Тайшеле

-Попробуйте, — в голосе Нельо впервые появилось что-то тёплое. — Понимаете, нужен ведь, как говорится, прецедент. Люди боятся этого, боятся своей памяти, боятся признать себя — _не таким_. Тем, что было совершено это открытие — определение наличия открытой памяти по ауре — уже очень, очень многих избавило от страха. Но это всё, как говорится, из разряда "очень личное". Слишком много страха сидит в нас, угнездилось на протяжении тысячелетий...

— Не таким — но каким? — недоуменно переспросил Эгленн. — Чего именно боятся? Обнаружить свою причастность к "врагу"?

-И это тоже. Но поймите, — большинство ведь ничего не помнят, большинство — это обыкновенные люди... толпа. Которая, по выражению доктора Алькатраса, боится нового. Непривычного. Согласитесь, выделяться из толпы, из серой массы тех, кто привык быть "как все", — это сложно. Мягко говоря. Что самое страшное, — эта серая масса, если её обуревает страх, становится агрессивной и стремится откусить те головы, которые смеют над нею возвышаться.

— Недавно я уже наблюдал этот принцип в действии. Что ж, ладно. Мне нужно возвращаться — я обещал Алькатрасу заняться его сыном — вылечить его. И с этим нельзя затягивать.

Нельо поднялся.

-Давайте-ка я вас отвезу на гравикаре. Что-то мне не хочется, чтобы вы тут светились, летая своим ходом... ввиду этих существ то ли из Валинора, то ли ещё откуда.

— Ваша правда. Хотя гравикар я могу взять и сам, я же умею им пользоваться, — улыбнулся Эгленн. — Просто медленные машины.

-Ничего, когда-нибудь мы вас всё-таки догоним, — пообещал Нельо. — Вот что: чтобы вы не угоняли чужой транспорт, я вам выдам из нашего парка. Спускайтесь на стоянку, я распоряжусь.

...Вернувшись, Эгленн первым делом позвал Алькатраса.

"Я вернулся. Где там наш Сайрес? Я ведь обещал им заняться — лучше не откладывать. Не уплыл снова в море?"

"Нет, что вы, — в мысленном голосе Алькатраса было заметное беспокойство. — Беда в том, что больше нормы ему нельзя быть ни на суше, ни в воде, — начинается переутомление тех органов дыхания, которые работают... Короче, он сейчас у себя. Как всегда, в книжке, наверное."

"Тогда я пойду к нему, если вы не возражаете."

У входа в комнату Сайреса Эгленн замер, прислушиваясь — что там? Тихо... наверное, и правда читает.

Он постучал.

Через некоторое время за дверью раздалось шлёпанье босых пяток, — Сайрес, похоже, и на суше предпочитал обходиться без обуви. Открыл дверь — и тут же отступил на шаг.

-Заходите, — сказал несколько напряжённо.

Он вдруг отошёл в сторону — чтобы тут же вернуться уже в своих очках-маске, за которыми было совсем не видно глаз.

— Ты всегда носишь эту маску? — спросил Эгленн прямо. — Или только сейчас, чтобы я не видел твоих глаз?

-Ну... — Сайрес замялся. — Вообще-то только сейчас. На суше они просто как тёмные очки работают.

— От меня-то мог бы и не прятаться, — Эгленн зашел в комнату. — Собственно, я пришел, чтобы попробовать избавить тебя от той проблемы, что мы обсуждали: вылечить. Надеюсь, ты позволишь.

-Попробуйте, — согласился Сайрес. — Только знаете что... у меня же папа... ну, с фантазиями. Мы с ним тут поговорили, пока вас не было. Он размечтался, что, мол, хорошо бы способность жить и на суше, и в воде могла передаваться генетически, а я, знаете ли, как-то вовсе этого не хочу. Так что лечить-то — пожалуйста, а вот этого не надо. Ладно?

— Если я буду разрабатывать изменение, способное дать человеку возможность жить под водой, оно будет основано уж точно не на наличии жабр, а на совершенно иных принципах, — улыбнулся Эгленн. — Кислород из воды можно изымать и всей поверхностью кожи. Ну ладно, давай, что ли, сядь... и мне так будет проще, и тебе.

