Джонни Оклахома

— А мужики здесь все развратники и педофилы, — тихонько шепнула Ирка. — Видишь, как слюнки текут?

— Во-первых, дорогая моя, не называй дворян мужиками — смертельно обидишь. А во-вторых, тебе здесь уже шестнадцать.

— Семнадцать через две недели.

— Тем более. И там было двадцать пять. Итого?

— Это ты про возраст знаешь, а они видят малолетку. Козлы...

— В этом мире и в четырнадцать замуж выходят, так что ничего страшного, всё в пределах нормы.

Сэр Людвиг не стал представлять их толпе, что противоречило бы этикету. Наоборот, подводил гостей к Ивану и Ирке поодиночке и целыми семьями, называл имена и титулы, у кого они имелись, и отправлял далее. В смысле, за стол, спешно накрываемый превратившимися в слуг стражниками. Мужчинам виконт благосклонно кивал, рыжая протягивала руку для поцелуя, а дамы с барышнями подставляли щёки обоим.

Сухопарая, немного похожая на лошадь матрона, которой Ирка что-то шепнула на ухо, вдруг расцвела в улыбке. Другая наоборот, побледнела и отшатнулась, закусив губу.

— Солнышко, прекрати говорить людям гадости.

— Я не всем подряд! Ты видел, как порадовалась та тётка, когда узнала, что через год родит двойню?

— Она точно родит?

— Представления не имею. Но пусть старается!

Церемония представления напоминала Ивану сцену из "Мастера и Маргариты", только вместо Коровьева был граф Оклендхайм, а роль Бегемота играл непривычно молчаливый рикс Вован. Стоит с невозмутимой рожей, положив секиру на плечо, и оценивающе осматривает каждого гостя. Не потому ли они так приветливы и любезны?

— Вова, морду проще сделай, пожалуйста.

— Чо?

— Да ничо! Народ пугается.

— Народу это полезно. Я выпить хочу, а они всё идут и идут.

Глава 8

Пир в замке Оклендхайм продолжался четвёртый день, и рестораторы вольного города Окленда уважительно цокали языками, отгружая телеги по присланному графом списку. В основном вино, так как после определённого момента гостям стало безразлично, чем они закусывают, и на столах жёсткая дикая кабанятина, жилистая утятина, костлявые караси из заросшего ряской и камышами рва, окаменевший и потрескавшийся от времени сыр из неприкосновенного запаса на случай осады...

Дамы не отставали от кавалеров как в скорости питья, так и в количестве, разве что некоторые юные особы в силу субтильного телосложения физически не могли предаваться обжорству. А что вы хотите? Вассалы сэра Людвига тоже не самые богатые люди в королевстве, и потому пользуются всякой возможностью попировать за чужой счёт. Ничто человеческое им не чуждо.

Виконт был вынужден сбежать в героический поход как раз к вечеру четвёртого дня. Мог бы выдержать и больше, но после того, как сразу восемь почтенных леди поддались на провокации рыжей ведьмы и устроили стриптиз, Джонни сорвался в квест. Ирка, кстати, воспользовалась минутной слабостью жениха и тоже увязалась. Именно этот факт и беспокоил Ивана больше всего — уж не становится ли он подкаблучником ещё до свадьбы?

Зато качество питания в этом походе в лучшую сторону отличалось от сухомятки и подгоревшей каши, надоевшей во время путешествия от замка Ла Фергюс до Оклендхайма. Тогда даже не мечталось о горячей еде трижды в день, а сегодня к тому же обещан обед из трёх блюд с десертом. Именно обещан, так как пока Ирка приготовила лишь завтрак.

— Что, Ванечка, невкусно? — забеспокоилась рыжая, увидев, как Иван размазывает кулеш с салом по стенкам котелка.

— Вкусно, спасибо.

— Тогда почему не ешь?

— Не выспался.

Ответил честно. Так оно и было на самом деле — всю ночь преследовали видения, достойные самого святого Антония, воображение услужливо подсовывало соответствующие картинки, и... и проворочался без сна до рассвета, не решаясь втихаря пробраться к ведьме в палатку. Господи, если ты можешь услышать в другом мире, помоги грешнику!

