Что такое "глаз шторма", объяснила смотрительница маяка мастрисса эт-Малати, к которой молодые люди поехали после кабака. Арчи не терпелось задать магичке несколько вопросов.

Адепты стихии воздуха стараются селиться поближе к небу, поэтому дом погодницы стоял на вершине. Тянувшая двуколку кобылка еле взобралась по крутой улочке. Арчи выпрыгнул из коляски, подал руку Сайтане, мельком взглянул на замысловатые узоры, украшавшие наличники, и на невысокую башенку на крыше. Двухэтажный каменный дом, в отличие от большинства в Порт-Суане, было окружен не глухой стеной из ракушечника, а большим садом, пестревшим клумбами, и кованой металлической решеткой.

"Красивый дом", — подумал молодой маг.

Его даже кольнула зависть к хозяйке, не знакомой еще женщине.

Впрочем, все погодники в Келеноре обычно не бедствовали. Смотрителям маяков платили содержание и королевский департамент морей, и купеческие гильдии, причем даже в самых маленьких портах маги получали деньги из столицы. Поэтому если маг не был честолюбив, он мог поселиться в таком вот провинциальном городке и, ни о чем не беспокоясь, прожить тут до самой смерти, считаясь одним из самых уважаемых людей. И поэтому среди смотрителей маяков часто встречались замужние женщины. Взаимодействие с воздушной стихией отбирает не так уж много сил, а на маяке может помочь муж.

Впрочем, мастрисса эт-Малати оказалась вдовой, а помогали ей подросшие сыновья.

— Зовите меня матушкой Суви, меня тут все так величают, — улыбнулась погодница Арчи, когда он представился.

Молодой маг невольно улыбнулся в ответ. Хозяйка дома на холме — чуть полноватая черноглазая женщина в аккуратном домашнем платье — с первых минут разговора располагала к себе. Она встретила гостей "на вышке" — в круглой комнате в башенке, все стены которой были из стекла. Здесь, несмотря на пасмурную погоду, было удивительно светло и очень уютно.

— Спрашивайте, только я мало что знаю, — сказала мастрисса эт-Малати, когда Арчи объяснил ей цель их визита. — А ты, Сайтана, молодец, что пытаешься что-то сделать. Я сама думаю, что сын Сафута-винодела не виноват. Он мне всегда казался хорошим мальчиком.

— У меня, собственно, всего пара вопросов, — начал Арчи. — Первый — почему вы подошли к откосу и взглянули вниз. Ведь, как я понимаю, с дороги ту крохотную бухточку не видно?

— Это не я, — ответила эт-Малати. — Это мой Вжет бегал посмотреть, что внизу. Я ему сказала, чтобы он глянул.

— Зачем? Вы всегда осматриваете пляжи?

— Нет, конечно, — рассмеялась женщина.

Смех у нее был тоже приятный — мягкий, грудной.

— Понимаете, уважаемый господин магмейстер, — продолжила она. — Мы с сыном ходили на маяк, чтобы добавить горючей воды в лампы. У нас в Порт-Суане маяк лампы новой конструкции, поэтому не нужно ходить туда каждый вечер. Магически замеряется освещенность, и когда она ниже определенной нормы, зажигается сначала "волшебный огонек", потом — горючая вода в лампе. Свет проходит через систему линз и зеркал, как простых, так и магических, и получаются красно-зеленые проблески. Это указывает на вход в бухту и одновременно предупреждает об опасности. Я несколько месяцев провозилась, пока отрегулировала лампы, как надо. Но зато теперь можно ходить на маяк не каждый день, а только когда иссякает топливо. Не приходится возвращаться домой по темноте.

— То есть вы были на маяке днем?

— Да.

— А пляжи? Что заставило вас попросить сына взглянуть под откос?

