Волчица и вопрос веры

— Так я вот как раз ищу эту компанию. Две молодые женщины, двое мужчин. Или, если по голосам судить, девушки с парнями. Но с голосами я в Алабама-Сити неслабо влетел!

— То есть?

— Ну, летчику позвонил, а трубку сняла какая-то, судя по голосу, девчонка. Я давай ее приглашать в художественную галерею...

— Зачетно ты перепихнуться обозвал.

— Я не обозвал, там действительно галерея. И как раз в тот день новая картина Фредерики Джеймс. А у меня до самолета часов пять было... И вот в галерее подходит сама Фредерика и говорит мне голосом той девчонки... Как мне стыдно было!

— Ты еще и в искусстве разбираешься? Или так, на глупую провинциалку впечатление производишь?

Загадочно улыбаться парень тоже умел. Вара опустила ресницы, пошевелила ладошками-звездочками: оценила, дескать. И спросила:

— Получается, Алабама-Сити, потом Аламо. И вдруг на юг, в Билокси. Нафига такие петли?

— Вроде как видели там фигурантов, а оказалось, пустышка, ложный след.

— Офигеть у тебя работа. Долетели хоть нормально, по такой-то погоде?

— В самом начале пришлось ночевать в саванне. На вынужденную сели, еще с Карнажем. Самый лучший пилот, с которым я летал, идеально плавные взлет и снижение, мягчайшая посадка. Молодец!

Вара хихикнула:

— Они, когда пьяные, летают весьма осторожно! Говорил мне Сашка Волков...

Стажер вздохнул:

— Не пьет одна сова, и то потому, что днем спит — а ночью не продают.

И сам устыдился глупой шутки, забегал глазами по чистеньким белым стенкам небольшого холла. Но уж больно симпатичная была девчонка за стойкой, гусарство перед ней пузырилось без малейшего усилия. А летел стажер в Порто-Франко через весь обитаемый мир все-таки не за этим. Так что Максимиллиан убрал блокнот с автографами, закрыл дипломат:

— Ладно, пора идти. Начну с посольства, может, они туда заходили.

— Пожалуй, да, — согласилась и Вара, — приезжие туда всегда заходят. Узнают про конвои, все такое. Но вечером сюда! Я тебе покажу такие места! У тебя фотомыльница есть?

— Есть. Правда, служебный, карточка маленькая и цветопередача не очень. Вот у экспертов техника — там да, видно, если муха садилась.

Распрощались взмахом ладони. Девушка вернулась за стойку администратора. Парень вышел на жаркий двор и у ближнего домика увидел здоровенный фургон, с бескапотной кабиной, на зубчатых колесах по грудь взрослому человеку, покрашенный в желто-песчаный цвет... А нет, это не краска, это и есть песок! И вчера еще не было, такую громадину стажер бы заметил в сколь угодно сонном виде.

У фургона — судя по тому, что Максимиллиан увидел через раскрытую дверь, жилого — перебрасывались короткими замечаниями двое мужчин. Густой загар, короткие седые волосы, уверенные жесты, выдающие силу и ловкость обоих, навсегда закрепили возраст мужчин в пределах “больше сорока, меньше ста”; Максимиллиан видел таких новоземельских стариков множество и был готов спорить, что такими же неизменными с виду они пробудут весь отмеренный жизнью срок.

Максимиллиан подошел к ним, поздоровался, извинился за беспокойство. Представился. Они тоже представились — оказались братьями Ван Ритмеер, Хансом и Клаасом. Буры, в общем. Акцент южноафриканский, бурский, появившийся от соседства с африкаанс — диалектом от смеси фламандского и немецкого языков. Жили они с того, что устраивали охоту на любого зверя — от рогача до антилопы.

Разговорить охотников особого труда не составило. Достаточно было поинтересоваться — интересна ли и опасна ли охота на гиену, и что необходимо, чтобы в ней поучаствовать? Максимиллиан рассказал, что с отцом и дядей охотился на громадных россомах, севернее русской территории, так что пусть уважаемые господа не смущаются его возрастом. Буры оживились, и в ответ подробно рассказали, что главная проблема с гиеной — убить ее быстро. Зверюга невероятно живуча, а с учетом ее размеров и агрессивности — неудачный выстрел может повлечь целую кучу проблем для охотника. Бывали случаи, когда и машина не спасала.