Вова же отсутствием аппетита не страдал. Он моментально смолотил предложенную порцию, три раза попросил добавки, почти не пережёвывая проглотил копчёного тетерева из домашних запасов, и сейчас изучал карту королевства, лениво переругиваясь с риттером фон Тетюшем.

— Серёга, ты какого чёрта нас тогда кругалями водил?

Бывший участковый не менее лениво отмахнулся:

— Мы по дороге ехали.

— Вот! А можно было срезать километров двадцать.

— По старому тракту? Да там же гномьи банды расплодились.

— Настоящие разбойники? — ахнула Ирка. — Как у Шиллера?

Риттер плохо расслышал названную ведьмой немецкую фамилию, но кивнул:

— Ага, те ещё гестаповцы. Папаше Мюллеру сто очков вперёд дадут. Людоеды.

— В каком смысле?

— В самом прямом. В гномьи банды сбиваются те, кого выгнали из родов и кланов из-за тупости и рукожопости. В наёмники по тем же причинам не берут, работать они не хотят, охотиться не умеют... А жрать каждый день нужно, вот и скатились до каннибализма.

— Ужас, — Ирка прикрыла кулачком широко раскрытый рот.

— Точно. Маркиз де Рамбуйе ублюдков не трогает, используя как дополнительную полосу безопасности.

— Мы пойдём по дороге!

Но тут уже упёрся Вован, которому страсть как не терпелось испытать полученные от демонической половины способности. Видимо проснулся в нём инстинкт учёного, готового сбросить "Кузькину мать" на Бродвей только лишь для утоления любопытства, или подтверждения теории о повышенной выживаемости популяции чёрных тараканов в условиях ядерной зимы. Прирождённый ботаник!

— Ирочка, тебе жалко гномов-людоедов?

— Мне жалко нас, а себя ещё жальче!

— Джонни, ну скажи ты ей!

А Иван ничего не говорил, он думал. Думал о том, что с одной стороны неплохо бы побыстрее обчистить кладовки замка Рамбуйе и тихонько смыться, а с другой... Нет, подвергать Ирку опасности не хочется с любой стороны.

И неожиданно для самого себя произнёс:

— Нормальные герои всегда идут в обход! Но мы же ненормальные, да? Прём напролом.

Ближе к обеду виконт Оклендхайм пожалел об опрометчивом решении, принятом под влиянием бушующего в организме гормонального шторма. Покрасоваться перед невестой захотелось, ага. Нестандартным мышлением! И забыл, что чаще всего такое встречается у идиотов в самом плохом смысле этого слова. Довыпендривался, короче говоря.

Полуденное солнце пробивалось сквозь кроны деревьев и освещало картинку, знакомую всем без исключения любителям приключенческих книжек — широкая поляна, многочисленные разбойники, заставшие героев врасплох, и непременный бандитский главарь с гнусной беззубой ухмылкой, держащий нож у горла прекрасной девы. Классика жанра и расплата за беспечность.

Ирку подловили в момент, когда она попросила остановиться и, соскочив с седла, отправилась на поиски редких растений для своего гербария. Ведь никто же не будет отрицать, что красивые девушки скрываются в кустиках исключительно с возвышенными, практически ботаническими целями?

— Бросайте мечи, благородные сволочи! — заорал беззубый гном, а потом, поглядев на хмурую рожу норвайского рикса, добавил. — Топоры тоже бросайте.

Демон шепнул Ивану:

— Тех, что справа, я сейчас сожгу, а вы с Серёгой рубите остальных. На счёт "три", договорились?

— А этот чмошник успеет Ирку зарезать.

— Может успеть, — согласился Вован. — Есть другие предложения?

— Давай заплатим выкуп.

— Они его вроде бы не требовали.

— А мы предложим.

Риттер фон Тетюш заметил:

— Переговоры с террористами до добра никогда не доводят.

— Наплевать, — ответил Иван и, дав коню шенкелей, выехал вперёд. — Будем доводить до зла.

