| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Открыться....
— А ты... что... делаешь? — Его голос звучит медленно — тягуче. — Ты закрыта.... Между нами стена.... А ты можешь её разбить. Это же так просто....
— Как? — В глазах Али стоят слезы, руки тянут и дергают, в предплечья вонзаются иглы. И холодно... очень холодно.
Краасс поднимается, не отпуская её рук. Отступает.
— Я знаю, чего ты хочешь.... Так сделай. Не держи себя.... Ну!
И Аля сдается. Она всхлипывает. Делает шаг вперед. Утыкается ему в грудь. И плачет, плачет!.. Боль пропадает. Пропадает ощущение холода. Аля явственно чувствует: через все её тело, от кончиков пальцев ног и до открытых ладоней, поднимается волна тепла. В такт биению сердца, мерными импульсами. Краасс отпускает Алины запястья. Берет её ладони в свои. Поток тепла ускоряется. Сердце тоже бьется быстрее. Как будто, она бежит вверх по лестнице, но усталости, задышки нет. Аля поднимает лицо. На миг ей кажется, что Краасс — в трансе. Он совершенно неподвижен, губы разомкнуты, дыхание учащенное.... Она опускает голову, закрывает глаза. Отдается единственному желанию: быть рядом, быть неотделимо....
— Пожалуйста, не уходи! — Аля осознает, что произнесла это вслух. Теряется. Отводит глаза.
Тепловые струйки постепенно замедляются, иссякают, оставляя опустошенность и слабость. Девочка пошатывается. Рагезт обхватывает её одной рукой, мягко прижимает к себе. Другой поднимает рюкзак.
— Ч-ч-ч. Все хорошо, малыш. Идем со мной.
Они возвращаются на набережную. Краасс усаживает Алю на скамью. Не отпуская, садится рядом.
— Дай мне пару минут, ребенок. — Откидывается на спинку скамейки. Молчит. Потом мечтательно произносит, — Да.... Здорово!.. Не ожидал....
Склоняется к Але:
— А знаешь, ты, в некотором роде, драгоценность.
Аля молчит. Она вообще боится что-либо говорить, чтобы не сморозить еще какую-нибудь 'откровенность'. Краасс улыбается какой-то сытой улыбкой. Выпрямляется и легонько щелкает девочку по носу.
— Отомри!
Аля отдергивает голову.
— О, молодец!.. Реагируешь. Так, скоро, и говорить начнешь.
Але становится обидно, и голос возвращается сам собою:
— Не надо так делать! Я вам не игрушка.
— Ух ты! — восхищается он. — А кто?
— Человек...
— Не-ет, ребенок! — перебивает Краасс, — оставайся-ка, лучше, игрушкой. Так у тебя шансов гораздо больше.
— На что? — поражаясь себе, спрашивает Аля раздраженно.
— На выживание, хотя бы. Для обычного человека, в моей компании, это очень затруднительно, скажу я тебе!
Аля опять не находится, что ответить. Краасс продолжает:
— Давай-ка о делах земных. Откладывай, не откладывай, все равно ж придется ...
Водружает Але на колени рюкзак.
— Что ты нам принесла?
— Все, что сказали.
— Так-таки, все? Отличненько. Тебе полегчало?
— Да..
— Отлично. Делаем вот что. Сейчас — на берег. Потом — в кафе. Тут недалеко, я видел. Тебе обязательно нужно подкрепиться.
— Я не хочу есть....
— А я не хочу слышать от тебя 'не хочу'. Поняла?! И вообще, поменьше перечь мне, пожалуйста. Договоримся сразу и расставим точки: хныканье, пустые слезы, капризы, кривлянья и истерики я слышать и видеть не желаю. И не буду! Начнешь истерить и становиться в позу, нарвешься на хорошую трепку.
— Еще один, — саркастически цедит Аля. Откуда у нее взялась эта непонятная смелость и тон, не знает. Но её, что говорится, несет. Да и сколько можно, в конце концов! — Все, какого-то фига, угрожают, стращают!
Сбрасывает рюкзак с асфальт. Вскакивает. Шлепается коленями на сиденье. Нагибается к нему и трясет за плечо.
— Ну, давай, отверни мне голову! Думаешь, я боюсь?! Да плевать мне уже! И на тебя, с твоими угрозами.... Ты снимешь эти очки когда-нибудь?!..
