Меч — это очень своеобразное оружие. Меч, рассчитанный на человека, способного свободно, на высоких скоростях и несколько суток подряд, сражаться в доспехе из стальных пластин сантиметровой толщины — это уникальное оружие. Тем более, если заказчик выдвигает крайне своеобразные требования.

Технически, это был фламберг. И копьё. И глефа.

В общем, это было очень своеобразное оружие, с метровым древком из двух частей, и стапятнацатисантиметровыми клинками с двусторонней волнистой заточкой, носимое разделённым на две части в специальных седельных сумках.

Я уже говорил, что предпочитаю вести лошадь по уздцы? Не то, чтобы я боялся этих тварей, просто моя небольшая тушка, будучи закованной в самый толстый доспех на планете, в принципе не может быть лёгкой. К тому же, будучи верхом, я не могу атаковать гуннов снизу.

Я сделал всё так, как и планировал. Собрал армию в восемьдесят тысяч человек, оставил её по ту сторону переправы, а сам встретил противника на левом берегу Восходной Сестры и вызвал на бой.

Гунны не подвели. Когда первый десяток всадников погибли в бою, они бросили на меня что-то около сотни. Когда и этого не хватило, то бросились все. Я только перестал сдерживаться, когда они приблизились достаточно, чтобы не сбежать.

Это не бой. Это бойня.

Серьёзно. Стоишь, как дурак, крутишь двумя руками свою переглефу, благо древко стальное, а клинки имеют толщину в три сантиметра и ширину в десять, так что сломаться им не грозит. Следишь, чтобы оружие было не просто кругом над головой, а чуть гудящей трёхмерной фигурой, почти касающейся земли. Идёшь вперёд, не давая никому уйти, следишь, чтобы на тебя ничего не брызнуло, назначаешь сам себе штрафные очки в случае, когда клинки взрыхляют землю.

Штрафные очки? Ну, что-то вроде гейса в духе "если я взрыхлю землю больше трёх раз за бой, то обегу Стол на руках в полной выкладке по числу залётов".

Хочу заметить, что я очень хорошая газонокосилка. Пока мне грозит сделать всего пять кругов вокруг столицы.

Интересно, а что случится с Римской Империей без гуннского нашествия?

Всё, я закончил. И даже майка сухая и совсем не пахнет.

Сравнительное бабочковедение

Сейчас, когда, наконец, закончилось строительство того, что можно назвать моим дворцом, я могу, присесть на перила балкона, опоясывающего самую высокую башню Царства, обеспечивающую видимость на сорок с лишним километров, и заняться сравнительной лепидоптерологией.

Впрочем, у нас тут такого термина нет. Как, впрочем, и в остальном мире.

Конечно, есть в Доме Зверей-и-Трав (увы, мутации названий затрагивают не только страну, но и органы управления!) целых три семьи, изучающие бабочек. Это что-то вроде наследственного хобби, выросшего из давнего исследования из области пчеловодства и культивирования декоративных цветов.

Дом Зверей — старейшая организация на планете. По крайней мере, из продолжающих функционировать, и не играющих в тайные общества. Учитывая этот факт и специфику гибрида НИИ и министерства сельского хозяйства, неудивительно, что там существуют семьи, чья служба в Доме тянется не много, ни мало, а сотню поколений. Две тысячи лет и более. За это время могут появиться самые странные обычаи и традиции, в том числе и изучение бабочек.

Почему я вспомнил об этих разнообразных, не всегда полезных или хотя бы красивых, тварях? Да, так, вспомнился термин из прошлой жизни. Мои поданные назвали бы его, пожалуй, действием мотылька.

"Очень большие семейные учения" расширили территорию Срединных Земель почти вдвое и сильно изменили внутреннюю политику Лесной Страны.

