Дар бесценный-не задаром

— Да? — помянув сестру, как положено, она встретилась с ней во сне.

— Дошло до тебя, слава Богу, — добрый, знакомый голос. — Всевышний ослепительно мудр и добр. Никого он не наказывает, просто каждому воздается по заслугам.

— Сестричка? — Даша поначалу испугалась. Материалист! — Ты ли это?

— Да, и я прошу за вас перед Всевышним.

— Что мне надо сделать?

— Не оставь сыночка моего, — попросил дух. — Помоги, Дашенька! Я ведь его и крестить не хотела. Муж едва уговорил. Я и сама хотела проникать в его сознание. Но не могу, закрыт сатанинским жезлом мозг, завален экранным мусором. Негодные боевики и ужастики забили до отказа непутевую головушку. Вижу, а сделать ничего не могу, пока он без креста. Нет на нем креста.

— Я все устрою, сестрица. Но барьер...

— Рядом. А ты уж постарайся, Дашенька. Я тебе за это фильм покажу. Как тогда.

Замелькали кадры в светящейся рамке, космические, непонятные.

— Я тебе фильм-лекцию приготовила. Специально для тебя. Ты у нас умница, кандидат-доцент всех наук. Я ведь с киноаппаратом испарилась. Так он при мне и остался. Внемли!

Текст и кадры производили впечатление, как от художественной документалистики.

Предсказатели не понимали сути происходящего, не будучи святыми. Астрологи дивились странным аномалиям: планеты и звезды творили Бог знает что и не влияли, как им полагается, на судьбы людей и народов.

— Они, должно быть, посходили с ума! — волновались представители бывшей лженауки.

Им не дано знать, что правы они лишь в том, что именно "бог знает", что и зачем. Изменения и взаимодействия светил — это тоже воля Всевышнего. Подчас он опускает управление, дает возможность своим созданиям проявить себя. Хироманты светил в таком случае не торопятся и с прогнозами. Меняются лики планет, рельефные рисунки.

Вселенная строится на контрастах, вечное движение и перемещение — суть мироздания.

Иным созданиям также непонятны земные дела, как и людям столкновения из-за планеты героев. Сбивают мировой порядок или, наоборот, держат его в равновесии? Молодые и цивилизации, конечно, шумливы и задиристы. Им игры полезны, они развивают, видоизменяют целые расы.

Носятся по космосу корабли и "фантомы", играют в жмурки. Отважные русланы ищут в глубинах пространства своих непутевых людмил. Ветреные девы не торопятся покоряться, они еще поводят за нос женихов. Их предводительница Медея хитра на всякие выдумки.

Высшему разуму только ведома потаенная связь планеты с молодой еще Землей.

Небожители судят и рядят в силу своей опытности. Забавы поощряются и осуждаются одновременно. Земные ученые теряются в догадках. Почему у них творится что-то непонятное? И немногие знают: Господь имеет свои виды на им допускаемое. Творец милостив и терпелив к чадам своим, ибо так задумано им же. Создатель видит за забавами существ нечто такое, что другим никогда не понять.

Его антипод весьма энергичен. Великий хаос мечтает все перемешать, ему достаются лишь редкие удачи. Но он устраивает засады, ловушки на путях передвижения душ.

Даша видит эти странные, геометрически непередаваемые линии движений. Мгновенные зигзаги, молнии-стрелки, многомерные очертания.

— Я недалеко от планеты-отражателя, — пояснила сестра. — Есть и такие формы. Смотри!

Даша увидела пустынный шар, очень похожий на нашу Луну. Поверхность его — сплошное зеркало. И в нем отражаются и преломляются события, происходящие в данном спектре пространства. Отражение не остается безучастным, оно несет некое излучение от поверхности зеркальной.

Оно должно быть верным и объективным. Но порой с ним что-то происходит. Живые организмы — зеркала развиваются по своим собственным законам. Эволюция порой нарушается, пресекается и корректируется посторонними силами. Умонепостижимые метаморфозы!