Теперь настает его черед застывать истуканом. Похоже, она заставила его растеряться по-настоящему. Он медленно поводит головой. Разглядывает её, как впервые. И, вдруг, улыбается, действительно по-доброму.
— А вот такою ты мне нравишься гораздо больше!.. Теперь точно поладим. Только, не забывайся!
Краасс встает. Потягивается, заложив руки за голову.
— Бери свое богатство и пошли.
По узенькой каменистой тропке они спускаются к реке. Участок берега, примыкающего к мостовым опорам, сложен из гранитных глыб, затянутых рабицей. Это — так называемая страховка, предохраняющая почву у моста от размывов. Следом за мужчиной, Аля забирается на каменную насыпь, несмело подходит к обрыву.
— То, что я скажу, тебе, конечно, не понравится. Но тут уж спорить не советую. — Спокойно говорит ей Краасс. — Тебе нужно избавиться от прошлого. Прошлое — камень у тебя на шее. Оно всегда будет тянуть тебя вниз. Единственный выход — отречься, раз и навсегда. Выбросить из головы.... Твои вещи — твое прошлое. Они тебе дороги. И ты ни за что не хочешь расставаться с ними.... Здесь выбора нет. Я тебе его не даю.... Выбрось их!
Аля отодвигается, прижимает рюкзак к себе, смотрит на рагезта умоляюще.
— Бесполезно. Ты не уговоришь меня. Я могу его сам выкинуть. Но, очень важно, чтобы это сделала ты, своими руками.... Давай, малыш!.. Я жду!
Сжавшись и отвернувшись от воды, Аля вытягивает руку с рюкзаком над течением. Разжимает пальцы....
— Молодец!.. Не смотри.... Иди ко мне.
Подает ей руку. Обнимает. Поглаживает по спине.
— Молодчинка... умничка... хорошая девочка.... Слушайся, и тогда у тебя будет все.... Со мною ты в безопасности.... Согласна?
— Да, — беззвучно отвечает Аля.
— Ну, тогда в кафешку, для начала. А потом... познакомишься со своим новым домом!
* * *
Маленькое уютное кафе на углу улицы приветливо распахнуло отмытые до сияния стеклянные двери. На лестнице — керамические кадушки с карликовыми голубыми туями. Над входом — гирлянда из можжевельника.
Аля притормозила, неуверенно глянула на рагезта. Самой ей внутри бывать еще не приходилось. А знакомые девчонки рассказывали как-то, что это заведение, не смотря на внешнюю подчеркнутую скромность — одно из самых дорогих и 'навороченных' в городе.
— Чего стоим? — Краасс легонько подтолкнул её ко входу. Девочка нерешительно поднялась по ступенькам. Трансформер — за ней. В дверях их вежливо остановил администратор.
— Простите, но у нас столики заранее заказывают...
Краасс, не глянув на него, вытащил несколько зеленых банкнот. Вложил администратору в руку. Сухо бросил:
— Приват кабинет.
Тот глянул на купюры. Брови подскочили вверх.
— Конечно!.. Обязательно!.. Всенепременно!.. Прошу вас, сюда, пожалуйста!..
Их проводят в отдельный крошечный залец. У противоположной от входа стены — настоящий большой камин. Овальный стол накрыт белоснежной кружевной скатертью, широкие мягкие кресла, больше похожие на небольшие диваны, канделябры. На деревянных стенах, источающих тонкий хвойный аромат, оружие и чучела птиц. Вместо ковра — огромная медвежья шкура с головой и лапами.
Краасс приказывает разжечь огонь и принести свечи. Официанты спешно сервируют стол на две персоны.
Утонув в глубоком кресле, Аля наблюдает, как раскладывают блестящие приборы, как вносят ажурные фарфоровые блюда с фруктами, расставляют хрустальные бокалы и конфетницы. И искренне верит — она спит. Вот сейчас мама сдернет одеяло, велит быстро вставать и собираться в школу, и сказочный мир — само собой, разумеется — исчезнет. Она смотрит на Красса. Тот небрежно пролистывает меню. Указывает блюда. Лениво уточняет:
— Фрукты свежие?
— Обижаете. — Официант сама предупредительность. — У нас тут все по высшему разряду.
