| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Есть, товарищ Сталин.
Все повторяется. Надеюсь, не точь-в-точь, как раньше. Теперь остается только ждать. Вот тут начинаешь понимать французского генерала де Лангля, который ' с болью в сердце' сидел в своем командном пункте и ждал донесений от войск. Потому что он все делал правильно, не бросая управление войсками, но... сердцу ведь не прикажешь. Сердце требовало действий, а разум — ожидания. Вот и мне теперь сидеть и ждать, что принесут наши военные. Дел, других, не относящихся напрямую к войне, я знаю, найдется много, но думать я буду все равно о фронте.
Позавтракав, иду в кабинет, невесело улыбаясь. Почему то вспомнился отрывок сказки про Федота-стрельца:
— Утром мажу бутерброд
Сразу мысль: а как народ?
Вот и я — завтракаю, с умными мыслями о бойцах на границе, дерущихся сейчас с немцами. Шени деда! Бросил бы все и на фронт. Легче самому с винтовкой в окопе сидеть, чем вот так ждать донесений. Захожу в кабинет и приказываю Поскребышеву пригласить всех прибывших. Входят. Молотов, Тимошенко, за ним, покашливая на ходу, Борис Михайлович, потом — поправляющий пенсне Лаврентий, настороженный, угрюмый Мехлис, и последним — Маленков. Рассаживаются, молча, словно придавленные полученными новостями. Никто не ожидал подобного, и меньше всего — военные. Только недавно Тимошенко с Шапошниковым пытались меня убедить, что Гитлер сначала поиграет нам на нервах, потребует каких-нибудь уступок и только потом, в случае неудачи переговоров, нападет заранее развернутыми войсками. То-то Тимошенко глаза отводит, наверное, вспоминает свои слова. Ладно, пока об этом забудем.
— Докладывайте, товарищ Тимошенко.
Слушаю доклад, наблюдаю за реакцией сидящих за столом и одновременно пытаюсь доработать план действий. План, план и еще раз план. Что делать в первую очередь, что позднее. Вот это да. Как это? Почему? Опять синдром 'армии мирного времени'. Шени деда, и сколько раз можно наступать на одни и те же грабли? Как нет войны — все в порядке. Как война начинается, сразу вылезает наружу огромное количество всяких недостатков.
— Подождите, товарищ Тимошенко. Это что получается, товарищ Павлов потерял связь с войсками? — ... — Почему? Приказ о дополнительных мерах по защите средств связи ему был отправлен? Так? И никаких результатов? Вернее результаты мы уже видим. Что вы предлагаете?
— Нами отправлена в войска директива номер один: 'Гроза! Ввиду начала боевых действий противника действовать согласно плана прикрытия'. Пока, до очередного уточнения обстановки и принятия соответствующих им поправок в наши дальнейшие действия, я предлагаю следующий проект директивы.
Тимошенко отпивает воды из стакана и начинает читать директиву номер 2.
— Вы считаете, что она вполне соответствует сложившейся обстановке? Вы учитываете ситуацию на Западном фронте? Да? Тогда согласен. Отправляйте, пока мы послушаем товарища Берию.
— Товарищ Сталин, мною вчера были отправлены на Западный фронт начальник Белорусского погранокруга Богданов и мой заместитель, начальник Главного управления пограничных и конвойных войск Соколов. К сожалению, с Богдановым связи нет, как и со всем Брестским погранотрядом, а товарищ Соколов докладывает, что пограничные войска были подняты по сигналу и вступили в бой с наступающими немецкими частями. Но ввиду отсутствия поддержки со стороны войск, — Тимошенко пытается что-то возразить, но его удерживает Шапошников, — немцам удалось вклиниться на нашу территорию. По имеющимся сведениям, в Бресте и его окрестностях идут бои. Немецкие войска по полученным от местных органов внутренних дел данным вторглись вглубь нашей территории. Второе крупное вклинение отмечено в районе ....
У НКВД, получается, данные более точные, чем у наших вояк.
