Стальной Сапог.

— Тпру!

Натянул узду, останавливая жеребца. Тот забил копытом, недовольный.

— Здрав будь, Ким Чжун!

Подозвал толмача, на всякий случай взятого с собой. Тот уже за спиной.

— Спроси, что он тут делает?

Переводчик задал вопрос, сотник выслушал, затарахтел. Слав только кивал. Вдруг женщина в доспехе, что постарше прочих выехала вперёд, что то резко спросила. Толмач удивлённо взглянул, но ответил. Схватилась за сердце, потом укусила руку...

— Командир, они беглецы. Отец её, министр военный, Чхве У, велел сотнику спасти свою дочь и внуков. Добираются они до Провинции Восходящего Солнца.

— Ого!

Удивился воин. Значит, поверил всё же старый вояка, получается. Да поздно... Сунул руку в кису, вытащил значок специальный, протянул сотнику:

— Держи. С ним тебя на корабль в провинцию точно посадят. И спутников твоих. А на Островах я тебя найду, как вернусь.

Развернул коня, да перехватил взгляд изумлённый одной из двух молодух, что хозяйку сопровождают. Вспомнил, что это та, которая им в первый раз посуду мыла в Тобане. Подмигнул ей лукаво. Ахнула девчонка, рукавом прикрылась. Хм... Симпатичная, однако!

— Гой Да!

Снова дробный стук копыт и ветер в лицо...

...Расставшись со славами, Ким Чжун подъехал к госпоже. Та молча глотала слёзы. Чужак сжалился над ней и ответил на вопрос — сотник был прав, Согён пал. Но никто не ожидал подобного зверства от монголов, вырезавших всё население столицы подчистую...

— Госпожа. Пора ехать.

— Я бы хотела похоронить отца и мужа, Ким Чжун.

— Это невозможно.

Солгал, кривя душой:

— Их командир пообещал, что славы сделают это сами.

Выдержал её взгляд, напрягая все силы. Потом добавил:

— Едем, госпожа. Командир небесной лодки дал мне особый знак...

Показал небольшую овальную пластину.

— С ним нас посадят на корабль до Ниппон.

Госпожа сглотнула слёзы, молча ударила лошадь пятками...

...Хвичжу бурлил, словно котёл. По улицам метались люди. Тыкался испуганный скот, кое где закованные в сталь воины чужаков, словно волнолом, рассекали людские толпы. Ким Чжун подъехал к стоящим у ворот стражникам, почему то бывшим без оружия, хотя и в латах:

— Что случилось?

Старший из солдат понуро ответил:

— Чужаки объявили, что берут город под свою руку. Комендант даже и не думал сопротивляться. Велел сдать оружие. Говорят, что Согён пал? Верно?

— Верно. Со мной дочь военного министра Сон И. В столице не осталось живых. Монголы убили всех до единого. Единственный, кто уцелел — славы. Чужаки. Так что радуйтесь, что останетесь живы.

— Ты так говоришь, будто знаешь, что под их властью нам будет лучше!

— Лучше. Поверь.

Наклонился, вполголоса, чтобы не услышала госпожа, шепнул:

— Хотя бы тем, что у них нет рабов.

И стражник отступил на шаг, поражённый услышанным... Увидев же знак, данный сотнику славом, отступил ещё дальше, с опаской глядя на всадников.

— Как проехать к пристани?

— Туда, господин.

Махнул рукой, указывая дорогу. Ким Чжун улыбнулся, трогая коня... Ян Бэк быстро перестроил свой десяток. Он сам и Ким Чжун двинулись впереди. Госпожу и служанок вместе с детьми задвинули в середину, как и вьючных лошадей, двое воинов ехали позади, остальные по бокам. Люди расступались, давая им дорогу. Так что минут через тридцать они оказались в гавани, и все корёсцы разинули от изумления рты — подобного они не ожидали. Поначалу даже приняли огромные корабли чёрного цвета за скалы необычного оттенка, лишь потом поняв, что это морские суда... Недолго думая, Ким Чжун попросил всех подождать, а сам двинулся к ближайшей из громадин. Возле широкой, словно улица сходни ему преградили путь двое славов в доспехах и с копьями наперевес. Сотник вытащил из пояса подаренный ему знак, протянул чужакам. То всмотрелись, потом один из них переливчато засвистел, засунув два пальца в рот. Корёсец никогда не видел такого, застыл. По сходне спустился человек в белой одежде, всмотрелся в Ким Чжуна, потом подошёл поближе и на чистой речи спросил:

— Чего ты хочешь, воин?

