Шаманы. Книга первая

— Конечно, я веду торговые дела со многими из них.

— Вот именно! — старая орка многозначительно указала пальцем в потолок, — а случалось тебе сомневаться в правдивости их речей?

— Ещё бы, — рассмеялся Фахадж, — и неоднократно.

— Я предлагаю тебе амулет, способный предупредить, если собеседник говорит неправду.

Фахадж недоверчиво прищурился.

— Даже эльфы не способны создать такой амулет, а ты хочешь сказать...

— Я уже сказала тебе, всё, что хотела. И решать тебе.

Старый гном посмотрел на безмятежно спящего сына, поразмыслил ещё немного. Не похоже, что он, доверенное лицо короля Доррада, осядет на долгую зиму в столице и насладится заслуженным отдыхом. Дела клана и поручения подгорного короля снова отправят его в далёкий путь. Путь этот лежит через земли орков и людей... Да, такой амулет будет очень кстати. Но остаётся нерешённым вопрос, как и чем ему объяснять окружающим свою внезапно открывшуюся прозорливость?

— Ты можешь сослаться на удар молнии, поразивший тебя нынешней осенью, — сказала Исхаг.

— Я вслух подумал?

— Именно.

— Я согласен. Что от меня требуется?

— Потерпеть сильную боль. Недолго. Мне придётся вшить амулет под кожу. Потерпишь?

— И он будет распознавать ложь всегда?

— Всегда. Только помни, амулет не сработает, когда собеседник начнёт искусно мешать слова лжи с правдой. Но явную и безусловную ложь амулет распознает. Ты понял?

— Я понял. Спасибо тебе.

— Есть у тебя кусочек золота?

Гном порылся в кошеле и вытащил крошечную чешуйку достоинством в один лар, имеющий хождение на землях эльфов.

— Это подойдёт, погоди, сейчас отпилю немного. Я вошью кусочек золота в ладонь, после чего попытаюсь произнести заговор для амулета. И если собеседник будет врать, ладонь зачешется. Помни, это заговор на крови.

— Ты сама придумала заговор?

— Нет, до меня жили такие шаманы, которым я недостойна даже сапоги снимать. Начнём?

Гном терпеливо вынес поверхностный разрез ладони, затем сцепив зубы — ещё и орочье шитьё ранки. Исхаг сколола разрез крест-накрест двумя шипами, с силой вдавила кусочек золота в ладонь, гном зашипел от боли. Отпустила и прошептала заговор остановки крови, затем начисто обтёрла широкую ладонь гнома, низко склонилась, почти задевая клыками плоть и горячо зашептала.

Старый гном закрыл глаза, чтобы не видеть неприятное мельтешение теней на стенах, ему даже послышалось тоненькое завывание откуда-то из угла пещеры. А потом он потерял сознание. Или просто ненадолго уснул.

... Открыв глаза, старый Фахадж обнаружил напротив невозмутимую шаманку и всё ещё спящего сына.

— Всё получилось?

— Смотри сам.

Гном подозрительно уставился на ладонь — ни следа.

— У меня было трое детей, — внезапно сказала шаманка.

Фахадж потёр зачесавшуюся ладонь.

— Работает! — восхитился он.

— Хорошо бы ты научился не чесать ладонь, всегда найдётся кто-нибудь настолько умный, что сумеет догадаться. У эльфов такие умельцы точно есть.

— А почему ладонь?

— Непроизвольно почесать ладонь приличнее, чем начать чесаться спиной о дерево или задом о ещё что-нибудь.

— Это верно, — рассмеялся гном, — я опять в долгу перед тобой, уважаемая Исхаг.

— Я это сделала не столько для тебя, сколько для себя, — сказала шаманка, — не спрашивай ни о чём. Наступит день, и ты поймёшь. Теперь запомни: если, скажем, собеседник говорит неправду, но свято верит, что это правда, амулет не сработает. Поэтому задавай вопросы правильно.

— Я понял, спрашивать следует так, чтобы не было возможности ответить иносказательно. А зачем ты усыпила Фирада?

— Он слишком молод, чтобы обременять его слух взрослыми тайнами.

