Оборотень кивает, поднимается. Не торопясь, они покидают клуб, усаживаются в машину. Получившие щедрые чаевые, привратники смотрят вслед, затаив дыхание. И завидуя, и восторгаясь одновременно. Ламборджини трогается, заворачивает за угол. Ныряет под арку, пересекает неосвещенный двор и выруливает на соседнюю улицу ультрамариновым Бентли. Зэер галантно обращается к девочке:

— Мое почтение, принцесса. Согласны ли вы продолжить нашу непринужденную прогулку?

Аля хохочет, качает головой и посылает ему ехидноватую гримаску:

— Принцесса согласна, паж!

Под дружный смех, модуль набирает скорость и устремляется к новой заданной цели....

Глава 17

— Знаешь, наверно, что энергия живой планеты выражается в четырех ипостасях? — Таме, по обыкновению, свернулся тугим чешуйчатым кольцом. Але он сейчас очень напоминал старого мудрого змея Каа из сказки о Маугли — мальчике, выросшем в джунглях, среди волков. Лапы спрятаны под телом, хвост загнут вертикально крючком, подпирает большую вытянутую голову с блестящими прозрачно-голубыми глазами, в которых отсвечивают звезды и играет отраженное пламя костра. Девочка опирается на руку, думает недолго.

— Это ты про четыре стихии говоришь?

— Ну, да. — Отвечает он. — Земля, Воздух, Вода и Огонь. Соединенные воедино, они рождают Истинную Прану, чистую энергию планеты. Если она жива, повторяюсь. Вот, как Центал. На мертвых мирах отсутствуют две, а то и три составляющие. Звезды, это, всегда, лишь огонь и, в некотором роде, воздух. Поскольку их оболочка — газообразна. Когда-нибудь, позже, ты — я предполагаю — научишься устанавливать связь и пользоваться силою и этих космических объектов. Пока же, начнем с живых. Они более лояльны, более отзывчивы, с ними легче наладить контакт....

Аля заинтересовано слушала, ловя каждое его слово. Время перевалило за полночь. Морфей и остальные итраны спали. Носферату сегодня остался с ними, у озера, и теперь тоже дремал, сменив личину человека на шкуру огромного серого пса. Уткнув массивную голову в вытянутые лапы, он тихо посапывал. Девочка поглядела на оборотня с непонятной ей самой нежностью. Такой большой и сильный, он казался ей сейчас каким-то, на диво, добрым и беззащитным, что ли? Она мысленно пожелала ему хорошего сна и снова сосредоточилась на рассказе Тамелона.

— Вчера ты косвенно ощутила на себе последнюю, четвертую стихию. — Продолжил он. — Огонь. Он бывает разным. Физический, как тот, что живет перед нами в этих углях или в стекающей по склону вулкана лаве, или в электрическом разряде молнии, обращающем в факел сухое дерево. И — астральный. Это наши чувства, эмоции и, прежде всего, плотские желания. Вообще, астральное пламя разделяют на духовное и душевное. Первое — огонь глобальных помыслов и возвышенных идей. Второе — все, что связано с тягою плоти. Тебе предстоит научиться пользоваться и управлять всеми категориями. Но начнем мы именно с огня физического и огня телесных желаний. Поскольку, это то, что лежит на поверхности и гораздо легче представляемо и ощущаемо. Поняла?

Девочка кивнула, не отводя от него глаз. Произнесла задумчиво:

— Вчера мне Зэер показал нечто подобное.... Знаешь, Таме, они были, как марионетки на веревочке. Я будто передавала им свои эмоции и настроение. А они все это пропускали через себя, жили этим. Но мне становилось страшновато временами. Мне казалось, они могут выйти из-под контроля и попросту наброситься на меня. Так велико было их желание.... Бр-р-р! — Она передернула плечами. — Мне придавало уверенности именно присутствие Зэера и Носферату. Я понимала, при них ничего плохого со мною не случится.

— А если бы их не было рядом?

— Не знаю, Таме. Я же говорю, стремно ощущалось там. Не по себе, однозначно.

— Понятно. Будем начинать с основ. Сначала погружение, потом управление — мало по малу. И все к тебе придет. Ты опробовала себя в стихиях Земли, Воздуха и Воды. На земле ты жила с рождения. Воздух и вода добавились после инициации. Ты еще не можешь толком управлять ними, но что-то уже начинает получаться, верно?