Пожалуй, мне стоит как-то узаконить официальное наименование государства и свой титул, пока процесс не завёл народ куда-то не туда. Одна самоназвание "лешие" уже напрягает. Так ведь и правителя Лесной Страны могут назвать не Владыкой или хотя бы Повелителем, а Странником. Логично же, правда? Княжеством правит князь, полком управляет полковник, так почему бы страной не порулить "страннику"? Благо, в современном языке моих поданных, этого слово пока не появилось.

Но вернёмся к событиям.

Величайшая, без преувеличения, стратегическая наступательная операция в истории, была и крупнейшим подвигом логистики. За одно лето, большая часть Войска заняла ключевые точки, в семнадцати тактических сражениях разгромив сколь-нибудь крупные формирования противника. За два года муравьиной суеты, включающей использование всего судового транспортного тоннажа страны на южном направлении — то есть 95% всех кораблей вообще — на Закатной и Восходной Сёстрах были перекрыты крепостями все известные броды, налажена двойная цепь дозорных башен. Вышек, стоящих через каждые десять километров, прикрытых кольцами стен, расположенных так, чтобы даже мгновенный захват двух соседних не прервал цепь оптического телеграфа.

Следующий шаг был логичен, в конце-то концов. Если к востоку от Восходной Сестры есть ещё одна река, берущая начало в горах Урал-Камня и впадающая в Аланское море, то что следует сделать?

Правильно — назвать её Урал-рекой и построить там ещё одну цепь укреплений.

Именно её впоследствии прорвали гунны. Мерзкие узкоглазые.

Собственно, полагаю, это и был мой первый по-настоящему могучий удар по той версии мировой истории, что я знал. Двойная Стена превратила Дикое Поле в Полевой Край, надёжно заперев путь из Азии в Европу. Более того, не оправдав возложенных на неё надежд, она не прекратила вечную Восточную Мясорубку (стоило пару раз в сердцах сболтнуть термин, и он прирос к народному языку и культуре намертво), просто перенесла её в сухие степи Заречья.

Войску пришлось адаптироваться. Полки Двойной Стены, как и Южных Врат, нарастили численность своей конницы до тысячи верховых лучников, служащих в отрядах разведки, преследования и гонцами. Регулярные тактические рейды вглубь Сухих Степей проредили численность местных племён. Торговые отношения в период затишья создали моим поданным такую репутацию, что, столкнувшись с пришельцами, ослабевшие кочевники предпочли согласиться изменить свой образ жизни в обмен на относительно защищённую жизнь скотоводов Простенка.

Так называлось междуречье Восходной и Урал-реки, если что. Именно в него вскоре вторглись гунны, лихим и кровавым налётом прорвав Дальнюю Стену, в ходе ожесточённого штурма взяв крепость Уральск Девятый.

Ну, тут я как раз решил, что череда бездарных покушений, неспособных даже немного развить мою Каменную Кожу, только позорит дорогих потомков в моих же глазах.

В общем, я вышел в поле впереди своих полков, вызвал гуннов на бой, и пошло-поехало.

Сразу скажу — я не ожидал, что они попытаются устроить натуральный зерг-раш. Не азиаты, а какие-то берсерки, термиты под озверином! Шли и шли, пока не закончились.

Конечно, риски были минимальными. Сантиметровой толщины пластины из лучшей стали в принципе дают некоторые шансы даже при пулемётном обстреле. К тому же, они служат лишь для того, чтобы противник был более предсказуем. Всё же, если атакуешь врага в неглиже и при этом демонстрируешь такую крепость кожи, что ломаются копья, не в силах оставить хотя бы покраснения, противник склонен вести себя немного непредсказуемо.

Например, кидаться с криками "умри, демон!" до последней капли крови последнего воина.

Мне кажется, или гунны так и поступили в конечном счёте?

В любом случае, если в этом мире и произойдёт Великое Переселение Народов, то явно по другому сценарию.

Гунны уже не вторгнуться в Римскую Империю. Разве что квартероны и другие потомки от смешанных браков с лешими (не ржать от самоназвания моих дорогих потомков!) в составе полков Закатной Стены.