— Хватит с тебя! — сестра вдруг улыбнулась. — Господь шутки ценит. Покажу тебе несколько цветных слайдов. Через отражатель свой личный капли полученные.

Картины напоминали дружеские шаржи. То она в тунике возле храма, но с крестиком. То бежит от рабства к мужчине в плаще и с кинжалом. Следующая картина любопытна. У Мэна плащ, черные очки, шпионская шляпа, усики. Сталинский плакат с изображением шпиона и вредителя. Но вместо кинжала у Джона клизма. Лечебный препарат для некоторых больных обществ. Он умело им пользуется. Еще у него огромный термометр и какой-то манометр. Показывает давление масс на правителей отдельно взятой республики. Джон все записывает в черную книгу, неразборчиво, с помощью шифра.

Еще сюжет... Мэн работает под бабку-знахарку. Заговаривает зубы какому-то витязю. У того же волос медный растет на голове и зуб-клык на Мэна. Снова она в розовых очках, видит все в положительном ракурсе. Есть над чем размышлять.

Стоп! Да это же отражение ее собственной методики. Вела историю в школе несколько лет. Обычно с рассказа новый материал начинала. А закрепление с юмором, без надрыва. С помощью картин, загадок, кроссвордов, инсценировок и диафильмов...

— Прошу тебя, Дашенька! — голос прервал видения.

— О чем?

— О том же. Нас загнали в угол, мы вынуждены были исчезнуть. Нас не находят, берут сыночка в заложники. Явятся, мол, за ними родители или весточку подадут. Опекали, умыкали.

— Я хотела его взять, но меня дурили, — призналась Даша. — По интернатам гоняли.

— Они нарочно путали следы.

— Я Джона просила, у него связи.

12. — И здесь обижают живородящиеся? — Мэг не скрывала своего удивления. — Эта планетка не имеет светила.

— "Т-Матер" называется, — пояснил Бут, найдя эту крошку в звездном каталоге их корабля. — Но это не сумрачный мир, смотри!

Они с удивлением наблюдали за звездочками, светлячками, вспыхивающими повсеместно. Они блуждали, потом соединялись, находя свое место, и пространство преобразовывалось. Различаются теплые водоемы, удивительно пахнущие островки растительности.

Приборы "Моркода" объясняли происходящее с присущей им деловитостью и достоинством. "Т-Матер" заботливая мама, родина мастеров. Светило исчезло, всем грозила гибель. Ядро у планеты горячее, оно пульсирует, пытается сохранить жизнь любимых детищ. Но этого мало, и обитатели нашли способ выжить. Изящные, добрые аборигены давно жили в гармонии с природой по гуманным правилам. Они все трудились, меняя профессии, поддерживая друг друга.

— Смотри, он весь светится, — Мэг показала на красавца с крылышками. — Я его хочу!

— Попробуй, — невозмутимо отозвался Бут.

— Что он делает?

— Стихи свои сочиняет. И с жаром читает их другим. Это поэт и драматург.

— Да?! А вон тот, луноликий, с тонкими конечностями?

— Он играет на каком-то инструменте. Смотри, закончил — и в шахту. Светится весь, он добывает руду.

— Я хочу их всех! — подстилка кинулась к аборигенам, выставляя свои прелести, пуская флюиды. Но в ответ — вежливое удивление, никто не хотел совокупляться с инопланетянкой. Здесь правила иные, нормы морали.

Художница, настоящая роза, вначале обрабатывала свой сад. Сочные плоды, ягоды, благоухающие цветы вдохновили ее. Она достала краски и стала с упоением рисовать с натуры. Лицо светилось, энергия переполняла розовую девушку.

— Мир одаренных существ, — сказал Бут. — Информация гласит, что творчеством они создают звезду. Энергия отдельных особей соединяется, в порыве рождаются шедевры.

— Они сами греют и освещают свой мир, — догадалась Мэг.

— Творцам чужды вражда, зависть, ложь, безделие, — дочитывал Бут. — И, конечно, одушевленные имеют право на любовь.