— Да, — Аля мечтательно улыбнулась. — Оказывается, я могу вызывать ветер. Небольшой, правда. И заставить его изменять направление и напор. И вода поддается, кажется. Я у нас на озере экспериментировала. Волны получались. До полуметра где-то, в безветрие.... А что с землей?

— Ну, это совсем просто. — Усмехнулся единорог добродушно. Помимо энергетических посылов в чистом виде, ты имеешь власть над всеми, населяющими её просторы, существами. Но ты и так знаешь это.

— Не уверена, что над всеми. Но некоторые действительно слушаются. — Девочка напряженно вспоминала. Вздохнула.

— Да, — поглядев на нее, подытожил итран. — с кабанами круто вышло. Но тебе, ведь, поначалу понравилось. Так?

— Поначалу. — Поморщилась Аля. — А теперь я уже ни в чем не уверена. Зачем я их убила? Та девушка сама, по большому счету, виновата была. Её никто не заставлял в машину садиться.

— Но ведь и их не заставляли насиловать.

— Наверно. — Неуверенно пробормотала она. — Ну, да. Правильно говоришь. Они и на меня готовы были напасть.

— Вот-вот. Так что не терзай себя зря. Ты все сделала правильно.

Аля перевела дух с облегчением. Благодарно глянула в светлые мудрые глаза.

— Расскажи мне еще, Таме.

— А нечего рассказывать. Начинай лучше.

— Что? — Растерянно спрашивает она.

— Вот он, перед тобою. Он живой, настоящий. Позови его, Алира. Дай ему почувствовать твою любовь и понимание. Дерзай, девочка! Никаких движений. Все делаешь глазами и мыслями.

Аля кивает, сосредотачивается. Останавливает взгляд на багрово мерцающих углях. Замирает.

Почти потухшие, они начинают наливаться оранжево-красным цветом. Все больше, все ярче. Над ними вздымаются маленькие язычки пламени. Вначале крошечные и слабые, они крепчают, вытягиваются вверх. Воздух наполняется шорохом и треском. Еще немного, и костер набирает былую силу, и пылает сейчас даже ярче и сильнее, чем вначале, когда его разложили.

Медленно-осторожно, Аля протягивает к нему ладонью вниз руку. Тотчас огненные языки клонятся в её сторону, тянутся к руке, касаются, охватывают. Девочка водит рукою, разгоняет их, зачерпывает. Поворачивает к Тамелону раскрасневшееся лицо:

— Не больно совсем! Оно не жжет, Таме!

— Правильно! — Кивает он. — И не будет. Оно — твое творение. И слушается тебя, Алира. Ну-ка, возьми его. Возьми, не бойся.

Аля протягивает вторую руку. Сближает ладони ковшиком, подрезая огненные лепестки. Вершинки язычков остаются у нее в ладонях. Не гаснут и не исчезают. Танцуют в руках, то вздымаясь, то опадая.

— Это фантастика! — Ошеломленно шепчет. — Я как Прометей, что ли?

— Лучше, — хмыкает Тамелон, — орел тебе тоже подчинится.

— Невероятно! — Аля перемещает огонь из ладони в ладонь. Пламя послушно перетекает, повинуясь её прихоти. Удерживая огонь на одной ладони, девочка второй нащупывает на земле сухую веточку. Подносит. Хворостинка моментально воспламеняется.

— Настоящий!

— А какой же еще? — Смеется итран. — Самый настоящий.

— Но почему же не обжигает? — Допытывается Аля.

— Потому, что — продолжение тебя. Выпей его!

— Что?! — Она огорошено моргает. — Это же невозможно!

— Почему? — Лукаво интересуется единорог. — Потому-что ты так решила? Или потому, что это людские стереотипы в тебе просыпаются? Забудь о них, Алира. Ты — рожденная из пламени. Оно живет в тебе всегда. Так забери его. Не бойся.

Аля осторожно подносит огонь ко рту. Закрывает глаза, втягивает губами, как шапку пены над бокалом кваса. Ощущение приятно бодрящего тепла прокатывается пищеводом и растворяется в желудке, оставляя легкие покалывающие отголоски, словно после пузырьков лимонада.

— Вау! — Выговаривает Аля восторженно. — Здорово!

— Конечно! — Соглашается итран. — Видишь, ты это можешь. С завтрашнего дня нагрузки увеличим. К концу недели ты у меня шутя с ним управляться будешь. Обещаю, малыш! — Он улыбается. Потом наклоняет голову. Длинным выдохом решительно задувает полыхающие угли.

