— Не волнуйтесь, уважаемые, он не тронет, — раздался низкий хрипловатый голос. Из быстро сгущающихся сумерек выступила огромная фигура — раза в полтора выше здоровяка Громобоя. — Он всего лишь защищает хозяина. Он не нападет, если нет угрозы.
— Кто ты и от кого тебя защищает волк? — резко спросил Телевар. На зверя, действительно стоявшего как вкопанного и лишь скалившего белые в сумраке зубы, и на странного незнакомца уже нацелились четыре лука, и тысячник почувствовал себя уверенней. — Волк-защитник подобает лишь трусливому орку, на которого ты не слишком похож. Отвечай!
Вместо ответа незнакомец шагнул из тени вперед. Его зеленую чешуйчатую кожу осветил последний пробившийся сквозь кроны луч солнца.
— Тролль! — тихо охнула Ольга, тут же испуганно зажавшая себе рот.
— Да, вы называете нас троллями, — согласился тот, слегка поклонившись. — Свободный наемник Хлаш Дэрэй из Песчаных гор к вашим услугам.
— А волк? — недоверчиво переспросил его Телевар. — Я не слыхал, чтобы северные тролли водили дружбу с волками. Да и про другие кланы, прошу прощения, тоже...
— Все очень просто, уважаемый... — тролль сделал паузу.
— Телевар, отставной тысячник Конного войска, — неохотно буркнул Телевар. — Идем с обозом в Купчище.
— Очень приятно, — тролль снова поклонился. Ольга и Теомир смотрели на него круглыми от изумления глазами. — Так вот, уважаемые Всадники, волк не мой. Его владелец, трусливый орк, как выразился господин темник, лежит около костра в бессознательном состоянии. Два дня назад я нашел его на опушке в луже крови, а зверь лежал рядом и охранял его. Увидев, что я не причиню вреда его хозяину, он любезно позволил мне оказать первую помощь. Я снял с волка сбрую и решил немного пожить в этом замечательном месте. Орки быстро заживляют раны, так что через несколько дней раненый уже сможет перенести путешествие до ближайшей деревни пахарей к югу отсюда.
— Ну, насчет трусливых орков я не подумавши брякнул, — хмуро буркнул потемневший лицом Телевар. — Извини, коли обидел. Что с раненым?
— Неизвестный стрелок попал ему под левую лопатку на палец ниже, чем намеревался, — разъяснил тролль. — Впрочем, темнота сгущается, а вы, я вижу, собирались устраивать ночевку. Если не побрезгуете моей помощью...
— Благодарю, мудрый и могучий Хлаш Дэрэй, — наконец и тысячник решил проявить учтивость, — мы с благодарностью примем от тебя помощь и приглашаем разделить с нами трапезу. Ну, что встали? — повернулся он к телегам. — Дела не знаете?
Часом позже стреноженных коней отпустили пастись, а маленький костерок тролля, превратившийся в большой, весело потрескивал, поглощая натасканный Теомиром хворост. Громобой с Брошей растворились в сумерках, обследуя местность, а Ольга с троллем сидели около раненого. Девушка уже не смотрела на чужаков огромными удивленными глазами, тщательно скрывая свое любопытство за лекарскими хлопотами. Впрочем, тролль, помимо невероятных роста и ширины плеч, отличался от людей разве что зеленой чешуйчатой кожей и лицом (или мордой) — почти безносой, с небольшими глазками под тяжелыми веками, сидящими глубоко под нависающим лбом, с тяжелыми выдающимися челюстями и полной пастью острых зубов. Его раздвоенные босые ступни с длинными острыми когтями успешно скрывала трава. Сидя и в темноте, да еще в зеленой одежде из какой-то плотной ткани, он запросто мог сойти за рослого человека.