Максимиллиан спросил, в чем же смысл обращаться к ним с охотой, если встретить гиену можно где угодно? Из-за того, что профессионалы могут подстраховать в случае неудачного выстрела? Клаас ответил, что это тоже причина, но самое главное — они знают места, где можно проехать на машине так далеко, как только захочется, не опасаясь искать целыми днями брод или упереться в бесконечный овраг, и будет это не слишком далеко от города.

Тут Максимиллиан вспомнил, что на службе, и стал прощаться. Охотники пожелали удачи в его поисках, мысленно уже возвратившись к собственным делам. Стажер пожелал успехов им тоже, сел в прокатный автомобиль и поехал в русское посольство.

Само посольство Максимиллиан быстро нашел по хорошей схеме города, но в учреждении том ему ничем особенно не помогли. То есть, удостоверение прокуратуры встретили с уважением и пониманием, над возрастом не хмыкали — но и только. Много поселенцев идет через орденские Врата, на восточном краю Новой Земли. После, с караванами, на поездах и самолетах, они движутся на запад, и на юг, пересекая Залив на судах. Движутся и на север, через горную цепь, которую называют все по-своему, и которая служит естественной границей между новоземельскими Евросоюзом и Китаем. В таком потоке выловить человека можно только случайно. Тем более, что стажер не имел даже фотографии разыскиваемых, только цвет волос да голос. Но голос меняется от погоды, времени суток, да и перекрасить волосы — не пол сменить, любая когда угодно может сделать, чисто под настроение.

Так что из посольства стажер поехал в городскую полицию, учрежденную сравнительно недавно. Начальник там был немец, а вот оперативников набрался целый отдел русских — вышло убойное сочетание. Но и там, при вполне искреннем желании пойти навстречу коллеге, стажеру помочь не смогли. Нет фото. Хотя бы словесный потрет — и этого ведь нет! Мало ли, блондинка с рыжей, да у каждой свой кавалер — по улице пройдись, таких компаний встретишь десятками.

— Еще и это правило имен, — сказал оперативник, с виду только чуть постарше Максимиллиана, но уже с парой наградных полосок:

— Старые имена положено забывать. А новые берут — мама, роди меня обратно. Вот, позавчера только номер телефона пробил. Владелец: Муаддибов Муаддиб Шайхулудович.

Стажер осторожно улыбнулся.

— Чего, думаешь, новичка подкалываем? — хмыкнул опер. — Тут жизнь ключом бьет, ничего выдумать не надо.

— Про кочергу расскажи ему.

— Точно. Про Флориана!

— Послушай, Максимиллиан. История стоящая. Кофе будешь? Пойдем тогда на угол, тут Мехмед на песке готовит.

— С чесноком? — не то, чтобы стажер так уж любил кофе, но чай в Новой Земле практически не рос. Вместо него рос кофе, да так обильно и удачно, что великий ямайский “Блю Маунтин” по меркам Новой Земли считался хорошим, да — но всего лишь рядовым сортом. Поэтому в кофе, в оружии, в дождях и в охоте разбирались тут все — кто больше, кто меньше. Так, уместное замечание вставить — и уже под знатока сойти можно.

Так что компания из Максимиллиана, того рыжего сотрудника, назвавшегося Володей, и еще двух неразговорчивых экспертов-трассологов, не представившихся никак, заняла столик на террасе ближайшей кофейни.

Подошел сам владелец — классический турок из фильма, с усами, в красном жилете на голое тело, в красной шапочке стаканчиком — знаменитой феске.

— Ну да, любит он театральщину, — пожал квадратными плечами Володя. — Тут много у кого сносит крышу. Прошлое отрезано, за Вратами осталось, понимаешь?

— Я уже здесь вырос.

— Тогда не поймешь, извини. Это прочувствовать надо. Слушай про кочергу лучше. Ну, то есть, про Флориана.

