— Дальневосточный кризис? — переспросил посол. — Ничего удивительного, это все случилось на глазах нынешнего поколения, кроме, разве что, самых молодых. Двадцать лет всего прошло, а потери в той войне были немалые.

— Свежие раны? Пожалуй, ты прав, — призадумался адмирал. — И упор делался все-таки на победу, не в ущерб разбору полетов. Это было великолепно, скажу как историк. С точки зрения популяризации это настоящий прорыв. Сейчас мало кто помнит, но еще в начале века жанр альтернативной истории был в России весьма популярен. Причем, скорее, в негативном ключе, а не в позитивном, как сейчас.

— Интересно, почему так? — полюбопытствовал посол.

— Потому же, почему сейчас этот жанр набирает популярность у нас, — невесело сообщил адмирал. — Не забывай, какой развал пережила эта страна в конце прошлого века, сколько в ней было разочарованных людей. Отсюда и желание дать истории еще один шанс, переиграть самые неудачные моменты, чтобы все пошло по-другому. В основном, произведения были о Второй Мировой, в них авторы мечтали, чтобы СССР понес меньше потерь и не проиграл потом политико-экономическое соревнование с Западом, что привело к 'перестройке' и дальнейшему распаду. Такое чтиво шло нарасхват, потому что до самых двадцатых годов в обществе преобладали настроения в духе 'все пропало', а проявлять оптимизм считалось дурным тоном.

— Сейчас не скажешь, что у них все было так печально, — с сожалением констатировал Фаррел, включив проектор и высветив на стене огромную карту Евразии. — Вот, посмотри, Джин. Как будто никакой 'перестройки' и не было, весь бывший СССР под ними, половина Восточной Европы тоже. Пусть экономически, но все же! На Кавказе они теперь сидят еще южнее, подвинули турок. В Средней Азии, как и раньше, все решается из Москвы. Война на Дальнем Востоке не только почти не затронула русских, но и дала им базу на Хоккайдо!

— Как только мы ушли с Окинавы, так они сразу и влезли, — крякнул Дорман.

— Если ту эвакуацию с запрыгиванием в последний корабль можно назвать уходом, — со злостью в голосе вспомнил посол. — Но наши ребята все же не оплошали, ушли в основном с развернутыми знаменами и под барабанный бой. Хоть и не все сумели это сделать.

— Ты в курсе, что русские нас тогда прикрывали? — спросил адмирал, но наткнулся на удивленное выражение на лице посла. — Нет? Это не афишировалось, но они утопили немало желтопузых, прикрывая нам зад. Наши силы были растянуты по огромной площади, и несколько их кораблей оказались очень кстати в момент эвакуации.

— С политической точки зрения это можно понять, — прикинул посол. — Русские и так знали, что мы когда-нибудь оттуда уберемся. Подождали для приличия и тут же сели на наше место.

— Мы бы поступили так же, — убежденно высказал Дорман. — И даже не стали бы играть в благородство без прямой выгоды. Отряд адмирала Никифорова понес приличные потери, между прочим. Так что, северный Хоккайдо им достался совсем не бесплатно!

— Это так, зубы они показали, — раздраженно припомнил посол. — У нас некоторые горячие головы призывали бомбить япошек, причем вместе с русскими.

— Япошек мы и так бомбили, — улыбнулся Дорман. — Но вяло, без огонька, сил на все не хватало. Но даже тогда ни одна из серьезных держав так и не применила ядерное оружие, в отличие от всяких карликов с комплексом неполноценности.

— Я это знаю, но речь не о том, — эмоционально сказал посол, ткнув красным пятном указки в карту. — Нас ты видишь? Где там мы?

— С другой стороны карты, — без юмора ответил адмирал. — Злые языки говорят, что мы слишком жирный кусок откусили, Ник. А вот прожевать и проглотить не смогли, пришлось бросить. Поэтому, если мы так хотим вернуть старые добрые времена Pax Americana, то кусать надо по чуть-чуть и тщательно прожевывать.

— Да знаю я, — махнул рукой посол. — У нас еще 'южане' не ответили за все. Начинать в любом случае придется с них.