— Стой на месте! — занервничал главарь.

— Стою, — виконт вынул из седельной сумки нечто, приятной округлостью радующее сердце настоящего разбойника. — Ты старший у этих низкосраких ублюдков?

— От высокосракого слышу! — обиделся гном. — Меч бросай на землю!

— Или кошелёк?

— Его мне отдай.

— Просто так?

— Могу снять с мёртвого тела.

Разбойники шутку главаря не оценили. Три всадника, среди которых настоящий варварский рикс, внушали уважение, да и лейтенанта королевской гвардии многие знали в лицо. Скольких ловцов удачи этот риттер порубил при арестах и облавах в лесах и столичных притонах? И не сосчитать.

Самый младший выглядит наименее опасным, но и в его глазах читается угроза. Если дело дойдёт до схватки, то...

— Отдай ему девку, Арчи, — посоветовал главарю старый одноглазый гном. — А деньги забери.

— Иди к нечистому, пенёк трухлявый!

— Хрюмли дело говорит, — поддержали старика остальные разбойники. — Посмотри на кошелёк, там не меньше четырёх марок!

Главарь сплюнул:

— А потом будут вопить, что Арчи Вилкинс испугался каких-то там людишек? Этому не бывать! И не поместится туда четыре марки.

Джонни подбросил в ладони обсуждаемый предмет:

— Тут больше. Гораздо больше!

Глаза у главного коротышки разгорелись, но он упрямо продолжал стоять на своём:

— От меня нельзя откупиться!

Иван пожал плечами:

— Кто говорит о выкупе? Вы же разбойники, так?

— Мы благородные мстители отвергнувшему нас обществу.

— Тем более... Торговля людьми не ранит вашу чувствительность? Людьми, я говорю, а не гномами. Продай мне девушку.

Всё тот же старик Хрюмли поддакнул:

— Арчи, соглашайся! Сам же кричал, что от рыжих у тебя изжога.

Доселе потрясённо молчавшая Ирка встрепенулась:

— А после меня вообще три года дристать будешь! Прямо сейчас и начнёшь!

Главарь охнул, выронил нож, и схватился за живот. Сдавленным голосом просипел:

— Хрюмли, глаз с неё не своди. Я скоро вернусь.

Отсутствовал коротышка долго, а когда пришёл обратно, на лице его читалось несказанное облегчение вместе со странной решимостью.

— Давай кошелёк, длинный! Мы договорились.

— Сначала девушку.

— Нет, деньги вперёд.

Рыжая заботливым тоном поинтересовалась:

— Как твоё здоровье, гном? Больше ничего не беспокоит?

Арчи скривился, снова охнул, и стремительно скрылся в кустах, откуда завопил:

— Хрюмли, без меня не отдавайте!

Иван крикнул в сторону шевелящихся зарослей:

— А под честное слово?

— Под честное? — ответил главарь разбойников чуть ли не плачущим голосом. — Забирай! И кошелёк сюда брось. Хрюмли, проследи!

Никто не стал чинить препятствий, когда виконт посадил рыжую на коня впереди себя, только смотрели выжидательно и требовательно. Джонни усмехнулся и взмахнул рукой...

— Лови, Арчи!

В кустах послышался шорох, радостный вскрик, и уезжающего Ивана догнал удивлённый вопрос:

— А как он открывается?

— Там колечко есть — дёрни посильнее!

Когда сзади бабахнул взрыв, демон обрадовался:

— Вот я им сейчас персональный армагеддон и устрою!

И застыл с вытянувшейся в непонятной обиде мордой, потому что вместо ожидаемой стены огня с его ладоней слетели десятка два разноцветных мыльных пузырей, покрутившихся в воздухе и беззвучно лопнувших через минуту.

— Что, Данила-мастер, не выходит каменный цветок? — полюбопытствовал бывший участковый.

— Фигня какая-то, — пробормотал Вова. — Тогда смерч попробую.

Получилось ещё смешнее — поднявшийся ветерок сгрёб из-под сосен опавшую хвою, закрутил её, а потом сформировал из этого мусора фигуру, напоминающую открытку-валентинку в перевёрнутом виде.

