Я широко улыбнулась, представляя эту картину.
— Тогда ты бы со мной боялась целоваться...
И куда только делся мой смех.
— Я согласна на обмен силой, только если вы твердо пообещаете, что между нами не бу-дет секса.
— Я обещаю, что между нами не произойдет ничего такого, что ты сама не захочешь.
Хм. Очень утешительно. А если я сама захочу? Это вполне возможно. Просто я потом буду очень и
очень раскаиваться. А вампир не будет. Он вообще такого слова как раскаяние не знает. Поэтому я
покачала головой.
— Между нами или не будет секса или не будет вообще ничего. Обещайте!
— Тебе так обязательно мне выкать, кудряшка? Меня это уже правда раздражает.
Попытка перевести тему? Не удастся. Да и обсуждали мы уже этот вопрос. Но почему бы не сказать еще одну гадость?
— Я обращаюсь к человеку 'на вы' в трех случаях. Если человек старше меня, если я не хочу с ним сближаться, то есть он мне почему-то неприятен и, в-третьих, если я этого человека уважаю. К вампирам применимы те же правила. К вам конкретно — первое и второе. Вы мне обещаете, что между нами не будет секса?
— Я тебе действительно так неприятен, кудряшка?
— Вам это действительно необходимо знать или вы просто стараетесь уйти от разговора и от обещания? Не удастся. Зря стараетесь.
Вампир коротко рассмеялся. Сухой, резкий смешок, словно в комнате рассыпали мешок гороха.
— Хорошо, кудряшка. Время еще не пришло. Сегодня ночью между нами не будет секса. Обещаю. Ты спокойна?
Я слегка расслабилась в кресле.
— Слово Князя Города?
— Слово Князя Города.
Я обмякла и улыбнулась. Какой бы сволочью этот вампир не был, слово он держит. Во всяком случае, держал раньше. Старался.
— Что вы предлагаете?
Мечислав скользнул к моему креслу и протянул мне тонкую холеную руку. Длинные пальцы музыканта или художника не дрожали. Рука была неподвижна, как у золотой ста-туи. У человека так не получится, сколько не старайся.
— Я предлагаю тебе наконец-то поделиться со мной силой. Иди ко мне, куд-ряшка. Я долго ждал этого, видит небо.
Я посмотрела на его ладонь, потом на лицо, потом опять на руку. Слишком уж он со-блазнителен.
— Никакого секса?
— Я же обещал, кудряшка.
Лицо его было спокойно и бесстрастно. Только в глазах горел яркий зеленый огонек. Интересно, чего стоит его обещание? Две копейки? Три? Грош ломанный? Я глубоко вздохнула, пытаясь набраться храбрости, и вложила свою руку в его ладонь. Железные пальцы сомкнулись у меня на запястье, мягко потянули меня из кресла — и я подчинилась. Я уже согласилась на все предложенное, а сопротивляться кому-то, кто настолько силь-нее тебя, занятие неблагодарное. Мечислав мог бы раздавить мне кости в кровавую пыль и даже не заметить этого. Я встала из кресла ему навстречу. Мы стояли так близко, что я не могла дышать полной грудью и не задеть его. Мои соски напряглись и затвердели под легкой маечкой. Мечислав опустил глаза вниз — и на его лице появилась понимающая улыбка. Я покраснела. Улыбка стала еще шире. Теперь она приглашала, предлагала, зва-ла... Согласись — и упадешь в бездонно-зеленый омут его глаз. Я не соглашалась. Но и спорить не могла.
Вампир отпустил мою руку, но только затем, чтобы скользнуть ладонями по моим пле-чам и скинуть на пол легкий летний пиджачок. Ловкие пальцы уверенно расцепили за-колку у меня в волосах и темные пряди потоком хлынули мне на шею. Он зарылся лицом в мои волосы, терся о них щекой, выпивая, впитывая мой запах, его черный локон скользнул у меня по губам. Одна рука вампира скользнула мне на талию, мягко привле-кая еще ближе, вторая задержалась на обнаженной коже спины и я задрожала. Надо было одеть сюда водолазный скафандр. Теплые мягкие губы заскользили от моего виска вниз по щеке. Рука переместилась со спины на мой затылок, и я послушно запрокинула назад голову. Пусть сейчас это будет именно так. Потому что мне самой так хочется... нет! Я резко дернулась, едва не разорвав объятие.
— Никаких укусов в шею! Хватит с меня и запястья!