Даже неразговорчивые трассологи при этом хмыкнули.

— В общем, жил да был у нас цыган. Жил, как все. Сперва пробовал девками торговать — ну и в легенду попал, кино же ты смотрел?

— А, это в первой серии, когда Паук только в город прибыл? Это, значит, Флориан под столом прятался?

— Ну точно. В общем, Флориан решил встать на путь исправления, и больше сутенерства не касался. Зато в другом развернулся от души, с цыганским размахом. Золотом барыжил, про наркоту говорили — не доказали. Но хватило и золота. Прослышали о нем лихие парни с гор, спустились ночью за солью, да и завернули в гости к Флориану. Держали его в особняке три дня, били его же кочергой и пихали ее ему, ну, понятно, куда. В камине шарились ею же, золото искали. Ничего путнего не нашли, заперли цыгана в сарае, подперев этой же кочергой, подожгли сарай и свалили.

Тут принесли горячий кофе, и мужчины замолчали. Будто и день жаркий, а выпьешь горячего — полегчает. Но тут секрет надо знать: пить мелкими глоточками, чтобы поры на коже раскрылись, чтобы испарение выросло. Ведь охлаждает именно что испарение. Чай горячий даже лучше, кофе все-таки давление сильно поднять может — но чай в Новой Земле дорог, потому как только из-за Врат бывает. Местный чай в рот не возьмешь.

Стажер терпеливо ждал, и Володя, наконец, перестал тянуть паузу:

— Ну, Флориан как-то выскочил из горящего сарая, и к нам. Сказал, уж лучше на нары, чем бандюки вернутся добивать. Ну, там расследование, то да се, кочергу забрали, как вещдок, отпечатки, все дела.

Трассологи уже заулыбались открыто.

— А Флориан даже о здоровье меньше спрашивал, чем — когда ему кочергу вернут.

Стажер догадался:

— Золото было в кочерге!

— Точно. Залитое в тонкую трубу, запаянную и сверху покрашенную. Когда бандюков поймали, главный чуть руки на себя не наложил. Три дня держал в руках полпуда чистого золота!

— Пять килограммов сто девятнадцать граммов, — поправил один из экспертов. Рассказчик только рукой махнул:

— Да разница!

— Мда, — вздохнул Максимиллиан, вытягивая купюру заплатить свою долю за кофе, — жизнь кипит.

И выложил пластинку на стол. Поднялся:

— Спасибо, но мне все-таки надо искать. Что посоветуете? Из опыта?

Эксперты обменялись взглядами. Оперативник Володя тоже переглянулся с ними и выразил общее мнение:

— Тебе надо к Вратам, на базу “Россия”. Скорее всего, перешли они там. И опять же, имеется ненулевая вероятность, что перешли всей четверкой. И там их, наверняка, помнят. Если тебе прокуратура грамотную телегу напишет, орденцы могут даже их регистрационные имена сказать. Здешние хотя бы, но и то хлеб, сам понимаешь.

Конечно, стажер понимал. Искать человека с хоть каким-то именем стократно проще, чем просто “человека”. Если Орден вообще допустит его к этой информации, то и фотографии выдаст. А это не просто ниточка, это канат! Предъявлять фотографии стократ проще, чем вычитывать регистрационные книги отелей... Кстати, о регистрации в отеле. Вара сегодня вечером еще что-то наверняка расскажет. Ну, то есть, кроме прочего. У нее же и словесные портреты можно будет узнать. За неимением лучшего...

— Ближайший поезд на “Россию” через полчаса, до станции ты успеешь спокойным шагом. Вернешься семичасовым, как раз палку срубишь, — для более опытного Володи рассуждения стажера были открытой книгой.

— Ну, если выгорит — с меня пиво. Ни пуха!

— Ни Винни-Пуха, — отозвался Володя, тоже мгновенно уйдя мыслями в свои дела. Эксперты вообще молча кивнули. Казалось, им важнее новая порция кофе — но стажер не обиделся. Даже внимания не обратил — думал, как составить рапорт, чтобы на базе Ордена ему выдали регистрационные данные искомой четверки.