— Ах, эти чувства! — Мэг фыркнула, потом заплакала, она сокрушалась, завидуя. — Нам никогда не быть таковыми.

— Как знать! — Бут погладил подругу. Что-то иное, не эротическое, толкнуло его на это.

— Мы здесь лишние. Летим отсюда! — всхлипнула Мэг. — Эти утонченные, не знающие грубости и унижения счастливчики убивают своим обхождением. Не могу больше!

— Но нас позвали! — возразил Бут. — Вот, кажется, и приглашение в куполообразное строение. Отказ невежлив.

— Не хочу!

— Но "Моркод" настаивает. Смотри, изогнулся стрелкой, приказывает двигаться. Его гнев страшен, ты же знаешь.

— Конечно, — испугалась Мэг.

Она не хотела своей печалью заразить формообразование, приютившее их. Что тогда им делать, вечным скитальцам?

"Храм Плача" — так называлось причудливое здание с полутемным залом. И здесь они услыхали мольбу о помощи, которую уловил их сердобольный корабль-дом.

— О, горе нам! — причитали красавицы. — Всевышний, помоги нам. Еленушка, светоч, образ ненаглядный, где ты? Увядают лепестки без тебя, пчелки без сока. Детки не рождаются без тебя. Не хватает света для таинства! Помогите нам, добрые чужестранцы. Творец всего сущего, ты прислал этих благородных к нам.

История "Т-Матер" имела и драматические коллизии. Боролись виды: слоистые, кринистые и лисистые. Потом схватились циники: материалисты и идеалисты. Опомнились все, когда светило стало гаснуть.

Совпали прогнозы ученых-прагматиков и пророчества верующих. Подвижники обоих лагерей призвали к сотрудничеству. Прислушались к вздохам планеты, любящей матери. Горячее ядро позволяло ей общаться с подобными. Аборигены вспомнили о законе Всевышнего; заповеди оказались животворящими.

Меняя отношение к природе и себе подобным, существа преображались. Это ведь так прекрасно — следовать добру. Искры божьи не зря в каждом теле, каждое существо способно на многое. В гармоничном обществе смена деятельности всем на пользу. И в этом спасение!

Творческое горение — это счастье! Тонкая духовная материя переходила в осязаемую. И "Т-Матер" с ними заодно, существа-генераторы дополняли энергию ядра. Лучистая, чистая, благотворная среда. И они важней, они озарили свой мир свечением душ. Напряжение, созидание наделенных способностями на пользу всем и каждому. Но счастливчики оказались беззащитными перед чужаками.

Стоны, причитания. Плакальщики сменяли друг друга, им надо на воздух, трудом озаряя свой небосклон. Позвала, оказывается, сама "Т-Матер". Ее дети, развиваясь, не имели связи с другими системами.

Случилось страшное. Пропала первая красавица, жрица плодородия и зачатия Елена Прекрасная. Источник тепла и чувств как бы растворилась в темноте неба. Взлетела, но, конечно, не по своей воле. Ее похитили, и никто не смог удержать подлых воров.

Родные, безутешные женихи тухли на глазах. Влюбленные соискатели, источники мощной энергии не в состоянии пламенеть без ее присутствия. От них не воспламенялись их будущие жены, опасность бесплодия чревата вырождением. Очередная напасть на них.

— Вот тебе и планеты избранных, творцов, — в голосе Мэг слышна жалость, но она довольна. Значит, и они, незаконнорожденные, бродяги, еще на что-то годятся.

— На нас надеются! — Бут перевел просьбу на первый межгалактический язык магистрали. — Они не могут оторваться, нет аппаратов.

— И если те же женихи улетят, то на планете похолодает, — догадалась Мэг

— Зато мы, вечные скитальцы, можем им помочь. Смотри, "Моркод" раздувается от важности, — сказал Бут.

— Хотя здесь нет галактических пассатов и муссонов.

— О, да ты теперь и навигатор, — галлох с удивлением смотрел на подругу.

