Metanoia

-Это слишком далеко отсюда чтобы тебе удалось добраться без моей помощи, но даже я ничего не могу предложить тебе. — он посмотрел на бумаги, разбросанные на столе и я ощутил в нем обреченность. — Мы ждем Мубразара.

На мгновение мне показалось, что Герцог знает больше, чем я считал возможным для него. Мое происхождение должно было оставаться тайной для всех, кроме моих братьев, да и они узнали о нем из уст королевских астрологов, от которых не может скрыться ни одна судьба во всем мире, даже самая ядовитая.

Время оказалось совсем не тем, каким я его предполагал. Свернувшись вокруг действительности, оно уснуло, оберегая ее от нападок безумия, готовое вонзить гнилые зубы в любого, кто осмелится потревожить ее увлекательную неподвижность.

-Я не знал, что он возвращается.

-Он прошел полный круг. — Герцог выпрямился и мстительное пламя в его глазах заставило меня подозревать прошлые неудачи. — Идем со мной.

Мы вышли из его шатра и бронемобиль с жесткими сиденьями, на низком потолке которого светили тусклые круглые лампы, а узкие бойницы ослепляли внешним сиянием доставил нас на вершину высокого холма, с которого открылся мне вид поражающий и восхищающий.

Твердая пустыня простиралась до далеких гор с зелеными вершинами и вся она была изрыта карьерами, оценить размеры которых мне удалось только после того, как Герцог предложил мне свой электронный бинокль. Приложив к глазам его тонкую пластину, прикоснувшись к кнопке увеличения, я увидел экскаваторы с ковшами, в которых с легкостью поместился бы десяток Гранизед, роторные собратья их с колесами, поднимавшимися на сотни метров, соответствующие им самосвалы и тысячи людей, занятых суетливой работой. Некоторые из карьеров были пусты, другие только обретали себя или были заполнены дисками из тусклого, выглядящего металлом серовато-серебристого материала, по периметру и в центре которых поднимались блистающие полусферы. Сотни машин воздвигали надо всем этим разноцветные, черные, красные, синие темные дымы.

-Мы готовимся к его приходу. — Герцог уперся локтями в капот машины, взирая на все с недоверчивым легкомыслием. Он не был уверен в успехе, он был почти равнодушен к нему, что показалось мне неприятным. Меня учили, что только страсть способна одолеть препятствия, только вожделение превосходит фантазию, в этом заключались величие и слабость их.

Я отошел в сторону, поднес к глазам бинокль и посмотрел в самую блеклую сторону горизонта. За белесыми стенами прятался от неизвестности город золотого коралла, в котором я никогда не бывал. Я не мог вспомнить, чтобы мне доводилось дважды побывать в каком-либо из городов. Покидая любой, я мог быть уверен, что больше никогда не окажусь на его улицах. Только королевские Дворцы и академии, обиталища служащих Его Величеству орденов и обществ обладали способностью принимать меня многократно, только они сохраняли свои места и я мог вернуться к ним.

Округлые орудийные башни злокачественными наростами вырастали на отвесных стенах. Подобия им имелись и на середине высоты, закрытые люки, способные выпустить дополнительные жерла или стволы, раскаленные масло и металл, мерцающие силуэты ажурных полупрозрачных строений, защищающих от проникновения нематериальных существ и способных низвергнуть на врагов небесную гниль, позолоченные чешуйчатые купола, красные дирижабли, парящие над городом, надежно привязанные к высоким строениями, темные всполохи в небе над ними, что делали бесполезным колдовство, вращающиеся раковины радаров, все было таким же, как и в любом другом городе Королевства.

-Траектория Мубразара проходит прямо через этот город. — Герцог достал из нагрудного кармана черную сигарету и закурил ее от стальной головы единорога. — У меня есть даже они...-он махнул рукой и я перевел взор на фигуры в серебристых балахонах, бережно несущие черный короб, опознав по истощенному виду, белесым глазам, синеватой коже на впалых щеках и татуировке лучевой опасности на щеках атомных колдунов Его Величества.— Но не думаю, что это поможет. Я просил что-нибудь помощнее, но получил только их.

Всего имевшегося было недостаточно для того, чтобы остановить великого зверя. Атомное оружие едва ли могло повредить ему, только причинить боль и разозлить.

-Я отправляюсь в город. Местные ученые и чиновники по-своему видят эту проблему. — он отбросил прочь сигарету, отвращение его было заметно лучше, чем женский труп в солнечный день.

-Здесь есть университет? — я был удивлен, ведь в эти дни немногие города заботились о чем-либо, кроме торговли.

-Не самый лучший, но весьма забавный.

-Я хотел бы отправиться с вами.

-Присутствие рыцаря будет весьма уместно. Быть может, вы сможете убедить их в необходимости эвакуировать город. Бестиологи говорят, что осталось чуть меньше двух месяцев. Мубразар уже пересек наш горизонт событий, мои разведчики видели его силуэт.

Если он становится видимым, то времени действительно осталось не так уже и много. Мне казалось, что во всем это может таиться некое странное знамение для меня. Мне предстояло решить, что именно я предприму, а для этого я нуждался в спокойном и длительном размышлении.

