Дети солнца

-Попадание в седьмой орудийный отсек,- услышал я запоздалое оповещение,- эвакуация стрелка-оператора в пределах артопа.

Ну, слава Богу, я еще на "Горноморе".

Ввалился в какое-то помещение. Тут же загорелся свет и что-то плотно обхватило меня поперек груди. Я инстинктивно дернулся встать, но, видимо, гравитация была уже не та— сил подняться мне не хватило, да еще ремни спеленали меня так, что невозможно пошевелиться.

Где я? Ответ светился над головой : "спасательная шлюпка N 3"-от нее в основном и был свет. Я быстро огляделся по сторонам и найдя переключатель, включил интерком.

-Лев вызывает мостик!— заорал я, что было силы, словно надеясь докричаться через сотни метров до капитана,— седьмой стрелок вызывает Бронемастера!

-Заткнись,— оборвал кто-то меня,— че тебе?

Борт шлюпки дернулся еще раз от возможного попадания в артоп, и я клацнув зубами, едва не прикусив язык, ответил:

-Как отсюда выбраться, Вячеслав Евгеньевич?

-Где ты?

-Я в третьем "Дельфине"

-Сиди там и не дергайся, отвоевал на сегодня,— через всполохи далеких выстрелов услышал я голос бронемастера.

— Вячеслав Евгеньевич!..

— Это приказ.

Вот зараза!

Я еще раз попытался отстегнуться и встать, но спустя минуту понял тщетность своих попыток. Бой, видимо, для меня кончился. Пусть неожиданно и так глупо. Зато через включенный интерком я мог бы услышать что происходит в арт— галерее. Я быстро настроился на общий канал и ерзая на месте стал слушать.

-Лена, уходит-уходит-уходит!..

-Заткнись, вижу...

-Вот!..

Грохот и помехи, артоп содрогается в очередной раз и в шлюпке мигает свет.

-У меня заклинило ! Андрей, перехвати его, к тебе пошел!..

-Сволочь!.. выскользнул... Где Лев?

Снова сполохи выстрелов. Протяжный гул и треск, словно электрического пистолета.

-А— а-а-а!..глаза!!! Мои глаза!..

Кто это? Диксон?

-Диксон!— заорал я, совсем забыв, что они меня не слышат.

В приступе бешенства я начал бить кулаками по всему, что окружает меня в этой шлюпке. Выпустите меня! Выпустите! Там бой, а я тут прохлаждаюсь!

-Лев! Лев! Ты меня слышишь?— пробился сквозь грохот канонад Полосков.

Я начал озираться в поиске переключения интеркома.

-Да, капитан!— обо мне вспомнили!

-Сейчас я тебя вытащу, займешь место в орудийном шесть. О готовности— доложишь. Как понял?

Я сглотнул слюну.

-Что с Диксоном?

-КАК ПОНЯЛ МЕНЯ, СТРЕЛОК?!— рявкнул капитан стальным голосом.

-Вас понял,— гаркнул в ответ я.

Ложемент подо мной опять каким-то образом изогнулся и меня подбросило вверх, в открывшейся над головою зев шахты. И с какой скоростью я влетел сюда , так и я вылетел. Меня опять протащило по всей кишке, только теперь головой вперед. Пару раз передо мной мелькнули какие-то разрывы в целостности шахты, грозя выкинуть меня еще до захода в шестой отсек, но все обошлось. Не знаю где и как меня развернуло, но к Диксону в отсек я вывалился ногами вперед, прямо на кресло стрелка.

Ричарда в отсеке не было, а быстро закрывающийся люк под ногами подсказал мне, что хозяин шестого отсека мчится куда-то вниз, к "Дельфину".

Я быстро пробежал по панели управления, переключил автоматику, успевшую включиться за время отсутствия стрелка, пристегнулся, проверил панораму...или то что могло ей называться. В центре актива темнело "слепое пятно"-место, где панорамные радары , там, на поверхности артопа, хватанули свою порцию электромагнитного импульса и пронеся заряд до стрелка плотным световым потоком ослепили его(я слышал о таком странном оружии врага, но встретился с ним впервые).Кажется часть поверхности экрана все-таки покрылась легкой сеточкой трещин от перепада температур...

