Кружевница

Караван, отправляющийся в Тонск, я отыскала быстро. Но потом пришлось долго торговаться. Старший обозник спрашивал за проезд три золотые монеты. Цена была чудовищной. Как вариант он предлагал взять с меня всего один золотой, но при условии, что я буду помогать кухарке на всех стоянках. Перечисленные обязанности меня не привлекали, но и лишних денег не было.

С собой я не рискнула брать крупную сумму. Решила, что двух золотых должно хватить, а теперь не знала, как поступить. В результате мы договорились, что питаться я буду самостоятельно и спать на земле, а не в фургоне. Кроме того, стражник предупредил, что охрана каравана в случае чего на мою защиту не бросится. Вот на таких условиях он согласен довести меня до Тонска за один золотой.

И поскольку отправлялись уже на следующий день, то я поспешила на рынок, чтобы купить продуктов на пять дней и какое-нибудь одеяло. На рынке приобрела мясо, сыр и лепешки. Брать крупы на кашу не стала. Во-первых, у меня не было котелка, а во-вторых, чтобы готовить на костре, нужно тот самый костёр развести. Опять же лишние хлопоты.

Впрочем, вечером в гостинице прикупила ещё пирогов и колбасы. Еле потом приволокла свои припасы к обозу, но на дорогу должно хватить.

Разместили меня на предпоследнем фургоне. Возница попался неразговорчивым, вернее, он что-то буркнул про эритцев и беседовать со мной отказался. Так что я опять была предоставлена сама себе.

Только вечером рассмотрела подробно попутчиков. Кроме меня, еще две женщины путешествовали с караваном. Первая сопровождала больного отца и практически не отходила от него, а вот вторая была той самой кухаркой, в помощь которой меня пытались нанять.

Бабища размером примерно, как четыре меня, не вызывала симпатии. Отчего-то старший обозник не сообщил ей, что я только пассажирка. Как она орала и возмущалась! Пыталась наброситься с кулаками на обозника, возмущаясь тем, что ей в одиночку придется кормить всю ораву. Угомонилась она только тогда, когда вода в котелке закипела. Дальше я не наблюдала, что она там кашеварит, но по запаху и виду это было не очень аппетитное блюдо. Охранники обоза мрачно жевали кухаркино варево, недобро поглядывая в мою сторону. Я этих претензий вообще не поняла. С чего они решили, что это я виновата в том, что нанятая кухарка не умеет готовить? Потому быстро съела один пирог, запила водой из ручья и улеглась спать под колесами фургона.

На завтрак обозники снова получили нечто подгоревшее, а ароматы от моей копчёной колбаски восприняли, как личное оскорбление. Вечером после ужина, девушка, что сопровождала больного отца, подошла и попросила продать ей немного мяса. Я щедро поделилась, поскольку видела, что реально пассажиры голодают. Мне даже стало интересно, за что караванщик требовал целый золотой? Да на такие деньги можно было купить мешок колбас и питаться ими месяц.

Я уже укладывалась спать, когда двое охранников обратились ко мне с той же просьбой, что и девушка. Но продавать продукты я отказалась. Ехать ещё три дня, а запасов у меня не так много.

Следующим вечером я отошла подальше от стоянки и съела кусок колбасы, сидя на берегу речушки. Мне действительно было неудобно перед обозниками, да и запахи мои копчености не перебивались блюдами 'кухарки'.

А вот устроится на ночлег под колесами фургона, этим вечером, мне не удалось. Подошедший обозник, зло толкнул меня в бок и сообщил, что мы договаривались, что ночью я фургоном не пользуюсь. Пришлось выбираться из своего укрытия и искать более подходящее место.

Предположила, что от костра меня тоже прогонят. Потому, расстелила свое одеяло возле низкого кустарника и укрылась плащом. Сквозь сон слышала, как стражники распределяли обязанности, как кухарка ругаясь, чистила котел. Но спать эти звуки мне не мешали. И проснулась я только тогда, когда кто-то зажал мне рот рукой.