Гном кивнул, соглашаясь и в знак признательности прижал кулак к сердцу. Старая Исхаг мудра, и это ещё одна причина поселить её на землях гномов. Наступит же такой день, когда он, Фахадж, сын Фана и внук Финиана, сможет отдать долг этой замечательной женщине.

Глава 7

... Исхаг не выспалась, девочка ночью хныкала, капризничала и шаманка почувствала жар, исходящий от крошечного тельца. Пришлось прошептать заговор на сон, дабы попутчики не проснулись и слегка поколдовать над малышкой. Вскоре девочка затихла, тяжело задышала, а затем резко вспотела. Следовало обязательно отследить это, обтереть детёныша и переодеть в сухие одёжки. Исхаг с благодарностью вспомнила Амису, снабдившую её одеждой для приёмной дочери. Да пошлют духи здоровье и удачу старой Амисе за её доброту и бескорыстие.

Мокрые насквозь детские вещички просушил дух-хранитель самой Исхаг. Похоже, это существо с изнанки мира искренне привязалось к девочке, очень удачно. Будет один хранитель на двоих пока Исхаг не призовёт для девочки постоянного спутника, помощника и друга. Хранитель может быть и наставником, почему нет? Вот только ритуал привязки непрост, да и проводить его следует в уединении и спокойствии сердца. А какое может быть спокойствие, если столица подгорного народа всё ближе. Правду сказать, старая шаманка нисколько не опасалась семейства Фахаджа, а беспокоилась единственно о ребёнке и не испытывала желания отвечать на неудобные вопросы посторонних. А таковые непременно возникнут у членов Совета гномов.

Остаток ночи орка провела, охраняя сон девочки и наблюдая её состояние, нет ничего опаснее, чем простуда в дороге, да ещё зимой. Пусть только они осядут где-нибудь, старая шаманка займётся её закаливанием, как это принято в клане Черноногих. Орочье воспитание, как и закаливание, длится не один год, но зато в возрасте шести лет её дитя сможет ходить босиком по снегу и даже спать в снегу.

А пока Исхаг коротала ночь в компании хранителя и выслушивала новости. На расстоянии десяти орочьих переходов дерётся с соперником старый вожак волчьей стаи, нет, не тот, что был недавно. И кто побеждает? Старый волк перегрыз глотку самонадеянному юнцу. Старая шаманка хмыкнула, вполне ожидаемо, чаще всего побеждает не сила, а опыт. И знания. Это справедливо не только для разумных. Правда, к разумным относятся далеко не все, претендующие на такое определение. Вот взять Корноухого, он умнее многих орков, хитёр, удачлив в охоте. Два года водил стаю, победив предыдущего вожака. Исхаг с изумлением узнала, что он не загрыз побеждённого им старого волка, а напротив — оставил тому жизнь. И мгновенно вышиб дух из щенка, неосторожно пожелавшего восторжествовать над побеждённым вожаком. Небывалое поведение для дикого животного. Старый волк водил стаю в паре с молодым вожаком и погиб, как подобает воину — в битве с шакалами, покусившимися на беспомощных щенков. Если сравнивать Корноухого и её правнука Одноглазого, то даже такому дурачку, как его сын, тупому огрызку Хогрова вылупка, станет понятно, что сравнение не в пользу главы клана Черноногих. Ой-бой, какое неудачное семя посеял её покойный внук!

Дух-хранитель выразил согласие с этой мыслью, уж ему ли не знать! А ещё хозяйке следует знать, что в трёх дневных переходах от их убежища камлает шаман. Зачем? Пытается вызвать духа земли, похороны там. И кого хоронят? Ученика шамана? Не повезло орку, или наставник дурак, или ученик дурак — других причин не бывает. Второе — осклабился дух. Вот и хорошо, одним дураком меньше. Что ещё, друг мой? На расстоянии двух орочьих переходов тишина во все стороны. Исхаг поблагодарила хранителя и щедро поделилась энергией, её хранитель не любил крови, предпочитая прямое воздействие стихиями.