Авары, печенеги и прочие половцы, если и появятся, либо также лягут на полях сражений с защитниками Страны, или обойдут её. Как у них это получится при современной политической географии — большой вопрос, но об это ниже.

Итак, изменения во внутренней политике.

После того, как значительная часть нашей границе из сплошной полосы лесов с ловушками стала цепью крепостей в степи, значение Лесной Стражи сильно упало. Лесная Грань стала просто полигоном по обучению новобранцев и своеобразным заповедником, последней линией защиты на случай "а вдруг!...". Граница поселений обрывается из-за естественных причин под названием Северный Окиян. На западе граница стабилизирована, всякие готы с прочими длиннобородыми не торопятся вторгаться в охраняемые пределы, двигать границу на закат тоже никто не требует, совсем наоборот, Страна стремится освоить полученные земли, дальнейшее увеличение размеров пока чревато кризисом управляемости и не поощряется. В Зауралье тоже не всё оптимистично. Земли дикие, малонаселённые, но и не слишком перспективные. Плодородность почв снижена из-за новой напасти. Нетающий лёд вымораживает её снизу, и граница распространения вечной мерзлоты идёт с северо-запада на юго-восток. Не надо знать слова "экстраполяция", чтобы понять по карте — граница вечной мерзлоты образует с линией южного края лесов угол, ограничивающий область будущей полезности Лесной Стражи. И это не говоря о худшем климате, не слишком подходящем для земледелия.

А ведь у всех семьи, всем нужно пристроить детей согласно традициям. А значит что? Значит, нужно оправдать сохранение численности Лесной Стражи в шестьдесят тысяч человек. По крайней мере, на ближайшее время.

Торговый пост на Дальнем Берегу, откуда в качестве диковинку поставлялись меха фальшивых гевет, медвежьи шкуры странного цвета и прочие забавные, но слишком дорогие диковинки, получил новую жизнь. Как и побережье Северного Окияна, и дальние леса далеко за формирующимся Зауральским Краем. Лесная Стража истово взялась за дело разведки далёких земель, принимая в свои ряды рудознатцев, охотников из членов Дома Зверей, нанимая и строя корабли.

Наконец, главы одного из старейших Домов, даже отошли от привычного шаблона и организовали особый отдел по разведке в Степи.

Дом Лесной Стражи поставил все свои ресурсы, репутацию, всё, что имел, на поиск новых открытий, превратив своих членов в гибрид пограничников, географов, разведчиков и геологов. Конкуренция с Домом Камней-и-Руд, явное соперничество с Домом Внешних Дел, не успевшим сориентироваться и организовать агентуру прежде, чем прознатчики и купцы Стражи уже картографировали Хоарезм и Бактрию, два посёлка, вымерших от занесённой из дальних походов чумы, чудом и уникальными карантинными мерами не давших начало эпидемии — всё ради сохранения Дома.

Порой я не знаю, чего в их мотивации больше — ведомственного патриотизма, клановости или феодализма.

В то же время, увеличение подведомственной территории, вынудило разделиться Дом Забот. Налоговая служба, заодно следящая и за состояние общественных учреждений, включая дороги, уже не могла одновременно курировать общее образование, деятельность больниц, противоморовые мероприятия и много другое. Пришлось разделяться.

Впрочем, это пошло Дому Забот, как и Дому Исцелений-и-Врачеваний, а также Дому Образования, только на пользу.

Впрочем, резкая встряска пошла на пользу и Культу Империи, как я его называю. Проще говоря, нашей государственной религии и церковной структуре при ней. Поклону Повелительства, если по нашему.

Пожалуй, об этой структуре следует упомянуть чуть более подробно. Кажется, в своих записях я её ранее не упоминал.

Итак, дело было давнее. Можно сказать, далёкое.