— Человек, давший мне этот знак, сказал, что вы можете доставить меня и моих спутников в Ниппон.

— В провинцию Восходящего Солнца?

— Да. Кажется, вы так её называете.

Одетый в белое чужак кивнул в знак согласия.

— Всё верно. Сколько вас?

— Десять... Двенадцать мужчин, три женщины и двое детей. Ещё — столько же лошадей.

— Хорошо. Зови всех сюда.

Улыбнулся открыто:

— Тебе повезло. Через час мы отходим. И место на борту для вас найдётся.

Обернулся назад, что-то крикнул на незнакомом языке, и оттуда сразу выбежало несколько одинаково одетых человек. Сотник удивлённо смотрел на них и не верил своим глазам — некоторые были совсем как он и его спутники, ничем не отличаясь от корёсцев. Такие же смуглые, с раскосыми глазами. Только вот ростом не уступали ему. А несколько лет назад, будучи совсем юным монахом, он видел жителей Ниппон, и те всегда отличались малым ростом. Настоятель Гым Сун тогда заставил учить его язык этой страны. Было тяжко, наука уже почти совсем забылась. Но кое-что в голове осталось. Напрягшись, Ким Чжун кое-как построил фразу:

— Вы из Ниппон?

Один из раскосых покосился на сотника, потом гордо ответил:

— Мы — славы из Провинции Восходящего Солнца!

Ответил на языке Ниппон. Значит... Корёсец обрадовался — он не будет без языка в чужой земле! Да и можно разузнать у ниппонцев по дороге, какие порядки на новом месте, чем занимаются люди. И как относятся к коренным обитателям Островов завоеватели.

— Ким Чжун!

Окликнул его Ян Бэк, и сотник отвлёкся от мыслей — совсем забыл! Вот же... Прости, господин...

— Они говорят, чтобы мы забрали вещи с собой. А лошадей уведут в трюм.

— Всё правильно.

Он осмотрелся, разыскивая глазами круглоглазого в белом. Но тот уже махал ему рукой.

— Подождите меня здесь, а пока снимите вещи с коней и расседлайте, хорошо?

Товарищ кивнул, а сотник устремился к зовущему его чужаку. Тот встретил его вопросом:

— Ты знаешь язык Ниппон?

— Почти нет. Учил очень давно, и забыл много.

— Ничего страшного. Вспомнишь. Хотел тебя спросить — кто дал тебе знак?

Ким Чжун поёжился, но, впрочем, что ему терять? Хуже не будет:

— Командир небесной лодки. Марк...

— Мауберг? Знаю такого...

Чужак чуть помолчал, потом произнёс:

— Идём со мной. Я покажу тебе ваши места. К сожалению, женщинам и детям придётся быть вместе. А вам я дам одну комнату на всех.

— Мы воины. Нам не привыкать к тяготам.

Круглоглазый улыбнулся краешками губ, и сотник обрадовался — он уже начинает распознавать эмоции этих людей...

...Помещение, выделенное им, оказалось большим. Никогда ничего подобного Ким Чжун был не в состоянии даже представить — большая комната, где вдоль стен стояли кровати в два яруса. Четырнадцать штук. У трёх стен по четыре, и у одной — две. Наверху устроен световой люк.

— Запомни эти знаки, чтобы не потеряться. На каждой кровати значок — сверь его с тем, что на двери. И попадёшь в нужное место. Теперь сюда.

Белый открыл дверь напротив, и Ким Чжун ахнул — комната была поменьше, зато с небольшим окошком, выходящим в море. И кроватей здесь было шесть. Посередине — стол. Впрочем, он был и в помещении выделенном им.

— Это для женщин и детей. Внутри кроватей ящики для вещей.

Сотник кивнул.

— Теперь сюда.