Я нашел спасенную мной возле одного из шатров. Черные чулки и длинные перчатки были на ней, правой рукой она ласкала красный кожаный гульфик над гениталиями одного из солдат, длинноволосого, растерянно улыбающегося. Заметив мое приближение, он вздрогнул и вытянулся, девушка же продолжила свое занятие. Взмахом руки я прогнал солдата и она, повернувшись ко мне, сощурив глаза и сжав кулаки явила собой самое злобное недовольство.

-Я убил колдуна.

Это заставило ее отвлечься от прерванных удовольствий.

-Что он сказал перед смертью? — она даже приблизилась ко мне на один шаг.

-Что вскоре женщина станет рыцарем.

-Я же говорила тебе! — от радости даже расслабились и выпрямились ее пальцы.

-Это совсем необязательно будешь ты. — я улыбнулся ее самонадеянности.

-А кто же еще?

Я не слышал ни от одной другой желания стать подобным мне.

-Я уже написала прошение Королю.

Ее грамотность была неожиданностью для меня.

-В городе неподалеку есть университет. Я хочу, чтобы ты посетила его со мной. Это будет полезно тебе.

Она задумалась, сложила на груди руки, заставив меня посмотреть на ее маленькие соски.

-Ты получил образование?

-Меня сочли достаточно просвещенным. — наставники ордена обнаружили во мне достаточно проницательности и любопытства, чтобы сосредоточиться на воинской подготовке. С их точки зрения мои знания присутствовали в избытке для того предназначения, которое Его Величество выделил мне, они не возражали бы и против того, чтобы я позабыл о некоторых ставших моей памятью фактах и идеях, отказался и отрекся от них. Такова была непрошеная гордость моя, тоскливое мое тщеславие.

-Тогда я пойду с тобой, чтобы превзойти тебя.

Мне казалось, что она становится одержимой этим. Возможно, сам факт того, что я был спасителем ее, вынуждал к тому.

-Солдат погиб.

-Солдаты всегда погибают. — она презрительно скривила губы, оскорбив меня.

-Тот, который наказывал тебя.

Ее глаза расширились, она задумалась, вспоминая и я замер в улыбчивом недоумении, убеждаемый ею, что и прежде солдатам доводилось обрушить на нее наказание.

-Я довольна. Он очень неумело делал это.

Гренадер подошел к нам и она подняла голову, чтобы посмотреть в его глаза. Взгляд ее показался мне вызывающим, как будто она имела основания ненавидеть это существо, но предпочитала вместо вражды издеваться и насмехаться над ним.

-Это твоя самка? — он проводил взглядом ее, уходящую в ту же сторону, где скрылся подвергшийся ее ласкам солдат. — Она слишком красива для тебя.

Я счел его слова последствием недавних воинственных переживаний и оставил без ответа.

Оружейник недовольно смотрел на меня в то время как двое его странных помощников, маленьких и нагих, с членами намного больше моего и обрезанными ушами помогали мне избавиться от брони. Взглянув на индикаторы пустых резервуаров, он печально покачал головой.

-Это было так необходимо?

-И даже не помогло.

Мне показалось, что он удивился. Должно быть, он полагал свое оружие совершенным. Но Его Величество предостерегал нас против совершенства так же, как от естественности. Он находил его естественным. Рано или поздно, говорилось в Его книге "Мрачное естество", все становится совершенным Этого нужно было избегать любой ценой, ибо результат представлялся разрушительным, оглушительным, слишком близким к абсолютному завершению. Совершенство, будучи этим зловещим абсолютом, являлось величиной, за которой существование представлялось невозможным или, во всяком случае, неподвижным. Его Величество собственноручно оберегал нас от совершенства. Он рассказывал нам о мудрецах, увидевших стены города, к которому стремились и повернувших обратно, ибо таким приятным, неожиданным, опасным, удивительным оказался сам путь. Он останавливал нас, если мы приближались к тому, что могло стать завершением нашим, направлял нас по иному, более длинному и увлекательному пути. Братья рассказывали мне, что некогда у них было оружие, способное посредством мысленного усилия уничтожить длинношерстного коррелята, воздушные аппараты без крыльев, не нуждавшиеся в ином топливе, кроме мечтаний. Но все это было отнято у них Королем, посчитавших те машины слишком близкими к совершенству и заменившим их иными, менее способными и могущественными. Я находил это справедливым, ведь те, кто пытался обвинять Его Величество в насилии забывали о том, что таким же было и Его отношение к себе самому. Именно поэтому, вместо того, чтобы при помощи могущества своего уничтожить тех, кто оказывался ему неудобен или неприятен, выказывал неповиновение или открытую вражду, он создал братьев моих и поручил это им, несмотря на то, что далеко не всегда удавалось им выполнить поручение и немало имелось случаев, когда сотни лет вершили свои темные дела ведьмы, справиться с которыми не удавалось никому из нас.