Ольга расположилась на корточках рядом с орком, который так и не пришел в сознание, и молча ощупывала шерстистую спину вокруг раны, протирая ее отваром закелицы и болиголова. Она несколько раз видела орков раньше. Шерстистые низкорослые создания часто обходились совсем без одежды, особенно по жаре, имели мускулистые руки и ноги, сильно походящие на когтистые лапы животных, почти кошачьи подвижные морды, торчащие из-под верхней губы клыки и большие подвижные уши. Вплотную, однако, с одним из них она сошлась впервые, так что сейчас, занимаясь лечением, она исподтишка удовлетворяла любопытство, рассматривая его во всех подробностях. От проходящего потока Силы ее руки чуть светились. Волк с любопытством ткнулся в них носом, обнюхал рану, брезгливо чихнул и потрусил в лес, решив, видимо, что хозяину ничего не угрожает.
Неслышным шагом подошел Телевар.
— Ну, что с ним? — безразличным тоном поинтересовался он. В глубине души тысячник досадовал на не вовремя возникшую проблему. Впрочем, рассудил он, место в телеге найдется, а в Купчище они передадут бедолагу на руки соплеменникам. Может, те и одарят чем за бескорыстную помощь... Тролль же, чье суровое племя известно своей выносливостью, вполне может шагать рядом с телегой, не напрягая лишний раз лошадей. — Выживет?
— Наверняка, — пожал плечами тролль. — Все в руках Судьбы, но ему повезло. Болт ударил под углом и засел в броне и ребрах. Легкое не повреждено, главная проблема — кровопотеря. Но орки — народ живучий, если не помер сразу — обязательно оклемается.
— Ладно, — кивнул Телевар. — Я пришлю кого-нибудь на подмогу, перетащите парня к телегам. Хворост там уже навален, чтобы огнем отбиваться, если что.
Он кивнул в сторону составленных в квадрат телег.
— От кого отбиваться, дядя Телевар? — удивленно осведомилась Ольга. — Разве на нас нападет кто?
— Кто-то же его подстрелил, — ответил за тысячника Хлаш. — Кто его знает, налетят еще ночью лихие люди... или не люди. Спасибо, уважаемый Телевар, но я и один справлюсь.
Телевар коротко кивнул в знак согласия и отошел. Ольга с помощью Хлаша закончила промывать рану, туго перебинтовала ее, и тролль осторожно перенес тело к повозкам.
Когда его укладывали на подстилку, раненый пришел в себя. Привстав на локте, несколько секунд он безумными глазами всматривался в освещенные неверным мечущимся светом костра лица склонившихся над ним людей.
— Что... поход... Гахаш... — прохрипел он, с трудом ворочая языком. — Где...
— Спокойно, спокойно, — придержал его на подстилке тролль. — Все хорошо, уважаемый, ты в безопасности. Мы на южной опушке Орочьего леса. Лежи, тебе вредно двигаться.
Раненый откинулся на спину и тяжело задышал. На его губах запузырилась слюна, вывернутые ноздри раздувались.
— Меня зовут Заграт Тргаха... — пробормотал он, прежде чем снова потерять сознание.
Из темноты вынырнули разведчики.
— Все в порядке, — сказал Громобой. — Место чистое, чемерицы и прочей дряни не заметил. Неподалеку следы старых стоянок, видно, не нам одним здесь понравилось. Телевар, кто первым дежурит?
— Теомир на пару с Брошей, — отозвался тысячник. — Потом Любоконь с Чеготаром, Кореш с Перевоем, и мы с тобой напоследок.
— Меня забыл, уважаемый темник, — напомнил о себе Хлаш. Всадники покосились на него, но промолчали. — Мне не впервой ночью дозор нести.
— Да ты разве ночью видишь? — недоверчиво покосился на него Перевой. — Говорят, ночью ваша братия ровно кутенята слепые.
— На то ночное зелье есть, — терпеливо пояснил тролль. — С ним я не хуже орка вижу, только цвета не различаю. Так что, темник? Когда в дозоре стоять?
— Непорядок это, чужих на пост ставить, — неодобрительно отозвался Телевар. — Впрочем, захочешь подсобить нам с Громобоем под утро, не прогоним. А сейчас ужинаем — и на боковую.
