Часть 3. Руны Судьбы. Миротворец.

— Ты всегда будешь послушна мне. Безоглядно. И чего я ни пожелаю, ты выполнишь. Не так ли?

— Да. — Звенит, отвечая, напряженный прерывистый голосок.

— Ты, моя собственность, Алира. И никогда не посмеешь оставить, солгать и предать.

— Да, Краасс! — Её губы кривятся гримаскою обиды и растерянности, а расширившиеся недоуменно глаза снова ярко блестят.

— Тогда живи ради меня. И помни. — Он улыбается ей, жестоко и нежно. Наклоняется. Взяв под изгибы коленей, разводит ноги рывком.

Закинув лицо и выгнувшись, Аля громко вскрикивает на вдохе. Живая сталь вонзается, словно острие тарана. Входит, погружается, заполняет.

Без снисхождения.... И без жалости!

Она сминает в кулак полотно покрывала. Зажмуривается, прикусывая губу. Но мгновенная острая боль сразу сменяется не менее острым приливом удовольствия, когда, задержавшись ненадолго в горячо пульсирующей влаге, он начинает свое размеренное и неторопливое путешествие, ритмично и сильно проникая в самую её глубь.

Девочка слабо постанывает, беспомощно упираясь ладошками в каменно твердый рельеф его живота. Пальцам передаются мощные толчки мерно сокращающихся мышц. Она кажется себе сейчас такою неправдоподобно маленькой и беззащитной на фоне этого средоточия грубой физической силы. А душа, будто разрываемая извне на две неравные половинки, и страшится и просит, изнемогая, извечного торжества над собой.... Сильнее! Больше! Снова! Еще!.. Тягучие и плавные погружения убыстряются, становясь все обрывистее и резче. И сотрясающая волнами дрожь экстаза переходит в один сплошной непрекращающийся спазм.

Мольбы и рыдания. И судорожные, отчаянные рывки придавленного тяжестью тела. И короткая нирвана экстатического забытья. Когда уже не чувствуешь — ни себя, ни мира. И скатывающиеся по щекам слезы, как отзыв благодарности и восторга. И недолгое скольжение в невесомости дремотного воспарения.... И все начинается заново. В бесстыдстве и сладости разгулявшегося любовного угара!..

Где правит госпожа Любовь, там бал дает царица Жизнь?.. А ей так ничтожно мало надо сейчас... для счастья! Всего лишь знать, что она дарит удовольствие. Всего лишь чувствовать — она опять нужна!

* * *

— Я так понимаю, ты меня наказал?

— Скорее — показал. Что случается, когда мы порознь.... Вина мне принеси!

Девочка неслышно соскользнула с лежанки. Подойдя за напитком к столику, задержалась взглядом на отражении. За её спиной трансформер лениво повернулся на бок, оперся на локоть, наблюдая. Заметив, что Аля исподтишка его рассматривает, послал ей выразительный воздушный поцелуй.

— Твой обожаемый хозяин все так же неотразим, моя своевольная киска?

— Более чем.... — Вздохнула Аля шепотом. — Более чем.

Откупорила амфору, наполнила кубок. Возвратившись, присела на край постели. Смотрела, как он смакует густую темно-рубиновую жидкость. Несмело придвинулась поближе.

— Иди сюда. — Отставив опустевший кубок, рагезт похлопал по лежанке. — Приляг.

Когда девочка выполнила просьбу, придвинул её вплотную, уложив головкою себе на плечо. Повернув лицо, уставился пристально в изумрудную зелень глаз.

— Сама-то разобралась, почему? — поинтересовался добродушно. Длинные гибкие пальцы легонько сжали округлость нежной груди. Прошлись вкруговую по плоскому овалу живота. Переместившись еще пониже, притормозили.

— Я не могу говорить, когда ты так делаешь! — пробормотала она с трудом, предпринимая тщетные попытки оторвать от себя его руку. Краасс, в ответ, фыркнул смехом. Свободной рукою прихватил за талию, прижимая.

— Ни говорить, ни думать. Так? Ли-се-нок! — Его губы почти касались приоткрытых частым дыханием бархатисто-розовых губок. Янтарные кошачьи глаза завораживали, подчиняли. — А знаешь, что тебе тогда остается?..