Сайрес послушно сел, чуть улыбаясь. Похоже, всё происходящее пробудило у него чисто мальчишеское любопытство. На диване лежала книга, — та же, которую Алькатрас и Эгленн видели утром, но тогда она была раскрыта на середине, а сейчас — уже на последних страницах. Читал Сайрес быстро.

Эгленн подошел к нему, закрыл глаза — и медленно провел руками вдоль его спины.

— Хорошо... — проговорил он негромко. — Не так уж сложно. Я сумею. А теперь, извини, будет немного больно — несильно, потерпи чуть-чуть.

Он положил пальцы на затылок Сайреса.

От рук его потек холод, на миг проник в мозг, обжег ледяной болью — и тут же исчез. А Эгленн медленно вел пальцами вдоль позвоночника Сайреса, и вслед за движениями его пальцев внутрь тек холод и тут же исчезавшая боль.

Недолго. Все продолжалось меньше минуты.

— Все, — наконец сказал Эгленн, открывая глаза. — Сегодня тебе еще понадобятся твои обычные лекарства — изменения такого рода не могут вступить в силу моментально. А вот завтра — уже нет. И где-то спустя сутки ты уже сможешь находиться сколько угодно как в воде, так и на суше.

-Спасибо, — Сайрес улыбнулся. — Интересно так...

Он откинулся на спинку дивана, — в тёмных очках-маске отражался свет.

-А в воде совсем не казалось, что у вас холодные руки...

— В воде было иначе, — улыбнулся Эгленн, — ведь и сама вода холодная, вот потому так и казалось. Заодно я и порезы на спине затянул, кстати.

-Ой, — смутился Сайрес. — Стоило возиться, всё равно бы зажило... Да, — всё хотел вам сказать, что ваш крылатый вариант очень... впечатляющий. Вот.

— Я знаю, — ответил Эгленн. — Надеюсь, тебя-то он не испугал.

-Нет, — сразу сказал Сайрес. — Я, в общем, предполагал нечто подобное... Хотя, конечно, одно дело — видеть в своих мыслях, и другое — вот так, перед собой.

— Ты видел что-то подобное в мыслях? — тихо спросил Эгленн. — Расскажи.

-Да ну... — протянул Сайрес. — То есть рассказать-то, конечно, можно, но я боюсь — вам неприятно будет. Мало ли у кого какие фантазии.

— Мне на своем веку приходилось слышать многое. Вряд ли твой рассказ будет мне неприятен.

Сайрес поправил очки-маску, словно хотел спрятаться за ними ещё больше.

-Ну... это, знаете, я давно уже увидел. Когда Легенды прочитал... Почему-то большой зал, высокие окна... всё очень высокое, и люди тоже. Лица помню. А потом ещё — как картинка: горы, и кто-то крылатый летит, и я точно знал, что это как человек, но не совсем... в детстве снилось, ещё до всяких Легенд. Вот это на вас было очень похоже. Ещё много всего всякого в голове, и... и про Войну Гнева тоже...

Он замолчал.

— Кто-то крылатый, — повторил Эгленн. — А что ты видел про Войну Гнева?

Сайрес выпрямился.

-Я видел огненных духов недалеко от себя. Так, — он поднял руку, показал куда-то вправо, как будто это могло помочь ему объяснить. — Возле высоченных ворот. Я видел, как эти ворота взломали, как будто они были из лёгких досок, а не из металла. И в них ворвались майар в сверкающих доспехах. А за ними шли эльдар — те, кто погиб в битвах Первой Эпохи. Я не знаю, откуда я это знаю, этого нигде нет... ни в каких вариантах Легенд, но — когда Валар собирали войско, то предложили нолдор: пойдёте на войну — получите прощение. Многие согласились. Я как будто стоял дальше, чем ахэрэ, но их смели, и я сражался... потом отступал с боем, до самой Цитадели. Видел в воздухе двоих, крылатых, — одного сбили. Второй метнулся за ним, я потерял их из виду... а потом битва внезапно прекратилась.