— Я еще не то смогу! — Мэг загоралась от нетерпения. Она желала во что бы то ни стало помочь этим существам. Пусть эгоистые, пушистые и кринистые и отвергли ее предложения, но она ощутила... Да, это именно так. Застыдившись своего злорадства, больно себе сделала. Мысленно попросила прощения и почувствовала приток энергии, куда более полезной, особенной, чем при половом контакте. В ней развивалось нечто такое, о чем она иногда слышала. Фу, глупости! Ее точки наслаждения напомнили о себе.

— Свидетелей ко мне! — Бут напустил на себя строгость спасателя-следака. Видал таких, ничего приятного от общения.

— О, соискатель! Пожалуйста! — руководитель Совета, философ-птицевод с уважением смотрел на прибывшего, мальчиком на побегушках готов стать. Знал бы, что перед ним — врожденный правонарушитель.

— Остались ли личные вещи? Запахи индивидуальные? — неудовлетворенная подстилка спасалась сублимацией. Она тоже стольких повидала, много раз выступала в качестве очевидца и понятой. Совратить кого-то, возможно, еще удастся. Прикинуться влюбленной, нет, неподражаемой исполнительницей. Седобровый председатель Совета, кажется, готов поддаться ее чарам. Намекнула и получила вежливое признание.

— Вы бесподобны, Мэг! Я очарован вами! — лепетал старый аристократ.

— Уединимся?

— Что вы, как это возможно! Я преклоняюсь, я посвящаю вам свои трактат и поэму!

В иное время она обозвала бы правителя импом, оскорбилась. Странно, но этого не хотелось. Она ценила его верность одной, в ней что-то менялось. Сопричастность овладела ею, вытесняя и замещая заданную сексуальность. Но это проходило с болью.

Фон планеты действовал благотворно, кругом доверие. Теплота у нее в теле, но где, сразу не поймешь. Блуждающая искорка перемещается между органами, ища свое место.

Свалились с неба пришельцы, но ни капли подозрения. Ни одного намека обидного, но ведь они — потенциальные похитители. Мэг не удержалась. Вещи Елены бесподобны, ей не хочется их отдавать. А родственникам не жалко: возьмите, если понравится, все, что хотите. В подарок от нас. Есть же такие в галактике.

— Для эксперимента! — Мэг нашла в себе силы отказаться от предложения. И вновь тепло от этих существ и очередная крупица чего-то сладкого в ее теле. Не через половые органы, а как-то иначе. Что-то зародилось без физического контакта. Нет, она не стяжательница, которая воспользовалась обстоятельствами. Нектар превосходный, медовуха еще лучше. И на этом спасибо.

— Хотите сказать, что она как бы вознеслась? — допытывался галлох у неумелых свидетелей. — Сама, без посторонней помощи?

— Возможно, воздушный поток, — предположил ночник — хранитель плазмы. Второй, лекарь, биолог и пекарь, заикнулся о гевитации. Елена легко перемещалась в нижних слоях атмосферы.

— Как это? — встрепенулся Бут.

— "Т-Матер" отталкивала любимицу, как бы играя. Красавица порхала бабочкой и пела.

— А ремесло Елены?

— Жрица нового поколения. Отличная певица, знаток музыки, мастерица особенной одежды...

— Это очень важно, — задумчиво произнес Бут. — Знавал я пиратов, умыкающих модельеров и портних для Базы. Вам ни о чем не говорит этот знак?

— Нет!

Жители-творцы ни о чем подобном не слышали.

— Ее не могли чем-то заманить? — галлох выпалил это сгоряча, быстро поняв, что так разговаривать не стоит. Показания записаны, надо искать. Мимо магистрали похищенная не пролетит. База... Наверняка она заказала это преступление. Придется пошарить основательно.

— Вы поможете? — тысячи зрачков светились надеждой, они ласкали его мышление, они проникали в него, заливая тело фотонным наполнителем. Впервые такое с ним.

— Не пожалеем топлива! — важно ответил галлох. — Во все сумрачные зоны залезем.