— В Литве частями охраны тыла подавлено выступление националистических пронацистких элементов в Каунасе. Отличились части двадцать второй и двадцать пятых мотострелковых дивизий НКВД.
Молодец Лаврентий. Организовал незаметную переброску и усиление внутренних войск, так что восставшие литовцы сразу оказались под их ударом. Это вам за ТОТ сорок первый и за ТЕ пятидесятые. Хорошо, нашим войскам поможет. Воевать с тылом, в котором восстание или с тем, в котором оно подавлено — две большие разницы. А вот еще подошли Ворошилов и Молотов, Микоян и Жданов. Теперь будем решать самые важные задачи.
— Итак, товарищи, подведем итоги, — да, самое тяжелое как всегда приходится принимать на себя, — немецко-фашистские войска, пользуясь внезапностью нападения и ошибками наших военачальников, — Тимошенко явно последнее не нравится, но он сдерживается, — смогли прорвать оборону нашего первого эшелона и продвинуться вглубь советской территории. Крайне необходимо восстановить потерянное управление, определить направления действий основных ударных группировок и, отрезав их от тылового снабжения, уничтожить. Это чисто военные задачи. Кроме них необходимо перестроить все управление страной на военный лад. Есть мнение, что необходимо создать чрезвычайный орган управления, способный оперативно решать военные и гражданские вопросы, не тратя времени на согласование между различными ведомствами.
— Поддерживаю! — это Ворошилов. — Война требует военных решений.
— Предлагаю назвать его Государственным Комитетом Обороны. — это Молотов. Здорово, я ему даже не намекал, сам значит додумался. Все одобряют единогласно.
— Предложения по персональному составу?...
Решили многое, гораздо быстрее, чем в мирное время. Согласовали состав ГКО и, созданной вместо Главного Военного Совета из Тимошенко, Маленкова и Шапошникова, Ставки Главнокомандования. Все дружно предложили стать главой этих органов власти мне. Я, зная, что рано или поздно, все равно придется эти должности занять, согласился. Так что, если подумать, власти у меня теперь побольше, чем было у императора всероссийского. Теперь бы еще этой властью распорядиться с умом.
Самое главное — восстановить управление и наладить порядок в войсках. Тимошенко и Берия займутся этим на Западном фронте, Жуков на Юго-Западном, Ворошилов на Северо-Западном. Посмотрим, заодно, как им это удастся.
Как же сильна инерция мышления. Три приказа о рассредоточении самолетов и маскировке, два приказа по защите связи и передислокации войск в районы рассредоточения — и все равно докладывают о потерях при бомбежке военных городков и потере связи с передовыми частями.
'Военным советам Северного, Северо-Западного, Западного, Юго-Западного, Южного фронтов .
21 июня в 04-00 немецкая авиация без объявления войны совершила налеты на наши аэродромы и города вдоль западной границы и подвергла их бомбардировке. Одновременно германские войска открыли артиллерийский огонь и перешли нашу границу.
В связи с нападением со стороны Германии на Советский Союз
приказываю:
1.Войскам всеми силами и средствами провести разведку противника, во взаимодействии с авиацией, атаковать вражеские войска и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу.
2.Разведывательной и боевой авиацией установить места сосредоточения авиации противника и группировку его наземных войск.
Мощными ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию на аэродромах противника и разбомбить основные группировки его наземных войск.
Удары авиацией наносить на глубину германской территории до 100-150 км.
3. Дальней Авиации нанести удары по Кенигсбергу, Мемелю, нефтяным полям Плоешти и Варшавскому железнодорожному узлу.
На территорию Финляндии до особого распоряжения налетов не делать'.
Тимошенко.
Маленков.
Шапошников.
'Как львы, дрались советские пограничники, принявшие на себя первый внезапный удар подлого врага. Бессмертной славой покрыли себя все советские воины. Они дрались — переходя в рукопашную, и только через мертвые их тела смог враг продвинуться на пядь вперед'.