Глаза вампира были ярко-зелеными. Ни зрачка, ни белка. Как будто у него в глазницах налита морская волна, сквозь которую просвечивает солнце. Сквозь глаза вампира, по-добно солнцу, просвечивал дикий, безумный голод. Голод и жажда моей крови. Но он сдерживал себя. Пока сдерживал.
— Как пожелаешь, прелесть моя.
Его голос обволакивал меня со всех сторон, словно теплый густой туман. Мечислав взял мою руку и поднес к губам. Скользнул от запястья к локтю, мягко пошевелил браслет.
— Такие серьезные шрамы, Юленька? Можно?
Я молча кивнула. Слова застряли у меня в горле. Вампир стянул браслет с руки, обна-жив израненную кожу.
— Мне очень жаль, девочка.
Он прошелся по шрамам кончиком языка. Я задрожала и откинулась на его руку, едва сдерживая стон. Желание туманило голову, застилая глаза радужной пеленой. Резко вон-зились клыки. Я вскрикнула — и почувствовала, как между нами опять собирается то же ощущение, что и раньше. Теплая волна рванулась по моим венам. Это чувство нельзя описать словами, для него еще не придумали названия, но оно горело внутри меня неви-димым пламенем. По венам словно пробежали невидимые глазу искры. Сердце гнало по жилам не кровь, а электрический ток, медленно собирая энергию в один клубок. И от-дельно ощущалось присутствие вампира у моей руки — как что-то холодное и темное. И мне хотелось заполнить эту темноту, согреть его своим огнем. И сейчас я могла это сде-лать. Огненный шар внутри меня стал невыносимо большим — и я бросила его по венам к руке. Я почти физически ощутила, как вампир втянул в себя этот огонь. И с трудом сдер-жала рвущийся из груди крик экстаза.
Несколько секунд мы были полностью неподвижны. Я почти повисла на вампире. Ноги меня не держали. По телу разливалось приятное тепло. Мир вокруг стал резким и ярким. Краски ослепляли. Запахи обволакивали со всех сторон, и я почти ощущала их на вкус. Запах моих духов смешивался с одеколоном вампира, создавая горьковатую смесь. Клыки медленно выскользнули из моего запястья. Кровь все еще текла, и вампир осторожно сли-зывал ее, стараясь не задеть ран. Почему? В слюне вампиров, неважно, двуногих или про-сто летучих мышек, содержится антикоагулянт. И очень сильный. Раны дольше не зажи-вут, попади в них слюна вампира.
Мечислав опустился в кресло и притянул меня к себе на колени. Я не сопротивлялась. Я пока еще не могла контролировать свое тело и упала бы, сделав даже один шаг. Моя го-лова оказалась прижатой к его груди. Рубашка распахнулась, и я ощущала щекой глад-кость и мягкость его кожи. Меня так и подмывало прижаться сильнее, потереться щекой, а потом повернуться и лизнуть ее, попробовать на вкус. Сердце вампира билось как сума-сшедшее, тело было очень теплым, почти горячим.
— С тобой все в порядке, кудряшка?
Голос его чуть дрожал. И мне было это приятно. Это я, Я смогла довести его до такого состояния. И этого ему никто кроме меня не даст. Никогда.
— Д-да.
Говорила я тоже с трудом. Ощущение было такое, словно меня выдавили до дна, как тюбик с зубной пастой. И все равно приятно. Я действительно создана для того, чтобы накапливать энергию из окружающего мира, а потом делиться своей, теперь уже своей силой с другими. Что ж, так тому и быть. Глупо прятаться от самой себя. Да и невозможно. Что ж, мы будем чаще видеться с Мечиславом. Но делиться силой я буду только на своих условиях. Я решительно оттолкнулась рукой от его плеча.
— Пустите меня!
Вампир держал меня, не прилагая никаких усилий. Но мне казалось, что вокруг меня смыкаются кольца гигантского удава. Было так приятно сидеть у него на коленях, при-жиматься, вдыхать аромат его кожи и может даже — совсем тихонько лизнуть его грудь кончиком языка — и убедиться что...
Юля!!! Очнись!!!
— Ты еще слаба, кудряшка. Посиди еще пару минут. Я ничего с тобой не сделаю, я же обещал.
Это особенно не успокоило. Не факт, что Я ничего не сделаю. Очень тянуло.
— Пустите, черт вас побери!
Руки разжались. Я была свободна. Но что я могла сделать с этой свободой? Для начала — встать на ноги и отойти на другой конец комнаты. Если я еще несколько секунд пробуду рядом с Мечиславом, я за себя не отвечаю. Интересно, а он понимает, насколько мне хо-чется не слезать с его коленей, а повернуть к нему голову и найти его губы своими? Я решительно уставилась на картину. Не думать! Не смотреть!! Не трогать!!! Опасно для свободы воли!!!!!!
