| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
За семь дней удалось продвинуться, по грубым подсчетам примерно на 300 километров, не бог весть какое достижение, но и не так плохо, особенно по российским меркам. Все хорошее в этой жизни, как известно, имеет тенденцию быстро кончатся, и к исходу восьмых суток после разборок со славными франко-польскими воинами-грабителями, Фигнер решил, что пора вернуться к старой схеме передвижения. Лошади — это безусловно хорошо и относительно быстро, но уж очень сильно они демаскируют их маленькую группу и вызывают у встречных совершенно ненужные подозрения. Так ведь можно в итоге невзначай добиться того, что рано или поздно кто-нибудь сопоставит их с той разыскиваемой парочкой — офицер плюс денщик. Не все же время им будут попадаться навстречу туповатые гопники-сержанты, рано или поздно можно наткнутся и на умных...
-Достаточно мы уже наследили, ежели пропавших уланов хватятся, то обязательно зачнут искать их попутчиков. Посему спешиваемся! -решил он, взвесив все возможные доводы "за" и "против".
С четвероногими спутниками поступили так же, как и с их сородичами, захваченными ранее у поляков — отпустили на волю. Седла и сбрую долой, сбросили в первый же попавшийся овраг и вперед лошадки, вы теперь свободны, как мустанги в прериях... еще одна весомая улика уничтожена, или по крайней мере на длительное время спрятана. Есть смысл вернуться обратно на мощеное камнем имперское шоссе, дилижансы по проселкам не ходят, а на редкие крестьянские повозки рассчитывать не стоит.
Века идут, а люди не меняются, как там в 'Белом солнце пустыни' было?
Сухов: Ты как здесь оказался?
Саид: Стреляли...
Примерно такая же история вскоре случилась и у Сашки с Фигнером. Виновником очередного ЧП оказался Самойлович, была у офицеров российской императорской армии, да и у других обладателей эполет такая нехорошая привычка: 'ходить на выстрелы'. Пока они прямо по лугам и по опустевшим уже полям, ориентируясь по компасу, пытались выйти к шоссе, откуда-то справа, со стороны высоких зарослей кустарника, и молодой поросли на вырубках по левую руку, услужливый ветер донес 'пах-пах-пах...', а затем спустя несколько минут еще раз повторил ту же музыку.
-Не охотники, в кого там палить? -заинтересовался Фигнер, и тут же изменил направление движения, точно магнитом его туда неудержимо потянуло, -Пошли посмотрим!
-Может обойдем нафиг, что мы там потеряли? Мало нам последних передряг? -попробовал остановить его Сашка, но какое там... с таким же успехом можно было попытаться удержать торнадо. Пришлось ему бежать вслед за "отцом-командиром", не бросать же его одного.
-Да мы только посмотрим, а встревать в дело не станем! Тут совсем недалече, судя по шуму шагов с тысячу, как раз за теми кустиками. -убеждал Сашку Фигнер, указывая на южную оконечность вырубок, и Александр только вздохнул. Такое было с ним однажды на той, уже путем подзабытой войне, в Восточной Пруссии. Тогда отправленного на рекогносцировку местности со взводом поручика Яковлева похожим образом влекло 'на выстрелы'. С большим трудом его удалось от этого удержать, благо у Александра к этому времени был уже некоторый авторитет и неопытный офицер к его словам прислушался. Но здесь уговорить Фигнера не получилось, и пошли они как тот Саид из 'Белого солнца' искать совершенно ненужные приключения на свою задницу. Что поделать — эпоха такая... "новым временем" зовется. Правда насчет расстояния немного ошиблись, и добираться пришлось почти час.
-М-да... -от увиденного у Самойловича аж челюсть отвисла, -Сашка бинокль у нас в тайнике далеко запрятан? Никак не могу понять кого эти тати там у сундуков раком сношают?