Дух-хранитель затих, зато зашевелились гномы, пора в путь. Исхаг вновь затеплила костерок, зачерпнула в котелок воды, всыпала щедрую пригоршню трав — как вскипит, будет травяной настой, а выспаться она может и в седле. Как удачно, что Амиса подарила шаманке старую колыбель младшего внука. Теперь её девочка спит в удобной плетёнке, а мерное покачивание рысящих лошадей баюкает малышку не хуже колыбельной песни.

Умывание прошло весело, но дочь пожелала искупаться в горячем источнике, чего нельзя было допустить! Какое такое купание перед зимней дорогой? Пришлось призвать волков и духа-хранителя, отвлёкших малышку от глупой затеи. Старая Исхаг вздохнула, похоже, её жизнь теперь многократно усложнится, как уследить за такой непоседой? Скорее бы найти приют, тогда уж её охраной займётся ещё и хранитель.

Фахадж ушёл проверить лошадей, молодой гном занялся завтраком, а шаманка снова проверила состояние малышки, слава всем духам степи, девочка вполне здорова.

... Ранее утро застало их в дороге, гномы спешили домой, и шаманка их хорошо понимала. Мужчины её рода всегда рвались домой после войны, набега или просто едучи с ярмарки после долгого отсутствия. Вопреки всем правилам и установлениям она родила-таки сына, хоть и считается, что шаманки, как и шаманы бесплодны. Зачем-то духи вознаградили её нежданным ребёнком, который вырос в крепкого мужчину, вот только внуки и правнуки явно пошли не в него. Её мальчик любил и почитал мать, не в пример прочим мужчинам клана. Разбивая горечь воспоминаний, Исхаг привычно призвала родовых духов и отправила на разведку, осторожность ещё никому не вредила.

— Ты молчалива сегодня больше обычного, уважаемая Исхаг, — старший гном выровнял своего жеребца рядом.

— Мой наставник, бывало, говаривал, что даже молчание может быть частью молитвы.

— Могу я спросить, о чём надо молиться великой шаманке в дружеском окружении?

— О благополучии друзей, к примеру. Или о снисхождении Совета гномов.

Фахадж понимающе покивал

— Что тебя тревожит больше всего?

— Мне очень не понравился старший того разъезда, что мы встретили третьего дня.

— Он не имеет влияния на решение Совета.

— Речь не о Совете, а о тебе.

Фахадж даже в седле наклонился, пытаясь разглядеть выражение глаз Исхаг.

— Ты можешь сказать, что именно тебя встревожило?

— Я послала хранителя следить за ними, — Исхаг поправила повод, — один из гномов прямиком поскакал в дом твоего друга Эльреги. Кстати, это тот самый гном, что был с тобой невежлив.

— И что?

— Ничего, — старая шаманка пожала плечами, — в дом эльфа хранитель сунуться не рискнул, но когда тот гном вышел из ворот, он засовывал за пазуху довольно толстый кисет.

Гном сдвинул шапку на затылок. Задумался надолго. Исхаг не беспокоила его своими подозрениями, она мерно покачивалась в седле, ощущая, что пока сделала более чем достаточно. Ей очень не понравилась картинка, переданная хранителем — эльф повелительным жестом выслал грубияна вон. И гном покорно откланялся, поглаживая туго набитый мешочек с монетами.

— А ведь я как-то не подумал...— пробормотал Фахадж, — надо ли понимать так, что мои передвижения отслеживаются эльфом?

— Теперь вспомни кто и как напал на вас. Тебе ничего не показалось странным?

Гном пожевал кончик бороды.

— Как же, показалось. Нападавшие были слишком хорошо одеты и неплохо вооружены для обычных разбойников с большой дороги.

— И снабжены хорошими амулетами. Я показала амулеты твоему другу и знаешь, что он мне сказал? Гостеприимный Эльреги сообщил, что за эти побрякушки не выручить больше десятка золотых монет. А самое интересное случилось после — только одну фибулу торговец оценил в пятнадцать золотых.

— Да? Непонятно.

— Вот и мне непонятно, почему твой друг Эльреги лжёт, утверждая, что он провёл одиннадцать лет в клане Сов.