Если бы я могла запретить себе еще и дышать! Запах его кожи, его волос, его духов... Хватало даже запаха, чтобы по моему телу побежали мурашки, а внизу живота все стяну-ло спазмом. Я с трудом сползла с его коленей и кое-как, на подгибающихся ногах, от-ползла на середину ковра. Там я рухнула на колени и оперлась одной рукой на пол. Рука ушла в пушистый ворс так, что исчезли шрамы на запястье. М-да, сидеть на полу не есть хорошо. Но здесь я могла прийти в себя. Несколько глубоких вдохов-выдохов, закрыть глаза — открыть глаза. И улыбнуться, уже полностью взяв себя в руки. Я еще была слаба, но теперь могла контролировать себя. Вампир с интересом наблюдал за мной, сидя в кресле. Я кое-как поднялась и доковыляла до кресла напротив. И улыбнулась.
— Вы довольны?
— Почти, кудряшка.
Голос вампира, такой густой, мягкий, невероятно чувственный, обволакивал мое тело потоком густого меда.
— Почти?
— Я действительно получил от тебя много силы. Очень много силы, кудряшка. Столько я никогда не получал, не пролив для этого последней крови.
Я подняла руку с новым укусом на запястье.
— Это мелочи, кудряшка. Вадим рассказал мне, как ты забрала у человека последнюю кровь вместе с его жизненной силой. Чтобы получить столько же силы, сколько ты дала мне сейчас, я должен был убить
не меньше трех человек.
Меня передернуло.
— Надеюсь, мне не придется этого делать. Или ты намеренна, как и прежде, сбежать в свою квартирку и закрыться там от меня на все замки?
Я пожала плечами.
— Смотря, как мы договоримся.
— Ты способна рассуждать здраво, кудряшка?
— Насколько это вообще возможно для меня и в вашем присутствии, — отозвалась я. — Че-го вы вообще от меня хотите? Если глобально мыслить?
— Разумеется, я хочу поставить на тебя оставшиеся мне три Печати.
— Это исключено, — тут же отозвалась я.
— Тогда что ты хочешь предложить мне, кудряшка? За то, что я решу проблемы твоего братика, не затрагивая остальную твою семью? Ты ведь за это платишь? Чтобы твои мать и дед не страдали?
Он был полностью прав. Мне нужно было именно это и платила я только за это. Не-сколько секунд у меня ушли на то, чтобы правильно сформулировать мои требования.
— Я буду приходить к вам, когда вы попросите, и буду добровольно делиться силой и кровью, но вы не получите ни тела, ни разума, ни души. Это вас уст-роит?
— Временно, кудряшка, только временно.
— Вы не получите ничего другого, — предупредила я.
Лицо оставалось той же прекрасной золотой маской. Я даже не пыталась прочесть его истинные мысли и чувства. Все было бесполезно.
— Пока я согласен и на эту подачку, — отозвался вампир.
Я зло сверкнула на него глазами.
— А потом попытаетесь согнуть меня в дугу?!
— Это вовсе не обязательно, кудряшка. Я считаю, что рано или поздно ты сама придешь ко мне. Придешь по доброй воле. И я с радостью приму твой подарок.
— Даже не мечтайте!
— Даже кошке позволено мечтать о короле, — переиначил старую поговорку вампир. — Я знал много женщин. Может быть больше, чем ты видела мужчин на своем веку. И все они приходили ко мне сами. Раньше или позже, так или иначе... Впрочем, что толку го-ворить об этом сейчас? Поговорим о делах насущных. Что ты хочешь, чтобы я сделал с твоим братцем? Есть разные способы разрешения проблемы. Ты ведь не просто так рас-сказала мне о ваших ... отношениях? Что ты выберешь? Пожестче или помягче? Обещаю, плата не изменится. В любом случае.
— Очень благородно.
— Благородством не страдаю. Но сейчас предпочту получить хотя бы кусочек. Если я бу-ду настаивать, ты просто сбежишь и опять спрячешься в свою раковину. Поэтому пока — так. А потом — будет видно. Но в благородстве меня обвинять не стоит. Так что ты выбе-решь?
— Мой брат — просто дурак, — вздохнула я. — И есть отягчающее обстоятельство. — И ко-ротко пересказала то, что мне поведала Клара. Про погоню и убийство.