Ухмыльнулся снисходительно. Прошептал на ухо:

— А я знаю. Кри-чать!

Аля посмотрела жалобно, не ответила. Медленно закрыв глаза, спрятала ладошки под голову. Постаралась расслабиться, уступая неотвратимому. Его пальцы снова методично задвигались. Еще через несколько остановившихся секунд хрупкую тишину ожидания нарушил первый тоненький стон....

* * *

— Ты несравненна, моя милая!.. Я благодарю богов за эту чудесную ночь, подарившую мне твою благосклонность!

Разлегшаяся на богато изукрашенном ложе, молодая женщина томно улыбнулась его восхищенным речам. Выждав паузу, промурлыкала игриво:

— И все же нам приходится расставаться?

— Увы, любовь моя! — Пристегнув кобуру к поясу и сдвинув её на бедро, Денио присел рядом. Бережно приподнял холеную изящную руку. Приник губами к холоду ладони. Поднялся. — Но уверяю клятвенно, я буду у твоих ног сразу же после возвращения. Задолго до того, как войду под своды Императорского дворца.

— О! — Пухлые алые губки округлились удовольствием. — Означает ли твое заверение, что я разузнаю первой все наиважнейшие новости?!

— Во всяком случае, я постараюсь, чтобы было это именно так. — Нагнувшись, он снова поцеловал ей руку. Приложив к своей щеке, заглянул в непроглядную синь глаз. — До встречи, дорогая!

— Храни тебя Оракул! — Одарив любовника очередною нежною улыбкой, рагезтянка проводила его внимательным взглядом до выхода. Увидав сомкнувшиеся надежно створки, согнала со сдобного чувственного личика выражение притворной ласковости. Прихлопнула ладонями по лежанке, ухмыльнулась хищно, потягиваясь.

Видят боги, нелегко ей дался сегодняшний решительный шаг. И дело тут вовсе не в Денио и неприятной необходимости игры в дурацкую романтику с ним конкретно. Эвфалия давным-давно признается себе совершенно откровенно — её вообще не прельщают любовные связи с представителями собственного вида. С ними принято изображать слабую, зависимую, трепетную. Признавать их мужское превосходство. Поощрять, умиляться, превозносить. Проделывать ещё кучу разнообразнейших глупостей и ужимок, свойственных растаявшей от всплеска гормонов и поползновений души, слабосильной дурехе. Б-р-р! Эвфалия презрительно передернула полными плечами. То ли дело сладенькие пугливые мальчики-рабы. О-о, как же ей нравиться забавляться с ними! В особенности со свеженькими, вот как эти мягкотелые самчики человеческой породы. Благодаря стараниям того же Денио, их у нее теперь — полон гарем. Выбирай, не хочу — как говорится.

Вот там, в личных своих владениях, она истинная владычица. И свободна обращаться, как только в голову взбредет. В том числе, и в способах умерщвления. А уж в этом-то дельце пикантном Эвфалия непревзойденная мастерица. Её забавы с невольниками нередко растягиваются на целые дни. И все это время жертвы в сознании, и разум не теряют. Равно, как и возможность сполна испытывать боль. Некоторых, особо приглянувшихся, вампирша, бывает, выделяет. Дает относительную свободу действий, жалует снисходительно, приближает к 'царственному телу'. Тупые животные от такой заботы показной млеют и тают, и готовы на любые условия и приказы, лишь бы ублажить великолепную свою хозяйку. И она позволяет им своевольничать. Совсем чуть-чуть. Чтобы от рук отбиться не успели. Ну а потом — заключительная игра в кошки-мышки. И неповторимый коктейль эмоций, замешанный на экстазе и крови. И вот уже глаза очередной игрушки мутнеют и закатываются. И дыхание смерти накрывает её багровой ледяною пеленой. А вся жизненная сила, вся энергия, до капельки, переходит к бессмертному черному ангелу. Потрясающе. Благодать!

А, может, побаловаться сейчас немного? До еженедельного Танцевального Вечера осталась парочка бестолково праздных часов. После тяжких трудов на любовном ристалище с этим петухом самовлюбленным самое время восстановить силы и...настроение.