По ощущениям поняла, что два или три человека куда-то меня тащат. Когда же они остановились, то их намерения стали вполне понятными. Трудно не понять, чего хотят от молодой девушки мужчины, срывающие на ней платье. Вот тут я стала вырываться и брыкаться ногами. Ноги мне быстро прижали земле и кто-то стал задирать подол. Я же лихорадочно высчитывала, действует заклинание или уже нет. По тому крику, что вскоре раздался, поняла, что заклинание 'Кровавые руки' настигло всех троих.

Вот тут и стражники подбежали. Кто-то прихватил с собой горящую ветку, чтобы осветить происходящее. Зрелище впечатлило всех. Я-то уже видела, как смотрится заклинание со стороны, а вот для посторонних, ночью, да в неровном свете факела показалось невесть что. Кровавые потеки на руках и вопли мужчин заставляли предположить, что возможно на нас напали дикие звери. Когда же боль немного утихла, мужчины смогли разъяснить ситуацию. Правда, рассказывали они, используя только матерные слова, но суть передали верно.

Утром меня ждал сюрприз. Старший обозник отказался везти меня дальше. Кроме того, он забрал все мои вещи, еду, мотивируя это тем, что получает компенсацию. Я даже пререкаться не стала. Молча подкинула дров в затухающий костер и проводила глазами удаляющиеся фургоны.

Для начала немного поплакала. Потом помолилась, сходила умыться и вернулась к костру, стала размышлять, что делать дальше. Примерно куда идти, я знала. Дней за пять, может, и дойду. Дорога на север была одна, ночи сейчас тёплые. Вот только еды у меня не осталось. Прикинула в уме, какие навыки вещевой магии могут помочь. Получалось, что из всего могло пригодиться только зажигание огня. Ни рыбу поймать, ни какого зверя (не дай богиня встречу) убить не могу.

Ещё раз вздохнув, пошла по дороге. Ближе к вечеру добрела до какой-то старой стоянки и выбрала её для ночлега. Похоже, что этим местом часто пользовались. В округе даже дров подходящих не нашлось. Пришлось изрядно побродить, пока я отыскала сухое дерево и приволокла его на стоянку. Порубить или сломать я эти 'дрова' не могла. Потому просто подпалила тонкий край и села поближе к огню.

Уже темнело, когда раздался характерный шум. Пока размышляла, убежать в лес или оставаться на месте, появились первые всадники. Они недоуменно посмотрели на меня, потом ловко соскочив, пробежались по округе и только затем решили расспросить.

Буквально через пару слов я начала реветь. Прерываясь на всхлипы поведала всё, что случилось. Обоз ещё въезжал на стоянку, а многие караванщики уже были в курсе моей истории. Чтобы не было еще каких-либо недоразумений, я сразу сказала, что магичка, и на мне заклинание от насильников. Впрочем, у этих караванщиков даже мысли не возникло как-то мне навредить.

— Ты, вот что, девонька, — начал разговор со мной старший обоза, — как придём в Тонск, оправляйся сразу к капитану стражи. Я с тобой двоих наших пошлю, они твои слова подтвердят.

Оказалось, что мне повезло встретить этот караван. Если бы я пришла в Тонск одна, то доказать ничего не смогла. А так у меня было тридцать свидетелей, которые обнаружили меня посередине леса, кстати, накормили и напоили совершенно бесплатно.

Весь следующий день мы двигались на север. Получилось, что в Тонск я попала всего на полдня позже, чем тот караван, с которым начала путешествие. Обещанные обозником сопровождающие довели меня до городской казармы.

— Вот только наш капитан — мужчина со странностями, — поделился один из стражников. — Ты не реви. Рассказывай только по делу, и много не болтай, он этого не любит.

— Если он не захочет помогать, — продолжил второй охранник, — то можно потом к городскому судье пойти. Но там спросят других свидетелей. А у тебя ни документов, ни бумаг никаких не осталось.