-Мальчика. -ответил ему Александр, от природы наделенный необычайно острым зрением, его и самого действие происходящее в данный момент на поляне, ограниченной зарослями кустов немало шокировало. Такого ему ни разу не доводилось видеть и в ХХ веке. Одно дело в анекдоте про поручика Ржевского, как там: 'Разврат, раз в рот, раз в зад', и совсем другое — наблюдать эту отвратную и противоестественную картину своими глазами, пусть даже издали с приличного расстояния.
Если не считать сцены нетрадиционной любви, то более ничего странного они не обнаружили. Судя по всему, разбойникам необычайно повезло, они 'взяли' дилижанс, из числа совершающих регулярные рейсы между городами. Это громоздкое сооружение, 'убийцу дорог' ни с чем не спутаешь. Вон он, огромная коробка на высоких колесах, стоит в тупике на краю опушки, лошади уперлись в кусты и дальше не пошли. Неясно только как такой 'монстр' здесь оказался, до шоссе километров пять не менее, а по проселочным дорогам они обычно не ездят. Бандитов было человек десять, по крайней мере, столько насчитали с первого взгляда, двое предавались как раз тому милому занятию, которое так удивило Самойловича, еще один рылся в каком-то сброшенном с запяток экипажа не то сундуке, не то чемодане, а вот остальные видимо отдыхали, но наблюдение за подступами все же вели. На морду лица эти провинциальные 'джентльмены удачи' не сильно отличались, от тех, кого доводилось уже видеть раньше. Побрить, подстричь, прилично одеть — не отличишь от обычного горожанина или крестьянина, но здесь эти люди, как показывала практика, быстро утрачивали нормальный человеческий облик. Из пассажиров дилижанса уцелели, судя по всему считанные единицы, в траве возле высокого колеса Сашку сразу заметил сидящего связанного мужчину в 'интеллигентом' облачении, даже очки присутствовали, правда разбитые — чиновник или может быть врач, сейчас это уже не важно. Дальше взгляд невольно цеплялся за хорошо одетую по городским меркам, красивую и еще молодую женщину, на вид ей больше 25 дать было нельзя. Она, стоя на коленях, пыталась что-то объяснить одному из разбойников, возможно главарю этой шайки. Этот мужик выглядел намного внушительнее остальных своих сообщников и вроде бы отдавал распоряжения. Кроме того на этой площадке, ограниченной с одной стороны кустами, а с другой лугом присутствовали еще 'действующие лица': мальчик, точнее подросток которого впрочем в данный момент превратили в 'девочку'. Были и просто девочки, в смысле: дети — женского пола, целых трое — погодки, старшей 7-8 лет, а младшей может быть 4... европейская одежда начала века 19-го, принятая в среде буржуазии и дворянства, немного 'старит' детей добавляя им несуществующие годы. Маленькие такие крошки-ангелочки, двое младших прижались к старшей девочке, словно она способна была их защитить от грядущего неизбежного. Самая младшая — совсем как его Машка, промелькнуло на мгновение в голове у Александра, и точно повинуясь некоему приказу, память подсунула ему на секунду как бы мгновенный снимок маленькой свояченицы, единственное, что у него осталось от недолгой, но счастливой 'той жизни'.
-Девочки поди-ка ее будут? -сразу предположил Фигнер, такие основания были, если судить по фамильному сходству, -Наверное за них уговаривает главного... просит чтоб не тронули, деньги сулит, а может и еще чего.
-Может не будут ее и малолетних девок "употреблять", раз сразу с мальца начали? -неуверенно предположил Сашка. О бандитах-насильниках слышали и не раз — обычная практика грабежей на большой дороге, это только в романах разбойники они все до одного "благородные", но вот о шайках педерастов что-то не доводилось ни разу. С другой стороны в теории такое вполне возможно, и здесь все же Европа...
-Кто их скотов знает... Что же нам теперь делать, напасть на эту компанию? -колебался Самойлович, не зная как поступить, они ведь здесь во Франции совсем не для того что бы всех защищать всех обиженных и угнетенных, у них совсем другие задачи, -Да нас самих может уже за тех поляков-драгун ловят! Спасем этих бедолаг, а они заложат жандармам в первом же городе...