— Если русские не будут им помогать, — резонно заметил адмирал. — Чего нам никто не обещал. Ты же понимаешь! Нас загнали домой за океан и просто так обратно не выпустят, будут связывать по рукам и ногам в локальных конфликтах.

— Ничего, мы вернемся в Евразию, — недовольно пообещал посол, — И на этот раз чертовы банкстеры не смогут испортить нам игру. Ладно, мы отвлеклись.

— Да уж, — согласился адмирал. — Я и сам не чураюсь ностальгии. Только нельзя забывать про реальность.

— Да, давай о нашем деле, — окончательно вернулся к деловому тону посол. — Как я уже сказал, русские придумали замечательный проект. Мы хотим понять, для чего это задумано и не является ли это прикрытием для какой-нибудь более серьезной операции.

— Интересно, — хмыкнул адмирал. — С чего вы решили, что это прикрытие? Были какие-то утечки?

— Абсолютно никаких, — категорично отрезал дипломат, мотнув для убеждения головой.

— А признаки личной заинтересованности высших должностных лиц? — предположил Дорман еще один вариант.

— Ничего такого, — отверг и этот вариант посол. — Создатели шоу стараются на пушечный выстрел не приближаться к современной политике, зато беспощадны к ошибкам прошлого.

— А их президент? — задал вопрос адмирал. — Тоже кадр из разведки, вряд ли что-то серьезное без него затеяли?

— Орлов упомянул передачу в одном интервью, но и только, — недоверчиво сообщил глава дипмиссии. — Сам никак не участвует. Гоняет на своей скоростной игрушке, вызывая лютую зависть всех президентов, премьеров и недорезанных королевских особ.

— Тогда что вас настораживает? — искренне удивился адмирал. — Может, это шоу — всего лишь шоу?

— Не исключено, — развел руками посол. — Но в этом еще нужно убедиться, а информации нет. Собственно, это отсутствие информации и настораживает. Ни утечек, ни слухов, ничего. Как минимум, сейчас общими усилиями создается мощная экспертная система с искусственным интеллектом, применение которой может быть далеко не только мирным. Это одна из маленьких загадок.

— И в чем же она? — заинтересованно спросил адмирал, чуть наклонившись вперед от любопытства.

— Во всем мире такие разработки закрыты, или даже секретны, — пояснил посол. — Потому что вещь в хозяйстве полезная, а никто не хочет делиться конкурентными преимуществами. Про всяких террористов я вообще молчу, мощный сервер для такой программы это не уран и не плутоний, его любой свинопас может купить.

— А кто разработчик? — спросил Дорман. — Система, как я понимаю, не очень простая?

— Это самое главное! — воскликнул дипломат, чуть не вскакивая с места. — Базовую версию системы создавали в НИИ прикладной математики, входящем в структуру Академии Наук! Да еще при поддержке нескольких других институтов! Наши спецы, посмотрев исходники, в один голос говорят, что это написано большим коллективом за много лет, это не разработка, выполненная специально для телепередачи!

— То есть ради этого шоу русские рассекретили серьезную систему? — хмыкнул адмирал. — Оригинально.

— Вот именно! — Посол не выдержал, вскочил и начал расхаживать. — Если мыслить логически, что это значит?

— Что возможный выигрыш перевешивает все потери, — заключил адмирал. — Да, с вашими подозрениями я вполне согласен. Опять же, если они просто не создали что-то более продвинутое и не решили отдать ненужное старье, подняв на этом денег.

— Система крайне передовая, — заявил посол. — Во многих отношениях прорывная, на грани самых новых технологий и алгоритмов. Никак не тянет на старье, это исключено.

— Тогда скажи мне, наконец, — настойчиво спросил адмирал. — Зачем я вам понадобился? Почему меня вдруг вытащили на другую сторону планеты за казенный счет? А, Ник?

Посол погасил карту и, прервав свое нервное хождение, снова устало сел в кресло напротив Дормана. С минуту помолчал, подбирая слова.