Они прошли по коридору, и корёсец разинул рот от удивления — в конце прохода было три двери. Одна вела на кухню, где можно было готовить. Но если с собой не было продуктов, то люди могли питаться в общей столовой. Бесплатно, кстати. Но только тем, что готовили для всех. Впрочем, его заверили, что готовят на корабле вкусно, и гости окажутся довольны. Потом чужак привёл сотника в небольшое помещение с дырками в полу, объяснил для чего оно. Отхожее место. Остроумно устроенное. Отдельно для мужчин, отдельно для женщин. Третье место, куда попал Ким Чжун, оказалось душевой. Опять же с отдельными местами для женщин и мужчин. Там же можно было и постираться... Вернулся Ким Чжун в некотором трансе от увиденного. Он никак не мог поверить, что подобное устроено на корабле! Правда, и корабль огромных размеров... Провёл своих спутников в отведённые им места, показал что, где находится. Рассказал про еду. Ему не верили. До того момента, пока вдруг не раздался громкий гудок, что-то глубоко внутри не зашумело, и люди почувствовали лёгкий толчок. Вдруг из каюты, отведённой женщинам, послышался восторженный детский крик:

— Мама! Мамочка! Мы уже плывём!

Все рванулись в каюту, кроме Ким Чжуна. Тот догадался выбежать на палубу, и обомлел — корабль действительно двигался прочь от берега. Но как?! На мачтах нет парусов, лишь из огромной железной трубы валят клубы дыма. Осторожно ступая по палубе, прошёл на корму — вода за ней кипела. Было видно, как что-то ворочается под её поверхностью.

— А, тебе любопытно?

Провожатый появился, словно из ниоткуда:

— Очень! Как?

Чужак усмехнулся:

— Надо многому научиться, чтобы понять.

Короткая пауза, и вопрос:

— А твоя госпожа знает, что вы уже свободные люди?

— Почему?!

— Корабль — это территория Империи. А в Империи рабство вне закона. Оно имеется, но не пожизненное, а временное. И только для преступников. Для обычных людей рабство запрещено. Это древний закон. Поэтому, ступив на палубу нашего корабля, вы стали свободными.

Сотник покачал головой:

— Нет. Не знает. Но я не оставлю её. Так завещал мне её отец. А я уважаю этого человека. Мир его праху.

— Мир его праху. Если тебя не затруднит — зайди ко мне вечером после ужина.

Взглянул на солнце, прищурился:

— Завтрак вы, естественно, пропустили. Но обед и ужин застали. Я пришлю кого-нибудь за вами, чтобы отвёл в столовую.

— Благодарю вас за доброту, го...

— У нас нет господ. Отвыкай. Иначе обидишь.

— Прости. Но как тогда мне обращаться к вам, достопочтенный?

— По званию. Зови меня Вольхой— тайником.

— Воль Ха?!

Словно вернулось то время, когда он был молод и счастлив... И — похороны своей любви, над которой надругались и обесчестили два подонка... Пожилой слав тоже нахмурился, потом вдруг коснулся рукой лба сотника и произнёс:

— Прошлое уходит. А жизнь остаётся.

Снова чуть помолчал:

— Я жду тебя вечером. За тобой придут.

Глава 7.

...Марк сделал глоток каффы, чуть откинулся в кресле.

— Почему ты так благоволишь этому корёсцу?

Парень чуть грустно улыбнулся:

— Может, потому, что он напоминает мне меня самого? По возрасту — чуть старше. Может, года на два, на три. Меня тоже привезли в Империю, когда исполнилось всего пять лет. И не будь столь высокого покровителя — чем бы всё закончилось для меня? А этот сотник — пусть он и потомственный раб, но я заметил у него жажду знаний, трезвый ум, и способности. Попав в Империю, Ким Чжун стал свободным. Перед ним раскрыты все пути. Но я уверен, что он попробует вернуться на Родину. Пусть не сразу. Понятие чести для этого корёсца не пустой звук. Поэтому он для начала устроит свою госпожу, обеспечит ей то будущее, которое в его силах. А потом вернётся, чтобы продолжить борьбу с монгами...

— Хм...

Тайник едва заметно дёрнул щекой, выдавая удовлетворение:

— Вот значит как... Считаешь, он найдёт себя в Империи?