Фонор был в порядке, будем ориентироваться на слух.

Я повел прицел из сторону в сторону. Так, все работает нормально, только в центре размытая клякса...я произвел пробный залп, пытаясь определить непрозрачность пятна, отметив, что Диксоновский залп— полмегаватта. Многовато, но при попадании— наверняка.

Я еще раз посмотрел на итог диагностирования орудия. Пушка работала на 63 % своей мощности, энергии в орудийном запаснике оставалось на четыре с половиной мегаватта.

Короче— все в порядке пока.

-Говорит Лев. Шестое орудие к бою готово.

Сколько времени я провел в спасательной капсуле -не известно. Однако вокруг артопа крутились уже три мерц-мхеро. Изрядно потрепанные , но все еще полные боевого азарта.

Один из преследователей имел несколько размытых, идущих цепочкой от носового обтекателя, пробоев, оканчивающиеся весьма внушительной пробоиной. Из нее что-то временами высыпалось, освещаясь короткими вспышками изнутри. И все это растягивалось в длинный шлейф, исчезающий далеко в космосе. Судя по внешнему виду первого— у второго уже отсутствовали два из четырех стабилизатора, имелись многочисленные повреждения в виде опалин, глубоких вмятин, каких-то крупных царапин .

Третьего я не мог толком разглядеть — мешало слепое пятно на моем активе. Эта блоха была в зоне моей новой пушки, причем очень близко— мегаватта вполне было бы достаточно. Артоп несколько раз пытался стряхнуть противника с опасной близости, поворачиваясь к нему еще боеспособными частями, но блоха постоянно успевала быть в зоне шестерки. Кажется, хо-дракц решили, что ослепший стрелок и полуслепая пушка им уже не угрожает и поэтому так нагло себя вели.

-СТРЕЛЯЙ! Твою...,-выругался Полосков.

Я повернулся и когда звук блохи зашуршал в обоих наушниках— нажал на гашетку.

Одновременно с моим выстрелом, где-то внутри блохи, какой-то хо-дракц сделал тоже самое. В нашу сторону.

Между нашими кораблями в одно мгновение вспыхнула вытянутая мешанина из выстрелов разных цветов и разной мощности. Трассы энергий переплелись между собой и заливая всё вокруг нестерпимым сиянием. От неожиданности я даже не сразу отпустил гашетку и за три секунды до нуля истратил весь запасник орудия. Защитное поле артопа не смогло погасить вражеский выстрел и я почувствовал, как внутри "Горномора" начало что-то взрываться, сотрясая весь корпус от кормовых палуб до Щита. Кресло, да и весь орудийный отсек, начало трясти с такой силой, что даже автоматика быстро заблокировала управление орудием, исключив нечаянное нажатие человеком каких-либо кнопок. В голове начался какой-то невообразимый шум, сразу заныли затылок и шея. Сжав до боли в висках зубы я почувствовал каждую мышцу и кость своего тела-все внезапно начало болеть. Попытался крутануть пушку, но не получилось— артоп продолжал агонизировать.

Сквозь всю эту вибрацию я заметил , что мерц-мхеро получил какие-то повреждения, начал терять скорость и, отстав от артопа, попал под огонь других орудийных башен.

Кто-то что-то закричал, кто-то подхватил команду , но из-за тяжелого гула в голове не совсем было понятно кто и что. Несколько моих панорамных экранов заморгали и окончательно потухли. Загорелась подсветка панели и аварийное освещение.

Что-то ухнуло в фоноре и раздался оглушающий хлопок, заглушаемый радостными криками бронебойщиков.

-Внимание!— по общему каналу обратился к нам Полосков,— переход в энго через десять секунд.

Не нравиться мне это...хотя... у меня уже "ноль"— я расстрелялся "до железки".

Валяйте, в энго так в энго.