— Джин, у нас пока есть одна-единственная зацепка, — начал он. — Это список тем, которые проходят у них предварительный обсчет, после которого их сортируют и выбирают самые интересные для передачи. Список не секретный и очень длинный, и там не так много дат раньше начала двадцатого века, хоть в количественном выражении это немало. На том столе папка с распечаткой на вчера. Очень много разных тем, в том числе чисто технических. Может быть, разгадка кроется именно там, только нужно понять, куда смотреть. Нам как воздух нужны свежие идеи, а история техники прошлого века это однозначно твой конек.

— Так, — усмехнулся Дорман. — Все это очень интересно и загадочно, так что тут и думать нечего, я этим займусь. Только в каком качестве? И опять же, стоило ради этого тащить меня через океан?

— Стоило, — кивнул посол. — На Эй-Би-Си скоро запускают свою версию передачи, а ты будешь главным консультантом по двадцатому веку. Именно они оплачивают перелет и гостиницу, а не мы. И на них ты будешь работать, перенимая русский опыт.

— Одновременно пытаясь понять, в чем подвох? — весело подмигнул адмирал. — Да уж, от такого предложения сложно отказаться.

— Денежная оплата тоже вполне достойная, — подчеркнул дипломат. — Даже в таком недешевом городе, как Москва, ни в чем себе не отказывай. Если тот номер будет тесноват — переезжай смело. Завтра за тобой приедут Эй-Би-Си-шники, отвезут в свой офис, подпишете контракт. Мы его сами составляли, так что поверь на слово, там для тебя все шоколадно. Интервью пока никому не давать.

— Понятное дело, — кивнул Дорман. — А с вами как держать связь?

— Мы курируем этот проект официально, по линии культурных связей, поэтому проблем не будет, — пообещал посол. — И я уверен, что русские и так догадываются, что мы будем копать. Немцы тоже сильно возбудились, уже лезут во все дыры.

— А что японцы и прочие азиаты? — со скепсисом спросил адмирал. — Они же любят всякие хитрые телевизионные игры.

— Пока интереса не проявляют, мы за этим следим, — успокоил посол. — Да и возможности у них уже совсем не те. Нам самим бы понять, что тут происходит.

— Разберемся, — оптимистично пообещал Дорман. — Если тут имеет место заговор, то рано или поздно у них случится какой-нибудь прокол, или кто-то проболтается, и мы про это узнаем. Список тем я посмотрю, самому интересно до жути. Давно таких загадок не попадалось, а, Ник?

— Не то слово, — устало махнул рукой посол. — В Вашингтоне требуют ответов, им до сих пор русский десант на Потомаке мерещится. Идиоты! Ребята в Лэнгли сон потеряли, ты же понимаешь, у них чутье на такие дела.

Дорман молча встал и подхватил со стола папку. Не спеша раскрыл, начал читать, а спустя минуту аж присвистнул. Достал из кармана ручку, что-то подчеркнул на нескольких листах и задумчиво посмотрел на посла.

— Ник, ты сам это читал, как я понимаю?

— Разумеется.

— Ну и как тебе темы для развлекательной передачи? — Дорман начал зачитывать, листая страницы. — 'Простейший Спутник'! 'От транзистора к интегральной схеме'! 'Теплозащита в лунной гонке'! 'Первые управляющие мини-ЭВМ'! 'Унификация стандартов покорения космоса'! Это, по-твоему, для широкой публики интересно?

— Там есть и другие, — напомнил дипломат.

— Конечно, есть! 'Хрущев-Эйзенхауэр, прерванная разрядка'! Это уже немного ближе, но что делать с чисто техническими заголовками? Передача про интегральные схемы — это не для домохозяек!

— Это может быть просто частью более крупной темы, — предположил посол. — Например, о компьютерах вообще. Мы все это уже разбирали, но ни к каким выводам не пришли. Позвали тебя и нескольких других, потому что нужны свежие идеи! Нужны, как воздух, Джин!

— Очень даже понимаю, — задумчиво проговорил Дорман. — Ладно, если других сюрпризов для меня нет, то поеду в номера, думать и досыпать. Джетлаг (синдром смены часового пояса — прим.авт.), понимаешь, никак не отпускает, в моем-то возрасте.