Магичка задумалась, потом с удивлением проговорила:

— А ведь знаете, из-за всех треволнений потом я как-то забыла про то, что мне привиделась лодка. Шел сильный дождь, но, когда мы с Вжетом шли на маяк, мне почудилось в бухте какое-то движение. Ни один человек в здравом рассудке в такую погоду в море не выйдет, а сигнала приближающегося корабля я не слышала. По правилам судно должно подойти к устью бухты и подать сигнал, тогда я определяю, где оно, и слегка помогаю ему при заходе. Ну, по крайней мере, не даю подняться сильному ветру в тот момент, когда корабль проходит мимо скал. Поэтому я и подумала, что, может быть, в бухту зашла лодка с какого-нибудь потерпевшего крушение судна. Но, когда мы возвращались, лодки нигде не было видно. Поэтому я и сказала Вжету, чтобы он посмотрел сверху на пляжи. Вдруг люди пристали в одном из закутков под откосом, а как выбраться оттуда, не знают.

— Вжет? А можно с ним поговорить? — спросил Арчи.

— Почему нельзя? — пожала плечами магичка. — Но его стражники уже допрашивали, вряд ли он что-то новое скажет.

Вжет оказался долговязым парнишкой лет пятнадцати, с такими же, как у матери, черными глазами, пробивающимися над верхней губой усиками и ломким юношеским баском.

— А чего говорить, — недоуменно сказал он. — Стражники тоже пытали-пытали... Ну, подошел я к откосу, смотрю, а там мужик лежит.

— Погоди, — перебил его Арчи. — Это все знают. А вот скажи, как он лежал: ногами к морю или еще как?

— К морю, — кивнул Вжет. — Да я сначала только ноги и увидел, потом разобрал, что это мужик.

— Только ноги? — удивился Арчи.

— Да, — кивнул парнишка. — Там есть такой уступ, он почти весь пляж закрывает. Поэтому только ноги и видны были.

— И ты вниз не спускался?

— Нет, там просто так не спустишься.

— Если мы за тобой заедем, ты с нами съездишь, покажешь, где труп видел?

Парнишка кивнул.

Поблагодарив Вжета и его мать, Арчи кивнул молчавшей во время разговора Сайтане и совсем уже собрался откланяться, но вдруг вспомнил:

— Госпожа Суви, а что такое "глаз шторма"?

Магичка снова улыбнулась:

— Сразу видно сухопутного обитателя. "Глаз шторма" — это затишье между двумя бурями. Как сегодня. Завтра к вечеру снова поднимется шквальный ветер, только дуть он уже будет не с моря, а с берега. Поэтому сильных дождей уже не будет.

Молодой маг благодарно кивнул, и они с Сайтаной отправились к двуколке.

— А ведь ерунда получается, — подала голос девушка, когда они вышли на улицу. — Получается, что Торча не могли сверху скинуть.

— Вот и я о том же, — согласился Арчи. — Надо будет съездить на этот откос. А сейчас самое трудное предстоит — надо Миху как-то в морг попасть, где труп Торча лежит. Хоть на минутку.

— А ему-то зачем? — удивилась девушка.

— Долго объяснять. Ты же не маг, — отмахнулся Арчи. — Поехали к дому стражи, а там разберемся.

Впрочем, все оказалось даже проще, чем думал Арчи. Мих еще на подъезде к дому стражи надел амулет невидимости. Сайтана попросила дежурного вызвать Васата, дескать, подруга просила ему что-то передать. Пока девушка разговаривала с дежурным, Мих проскользнул во двор и быстро нашел ледник, в который укладывают мертвяков.

Девушка поболтала с молодым служкой о какой-то ерунде и вспорхнула в двуколку:

— Точно сегодня народ на танцы вечером собирается.

— Ну вот и хорошо. А сейчас давай за угол отъедем и Миха подождем, — кивнул Арчи, шевельнув вожжами.

Ждать пришлось довольно долго.

— Чего застрял? — спросил Арчи друга, когда тот забрался в экипаж и избавился от невидимости.

— Выбираться пришлось через забор. Хорошо, во дворе собак нет, — ответил тот. — Да, я труп осмотрел. Забавно: очень аккуратная дырка в спине — и ни одного синяка. Если бы он сверху летел, то не мог ни обо что не удариться. Интересно, как стражники на это внимание не обратили?

— Да им лишь бы кого схватить, а кого — не важно, — пробурчала Сайтана.