Я только вздохнула. Моё направление осталось в украденной сумке.

Возле ворот казармы, нам пришлось задержаться надолго.

— Говорят, что ещё капитан не приходил, — поделился сведениями охранник. — Но живет он рядом, думаю, что скоро будет.

Через пару часов стало понятно, что возможно капитан не появится сегодня на службе.

— Можно к нему и домой сходить, — с сомнением проговорил один из моих спутников.

— Лучше этого не делать, — пробормотал второй.

— Но мы же не будем под воротами до завтра сидеть? — заявила я. — Идем домой.

Охранники вздохнули и повели меня к дому капитана, показали дверь и предусмотрительно спрятались за угол. Так что стучаться в дом капитана при пришлось самой.

— Ама! — услышала я восхищенный вопль Фики, как только дверь распахнулась. — Ты ли это?!

Подруга буквально оглушила и ошеломила меня.

— Ты как сюда попала! Рассказывай.

— Расскажу, если ты мне дашь хоть слово вставить, — радовалась я встрече.

— Ой! — спохватилась Фика. — Это я никак поверить не могу, что ты здесь.

— Фика, мне вообще-то капитан нужен, — вспомнила я причину визита.

— Так ты к зайчику моему пришла? Давай, заходи.

— Со мной два свидетеля.

— И свидетелей своих давай, — согласилась подруга и дальше ураган по имени Фика потащил нас в дом.

— А я содержанка у господина Дата. Помнишь его? — продолжала подруга.

Я же пока ничего по делу сказать не успевала и сомневалась, что господин Дат обрадуется также. Но мужчина меня вспомнил

— Амаринюль Рональ значит? Это твои документы вчера принес отряд Мирка? Сказали, что на дороге нашли сумку.

— Ничего они не нашли, — буркнула я. — Украли.

Кратко пересказала свою историю. За время моего повествования Фика только всплескивала руками, причитая: 'Ну надо же, магичка'!

— Свидетели это хорошо, — согласился со мной господин Дат. — Сейчас к судье пойдем. Обозники не могли предположить, что у тебя найдутся не только свидетели, но и те, кто подтвердит твою личность. Да и знакомство со мной не предполагалось.

Судью мы также застали дома. В очередной раз я поведала о событиях последних дней. Нагло соврала, что заклинание 'Кровавые руки' у меня ещё на год. А то кто их обозников знает, вдруг, кому мысль придет в голову отомстить?

Старшего обозника и трёх 'насильников' вызвали в городской суд. Кроме того, пригласили командира отряда охраны. Особо свидетельствовать было не о чем, достаточно посмотреть на руки мужчин. Кровавые пятна будут видны ещё месяц. Конечно, пришли они в перчатках, но по требованию судьи сняли маскировку.

— Капитан Дат, — обратился судья. — А как вы объясните, что ваши наёмники, вместо того, чтобы охранять людей, способствовали насилию?

Господин Дат, сжал кулаки, но ответил:

— У меня нет больше в подчинении подобных типов. Считайте, что я ещё с утра подписал приказ.

В результате мне вернули вещи, документы и деньги за весь путь. Вот только коклюшек не было.

— Так спалили мы на привале эти деревяшки, — заявил обозник.

Я чуть не заплакала. Там нитки хорошие были. И где теперь мне найти новые коклюшки. Похоже, что кроме Фики, никто и не понял, отчего я так расстроилась. Дальнейшая судьба караванщиков меня не волновала, своих дел хватало.

— Ама, ты только появилась в городе, а уже стала знаменитостью, — делилась своими впечатлениями Фика.

Ночевать меня она оставила в доме капитана. И теперь я выслушивала Фику. За пару часов она умудрилась пересказать свою жизнь за последние шесть лет. Если кратко, то замуж за галантерейщика не вышла, как раз в тот день господин Дат приехал с письмом от сына госпожи Риан, узнал, что произошло, случайно столкнувшись с Фикой на постоялом дворе.

— Женится, конечно, не обещает, — пожаловалась Фика. — Но меня и так всё устраивает.