— Не прибедняйся, — бодро хмыкнул посол. — Ты всегда был двужильным парнем, Джин. Особенно, если при деле. Отдохни до завтра, а потом начинай копать, и ни один русский секрет от тебя не скроется.

— Не нужно их недооценивать, — предупредил Дорман. — Помните тридцатые годы и молитесь, чтобы и в Вашингтоне про это не забывали. Ладно, пойду я.

Они вместе поднялись из подвала на первый этаж и пожали друг другу руки.

— Джин, а как ты думаешь, — вдруг спросил посол. — Какая тема будет у Эй-Би-Си в первой передаче про нас, про Америку?

Дорман задумался, переваривая непростой вопрос. Телевизионщикам, конечно, виднее, чем увлечь аудиторию, тем более, что проблема информационного голода стоит во весь рост и для американцев.

— Будь сейчас начало века, — подумав, предположил адмирал. — Тогда, конечно, Гражданская война. Та, первая, разумеется. Что, если бы Макклеллан оказался не такой бездарью? Или Бернсайд сменил бы его раньше? А у южан изначально командовал Ли?

— Сейчас это мало кому интересно, — с понимающей грустью ответил посол. — Нужно что-то более свежее, из Темной Двадцатки.

— Тут выбор большой, — мрачно вспомнил адмирал. — Да хоть начало восстаний на Юге, когда половина гвардии перешла на другую сторону, а вторая половина не смогла дать отпор. Там многое могло пойти по-другому, если бы командование и местное правительство не считали ворон. Или прорыв нашего Третьего флота к северу, когда погиб мой 'Грейвли'. Нас там могли перетопить всех до единого, если бы 'Хорнеты' с 'Буша' прибыли чуть позже. И мы тоже могли уменьшить потери, если бы знали, что москитный флот 'южан' разделился на три части, а не на две. Собственно, мы отбились, когда перегнали уцелевшие авиагруппы на наземные аэродромы и начали действовать с них, опираясь на свой берег. В русском духе.

— Да, славная была история, — усмехнулся посол, — Мы тогда все горели энтузиазмом и рвались на фронт! Даром, что вояки были без году неделя.

— Или все та же дальневосточная операция, — продолжил адмирал. — Там было несколько очень серьезных просчетов, в основном по разведке и логистике, из-за которых много кораблей застряло в базах, где их и накрыли. С одной стороны, все это больно вспоминать. Но с другой, если честно, самому не терпится узнать, что они выберут.

— Скоро узнаешь, — дружески успокоил его посол. — Главное, не бери в голову, все это уже история, худшее для нас позади, отбились. Теперь будем работать как проклятые и ждать удобного момента.

— Главное, чтобы не было, как в тот раз, — серьезно предупредил Дорман, направляясь к выходу. Остановившись в дверях, добавил:

— Жуйте как следует.

И, задумчиво хмыкнув, вышел прочь за ворота.

— — — — — — —

Подмосковный Калининград-6, август 1957 года

Королев возвратился победителем, и не откуда-нибудь, а из Кремля, где Хрущев всего за полтора часа вытряс из него всю душу. Хитрый, въедливый, цепкий, при этом имеющий на удивление узкий кругозор почти во всем, кроме темы разговора. Вот, кто стоит сейчас во главе страны. Лишь уровень знаний первого секретаря в ракетной области приятно удивил Королева. Хрущев прекрасно знает, что 'семерка' не боевая ракета, и что скоро поспеет новое поколение. Он знает, что будущее нашей военной мощи это Челомей и Янгель с их машинами. 'Семерка' нас временно спасла, показав капиталистам мощь советской науки и техники! Мы ведь полную массу объекта 'Д' собираемся в прессе опубликовать! Но зато 'семерка' способна вывести страну рабочих и крестьян в космос, и это не просто престиж, это рывок в будущее для всей страны! Откуда Хрущев все это знает? Наверно, не так глуп Никита Сергеевич, как про него говорят.