— Нет, видать, они тоже считают, что ни один человек в здравом рассудке в такую погоду в море не выйдет, — Арчи почесал в затылке. — А вообще... Сайтана, слушай, а вообще реально в шторм на лодке проплыть от города до откоса?

Девушка задумалась:

— Ну... ну, может, и реально. В бухте волнение не такое сильное, как в море. Противно, конечно, под дождем, и все время придется воду из лодки вычерпывать... Только зачем это надо?

— Вот это нам и предстоит выяснить. А сейчас мы тебя домой отвезем, заберем Вжета и — на мыс.

* * *

К середине дня на солнце наползла плотная туча, и мир стал таким серым, словно все краски забыли, что они существуют. По-прежнему с неба сыпалась водяная пыль, больше похожая не на дождь, а на пот.

Арчи встал на краю обрыва и окинул взглядом безрадостную картину: серое небо, вода бухты как свинцовая пластина, вдавленная в бугристую оправу из серо-коричневых скал, желтовато-серые домики города, серо-зеленые пятна апельсиновых рощ и садов...

— Любуешься? — Мих подошел сзади, коснулся плеча. — До сих пор не могу понять, чем эти юга хороши. У нас на Альве в лесах сейчас первые проталины...

— В Море еще и проталин нет, — так же задумчиво ответил Арчи. — Ладно, тащи веревки.

Высота в дюжину локтей не пугала молодого мага. В окрестностях Будилиона он лазил и на более высокие скалы. Спуститься с обрыва, да еще с хорошей страховкой, — дело нескольких минут. Тем более, что в том месте, которое показал сын магички-погодницы, ровную линию скалы разрывала глубокая промоина. В Море такие узкие вертикальные ущелья называют "каминными трубами". В принципе, при достаточном навыке можно спуститься и без веревки.

Но Арчи не хотел рисковать, поэтому, обвязавшись концом каната, подал не размотанную бухту Миху:

— Страхуй!

Упираясь спиной и ногами в стены "камина", он начал потихоньку сползать вниз. В отличие от гранита северных гор, местный камень оказался рыхлым и пористым. То и дело попадались участки, сплошь затянутые какими-то вьющимися растениями. Ради любопытства Арчи осторожно потянул за одну из лоз. Жесткая и упругая плеть крепко держалась корнями за скалу. Причем корни росли не только там, где у всех нормальных растений, снизу, но и торчали из-под каждого листа. Стоило им коснуться скалы — и растение словно впивалось в камень, отыскивая в нем любые трещины и неровности, и прилипало к опоре.

Однако в некоторых местах зеленый ковер оказался содран. Из камня торчали лишь крохотные обломки стеблей.

"А ведь кто-то побывал тут до меня. И недавно", — хмыкнул молодой маг, перестал обращать внимание на вьюнки и скользнул вниз.

Локтях в четырех-пяти от уровня воды "камин" закончился широким выступом, на котором каким-то чудом примостилось крохотное деревце. Искореженное ветрами до неузнаваемости, оно упрямо жило и даже цвело мелкими белыми розочками. Мимоходом восхитившись стойкости деревца, молодой маг спрыгнул с уступа на узкую полоску пляжа.

Никаких следов. Даже сейчас, когда бухту придавил штиль, от линии прибоя до скалы оставалось не больше пяти шагов. А что здесь творится в шторм — и представить страшно. Ага! А вот это интересно!

В паре локтей над уровнем пляжа в скале зияло широкое отверстие.

Арчи заглянул внутрь, потом, чтобы получше рассмотреть, зажег "волшебный огонек".

Настоящей пещерой это вряд ли можно было назвать. Так, грот, вымытый в толще скалы волнами или, что вероятнее, образовавшийся из какой-то каверны, появившейся тогда, когда эти камни только рождались на дне морском... Шага три шириной, шага четыре-пять глубиной. Возле входа — явственные следы огня. Видимо, тут не раз жгли костер. На полу в дальнем конце — ворох прелых водорослей и даже какой-то кусок ткани. После зимних туманов грот кажется неуютным.