— На сегодня достаточно. Иди спать, Алира. Утро вечера мудренее!

Глава 18

— Нам нужно серьезно поговорить, брат. — Денио смотрел на него необычно жестко и почти непримиримо. Ответный взгляд Краасса был на удивление спокойным. Будто он ожидал этой странной вспышки гнева, заранее готовился к ней и теперь ничуть не волновался, принимая ситуацию, как запланированную.

Оглядев Денио и пригласив жестом садиться, он приказал андроидам покинуть помещение. Роботы неслышно удалились. Краасс приостановил рабочую программу на визифоне, перевел в ожидающий режим. Повернулся в кресле к брату.

— Слушаю внимательно.

— Извини. Но я вынужден заявить, что твое поведение выходит за рамки допустимого!

— Чует моя душенька, я уже знаю, о чем ты. — Тон Краасса можно было охарактеризовать как излишне удрученный. — Эвфалия бушует?

— Я бы сказал, это натуральная истерика. Я её такой никогда не видел.... Краасс, но как ты можешь так?! Позволять какой-то рабыне оскорблять представителя королевской семьи. Это верх непристойности!

— Ты уверен, что это твое дело, Денио? — Спокойно осведомился Краасс.

— Представь себе. — Денио не отвел посветлевших глаз, наоборот, несколько подался вперед. И голос был напряженным и сердитым. — Девушка в тебе души не чает. Всю жизнь на тебя чуть ли не молится. Ваши родители, в свое время, очень надеялись и рассчитывали на ваш с нею союз. Можно сказать — ей это внушали всегда. Да и сам ты давал ей надежду и почти обещание. Или, ты забыл? А теперь, выходит, все перечеркнуто из-за какой-то дикарки?! Опомнись, Краасс! Ты не просто унижаешь Эвфалию, так грубо отталкивая её. Ты провоцируешь вражду между кланами. А это очень и очень серьезно! Сначала репрессии в отношении её брата. Ну, был он виновен, не спорю. Здесь дело можно представить Совету, как попытку посягнуть на твою собственность. Хотя ты с ним и обошелся чересчур круто. Но Эвфалия! Она-то, что тебе сделала?!

Краасс неожиданно вскочил. Остановился напротив Денио, сжав кулаки. Прошипел сдавленно:

— Не смей!

— А что ты сделаешь? — Денио саркастично оскалился. — Отошлешь меня границы охранять, как Крофта? Или еще куда? Опомнись, брат! Я только пытаюсь донести до тебя истинное положение вещей. Держи ты себе хоть целый гарем туземок, никто и слова поперек не скажет. Но не показывай, что какая-то там рабыня тебе дороже официальной претендентки. Это же позор!

— Чей? — Пока Денио говорил, Краасс, казалось, успокоился, овладел собою и спросил почти невозмутимо.

— Естественно, её! Тебе-то что, ты у нас привилегирован по полной программе.

— А хорошо она тебя обработала! — Осклабился Краасс ехидно. Или ты сам к ней неравнодушен? А, братец?.. Так забирай её себе, я не против.

Денио покачал головой. Посмотрел на него сожалением.

— Зря ты это делаешь. И главное, непонятно, зачем. Казалось бы, женись на Эвфалии. Позаботься о наследнике. И живите оба в свое удовольствие, хоть и на разных концах Вселенной. Половина рагезтов так делает. Но нет — тебе непременно нужно обставить все так, чтобы ей было максимально больно и унизительно. Эта твоя игрушка!..

Краасс предупреждающе вытянул руку. Глаза пожелтели и прищурились.

— Девочку зовут Алира. Запомни, Денио!

— Да что в ней такого?! — Почти возопил тот. Да, красива, да, мила. Да, какие-то там способности и прочее. Но она не рагезтянка! А значит — только твоя вещь!!

— Крайне редкостная и крайне полезная! — Краасс делал ударение на каждом слове. — Это оружие, которому нет цены. Это сила, которую ничем не заменишь. И это — такое непонятное для нашей дорогой Эвфалии качество, как настоящая любовь и полная готовность к самопожертвованию.

— Но кто у тебя отбирает эту твою Алиру?! Ты прекрасно можешь обладать ними двумя. Только держи их подальше друг от друга и оказывай уважение супруге.