Поразмышляв с минуту, Эвфалия признала с кислой миной — не выйдет, увы. Ей облачаться предстоит. Прическа и прочее. Нет, не успеется. Ну и ладненько. Ожидание удовольствия имеет свойство это самое удовольствие продлевать. Вот возвратится с праздника, и, уж, тогда!.. Она причмокнула блаженно. Спустила на пол босые ступни. Изогнувшись у возникшего напротив зеркала, с удовольствием оглядела себя с ног до головы.... Хороша! От поклонников отбоя не будет!.. А Денио срочно отозвали на Левион, так что можно пофлиртовать в свое удовольствие, не опасаясь глупых обид и ревности. Дурачок свихнулся на ней окончательно. Как славно! Ведь, когда, с её подачи, он взойдет на Императорский престол, и брак между ними провозгласится официально, ей будет замечательно легко манипулировать податливой своей марионеткой. Она обретет абсолютную власть! Не это ли наивысшее и утонченнейшее наслаждение?!..

Набросив на голое тело батистовый, затканный золотою паутинкою пеньюар, девушка прошествовала к окну. Отведя стекло, выглянула наружу. Гостевые покои соседствовали с дворцовыми. И её апартаменты выходили окнами прямо на центральную аллею подъезда. Розовато-белый камень дорожного настила красиво контрастирует с насыщенной пышностью живого ограждения, оттеняет холодом мрамора цветистый ковер лужаек. Разноцветные островки клумб перемежаются фонтанчиками и растекающимися от них по галечным руслам ручейками. Обильно усыпанные благоухающими бутонами лианы заползают на декоративные насыпи. Взбираются, цепляясь усиками на ажурные стены альтанок. Порывы налетающего ветерка раскачивают резные опахала-листья гигантских древовидных папоротников. В предвечернем небе вьются, кружат хороводами стайки крупных светляков. То и дело от такой живой тучки отделяются один-два жука, падают наземь крохотными пылающими метеорчиками. Побарахтавшись, с сердитым гудением забираются на кончики травинок и вновь отправляются в полет. Сейчас, при дневном свете, их крылышки сияют от силы в полнакала. Но стоит закатится светилу, они превратятся в настоящие живые фонарики, ярко освещающие всю обширную территорию дворцового подворья.

Сборы приглашенных — в разгаре. Тут и там, меж многоцветьем листвы и цветов, мелькают вычурные бальные платья. Девушки, под руку с кавалерами или беззаботными тесными стайками, прогуливаются по извилистым моховым тропкам. Раскачиваются на свитых из лиан качелях и гамаках. Сплетничают в уединенных беседках, дегустируя изысканные напитки.

Вскоре ожидается прибытие главного участника и хозяина торжества. И потому многочисленные глаза незаметно, но заинтересованно, нет-нет, да и поглядывают в сторону огромной арки, обозначившею собою посадочную площадку. Когда же он явится? И с кем?!.. Его излюбленная игрушка в последнее время на официальных приемах не показывалась. Означает ли это, что Император образумился и указал, наконец, наглой наложнице истинное её место?.. Как мечталось бы об этом Эвфалии! Но в душе она понимает — на подобную развязку надежды мало. Хотя.... Случается по разному. Может, он завалил её работой?.. А, может, разозлился за что-то и в гареме запер?.. Последнему варианту экс-претендентка возрадовалась бы несказанно!.. Э-эх, а вдруг?!

— Ой, Эффи! Привет! — Радостный оклик заставил её повернуть голову в противоположном направлении и приклеить к губам милостивую полуулыбку. — Чего ты там возишься? Давай к нам. Мы тебя заждались уже!

Раэн и две её закадычные приятельницы махали с пригорка, настойчиво изображая, что ей следует поторопиться. Покровительственно улыбнувшись глупышкам, Эвфалия уверенно дала понять — спешить не собирается. Даже если она и припозднится — ничего страшного, будет дополнительная возможность эффектно явить себя обществу, то есть, в наипервейшую очередь — сильной его половине. А пока — желательно воздать должное примеркам. Самая пора прислугу кликнуть. Трусливые твари прячутся по закоулкам, чтобы лишний раз владелице глаза не мозолить, но она вытянет на свет этих призраков несостоявшихся. И пусть только посмеют замешкаться — пожалеют. Последний раз в своей презренной жизни!..