— Ты сейчас только на хозяйстве? — уточнила я.

— Да. Кружево не плету. Продавать здесь его некому. А зайчик любит, что бы дома всё было убрано и еда приготовлена. Если заниматься кружевом, то времени не останется.

Ещё я узнала, что Тонск хоть и пограничный город, но вполне приличный. А поскольку у меня до начала работы в монастыре было три дня, я это время провела с Фикой. Она и познакомила меня со всеми местными достопримечательностями, сводила в банк, потом на рынок, показала ближайшие торговые лавки.

Надо сказать, что не только Фика обрадовалась мне. Капитан был также приветлив, расспрашивал о жизни в столице, интересовался моими навыками переводчика.

— Ама, у нас в городе есть контора, которая берётся переводить документы с ливийского на коберский. А у тебя четыре сертификата. Постараюсь тебя рекомендовать. Насколько я понял, то лишних денег у тебя нет.

Такие новости порадовали. Действительно, дополнительный заработок не помешает. Чем больше заработаю, тем быстрее рассчитаюсь с долгом и покину это место.

Вообще, если не считать приключение в дороге, пока моя жизнь в Тонске складывалась самым удачным образом. И конечно, больше всего я радовалась встрече с Фикой.

========== Часть 6 ==========

В монастыре меня встретили без особых эмоций. Жрец так вообще не понял, зачем им маг-вещевик, поскольку монастырские служащие сами справлялись с уборкой. Правда, когда на третий день моего пребывания почистила купол храма, как снаружи, так и изнутри, мнение свое жрец изменил и поставил уборку храма в мою ежедневную обязанность. На все заверения, что могу накладывать несложные заклинания на вещи, внимания не обратил, охранные амулеты тоже были никому не нужны. Да и что в храме можно украсть? Не статую же богини?

Кстати, мне повезло попасть в один из двенадцати храмом, где стояли скульптуры. Изображение богини отличалось от того, что видела в столице или в Изгане. Местная богиня не обнимала себя за плечи, а наоборот стояла, разведя руки в стороны, чуть согнув в локтях. В очередной раз восхитилась умением скульптора, всё выглядело настолько реалистичным, что казалось, вот-вот спадет ткань и продемонстрирует красоту обнаженного тела.

Молящиеся прихожане отполировали своими прикосновениями подол покрывала богини до зеркального блеска. На этом фоне матовое тело поражало своим реализмом.

В первый же день, вычищая заклинанием каменные складки одежды богини, обратила внимание на украшение. Раньше мне не приходилось видеть, чтобы богиню чем-то украшали, а у этой скульптуры на безымянном пальце имелось небольшое серебряное колечко, что-то наподобие артефакта. Я ощущала легкие волны магии, но разобрать для чего оно так и не смогла.

Ещё очень хотелось увидеть лицо. Может это и богохульство, но я никак не могла справиться с желанием. В один из вечеров, делая вид, что запускаю заклинание чистки в нишу, присела на корточки и попыталась рассмотреть. Увы. Слишком близко стояла скульптура к стене, почти полностью погрузившись в нишу, так что рассмотреть лицо не получилось. Но я могла поклясться, что богиня улыбается.

Через пару недель в монастырь пришел какой-то господин и, сославшись на капитана, попросил помочь с переводом текста с ливийского на эритский. Просто так уйти в середине дня я не могла, пришлось отпрашиваться у жреца. По-моему, он решил, что я отправилась на свидание и прочитал целую лекцию о том, какой должна быть молодая девушка.

А вот в конторе драгомана мне не поверили, что я знаю ливийский язык. Самое забавное, что видя мою внешность никто не усомнился в знаниях эритского. Пришлось доказывать. Затем мы обсудили цены. Я согласилась, что здесь не столица и платить десять серебрушек за лист мне не будут, но меня и пять монет вполне устраивали. До вечера успела не только написать ливийско-эритский контракт, но перевести два десятка ливийских текстов.