А с красивой девушкой бравый демидовский егерь и помимо служебных дел найдет о чем поговорить.

* * *

Поговорить с регистратором на Вратах орденской базы “Россия” удалось неожиданно легко. Стажер не знал, что все необходимые официальные запросы были подготовлены Барабановым еще в середине мокрого сезона, их факсимильная передача велась в каждое окно радиосвязи все эти месяцы. С установлением же погоды к управлению Ордена по междугородней радиосвязи обратился лично Аверьян — президент русской территории, легендарный не меньше того же Паука.

Конечно, Аверьян говорил не о том, чтобы конкретно стажера Максимиллиана Сазонова допустили к учетным карточкам, и вряд ли даже знал о существовании такого стажера. Но пару слов о принятой в цивилизованных странах взаимопомощи при розыске преступников и вообще, при работе правоохранителей, Аверьян ввернул. На том конце провода идиотов не водилось от момента учреждения Ордена, так что намек был расшифрован и понят, и в соответствующие подразделения Ордена была спущена директива. Если обычные полицейские копают обычное уголовное дело — помогать всемерно, потому как это в общих интересах.

Такова была подводная часть айсберга; над водой же все прошло буднично. На предъявленное удостоверение прокуратуры стажеру всего лишь выдали бланк запроса. По заполнению желтой бумажки, стажеру просто выдали список всех четверок, проходивших Врата под конец сезона дождей. Первая четверка — все мужчины, сербы, уехали на север, к хребту. Вторая четверка — две молодые женщины, с ними двое мужчин.

Едва скрывая азарт, Максимиллиан заполнил еще один бланк, на этот раз темно-синий — и получил на верный ноутбук электронные копии личных карточек разыскиваемой четверки. Черт возьми, да у него пальцы задрожали! Но только стажер поднес руку к расшлепанной клавише “ввод”, зажужжал телефон в кармане.

— Вара? Что случилось?

— Ничего такого. Просто вспомнила. Эти твои девушки говорили с охотниками.

— С бурами на фургоне?

— Ну точно. Буры сегодня вернулись, и я вспомнила.

— А я с ними разговаривал, с охотниками, в смысле. Утром.

— Я как раз книгу переписывала, не видела. Сразу бы сказала! Они же на регистрацию пришли только после завтрака.

— Они надолго? Я вечером приезжаю, они еще не смоются?

— Я могу им передать, чтобы подождали. А могу намекнуть на заказ. Вроде как ты хотел, чтобы они тебе карту нарисовали. Ну, или на охоту с ними съездить. В этом случае точно дождутся. Но, сам понимаешь, надо будет у них эту карту потом купить.

— Или на охоту съездить... Умница ты, спасибо!

— И красавица, не забывай!

— Вечером напомню.

— Жду с нетерпением!

Положив трубку, стажер задумался. Имена и фото достались неожиданно легко — Сазонов уже психологически готовился к обмену запросами-ответами, который мог затянуться на пару недель. Отлично: играть надо, пока идет карта. Если компания в самом деле уехала с охотниками? Допустим, сектанты выбирали место для поселения, где их никто дергать не будет. Знатокам путей-дорожек самая работа: проводить их туда.

Это если забыть о самой главной причине, лежащей на поверхности. О той фразе, с которой началась погоня через весь обитаемый мир.

“Если все сработает, как надо”...

Напрашивается же, складывается мозаика. Безлюдное место для эксперимента с переходом. За этим-то девушки разговаривали с охотниками. Знал бы, о чем спрашивать — мог бы еще утром... Впрочем, так даже лучше вышло. Теперь есть ID-карты разыскиваемых. Не словесный портрет, составленный по кускам от разных людей, а отличные цветные снимки в хорошем ракурсе. И номера карт — а номера записывают в сколько-нибудь приличных отелях, и обязательно — на вокзалах, пассажирских судах, на блок-постах при выезде из любого человеческого поселения, да и при въезде тоже. Номер ID-карты требуют в кассах аэропорта, в банке при любой операции со счетом, даже при обычном просмотре остатка. При крупных покупках номера карт записывают магазины. Например, машину...