— А разве нет?

— Клан Черноногих почти пятнадцать лет кочевал рядом с Совами. Так вот я этого эльфа ни разу не видела, но вот слышать о нём — слышала. От наставника

— Ты можешь мне рассказать?

— Ты лучше сам мне скажи, войдёшь ли ты без разрешения в орочье жильё, будь то шатёр или комната в доме?

— Никогда! Только с разрешения хозяина!

— А твой эльф попытался войти в мою комнату. И едва не лишился головы. Может так поступить тот, кто кочевал с орочьим кланом долгие одиннадцать лет?

Фахадж покачал головой, ясное дело — не может. И что это означает? За какие услуги эльф заплатил недоброжелателю старого Фахаджа? А нападение? Чьих рук это дело? Кому выгодно, чтобы Фахадж не доехал до столицы? Злой умысел? И где доказательства? Их нет. Значит, удвоим осторожность. Если у него есть враги, а они есть, то рано или поздно себя проявят. И хорошо бы пораньше, вздохнул старый гном.

— Как же мне разговорить того негодяя? — пробормотал Фахадж, — или как его остановить?

— Которого негодяя? Гнома или эльфа?

— Гнома, конечно!

— Мой дух-хранитель его уже остановил.

Фахадж вытаращил глаза.

— Что?!

— Ты грамотен?

— Разумеется!

Старая Исхаг достала из седельной сумы свиток.

— Читай.

— Это моё послание подгорному королю! Как оно оказалось у тебя? — гном ошарашенно уставился на Исхаг.

— Оно попало ко мне с трупа того гнома, которого догнал мой хранитель. А вот это лежало у него за пазухой.

Исхаг передала Фахаджу тугой кисет с монетами. Гном развязал кошель и уставился на эльфийские лары. Тут не меньше сотни монет! Он оглядел кисет, мешочек как мешочек, родовых вышивок на нём нет, шнурок без печати принадлежности хозяину. Совсем интересно.

— Сотня ларов, — пробормотал поднос гном, — предназначенная одному гному? И что он должен сделать за такую сумму? Убить короля?

— А если сумма предназначена не одному? — старая Исхаг тяжело смотрела в глаза гному.

— Да, лёгкую заботу ты повесила мне на шею.

— Считай, что я тебе ничего не говорила, — орка пожала плечами, понимая, что гному просто нужно излить досаду.

— Как всё это не вовремя...

Исхаг кивнула сама себе, неприятности и беды всегда сваливаются не вовремя. Если избежать их не получается, то следует искать источник неприятностей. И побыстрее. Иначе беды хлынут лавинообразно. Такова природа неприятностей — они копятся, копятся, а потом стоит всего лишь покатить камешек по настороженной ловушке, и лавина придёт в движение.

— Жаль, что того стражника нет в живых.

— Пустое, уважаемый гном, он ничего бы не сказал тебе. И мы не получили бы доказательства, — старая шаманка кивнула на свиток.

— Это верно, — со вздохом сказал гном, — я снова у тебя в долгу, уважаемая Исхаг.

— Долгом больше, долгом меньше, — Исхаг ухмыльнулась.

— А как ты узнала Эльреги, если никогда его не видела?

— Долго рассказывать, — отмахнулась шаманка, — как-нибудь расскажу, секрета тут нет, просто пока рано говорить об этом.

— Так... — медленно произнёс Фахадж, — теперь я понимаю...

— Зачем я наградила тебя амулетом?

— Вот именно!

— Знаешь, мне было неприятно смотреть, как вы беседуете с другом Эльреги. Ты так искренне радовался встрече.

— И что?

— А у меня за пазухой уже грелся этот кисет и свиток, понимаешь? Я даже в купальню с ними ходила.

— Ты хочешь сказать...

Исхаг покивала, да её вещи были в порядке, но дух-хранитель показал человеческого мальчишку, аккуратно просматривающего её личные вещи.

— А как он вошёл в твою комнату и почему остался жив?

— Я не настораживала духов на охрану. Какой смысл охранять то, что не имеет цены?

— Тоже верно, — кивнул гном, — я должен всё это обдумать.