Видимо какие-то фотонники продолжают выдавать "искру" и энго— кристаллы не повреждены.Значит, есть еще шанс добраться до своих. Значит, мы выходим из этого боя. Только в качестве кого— победителей или побежденных?

На этой мысли мне стало совсем плохо и переход в энго— пространство я не ощутил. А когда я проснулся— снова сидел в спасательной шлюпке N 3.

III.

Асимметрия гравитационных векторов, а также нестабильность гравипривода в целом, привела к наклонному полу в некоторых жилых отсеках. А в моей каюте вообще поменяла стенки с потолком. Так что на какое-то время мне пришлось переселиться к машинистам, чему несказанно обрадовался Валера.

-Пока двое моих помощников валяются в лазарете— будешь помогать Валентине налаживать внутренние коммуникации,— тут же распорядился он, как только я доложил о приказе капитана.

Мое недоумение на лице Валера растолковал по— своему и попытался меня успокоить:

— Не волнуйся, там много ума не надо. Будешь соединять те кабеля, на которые тебе покажут. Времени у нас мало, а работы много. Как ты себя чувствуешь?

Я сказал, что тело перестало ныть уже на второй биодень, волосы продолжают с меня опадать, а после радиофага до сих пор не чувствую вкуса еды.

-Нет аппетита, а в основном— нормально.

Валера катнул мне ногой какую-то бобину и сказал:

— На палубе Д— 4 найдешь Валю, скажешь от меня,— он показал на мои вещи, что я принес со своей каюты,— оставь здесь, все равно никто не тронет. Давай-давай, Лева, суетись. Через три часа доложите что сделали. Бобину, вон, с собой прихвати.

Ладно уж, займу себя делом, не мотаться же по артопу, как в прошлый раз, тем более Эллы уже со мною нет...

Помощь действительно много ума не требовала, но руки постоянно находились в каком-то действии, так что на долгое время я оставался один на один со своими мыслями— инженер по коммутации Орлова , понимая, что я простой стрелок, старалась ничего мне не объяснять (какая разница между тремя одинаковыми кабелями, один из которых -связь с мостиком, другой— вспомогательное напряжение?), а просто загрузила меня работой .Я был на подхвате— подай, принеси, дотянись, соединяй. Быстро привыкнув ко всему этому я начал выполнять все без каких— либо серьезных ошибок, тем самым обрекая свою голову на нескончаемое мысленное перемалывание прошедшего боя и последствий после него.

За двадцать одну секунду стандартного времени, а столько времени длился наш поединок, "Горномор" превратился из только что сошедшего с ремонтных верфей красавца— артопа в абсолютную развалину. Как и в позапрошлый бой хо-дракц видел свою первостепенную задачу застопорить нас в космосе и методично расстрелять как на параде. Поэтому, первое чего мы лишились — основной маршевый двигатель, фотонник. Видя, что мы продолжаем набор субсветовой скорости на вспомогательных тхематц-астуверц натравил на нас свои истребители -преследователи, а сам неторопливо ушел обратно в энго, желая перехватить наш артоп чуть дальше. Думаю так, потому что со слов Петро— за пять секунд до перехода "Горномора" в энго, прямо по курсу появилась громада тхематца, раскрытая в приветственном ожидании. Что с нами было бы, не перейди мы в другое измерение— не известно. Но ясно, что слово "плен" не исключается.

А сам бой, вернее непрерывный дуэль с четырьмя блохами, стоил артопу четырех попаданий в рострный Щит, потери двух сегментов лобового рефлектора, выводу из строя вторичного реактора, получение четырех сквозных и сто пятнадцати мелких(диаметром от миллиметра до трех метров) пробоин. Плюс полностью выработанный энергозапас у трех пушек (сейчас восстанавливаемый напрямую от реакторов),абсолютное— ремонту не подлежащее— повреждение двух орудий. То есть из восьми Р П Г в работоспособном состоянии у артопа было сейчас только три, на случай внезапной атаки противника. Из двенадцати торпед у "Горномора" остались только три, одну из которых заклинило в стволе торпедометателя. Пока с нее андроиды не сняли детонаторы, мы вынуждены были все отсиживаться в спасательных капсулах.