-Смотри сам, начали граждане бандиты с задницы, а закончат вот на них! -Александр указал напарнику на девочек. Он напомнил Фигнеру, что старшая из сестер многократное сношение с взрослыми дяденьками может быть и переживет, а вот остальные вряд ли... а значит выбора нет, -Решайся командир, иначе грех на тебе одном будет!
-Была, ни была... Вещи сложим здесь возле пенька, место приметное, потом подберем. Давай заходи справа, стреляешь после меня, -обреченно плюнул под ноги тот, и продолжил, -Бей сначала вожака, а потом остатних, как получится.
Они разошлись примерно на тридцать шагов, чтобы выйти к поляне одновременно, но с разных направлений. Не совсем понятный прием для уроженца века ХХ, но здесь этот тактический изыск вполне оправдан, огнестрельное оружие в начале 19-го столетия такое, что сплошь и рядом когда целятся в тебя, то нередко попадают в стоящего рядом. Скрытно подойти или подползти на дистанцию прицельного выстрела из пистолета тут было невозможно в принципе, кусты кончаются на краю поляны, затем еще тридцать метров до дилижанса — а дальше идет поле, сплошь открытое пространство, где противники легко могут достать ружейным огнем. Поэтому они заранее приняли все необходимые меры безопасности.
Между тем, нетрадиционная 'любовь' на фоне природы шла вовсю, и всего в каких то шестидесяти метрах от укрывшихся за кустами Самойловича и Сашки. Пока они прикидывали 'стрелять-не стрелять', бандиты быстро сменяли друг друга, последняя парочка была слишком уж шумная по сравнению с остальными. Судя по крикам, от мальчишки требовали взаимности, иначе говоря — подмахивать задом и головой в такт движениям партеров, но он видимо такого сексуального опыта еще не имел и поэтому "любовники" свою жертву вовсю 'учили' кулаками. Вскоре наступил финал, один из насильников, тот, что пристроился со стороны головы подростка, сделав свое дело спокойно ушел прочь к остальным соратникам. Второй же, пару раз судорожно дернув задом напоследок, и грязно, но выразительно выругавшись, вынул из тела жертвы свой член и вместо него одним быстрым движением воткнул юнцу в задний проход пистолет, с размаха загнав оружие почти по самый замок. Раздался пронзительный визг мальчишки, затем последовал глухой хлопок, и моментально еще один леденящий душу предсмертный вопль вдогонку, в котором уже ровным счетом ничего человеческого не было. Примерно так вопила косуля-подранок, припомнил Сашка, когда один раз он на охоте с первого выстрела не сумел убить животное. Пришлось тогда пустить в ход нож, почти как умирающий человек бедная тварь стонала-верещала, пока острая сталь не прекратила мучения раненого животного.
Происшествие мгновенно спутало все планы, враги на опушке разом вскочили на ноги и схватив оружие стали взводить курки, озираясь по сторонам и ожидая нападения, и что самое неприятное — поскольку выстрел раздался со стороны кустов, то и почти все внимание у них сейчас было приковано к этому сектору, откуда и должны были появится Сашка с Фигнером. Разобравшись с причиной тревоги, главарь мухой подлетел к 'шутнику' и отвесил ему пару хороших увесистых подзатыльников. По крикам и брани можно было сделать закономерный вывод, что "виноватого" наказали не за убитого мальчика — того уже все члены шайки "испробовали", а просто за причиненное остальным 'беспокойство', да и пистолет могло разорвать от такого нестандартного применения.
Сашка быстро посмотрел влево, напарник остановился, замер и видимо ждал дальнейшего развития событий, в данный момент выйти из кустов на открытое место, значит неминуемо подставиться под залп 4-5 стволов разом. Надо ждать пока те 'мужеложцы' на поляне успокоятся и вернутся к брошенным занятиям. Пока же оставалось только одно — стоять и смотреть...