С неодобрением смотрел оружейник на вмятины, покрывшие пластины доспехов и мне пришлось преодолевать желание извиниться перед ним и просить прощения. Каждый из нас выполнял свой долг перед Королем, иные мысли должны были отойти на второй план. Мы всего лишь печальные странники из состояния в состояние и до тех пор, пока нам не удастся остаться навечно в том, которое наиболее приятно нам, Его Величество вынужден будет оказывать содействие и помощь нам уже только для того, чтобы могли мы существовать.

Мы въехали в город на роскошном автомобиле Герцога, длинной и тяжелой черной машине, украшенной только его гербом, окруженной маленькими летающими аппаратами, что остановили бы любой снаряд. Перед нами были два солдата на вороных жеребцах и бронемобиль, по боками следовали мотоциклисты, легкий танк двигался сзади. В салоне было прохладно и тихо. Рассчитанный на крупное тело Герцога, он казался мне неприятно просторным. Владелец машины сидел спиной к отделявшей нас от водителя зеркальной стенке и я видел в ней девушку справа от меня, все те же чулки и перчатки были на ней, она добавила только золотистые зажимы, вцепившиеся в соски и вытянутые жемчужины покачивались теперь на цепочках из четырех звеньев.

Герцог смотрел на нее со спокойным недоумением. Узнав, что она девственна, он удивился, услышав, что она все еще размышляет, следует ли ей отдать себя Королю.

-Моя дорогая. — он наклонился к ней в то время, как машина притормозила, ожидая, пока откроются огромные ворота.— Преимущества неоспоримы. Всего одна ночь...

-Страданий. — она бросила это слово и я почувствовал на правой щеке капли ее слюны.

-Не для всех. Некоторые говорят, что получили невероятное наслаждение. — Герцог оставался спокойным и терпеливым, как учитель в присутствии склонных к жестокости учеников. — После этого ты получишь вознаграждение. У тебя есть желания?

-Только одно. — и я не успел предостеречь Герцога от следующего вопроса.

-Какое именно?

-Я хочу стать рыцарем.

Он только усмехнулся.

-Боюсь, что это невозможно в действительности, установленной Его Величеством.

-Он...— она небрежно махнула рукой в мою сторону, я почувствовал движение воздуха, ногти ее едва не коснулись моего виска. — Сказал, что колдун предсказал это.

-Некоторые из них, зная распространенное и ошибочное мнение об их предсмертной силе, намеренно лгут.

-Ошибочное?

-Я убил множество всевозможных колдунов и они произносили самые разнообразные пророчества, из которых не сбылось ни одно.

Она испуганно посмотрела на меня, но у меня не было намерения опровергать слова Герцога и я только улыбнулся ей, пытаясь примирить девушку с его словами. У меня не было подтверждения им. Я слышал множество раз из чужих уст о пророчествах умирающих колдунов, но те, кого ранее доводилось убивать мне, погибали слишком быстро, чтобы я успевал о чем-либо спросить их. Впервые мне представилась возможность убедиться в истинности мнения о провидческом даре их смерти или ошибочности его и до тех пор я не желал что-либо говорить.

Посмотрев сквозь затемненное окно, я увидел на стенах города огромных насекомых, спаривающихся жуков, на чьем зеленом хитине блестели золотистые точки, черных вертлявых гусениц, бабочек с крыльями больше моей ладони, узором на которых были случайно перехваченные кадры телевизионных передач, в большинстве своем позаимствованные у рекламных роликов.

-Для чего же им лгать? — мне показалось неприятным, что они так смеются надо мной и я отвернулся от них.

-Чтобы посмеяться над убийцами, посмеяться над нашим Королем. Он никогда не предсказывает будущее, пусть даже и считают многие, что он видит всю обширность времени. Мы не должны знать ничего, кроме наших действий и предположений об их последствиях, только таким образом мы сможем оставаться сознательными и разумными, такими, какими он желает видеть нас.

Опечалившись, девушка опустила голову, спрятала ладони между бедрами. Мне стало жаль ее, как и каждого, чьи надежды отмирают по вине неуклонности, но прикосновение к ней, пусть даже и утешительное, виделось мне оскверняющим. Ее устремления, пытающиеся противиться воле Короля, были ни чем иным как волнующей грязью, которой я, не смотря на всю привлекательность ее, не имел права поддаться.

Быть может, она и заплакала бы, если бы не нанесла косметику. Тушь потекла бы от ее слез и расстроились искристые голубые тени, это не понравилось бы румянам и возмутило бы блестящую помаду. Она хотела предстать как можно более красивой перед мудрецами университета, возможно, она надеялась совратить кого-либо из них. Я услышал от нее странные речи о том, что мудрецы должны быть богатыми и могущественными. Мои попытки разубедить ее оказались безуспешными и мне оставалось только наблюдать за тем, как она наносит макияж.

Она стояла перед круглым зеркалом, мутным и потрескавшимся, в полутьме маленькой комнаты, освещенной одной только тусклой лампой под низким потолком, закрыв левый глаз, к правому поднеся пушистую кисточку туши, она чуть наклонилась вперед, всматриваясь в свое отражение так, как будто оно было мишенью.