— Вот задница...

— Она самая, — согласился риттер фон Тетюш. — Не совсем полная, но станет такой, если недомерки очухаются после ванькиной гранаты и полезут в драку.

— Предлагаешь смыться?

— Настаиваю на этом! В корень зришь, Вова!

Иван помог рыжей перебраться на её собственного коня, и решительно скомандовал:

— Ходу отсюда! Ходу!

Как удачно, что местные гномы не пользуются ни луками ни арбалетами. Первыми попросту брезгуют, так как по легенде это оружие изобретено эльфами, а вторые хоть и придуманы сумрачным гномьим гением, но слишком дороги для обыкновенных разбойников. Наёмники ещё смогли бы позволить себе такие траты, но и среди них редко встретишь стрелков — сила хирда в сплочённости рядов и остроте топоров, но никак не в пулянии дурацких стрел. Подгорный народ любит биться лицом к лицу, глаза в глаза, грудью в грудь.

Погони не было и убежали без потерь, если не считать впавшую в истерику Ирку, обвинившую Ивана во всевозможных грехах.

— Ты! Меня! Купил! Как козу какую-то! — на первом же привале она со слезами колотила виконта по звенящему от ударов зерцалу, стараясь попасть кулаками в выгравированную надпись на чистом грумантском языке "С нами Бог никтоже на ны!"

— Сменял.

— Сам же говорил, что я для тебя бесценна!

Джонни посмотрел на демона, но тот демонстративно отвернулся, не желая влезать в почти семейные разборки.

— Да, солнце моё, говорил. И сейчас повторю — ты для меня единственная и неповторимая во всём мире!

— Но сменял?

— Дорогая, обмен был равноценный — граната тоже по-своему уникальна!

Рыжая всхлипнула и уткнулась носом Ивану в плечо:

— Сравнил... меня... с какой-то гранатой.

— Извини, больше не буду. Конечно же, твоё разрушительное действие гораздо мощнее.

— Ага, — Ирка наконец-то улыбнулась. — А у Вовы только фокусы получаются. Ему на ярмарках выступать можно. За деньги.

Демон насупился. Он очень переживал неудачу с применением потусторонней магии, и терялся в догадках по поводу её причин. Ведь превращение в насекомых, птиц и людей получается? Так какого чёрта остальное колдовство не выходит?

— Не в деньгах счастье.

— Ну да, ну да, — рыжая сразу повеселела, увидев человека, которому поганее, чем ей. Ладно, пусть не человека, а демона, но разве это что-то меняет? — Мальчики, вам что на обед приготовить?

До замка маркиза де Рамбуйе добрались за неделю. Если не брать во внимание мелкое недоразумение с гномами-людоедами, то больше никаких происшествий не случилось. Не считать же за происшествие пару трактирных драк, разбитую морду чрезвычайного и полномочного посла эльфийского кагана и сожжённое дотла логово оборотней? Эльф сам виноват — подкатил с неприличными предложениями. Только не к Ирке, а к норвайскому риксу. Неизвестно, что там за обычаи в из степях, но Вова сильно обиделся, со всеми вытекающими последствиями, и стребовал за обиду десять марок. Хотел больше, но нашлось ровно столько.

Оборотни тоже первыми задрались. Ну, сожрали уведённых эльфийских лошадей... с кем не бывает, дело-то житейское, тем более низкорослые степные уродцы всё равно не хотели признавать новых хозяев, и идти в поводу отказывались. Но на людей зачем нападать? Да-да, и эти сами виноваты.

Ладно, всё, забыли. Пора в разведку.

Шпионом выбрали Вову, так как его способности к превращениям позволяли демону незаметно осмотреть укрепления, пересчитать гарнизон, и выявить слабые места в обороне противника. Конечно же никакого подземного хода не существовало — его придумали, чтобы не расстраивать сэра Людвига.

— Лучше всего в совином обличье лететь, — советовала Ирка. — Они бесшумные, и глаза большие. Много увидеть можно.

— Среди бела дня? — засомневался Серёга. — Подозрительно.