Женщину на 'любовь' собравшиеся 'джентльмены' уговорили очень быстро, даже без слов, главарь решительно приставил дуло пистолета к головке одной из девочек, демонстративно взвел курок, и у матери не осталось выбора, как предложить себя для ублажения всей честной компании. Сашка закусив губу, с трудом давил в себе желание бросится вперед, не время... не время еще... А между тем рядом царило буйное веселье, разбойники сопровождали процесс добровольно-принудительного раздевания жертвы сальными шуточками, прибаутками и восклицаниями. Дело шло относительно медленно, несмотря на то, что добровольных помощников — хоть отбавляй. Нижних юбок у этой горожанки оказалось немало, как листьев на вилке капусты, а еще всякие крючки-шнурки-завязки-подвязки, прямо ходячий галантерейный магазин. И тут неожиданно случилось еще одно крайне нежелательное событие, атаман бандитов вдруг схватил одного из своих подчиненных за шиворот, как раз того самого 'залетчика' и недвусмысленно указал стволом пистолета на отдаленные кусты. Такое впечатление, как будто он что-то заподозрил и приказывает провинившемуся произвести ближнюю разведку окрестностей. Сашка с тревогой уставился на Фигнера, далеко разойтись они к тому времени не успели и пока еще друг друга сквозь заросли видели. Тот дал отмашку, условный сигнал отойти назад, к месту, где сложили контейнер и прочие вещи, иначе их могут преждевременно обнаружить. В любом случае вражеского разведчика надо немедленно ликвидировать, ни в тылу, ни на фланге в момент атаки он им не нужен — и лишняя помеха и угроза. Но добраться до исходной точки Александр, равно как и его напарник не успели, события развивались быстро. Разбойник, видимо опасаясь, что на его долю "любви" не достанется — насытившись сексом сообщники женщину прикончат, кинулся исполнять приказ главаря даже не быстрым шагом, а скорее бегом.
Хрустят раздвигаемые кусты, трещат ветки под сапогами — разбойник торопится выполнить поручения своего 'вождя'. Кажется, ему велели пройти вырубки насквозь и выйти к полю со стороны которого и появились Сашка с Фигнером. Судя по производимому шуму 'любитель молоденьких задниц' уже где-то рядом, скорее всего в пяти метрах впереди и левее... Сашка постарался слиться с землей, прижавшись спиной к высокому пню, эх дорого бы он сейчас дал за камуфляж, серые и голубые цвета одежды рабочего слишком хорошо видны на фоне начинающей желтеть листвы. Судьба, столь неоднократно безжалостно пинавшая уроженца иного века в этот раз его сохранила, враг прошел буквально в двух шагах и ничего не заметил, возможно — его ослепило заходящее солнце? В любом случае Александр был не намерен упускать такой уникальный шанс. Рывок, предательский хруст ветки под ногой, здоровый мускулистый детина — вблизи он казался даже страшнее чем с первого взгляда. Враг был почти на полголовы выше Сашки и заметно шире в плечах и обладал немалой физической силой. Он пытается обернуться на звук, и достать из-за пояса пистолет, но не успевает. Буквально доли секунды, неуловимые отрезки времени все решают. Несколько минут они, ломая кусты и производя, как сначала показалось 'страшный шум' топтались на месте, один пытался вырваться, другой взяв врага на удушающий прием — удержать и задушить. Здоровый как бык противник напрягает изо всех сил мышцы шеи и рук, пытаясь разорвать смертоносный захват, а Александр все никак не может его задавить. Сколько бы они бодались — неизвестно, скорее всего, победа все же досталась бы Сашке, поскольку здоровяк сразу же совершил ряд грубых ошибок, полностью отдав инициативу в руки противнику. Со стороны поединок выглядел, скорее всего, как схватка самбиста с культуристом, техника и расчет противостояли грубой физической силе. Но эпическая "борьба гигантов" надолго не затянулась, развязка наступила быстро. Как черт из табакерки из-за куста малины выскочил второй Александр, который Самойлович, в его руке тускло блеснула сталь, и уже через пять секунд все было кончено, всего два точных удара, примерно так на бойне убивают лошадей. Бугай даже глаза выпучил в последний момент перед смертью, делая титанические усилия в попытке разорвать захват, а толку — все одно прикончили за милую душу, ведь не всегда в таких случаях мышечная масса помогает.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