Ещё не прислали к нам на постой второго сына покойного македонского царя, блистательного Филиппа под порядковым номером Секундус. Ещё сильна была Персия, совсем недавно позорно проигравшая битву при Саламине профессиональному флоту объединённой Эллады, моряки которого отточили искусство боя друг на друге за столетия внутренних войн. Но уже велик был грузопоток между Царством и Афинами, с важной перевалочной базой в Тмутаракани.

Оттуда ли, из греческого килополиса, или из окружающих Тмутаракань скифо-сарматских степей, пришла пакостная зараза, неизвестно. Сдаётся мне, что верны обе версии, так как у одних заболевание было похоже на брюшной тиф, у других же и вовсе неприятно напоминало о ветряной оспе. В общем, когда вверх по Отцу прибыл корабль с гонцами, пришлось оцеплять портовый район по протоколу "Мор".

Не помогло. Что поделать, народ был непуганый, часть законов в Лесной Правде не использовалась с момента написания за ненадобностью. Словом, дырявым оказался карантин.

Как потом подсчитали в Доме Забот — думаю, если и не лучшие математики, но лучшие статистики текущего времени, находятся именно там — переболели заболеванием семьдесят процентов жителей. В лёгкой форме — семь из десяти заболевших. Видимо, помогла наследственность. Всё же, почти все жители Страны являются моими потомками, постоянно скрещивающимися между собой. Или им просто повезло, и штаммы были не столь смертоносными, как я боялся.

Один из девяти заболел обоими заболеваниями одновременно, или последовательно, но с небольшим промежутком. Из них, умерли десять из одиннадцати.

Семьи иммигрантов, блюдущие чистоту крови (а такие были) вымерли почти полностью.

Мои прямые потомки — я в очередной раз завёл смертную жену, и не одну — все выжили.

Не буду врать, что я сильно переживал. Когда живёшь на сотню-другую лет больше, чем созданная тобой многовековая империя, а мимо уходят, сгорая от старости, войн и болезней, потомки, друзья, соратники и враги, на смерть смотришь... иначе, полагаю?

В то же время, я старался помочь, как мог. Организовывал помощь, принял на воспитание сирот, кого не забрали к себе родственники.

Когда кучка детей отловила меня в коридоре дворца — это было пятое по счёту моё жилище, и второе, достойное такого звания — я не придумал ничего лучше, чтобы их утешить, как наплести словесных кружев.

Если разобраться, Поклон Повелительству — это банальный культ предков.

Идея проста, как тапок. Хотя нет, тапок сложнее.

Итак, когда человек умирает, это не просто так. Та часть его, что жила не зря, что двигала царство вперёд, к будущему, станет его частью. Тело его будет жить в потомках, знания в записях об открытиях, что он оставит. Дух его останется с теми, кого он воспитает. Учениками, детьми ли — неважно.

Лишнее отсеется, перетрётся на жерновах истории, сгорит в очистительном пламени, сгинет без следа. То, что было отдано в служении империи — останется, пока стоит империя.

Люди империи — её кровь. Дух империи — их вера в неё. Труд людской — сила ,что они вложили в империю.

Так есть. Так было и так будет.

Чем больше и дольше вкладывается — тем сильнее станет империя в будущем. И, быть может, когда-нибудь, наши потомки научаться возвращать своих предков из Общего Духа на простую твердь? Сначала тех, кто умер неглубоко и недавно, потом чуть менее живых, и ещё, и ещё. Пока не смогут вернуть каждого, кто захочет вернуться.

Вот как-то так я им и сказал. Правда, это было в виде множества сказок на ночь, с ответами на вопросы, повторениями и примерами из жизни. И, конечно же, я всячески избегал слова "империя". Слишком близко располагаются носители языка, где есть это слово. Заложить в качестве краеугольного камня слов утешения и детских сказок заимствование из языка Рима — это была бы эпичная ошибка. Совершенно идиотская.