Если бы мы сейчас были бы в нормальном пространстве, то наверное мы походили бы на какую-нибудь комету— за нами тянулся многокилометровый шлейф из обломков, кристаллов различного газа(пробоина в окислителях реакторов, контейнеров с кислородом и т.п.), а позади, как спутники, за нами тащились части маршевого двигателя ( опять пришлось катапультировать поврежденные секции). Но мы были в энго, и всё это , затянутое в открытую брешь между двумя измерениями, теперь висело вокруг нашего артопа. Не приближаясь, не отдаляясь , а застывшее как на стоп-кадре.

Временами, пролезая через очередную пробоину, тянув за собой кишку кабеля, я видел это жуткое зрелище— облако космического мусора (а теперь именно этим оно и стало), освещенный прожекторами работающих на внешней обшивке андроидов. Им то что— полу-люди, полу-роботы. Каждый обвешан всякой защитной дрянью по полтонны каждая. А человеку наружу нельзя.

"...нельзя покидать модуляционное поле корабля в момент нахождения его в энго— пространстве!...". Техника безопасности...не помню, какой параграф, но где-то в самом начале.

Постепенно, думая о повреждениях, приходишь к самой страшной теме— потери экипажа, а они в этой бойне были .

Корней погиб— он заживо сварился в своем скафандре в первые минуты боя, почти сразу, как открыл огонь по "цели N 2".Та торпеда, которая вывела меня из строя как стрелка седьмого орудия, задела и третий орудийный отсек. Аварийная система не успела эвакуировать его так же быстро как меня. Скафандр заклинило в кресле буквально на секунду, но этого оказалось достаточным.

Диксон ослеп. Странное оружие врага выжгло ему глазные яблоки даже сквозь темное щитки забрала шлема. Теперь стоял вопрос— дотянет ли он до ближайшего госпиталя.

Елену, при попадании в ее орудийный отсек, выбросило из кресла прямо на панорамные экраны, а после смещения гравитации она провисела вниз головой полтора часа, повиснув на остатках ремней безопасности. Она жива, но в лазарете пролежит еще пару дней.

На мостике, знаю, погибло трое— при попадании в рефлектор их просто выдуло во вне через образовавшуюся пробоину. В машинном отделении погибло еще четверо— при разрыве гравитационных алероидов пробилась электродуга и сожгла на месте Рустама и Романа— они в это момент пытались перебросить инертный выход на вспомогательную спираль. А когда один из индукторов леброкса утратил соосность(смещение магнитного вихревого потока на первичном акселераторе) Ольга попыталась выправить его в ручную. При очередном попадании в артоп ее зажало какой-то дрянью и Лешка бросился к ней. Он вытащил ее, уже теряющую сознание, но попал под жесткое излучение леброкса. При попытке оттащить его за щиты, погиб стажер Стас.

Вот так.

Я хватанул какую-то дозу, отчего приходилось жрать радиофаг горстями. От него была страшная изжога, ныла печень и болело горло. Волосы выпали почти сразу и я о них почти не жалел— скафандр легче будет одевать, воды в душе меньше тратить. Кибердок обещал меня прогнать через какой-то восстанавливающий курс, после которого отрастут и волосы, и ногти, и даже мои старые шрамы срастутся. Так что, мол, терпи.

Я относился к легко раненным, потому что лазарет был наполнен теми, кому медицинская помощь действительно была нужна .Таких как я капитан направил на различные общественные работы, чтобы не путались под ногами, и приносили пользу.

Андрея и Пашу— новенького, вместо Зефа— отправили ко внешним ремонтным бригадам, помогать восстанавливать целостность Щита и рефлекторов. Катя и Алия (новенькая, вместо Эллы) помогали бригаде в реакторных кольцах. Я помогал машинному отделению. Но в любой момент , как только мы услышали бы сигнал "к бою", мы должны были в течении четырех минут доложить о своей готовности к отражению атаки врага.