После ужина, состоявшего из вяленого мяса с хлебом да горячего малинового отвара, костер затоптали, и народ принялся укладываться на боковую. Ольга устроила себе постель рядом с раненым орком на случай, если тому ночью понадобится помощь. Орочий волк, облизываясь, вышел из темноты, обнюхал хозяина и, молча сопя, улегся между ним и девушкой, видимо, охраняя. К его морде прилипли светлые перья. Ольга негромко засмеялась и потрепала зверя по загривку. Тот в ответ лизнул ее в щеку. Ольга ойкнула от неожиданности, но потом зарылась рукой в жесткую волчью шерсть и безмятежно заснула.
Орки возникли из темноты, когда дежурили Любоконь с Чеготаром. Неслышными тенями они окружили стоянку, и каждый держал на шлее огромного боевого волка. Намордников на зверях не было, и они с едва слышным ворчанием демонстрировали кинжальные клыки под верхней губой, чуть мерцающие в свете костров. Оружие у пришельцев оставалось в ножнах, но чувствовалось, что ночные гости готовы в любой момент пустить его в ход.
К тому моменту, как кольцо вокруг лагеря замкнулось, Всадники, поднятые переливчатым свистом Любоконя, уже укрылись за телегами, похватав оружие. Огненные стрелы воткнулись в заранее сваленные в отдалении груды хвороста, и те начали разгораться, превращая освещенных сзади орков в хорошую мишень. Минуту на поляне царило напряженное молчание.
— Эй, там, за телегами, не бойтесь, — наконец раздался шипящий орочий голос. — Мы не разбойники и не воюем ни с Всадниками, ни с троллями Песчаных гор. Наша война совсем в других краях. Мир.
— Тогда зачем подкрадываетесь в ночи, аки тати? — напряженно осведомился из-за укрытия Телевар. Старый тысячник клял себя за непредусмотрительность. Где один орк — там и вся шайка, не бродят они в одиночку. Ну что стоило колючек набросать, чтобы волки ихние себе лапы раскровянили! — Места много, если хотите заночевать — милости просим, вместе веселее. Только серых своих подальше от наших коней держите...
— Не дергайся, вождь, — откликнулся тот же голос. — Мы не собираемся ночевать. У нас впереди длинная дорога, а наши серые друзья не сделают ничего плохого вашим коням. Мы хотим забрать преступника, чтобы предать его суду предков. Кровавый след приходит сюда и обрывается, значит, он у вас. Выдайте ублюдка, и мы свалим отсюда быстрее, чем вы пернете.
— Не понимаю, — все так же напряженно откликнулся Телевар. — О каком преступнике говоришь, уважаемый орк?
— Парень, что валяется где-то у вас под телегой и нюхает лошадиное дерьмо, — разъяснил орк, — предательски убил вождя, чтобы задержать выступающий в поход клан и избежать сражений. Он трус, и из трусости совершил черное предательство. Он умрет.
— Выдать вам умирающего для суда? — удивился Телевар. — Да он без сознания валяется, с места его дернешь — концы отдаст. Проще его здесь зарезать, чтобы не мучился зря.
— Мы сами знаем, что проще! — на сей раз переговорщик отчетливо скрежетнул зубами. — Слушай, вождь, не осложняй дела дурацкими словами. Мы все равно заберем эту сволочь, как бы ты ни выёживался! А попробуешь помешать — смотри, как бы не поцарапали мы тебя ненароком. Мы не люди, ятаганы в ножнах не носим.
Телевар скривился. Все-таки орочья натура прет наружу через все щели, как ее ни скрывай. И этот вот вроде сначала говорил вежливо, но чуть слово поперек — и на дыбы. Тысячник не собирался защищать безвестного орка, случайно подобранного на обочине проезжего тракта, но сейчас он начал злиться.
— Мы не собирались мешать вашему правосудию, — угрюмо заявил он. — Но и нарушать закон гостеприимства я тоже не стану. Мы приняли подранка к себе в лагерь, и выдать его на явную смерть я не могу. Тем паче он в защиту свою молвить ничего не может.
— Он должен умереть, — говорящий явно начал выходить из себя. Волки, почувствовав его настроение, недобро порыкивали. Впрочем, орки стояли неподвижными силуэтами на фоне разгоревшихся костров и нападать пока не собирались. — Неужто мы должны драться с добрыми соседями, лишь бы исполнить наш закон? Подумай хорошенько, вождь, стоит ли бесславно подыхать здесь ради какого-то грязного орка?