Раэн, вдруг, восторженно вскрикнула, уставившись на что-то. Эвфалия автоматически проследила и... прикипела к полу, вогнав в подоконник враз удлинившиеся ногти едва не до основания. Его Величество изволило прибыть. И наихудшие предположения оправдывались!

Серая торпеда зависает под принимающей аркою подъезда. Две фигурки в белом, большая и маленькая, одновременно спрыгивают на посадочную платформу. Спускаются наземь. Катер разворачивается, набирает высоту. Теряется в небе. Краасс нагоняет спутницу. Обхватив за талию, притягивает к себе. Наклоняется. До Эвфалии долетает заливистый звонкий смех. Рагезтянка невольно оскаливается. Выдергивает острия ногтей из плиты кристалла, быстро отступает в тень занавеси, продолжая наблюдать. Вот тварь бесстыжая! Ни страха, ни смущения! Да и он хорош — будто специально откровенными своими заигрываниями привлекает всеобщее внимание. Мол, нате, полюбуйтесь. Позавидуйте, ужаснитесь. Плевать мне на ваше мнение, делаю — что хочу!

Девчонка снова хохочет. Искренне, задорно. Вывернувшись из объятий, приопускается на колено в поклоне реверанса, изображая смиренную покорность. Трансформер шутливо отмахивается, показывает, чтоб поднялась. Повторно обнимает — напоказ, по-хозяйски. Жестом подзывает кого-то.

Степенно вышагивая, с двух сторон приближаются итраны. Пригибаются услужливо, чтоб удобнее было усесться. Краасс галантно подсаживает пассию. Сам поднимается в седло. Его скакун трогается первым. Единорог фаворитки — след в след. Эвфалия созерцает дивную картинку в полнейшем ошеломлении. Но потом, вдруг, ухмыляется, сообразив. Отлично, Вседержитель. Отлично, черт возьми! Загоняй-ка поглубже гвозди в гроб скорого своего краха. Дерзай, милок, не стесняйся! И очень хорошо, что столь многие удосужились видеть сегодняшнюю твою беспринципность, и неуважение к ним, собственными глазами! Посадить рабыню на итрана на территории Резиденции Высших, где большинству привилегированных граждан разрешается перемещаться исключительно пешком?!.. Умница, Нарий! Продолжай в том же духе. Тем быстрее наступит развязка! Нет, ну он совершенно мозги растерял, как пить дать!.. Затаив дыхание, рагезтянка со злобной веселостью наблюдает за движущейся в направлении главного входа парочкой и тут же делает очередной, разгромный для себя вывод — большинство окружающих будто бы и не против такого дикого поворота событий. По крайней мере, никто из них вслух недовольства не выражает. Императора восторженно и почтительно чествуют, забрасывают веселыми пожеланиями. Мужчины, из приближенных, позволяют себе сальноватые шутки. Но в остротах этих сарказма и гнева нет. Эвфалия снова впадает в уныние, близкое к начинающейся истерике. Несомненно, эти идиоты недалекие, как и сам Краасс, загипнотизированы его дикаркой. Последнего самоуважения и здравомыслия лишились! А та воспринимает внимание, как должное. Строит паиньку, глазки долу. Прямо — скромность во плоти! Ведьма. Настоящая ведьма!

Эвфалия сцепила зубы, втянула воздух с рычанием. Провал! Вечер исковеркан! Ну и ладно. Она что-нибудь обязательно придумает, она найдет, чем язве этой мелкой насолить. Пускай подергается, кисонька!.. Попереживает.... О-о!!! Подпрыгнув, девушка восторженно захлопала в ладоши. Чудно-расчудесненько! Вот решение и обнаружилось! Милой Алире, вероятно, крайне интересно узнать будет, что она, Эвфалия!.. Тс-с-с!.. Подробности отложим до нежной беседы с лапочкой. А теперь — одеваться. Немедленно!.. На балу пересечемся, потаскушка грязная!