— Оч-чень надеюсь! — выразительно подчеркивает рагезт.
Официант на цыпочках выходит. Краасс машет Але.
— Иди сюда, малыш.
Когда девочка подходит, приподнимается, ловит её за талию, усаживает в кресло рядом с собою. Потом наливает полный бокал рубиново-красной жидкости из стеклянного кувшина. Подает.
— Пей.
— Это вино? — Аля в замешательстве. — Краасс, тут слишком много. Мне же плохо станет....
— Глупышка. Это микс из граната и вишни. Пей, давай, быстренько.
Она подносит бокал ко рту. Отпивает. И впрямь, сок.
— Вкусный! Никогда такой не пила.
— Конечно. Они здесь сами его отжимают. Перед подачей. Еще хочешь?
— Ага!
После второй порции Але кажется, что в животе у нее небольшое гранатовое озеро. Ну, или такой себе аквариум. Понимает — переборщила. Но, ведь, вкусно как! Краасс забирает у нее бокал, возвращает на стол. Опускается рядом, берет за плечи.
— Ну? И что с нами опять? — явственно проскальзывают нотки недовольства. — Просто не зажимай себя, и все будет хорошо.
Вытягивается в кресле. Поворачивает руки ладонями вверх. Аля понимает, чего он хочет. Накрывает его ладони своими. Все опять повторяется. Горячая волна бежит сквозь тело ритмичными толчками. Но теперь она — куда мощнее. Сердце выбивает барабанную дробь. И еще, теперь Аля ясно ощущает, как поток этот уходит в его ладони. Так продолжается довольно долго, гораздо дольше, чем в первый раз. Аля чувствует, что слабеет. Голова кружится все сильнее. Глаза закрываются. В изнеможении, она опускает голову ему на грудь. Дышать тяжело. Грудную клетку будто сдавливает изнутри. Вдруг, Краасс рывком поднимает голову, выдергивает руки из-под Алиных ладоней.
— Алира! — легонько хлопает её по щекам, тормошит. — Алира, открывай глаза!.. Не спи. Нельзя!.. Сейчас все пройдет. Потерпи.
Понемногу туман рассеивается. Силы возвращаются вместе со зрением. И тут Аля замечает в дверном проеме застывшую официантку с полным подносом. Глазами указывает на нее Крассу. Тот оборачивается. Раздраженно бросает:
— Принесла? Давай. И оставь нас немедленно.
Девушка обходит стол, выставляет на него принесенные закуски, смотрит на Алю неотрывно. В глазах — испуг.
— Что с ребенком?.. Посмотрите, у нее губы посинели. Может, врача вызвать?!
— Не нужно, — Аля пытается говорить внятно, но получается почти шепот. — Со мною все в порядке.... Просто голова закружилась....
— Надо к врачу! — не отступает официантка. — Да посмотрите же, ей совсем плохо.... Это ваш ребенок?!
— Вон! — рявкает Краасс.
Официантка забирает поднос, быстро выходит. Краасс усаживается на подлокотник кресла. Берет Алю за подбородок.
— Смотри сюда. Так.... Замечательно. Уже почти норма. — Устраивает её в кресле поудобнее. Подает порцию жаркого.
— Ешь, давай.
Аля берет вилку. Первый кусок в себя еле проталкивает. Разбирает: вкуснятина. И принимается энергично уничтожать нежное горячее мясо. Краасс наблюдает с улыбкой. Когда тарелка пустеет, протягивает добавку.
— Осилишь?
— Мне кажется, я сейчас и быка осилю.
— Жуй, как следует, чудо! — смеется он. — А то еще за живот потом держаться будешь.
Аля протестующе мотает головой.... Дверь в зал открывается вторично.
На пороге — два милиционера. Молодой и постарше. Они, не спеша, подходят. Представляются. Старший обращается к Краассу:
— Будьте добры, ваши документы, пожалуйста.
— Что-нибудь случилось, капитан? — без малейшего беспокойства Краасс достает из нагрудного кармана паспорт, протягивает. Милиционер внимательно пролистывает книжечку.
— Здесь указано: вы — подданный Норвегии.
— Совершенно верно.
— А у нас что делаете?
— Отдыхаю. — Голос Красса звучит искренне удивленно. — Мы с дочерью проездом в городе. Остановились пообедать. Надеюсь, это не запрещено?