— Ах, бесславно, скотина? — оскорбленно пробормотал кто-то из Всадников, кажется, Громобой. — А вот я тебя сейчас из лука...
— Тихо, — оборвал его Телевар. Дурак-орк со своими идиотскими заявлениями делал мирное разрешение конфликта все менее вероятным, и тысячник лихорадочно искал способ отдать подстреленного бродягу, не потеряв лица. — Слушай, уважаемый орк, так мы никуда не приедем. Давай подождем до рассвета, утро вечера мудренее, а там все обсудим на свежую голову?
— У нас нет времени. Мы не можем потерять еще одну ночь, — откликнулся собеседник. — Серый Коготь и так уже опоздал на сбор племен. Выдайте нам пленника или умрите!
Сейчас недовольно заворчали уже все Всадники. Драться с численно превосходящим, да еще и обладающим ночным зрением противником не хотелось никому. Однако нахальный орк затронул струны души, способные играть лишь музыку битвы. Схватка казалась неминуемой.
Телевара кто-то легонько похлопал по плечу. Тот резко обернулся, с трудом подавив желание ткнуть назад кинжалом, и увидел рядом массивный силуэт тролля. На зеленой чешуе играли отблески костров.
— Можно, я скажу, уважаемый Телевар? — тихо осведомился он. — Мне приходилось ранее вести переговоры...
Секунду тысячник размышлял, потом обреченно махнул рукой.
— Говори, — процедил он сквозь зубы. — Хуже все равно некуда.
Тролль слегка поклонился и выпрямился во весь гигантский рост.
— Слушай меня, Серый Коготь! — раскатился над поляной его звучный бас. — Я, Хлаш Дэрэй, хочу сказать свое слово!
— Клан Серого Когтя слушает, матха, — с неожиданным уважением откликнулся орк. — Мы слышали о тебе и не возражаем против слова мудрости. Говори.
— Спасибо, уважаемый! — склонил голову тролль. — Я всего лишь хотел заметить, что зреющая драка не нужна никому. Я правильно говорю?
— Правильно, — откликнулся орк. — Но мы не можем уйти без предателя. Убийцу должно покарать.
— Да, убийцу должно покарать, — согласился Хлаш. — Но нигде не сказано, что его должны покарать именно вы. Кроме того, по вашему закону, насколько я знаю, обвиняемый имеет право защищаться. Но ваш соплеменник умирает от потери крови, он может не дожить даже до утра. И он точно не вынесет переезда. Даже если вы решите судить его здесь, он не сможет сказать и слова в свою защиту.
— Он сдохнет, как бы ни отпирался! — качнулся вперед ражий орк, чуть не на голову выше остальных. — Кончай трепать языком и тянуть волыну! К ногтю гада!
— Тихо, Гахаш, не рыпайся! — приказал первый орк. — Мы слушаем тебя, матха.
— Я знаю, что в Гхаш-Куруме есть большая орочья община, — как ни в чем не бывало продолжил тролль. — Обоз Всадников направляется туда, для раненого найдется место на телеге. За несколько дней он придет в себя настолько, что сможет защищаться, а если умрет — значит, на то воля ваших предков. Вам же не придется тащить на себе лишний груз. Если же вы перебьете нас — я говорю "нас", потому что не останусь в стороне от схватки — то ярость Всадников обрушится на ваши беззащитные деревни, воины которых сражаются где-то в чужих краях. Не слишком приятно возвращаться к обглоданным зверьем костякам котят, пусть даже с победой, верно? Не лучше ли разойтись миром, предводитель?
— Он сдернет по дороге в город! — яростно прорычал тот, кого назвали Гахашем. — Это трюк! Мы должны замочить его здесь и сейчас!
— Заткнись, Гахаш! — неожиданно зло рявкнул на него орочий главарь. — Тебя не спросили! Просрал поединок — не рыпайся теперь!
— Он победил нечестно! — прошипел Гахаш. — Еще никто не превзошел меня в честном бою! Хочешь — докажу тебе прямо сейчас, Снага, вождь ты наш самозваный! Отскочь в сторону, или я тебе кровь пущу!