Сайрес замолчал, некоторое время царила тишина.

-Ещё я видел, как уводили Мелькора. И как мы, уцелевшие, потом уходили на восток. И — кто нас вёл. Очень хорошо помню.

— Значит, скорее всего, ты жил тогда, и погиб, и вернулся теперь, — Эгленн вздохнул, откинул упавшие на лицо волосы. — Я знаю, это тяжелая память. Все это — то, что ты помнишь — повлияло на твою нынешнюю жизнь?

Сайрес усмехнулся.

-Даже вы не уверены, память это или просто мои фантазии.

— Я — уверен, — ответил Эгленн. — Убежден. Мне приходилось раскрывать в людях память прошлых жизней. Хотя тогда, в прежние времена, те из наших людей, что возвращались на пути Арды, вспоминали все сами — по мере взросления. Но я не уверен, нужна ли тебе эта память — полностью. С этим слишком тяжело жить.

-Что моё, то моё, — неожиданно жёстко сказал Сайрес. — Мне никто не помогал это вспомнить, всё всплывало само. Единственное, чего я не знаю, — это как я тогда умер. Я долго сомневался, — действительно ли это правда, действительно ли я — помню... меня убедило именно это. Обычно люди придумывают то, что так или иначе пережили сами. А Смерть я видел в лицо... и всё равно не знаю, как я тогда умер. Не сказать, чтобы горел желанием узнать. Всплывёт — хорошо, нет — обойдусь.

— Хорошо, — кивнул Эгленн. И вдруг, неожиданно для самого себя, вопреки собственным намерениям, спросил: — Ты догадался — кто я?

Сайрес медленно снял очки. Взгляд ярких синих глаз был острым, как клинок.

-Да.

Эгленн молчал некоторое время. Потом проговорил:

— Знаешь, Сайрес, мне, собственно, нечего сказать по этому поводу. Узнал — хорошо. Нет больше смысла скрывать и утаивать. С тех пор все изменилось... изменилось невозвратно и неузнаваемо, а живем мы в сегодняшнем дне, а не в прошлом. Что тут еще говорить?.. Разве что — тебе тоже, наверное, следует знать: я пытался вернуть Мелькора. Многократно. Не выходило, — он снова замолчал. — Кто знает, может быть, теперь, с помощью людей, научившихся наконец-то владеть своей силой...

-Я тоже на это надеюсь, — тихо сказал Сайрес. — Когда я понял, кто вы, то подумал, — вы пришли именно за этим. Надо говорить с Владеющими Силой, с Ма-Истри... но нам, людям, придётся в ближайшее время куда-то бежать отсюда, с Тайшеле, иначе наша раса рискует потонуть вместе с сушей, и тогда освобождать Мелькора будет просто некому. У меня к вам просьба, — он усмехнулся, — почти как у той девушки из Легенд... можно?

— Конечно. Все, что я смогу для тебя — сделаю.

-Я ведь когда-нибудь умру... снова уйду куда-то туда, в неизвестность. Вы можете сделать так, чтобы я, возвращаясь, всегда помнил, кто я и откуда?

— Я могу сделать так, что память эта, и осознание, будут постепенно возвращаться — по мере твоего взросления. Так, как мы делали раньше...

-Сделайте, — попросил Сайрес. — Вселенная огромна, скоро мы переселимся к звёздам, как знать, что будет впереди... и именно поэтому надо знать, откуда ты.

— Я сделаю, — кивнул Эгленн. — Сделаю. Не сейчас, позже. Пока ты будешь спать. Для этого не нужен физический контакт, такое можно сделать и на расстоянии. Ты собираешься рассказывать обо всем этом отцу?

-Нет, — легко, и как будто это само собой разумелось. — ЭТИМ я вообще ни с кем не делюсь. В общем, потому что просто не с кем.

— Может, и правильно. Кстати, СБ знает о тебе. О твоей памяти. Не знает только о ее содержании. Они интересовались тобою. Но обещали не докучать тебе, так что можешь не волноваться.