— Конечно, нет. Можно посмотреть документы девочки?
— Само собой. — Краасс подает им вторую книжечку. Незаметно жмет Але руку и ободряюще улыбается. Аля соображает — сейчас ей нужно будет отыграть свою роль.
— Вы отлично говорите по-русски. — Деланно приветливо обращается к Краассу молодой милиционер. — Откуда такие великолепные познания в языке?
Аля хихикает. Взгляды милиционеров переключаются на нее.
— Нет, ну вы такие смешные! — весело говорит девочка. — Мы, вообще-то, эмигранты. Переехали из России три года назад.... Папочка, вот прикольно, буду теперь девчонкам в пансионе рассказывать, как нас задержали настоящие русские полицейские.... Ой, простите, украинские!.. А вы нас сейчас в участок повезете, да? Отпечатки пальцев, там, и все такое?.. Вау! Настоящий детектив!
Она хлопает в ладоши. Милиционеры растерянно переглядываются.
— Нет, нет. Мы не собираемся вас задерживать. Тут явное недоразумение. Поступил сигнал... — старший запинается, поворачивается к Але. — С тобой все в порядке? Нам сказали, у ребенка проблемы со здоровьем серьезные.... Но сейчас видим — тревога ложная.
— У меня давление низкое по жизни. — Аля отвечает уверенно и бойко, на ходу вспоминая, что рассказывала мамина подруга. — Голова часто кружится. Тошнит.... Но тут ничего страшного нет. Врачи говорят, я это перерасту. Мы сегодня не завтракали. А потом я сгоряча два стакана сока выхлебала. Ну, и поплохело немножко!.. Да уже в порядке все!
Милиционеры опять переглядываются. Возвращают Краассу паспорта. Извиняются. Выходят. Закрывают за собою дверь.
— Ну, ребенок, ты талантище! — восторженно восклицает он. — Смотри, не загордись, только.
— По-моему, загордиться вы мне точно не дадите, — лукаво отбривает она.
— Это так забавно. Ты мне — то выкаешь, то тыкаешь. Если не против, давай на 'ты' окончательно перейдем. Мы ж, теперь, практически команда.
Остаток обеда проходит в непринужденной атмосфере. Краасс снова такой, как там, в парке. Але с ним легко и свободно, как со старым бывалым другом.
Окончив трапезу, они идут на выход. Подходит администратор. Начинает пространно сожалеть об инциденте. Краасс довольно дружелюбно прерывает излияния:
— Не беспокойтесь. Я все понимаю. Ваша работница совершенно правильно поступила. Моё ей уважение.
Упомянутая официантка стоит в отдалении, смотрит растерянно и испуганно. Поверх плеча администратора Краасс пристально вглядывается в нее. Губы растягиваются в ледяной улыбке. Берет Алю за руку, и они уходят.
* * *
Вы когда-нибудь переживали резкую смену настроения? Ну, да, когда вместо бравурной веселости не приходит, а, буквально, обрушивается злость, разочарование, любой другой негатив. Наверно, хоть раз в жизни, да бывало, правда? Вот и у Али сейчас как раз нечто подобное. Навалилось сразу, одномоментно. Закружило в какой-то дикий водоворот.
Свихнулась она, что ли? Что ж это она делает, в конце-то концов?.. Во что ввязывается?.. На что идет?.. Как он её назвал, — игрушка? Игрушка и есть.... А когда сломается.... Нет. Нет, так нельзя! Надо объясниться. Пока не поздно.... Пока ЕЩЕ не поздно!
Краасс усмехается про себя. Ну-ну, началось. Эмоции из девочки так и брызжут. Поэтому и мысли её для него — открытая книга. К этой своеобразной схватке он готов с самого начала. Придется её ломать на корню, что поделаешь. Идеальное управление — в безоговорочном подчинении. Закономерность! Так пусть лучше у нее сразу не останется никаких иллюзий на свой счет.
— Чего хмуришься, малышок? — его бесшабашно веселый тон отчего-то режет Але уши. — Мечтами маешься?
— Думаю. — Аля хмуро смотрит на него. Набирается решимости. — Краасс, ты мне можешь ответить серьезно? Для меня это очень важно, понимаешь?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