— У него неплохое, по их меркам, разумеется, образование. Так что ум у сотника не зашорен. Гибок.

Снова сделал глоток ароматного напитка, потом продолжил мысль:

— Год максимум. Он выучит язык, азбуку. Определит своё дальнейшее будущее.

— И...

— Я не удивлюсь, если парень попытается сформировать свою армию.

— Под нашим началом.

Тайник вновь дёрнул щекой.

— Я проверил его. Всё так, как ты говоришь. Есть, правда, кое-какие нюансы. Но не существенные. Что же... Я сделаю вот как, если ты не против, разумеется. Как-никак, ты ведь взял на себя покровительство? На Островах я поселю их недалеко от вашего отряда. Надеюсь, там найдётся свободный дом?

Марк кивнул в знак согласия. Такие были. И не один. По соседству с ним как раз пустовал небольшой особняк. Но корёсцы там разместятся. Точно.

— Попробуй подружиться с ним.

— Мне и пробовать не надо. Ким мне нравится. Хороший парень.

— Ну-ну... Ладно. Я так думаю, что мужчины будут искать себе работу. И сопровождающие дочку покойного министра женщины тоже.

Пилот задумчиво почесал себе подбородок, потом кивнул в знак согласия.

— Даже если у них и что-нибудь имеется, этого хватит ненадолго.

— Как знать. Но работу мы им найдём. Её хватает — стройки, разгрузка, да мало ли чего...

— Вот и присмотришься.

Марк поднялся, поставил пустую чашку на стол, поклонился:

— Спасибо тебе, дядька Вольха.

Тот махнул рукой:

— Ладно тебе. Сочтёмся, как-нибудь.

Парень поклонился и вышел из каюты. Опять ему повезло, если можно так сказать. Ну да ладно. Сейчас срочно получить заряды и снаряжение для воздухолётов, затем доставить их к Согёну. А дядька Вольха выполнит его просьбу. Чай, вместе с родителем его служил вместе...

...Тук-тук. В двери отведённого мужчинам помещения постучали. Ян Бэк, находившийся ближе всех к той, открыл, повернув металлическую ручку, что постоянно вводило корёсцев в ступор — у славов было невообразимое количество железа! На пороге застыл молодой человек в одежде матроса.

— Что надо?

Тот произнёс на ниппонском языке:

— Обед наступил. Идите есть.

Мужчины повскакали с мест, торопливо выскочили в коридор. Ким Чжун постучал в двери комнаты госпожи, и, услышав разрешение войти, почтительно произнёс:

— Госпожа, нас зовут обедать.

Женщины и дети не заставили себя ждать, и вскоре небольшая группа корёсцев следовала за проводником, тщательно запоминая дорогу. Матрос предупредил, что больше ему водить гостей будет некогда. Часы же приёма пищи всегда одинаковы, так что можно приходить и самим... Столовая для приёма пищи представляла из себя большое помещение, в котором могло поместиться пятьдесят человек сразу. Длинные, чисто вымытые и вычищенные столы, на которых в тазиках громоздились нарезанные ломти ароматных больших лепёшек белого и коричневого цвета. Ещё тёплых и ароматных. Раздача пищи производилась в окошке, устроенном в углу этой залы. Люди по очереди подходили к окну, получали плоский поднос с уже разлитой по порциям пищей и отходили на свободные места. Несколько человек уже ели. Пахло же в зале очень вкусно, но необычно. Матрос указал на раздачу, сам удалился по своим делам. Корёсцы переглянулись, вздохнув, Ким Чжун двинулся к окошку первым. Одетый в чистое белое одеяние без малейших следов жира или пятен высокий плотный чужак бросил на него короткий внимательный взгляд, потом что-то сказал своим помощникам. Те мгновенно заработали половниками. Раз-два, и перед воином возник поднос с тремя глубокими плошками, полными незнакомого вида еды. Затем большая кружка с чем-то непонятным, но горячим и ароматным. Одетый в белое сделал знак рукой — мол, иди. Всё. Ким Чжун осторожно прошёл к столу, который облюбовали корёсцы, поставил на стол поднос. А чем же есть? Нет палочек... Обнаружил нечто завёрнутое в чистую тряпочку. Это оказалась большая ложка. Понятно.