Но вот в солнечный летний день или, что вероятнее, под звездным небом... Еще вымести гнилые водоросли, заменив их свежей подстилкой и пещерка вполне может служить местом для романтических свиданий или дружеских пирушек. Ни сверху, с откоса, ни со стороны города не видно, что происходит внутри. Попасть сюда можно или на лодке или, как он сам сейчас, поупражнявшись в акробатике на отвесной стене.

"А летом неплохо бы было приехать сюда в обществе красивой девушки и корзинки для пикника", — заключил Арчи и полез внутрь грота, чтобы внимательно осмотреть стены.

Так и есть!

В дальнем конце грота видны следы чьего-то недавнего пребывания. В сильный шторм морская вода наверняка попадает в грот. Но в последние дни волнение постепенно стихало, а от дождя защищает каменный выступ над входом. Водоросли сверху слегка подсохшие. Однако кто-то переворошил их в самом углу, возле небольшой ниши в стене пещерки, и теперь наверху оказались гнилые, сочащиеся влагой стебли. И, похоже, вот эти несколько обломков камня лежат тут лишь пару дней...

Арчи пощупал стенки ниши, подтянул поближе "волшебный огонек", наклонился, чтобы рассмотреть мельчайшие детали.

Несколько черных ниток, похоже, шерстяных. Чей-то волосок. Бурое пятно. Неужели кровь? Что-что, а кровь некроманты умеют отличить от чего угодно. Так и есть. Причем — кровь мертвого. Кровь живого человека, как бы давно она ни была пролита, сохраняет в себе память о своем владельце.

"Интересно, — подумал Арчи. — Похоже, во время штормов тут что-то лежало. Что-то ценное. За ним отправились сразу же, как волнение стихло настолько, чтобы можно было попасть в грот. Только вот что это было? Видимо, что-то настолько ценное, что из-за него пролилась кровь".

Еще раз внимательно осмотревшись, Арчи даже ругнулся от радости. Из-под полусгнившей тряпки, накрывавшей морскую траву, торчал кусочек лезвия. Молодой маг осторожно приподнял ткань.

Под ней оказался морской кортик!

Наборная рукоять из черепашьего панциря, украшенная медными кольцами, узкий четырехгранный клинок. Арчи достал из-за обшлага носовой платок и, осторожно завернув в него нож, сунул его за пазуху. Прикасаться к клинку, уже попробовавшему чьей-то крови, не хотелось. А кровь на ноже была — та же мертвая кровь, что и в нише.

Выбравшись из грота, Арчи крикнул Миху и с его помощью поднялся наверх.

— Ну? — нетерпеливо спросил баронет.

— Не нукай, не запряг, — отшутился Арчи. — Поехали домой. Надо серьезно подумать.

Забравшись в двуколку, они тронулись в направлении города.

Сын магички, Вжет, блестел глазами, слушая разговор молодых людей. Арчи улыбнулся мальчишке:

— Сейчас отвезем тебя домой. Скажешь матери, что она права — Стоун не убивал Торча.

— А кто убил? — сгорая от любопытства, спросил Вжет.

— Как узнаем — тебе первому скажем, — усмехнулся Арчи. — Хотя...

Он достал из-за пазухи нож:

— Ни у кого такой не видел?

Парнишка почесал в затылке, потер нос, снова почесался:

— Не знаю. У многих парней похожие. Матрос без ножа — не матрос. Хотя этот точно — в Устоле сделан. Видите — насечка по меди? Так только в Устоле делают. Это вроде какие-то волшебные знаки.

Арчи кивнул, поняв, почему ему еще так не хотелось прикасаться к клинку. Отзвук чужой магии — слабый, но неприятный. Сразу он не подумал об этом, не ожидая обнаружить волшебное оружие в такой дыре, как Порт-Суан. Впрочем, нож по-настоящему волшебным не был. Так, обычные пиктограммы, которые может изобразить любой ремесленник. Если, конечно, он родился в Устоле, и если для него магические вещи так же привычны, как для келенорца — освященные в храмах амулеты.

— Спасибо, Вжет! — поблагодарил Арчи парнишку, когда высаживал его около подъема на холм, увенчанный домом магички-погодницы. — И матушке своей нашу благодарность передай, хорошо? Ты нам очень помог.