— А ты нас поженил уже, я гляжу! — Хохотнул Краасс нервно.

— Не я, брат. — Денио многозначительно помолчал. Продолжил. — На это рассчитывают практически все представители кланов. Она для тебя — по происхождению и положению — идеальная партия. Ты слишком долго ведешь жизнь одиночки. Это настораживает и провоцирует ненужные толки в народе. В Совете я слышал даже немногочисленные, но очень жестко выраженные, неудовольствия. Ты же знаешь — нация неуклонно слабеет. Потомства почти нет. Тут вообще, хотя бы временно, следовало бы разрешить официально полигамию. Возможно, и наверняка даже, это помогло бы. Вместо того, чтобы делать хоть что-то в этом направлении, постараться найти компромисс, обратить повсеместно народ к проблеме лицом, ты сам подчеркнуто отказываешься от брака. Да еще и безо всякой веской причины отвергаешь назначенную тебе девушку, предпочтя ей рабыню! Такое поведение может повлечь за собою весьма плачевный результат.

Краасс зло смотрел на него и не говорил ни слова. Денио почувствовал его колебания. И решился настаивать:

— Никто не заставляет тебя отказываться от своих привычек и образа жизни, но если бы ты признал, хотя бы, Эвфалию официально своей основной подругой, это развеяло бы ту напряженность, что присутствует сейчас в нашей среде. Подумай об этом, прошу!

Краасс молчал. Смотрел в окно. Не глядя на Денио, произнес недовольно:

— Подумаю.... Оставь меня!

Денио вздохнул. Сдержанно попрощался. Вышел. Краасс посмотрел вслед чуть не с ненавистью. В душе он понимал: нужно, действительно, определяться. И это здорово его злило. Зря, все-таки, он разрешил Эвфалии приехать. Сглупил, однозначно. Поиграть решил. Вот и доигрался. Она теперь готова небо с землею местами поменять, лишь бы своего добиться. Лицемерка! Через Денио действовать решила. Знает, бестия, что тот к ней всегда неровно дышал. Если б захотела, окрутила бы его в два счета. Но нет. Ей лавры супруги Императора подавай. На меньшее — не согласна! Теперь он на ней точно не женится. Никогда и ни за что! Но расстаться придется как можно корректнее, иначе не избежать открытого скандала, если не смуты. Нужно, как следует, все обдумать. Очень не хочется брать при свидетелях за нее ответственность. Но, скорее всего, придется. Подруга — не жена. Её можно отодвинуть очень далеко Что он вскорости и сделает. Остается Алира. Если она узнает, последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Он запросто может вместо всеобъемлющей любви получить пожизненную ненависть. Но, наверное, придется рискнуть. То обручение, что было у них с девочкой, по сути, односторонне. Она принесла себя ему в дар. Он взял на себя некоторые абстрактные обязательства. Но о том, чтобы хранить ей верность и не иметь других партнерш, ни слова сказано не было. Вероятно, на этом и придется сыграть. Хотя, естественно, не хотелось бы.

Глава 19

Аля растянулась на мягкой траве, раскинув в стороны руки. Она весело хихикала, морщила нос и периодически поворачивала голову туда-сюда, уворачиваясь от щекочущих её, влажных холодных носиков. По лежащей девочке воодушевленно скакали и кувыркались три пушистых, рыжевато-серых клубочка. Они — то перепрыгивали Алю с разгона, то тормошили за одежду, пытаясь отгрызть кубики кнопок, то облизывали. Девочка счастливо смеялась, зажмуривалась, легонько отмахивалась от волчат. Улегшийся в отдалении Носферату заинтересовано и пытливо наблюдал, не двигаясь, чтобы не переполошить детенышей. Вот Аля опять залилась смехом, по-детски, радостно и беззаботно. Вскочила на четвереньки. Ухватила одного волчонка, прижала к себе, зарылась лицом в густую длинную шерсть. Отпустила детеныша к его собратьям. Обернулась к Нэттэ. Послала ему ослепительную улыбку. О, господи, опять это непонятное замирание и трепет в глубине души. Надо же, она и улыбается почти как Аттали! Он фыркнул вздохом, уронил морду на лапы. Продолжал смотреть. Снова незаметно подкралась тоска. Он здесь — в комфорте, тепле, удобствах. А она там, заточена во мрак и холод, безо всякой надежды, без права на саму жизнь. Где же справедливость?