Л. П. Берия. Газета 'Правда'. 24 июня 1941 года.
21 июня 1941 г. Аэродром Едлино. г. Барановичи.
Николай Козлов.
Частые, тревожные звенящие звуки ударов заставляют вскочить с матраца. Тревога! Значит началось. Быстро одеваюсь и бегом несусь на построение.
— Война! Немецкая авиация бомбит наши города и аэродромы, на границе идут бои, — комэска сосредоточен и немногословен, — Нашему полку поставлена задача на перелет в Барановичи и прикрытие города от налетов. Порядок взлета — звено управления, затем звено Воинова, ..., после взлета набираем высоту две тысячи и идем курсом ...
Занимаю место в кабине самолета. На аэродроме стоит гул запускаемых моторов. В свете поднимающегося солнца полк поэскадрильно начинает подниматься в воздух. Вот первым поднявшийся в воздух 'ишачок' командира полка Ильи Моисеевича Резника становится в вираж, делая круг над аэродромом. Вслед за ним уходят в вираж и самолеты звена управления полка, а с земли взмывают все новые и новые юркие лобастые истребители...
Полет прошел без приключений, хотя и я, и, готов поспорить, все остальные летчики, изо всех сил всматривались вдаль, ожидая внезапного нападения коварного врага. Но ни одного самолета в воздухе, кроме наших 'ишачков', не было. Только почти у самых Барановичей я заметил несколько МиГов, заходивших на посадку на тот же аэродром.
Сел нормально, а вот при рулении пришлось поволноваться. Чуть-чуть не въехал в огромную яму на рулежке. Немцы, похоже, пытались отбомбиться, но неудачно. Несколько воронок на краю поля и все. Остановив самолет, я внимательно осмотрел окрестности. Ага, вот они. В кустах, хорошо замаскированные от наблюдения с воздуха, стоят несколько зенитных установок. Интересно, раньше я таких не видел. Самодельные, что ли? И самолеты стоят. Так тройка Су-2, МиГи... А вот эти я раньше не видел, судя по запомненным силуэтам — Петляковы-два, пикирующие бомбардировщики. Сколько же их, ага. Пять штук. Интересно, откуда? Ладно, сейчас замаскируем самолет, схожу, поговорю, узнаю кто и откуда. Но просто так рассиживаться нам не дают, я так и не успеваю переговорить с бомберами. Собираемся на построение, и капитан Пятин объявляет:
— Товарищи летчики. Наш полк включен в состав шестидесятой истребительной авиадивизии. Командует дивизией полковник Татанашвили. Задача дивизии — прикрытие городов Барановичи и Минск, а также войск и дорог в этом районе от немецких налетов. Наш полк в первую очередь прикрывает Барановичи. От каждой эскадрильи выделяется дежурное звено в готовности номер один. График дежурства — по восемь часов. Первым заступает звено младшего лейтенанта Козлова. Следующее...
Повезло, черт побери. Хорошо хоть — дали позавтракать. Надеюсь, в обед не забудут подменить. А то ведь могут и не покормить. Война ведь, местная авиабаза в полном раскардаше чувств и что-то еле шевелится. Ладно, пойдем сидеть в кабине.
Сижу, наблюдаю и слушаю рацию. Похоже, заводчане и наши маркони постарались, переговоры КП слышны без малейших помех. Пока все тихо, но судя по переговорам, где-то западнее идет воздушный бой. Интересно, кто там с немцами столкнулся? На минуту отрываюсь от прослушивания, наблюдая, как улетают 'сухие'. И тут же взлетает красная ракета. Неужто немцев упустили? Машина — стартер быстро раскручивает движок моего ястребка и я выруливаю на старт. Выруливаю, а зенитки уже грохочут и впереди на поле вырастает цепочка разрывов. Над нашими самолетами мелькает пара 'мессершмиттов'. Промахнулись, суки! Теперь держитесь, сволочи. Делаю резкий боевой разворот, набирая высоту. Вячик, не теряясь, тянется за мной. На земле что-то горит. Кого-то подожгли? Ну, держитесь!
Увлекшиеся 'мессеры', забыв о нас, пытаются подавить зенитки, выдавшиеся себя выстрелами. Захожу сзади, похоже, немец меня не замечает. Перебрасываю гашетку в боевое положение, короткое касание... в сторону худой, вытянутой 'тушки' немецкого истребителя тянется быстро исчезающая в воздухе полоска трассеров. Мгновенно вместо грозной машины врага в воздухе появляется огненный шар. Его напарник испуганно дергается и пикированием уходит на малую высоту, сворачивая на запад. Слишком большая скорость у него, не догнать. Вспомнив, что налетчиков было восемь, а я перестал наблюдать за воздухом, быстро осматриваюсь. Вячик успокаивающе покачивает крыльями. Пара Бережного возвращается с запада, а противника в воздухе нет. 'Пятый, шшш.... Меняещщ...торым. Приемшш'. Ага, это КП. Переключаю на передачу и сообщаю: — Принял. Пятый, шестой, седьмой, восьмой — на посадку.
Делаем круг, в это время нам на смену поднимается звено Воинова. Сажусь.
Пока заруливаю на стоянку, к ней успевают подойти комэска, комполка и незнакомый мне молодой, кавказского вида и темперамента, военный. Выбираюсь из кабины, сбрасываю парашют технику. Ничего себе, целый полковник. Наверное, комдив? Вытягиваюсь и докладываю:
— Товарищ полковник, докладывает командир звена младший лейтенант Козлов! Докладываю — во время проведенного звеном воздушного боя сбит один истребитель противника, остальные сбежали!
— Маладец, товарищ младший лейтэнант! От лица командования объявляю вам благодарност!
— Служу трудовому народу!
Все же нам повезло, что аэродром прикрывали зенитки. Пусть всего четыре и не слишком мощные, но немцев они отвлекли. Но как же они резко стрекача задали, стоило первого завалить.
Интересно, а как там мои? Надеюсь, наш городок не бомбят...
'Свершилось! Первый солдат вермахта вступил на землю Крепости!
Приветствуя освободителей Восточной Европы, гремит транслируемый из смонтированной на грузовом 'Опеле-Блитц' громкоговорящей установки бравурный марш...
Немцы, они такие... обожают бравурные марши...
Первый немецкий солдат, а это оказывается отважный военный корреспондент, спрыгивает со штурмовой лодки... И тут же, поскользнувшись, падает...[...]
Наступает зловещая тишина, которая только подчеркивается треском разгорающихся пожаров[...]
Хабеданк хочет встать, скользит и снова падает... Как раз вовремя! Потому что в этот самый момент.
Три станковых и шесть ручных... косоприцельным, убийственно-точным огнем!
Лязг 'Дегтяревых', солидное рокотание 'максимов'...
Особенно зверствует старший сержант Минин — чемпион округа по ручному пулемету...
Автоматические винтовки Симонова — короткими очередями — так-так-так... так-так-так...
Туддух! Туддух! Это солидно бьют токаревские самозарядки...
Бах! Бах! Бах! Это не торопясь, на выбор, как на стадионе, работают лучшие стрелки пограничного округа из своих любовно пристрелянных, призовых винтовок...
Хабеданк, над головой которого проносится смертельный свинцовый град, шепчет в отчаянии:
— Этого не может быть! Этого просто не может быть! У каждого русского в руках по ручному пулемету! [...]
— В связи с утратой мостов на Буге считаю штурм крепости Брест-Литовск совершенно излишним, поскольку наведению переправ здесь (показывает на карте) и особенно вот здесь она нам не помешает, — командир дивизии генерал-лейтенант Фриц Шлипер был по-военному точен и сух. — Полагаю крепость обойти с севера и юга, блокировать ее небольшими силами и предоставить решение этого нудного дела авиации и осадной артиллерии...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
