Эпидемия. Часть 1

Сергей нашёл в кучах хлама в одной из комнат на втором этаже почти новые резиновые перчатки, новый респиратор и, приказав Жене защищать новых обитателей дома, повесил за спину автомат и спустился на землю. Нужно было избавиться от трупов, незачем привлекать к этому месту внимание людей ли, монстров ли, неважно, сейчас все были опасны. К тому же, распространять заразу тоже было делом не особо приятным. А вдруг собаки наедятся этой зараженной мертвечины, что тогда будет? Неизвестно ещё, как этот вирус действует на разных животных. Не хватало ещё сражаться здесь со стаями заражённых этой гадостью собак.

Возле сарая на земле Сергей нашёл старую лопату и, захватив её с собой, перебрался через забор и направился к месту недавней схватки. Трупы монстров лежали в тех же позах, в каких он их бросил, когда убирал с дороги. Он оттащил все три трупа подальше от дороги на территорию заброшенного, поросшего травой участка, граничившего с тем участком, дом которого он занял и поглубже закопал их в землю. Проверив, не осталось ли больше на дороге каких-нибудь следов недавней схватки, Сергей вернулся к дому. Лестницу он отнёс к сараю, а сам залез в дом таким же способом, каким залез в него в первый раз.

Женщины уже перевязали раны Виталия. Людмила больше не плакала, сидела грустная возле своего мужа и гладила его лицо ладонью. Наталья на кухне с Настей готовили что-то съестное, а Женя дежурил с автоматом в руках на втором этаже. Он поочерёдно смотрел в каждое окно, проверяя, не пытается ли кто-нибудь проникнуть в дом. Только присев на старое кресло, стоявшее рядом с диваном, Сергей понял, как он устал и проголодался. Он не спал всю ночь и всё время, начиная со вчерашнего вечера, был в постоянном напряжении. Его организму требовался отдых.

Вскоре Наташа и Настя внесли в зал два подноса, уставленные тарелками с разной снедью. На тарелках были холодная варёная картошка с подсолнечным маслом, различные салаты из овощей и холодное тушёное мясо. В доме была электрическая печка, но электричества не было. Как ни хотелось Сергею кушать, но он решил, что пусть Женя перекусит со своей матерью, сестрой и Наташей, а он пока подежурит наверху. Сергей направился к лестнице, но Людмила окликнула его:

— Куда ты, Серёж? Покушай с нами?

— Пусть Женя перекусит, а я пока подежурю.

Когда Сергей поднимался по лестнице, он обернулся и заметил, что Наталья с тоской в глазах смотрит на него. Женя спустился вниз, а Сергей подвинул стул к тому окну, через которое он со своей группой проник в дом и стал наблюдать за тем, что творится в саду. В это окно хоть и с трудностями, но можно было проникнуть в дом без лестницы, в другие же окна можно было залезть только с её помощью. Однако, если бы кто-нибудь попытался проникнуть в дом через другие окна, Сергей обязательно бы услышал звон разбитого стекла. А сейчас просто хотелось немного отдохнуть, расслабиться.

Сергей укорял себя за то, что он не успел придти на помощь к Виталию. Нужно было раньше стрелять в этого урода, тогда бы его сосед был здоров. Сейчас же он лежит, ни жив, ни мёртв, с пробитой головой и здесь нет никаких условий для его излечения. Остаётся надеяться на крепость его организма, что организм сам справится с последствиями тяжёлой травмы и Виталий начнёт поправляться. Но почему он сам не стрелял, и как получилось, что мужчина, вооружённый автоматом, не смог справиться с тремя хоть и сильными, но безоружными существами. Всё дело, скорее всего, в отсутствии боевых навыков. Трудно в первый раз выстрелить в человека, пусть даже страшного и опасного. А сейчас могут наступить такие времена, когда только закон Силы будет править на этой земле. Закон Силы, который не предполагает никакой жалости к противнику. В таких условиях нужно быстрее избавляться от старых догматов. Хотя, какие же они старые? Только вчера здесь ещё было государство, а сейчас каким словом можно назвать то, что происходит вокруг?

Поднялся на второй этаж Женя, и Сергей спустился в зал, чтобы пообедать. Тарелка с его едой стояла на столе в центре зала, Сергей подвинул к столу кресло и начал уплетать картошку и мясо за обе щеки. Наталья с Настей мыли на кухне посуду, а Людмила по-прежнему сидела рядом с мужем. Временами она тихо всхлипывала и вытирала слёзы платком. Сергей не знал, чем ей помочь, его не обучали утешать плачущих от жалости к своим раненым мужьям жён. Он мог только со скорбью смотреть на Виталия и тяжело вздыхать. В том, что произошло, он винил только себя, но, к сожалению, уже ничего нельзя было поправить.

Настя зашла в комнату, присела на стул рядом с креслом Сергея и тихо спросила его:

— Дядь Серёж, наш папа поправится?

— Конечно, поправится, куда он денется! Ты должна в это верить! — не колеблясь, ответил Сергей. Он доедал последние куски помидор в салате.

— А кто эти страшные люди, которые на нас напали?

Сергей с жалостью посмотрел на Настю. Что он мог ей ответить? Что он сам знал о них и вообще о том, что сейчас происходит вокруг?

— Эти люди, — тихо произнёс Сергей, — они больные. Их болезнь так испортила.

— А нас она не испортит?

— Не волнуйся, с нами всё будет в порядке.

Сергей доел остатки салата, и Наталья принесла ему из кухни стакан холодной воды с насыпанным в нём порошком растворимого кофе.

— Вот, попей. Только закипятить не на чем, — произнесла она в своё оправдание.

— Какой же я дурак! — Сергей хлопнул себя по лбу, — у меня же есть туристическая печка в рюкзаке и сухое топливо.

Всё рюкзаки и сумки, кроме рюкзака Виталия, лежали в одном из углов зала, под лестницей на второй этаж. Сергей вынул из своего рюкзака печку, которая представляла собой квадратную железную подставку с нижней полкой для кусочков топлива. Также он достал из рюкзака сухое топливо, отнёс всё это на кухню, зажёг топливо и поставил кипятиться небольшой чайник.

— Скоро у нас будет настоящий чай, или кофе, кто что хочет, — сообщил Сергей всем, находящимся в зале. Он сел в кресло и попытался расслабиться. Спать хотелось сильно, но люди, возможно, нуждались в нём и он не хотел их пока оставлять.

— Серёж, ведь Виталию нужно ставить капельницы! — Людмила, со слезами на глазах, умоляюще смотрела на Сергея, — он ведь не может самостоятельно питаться.

Сергей в ответ лишь тяжело вздохнул.

— И, вообще, ему в больницу нужно! — Людмила снова заплакала, поднеся платок к глазам, — он ведь умрёт здесь!

— А мне нужно в город! — Наташа с вызовом смотрела на Сергея, — мне нужно найти своего отца!

Сергей тяжело вздохнул и ответил:

— Хорошо, я отвезу вас, куда вы захотите! Мы только что выбрались из этого ада, а теперь вы хотите снова в него вернуться! Я отвезу вас и буду защищать вас до последнего своего вздоха! Вот только, если меня не будет, кто о вас позаботится?

— Нам не обязательно ехать туда всем, — возразила Наташа, — Людмила, ты знаешь, какие лекарства нужны твоему мужу?

— Да, знаю.

— Людмила напишет нам лекарства, а мы поедем в город и привезём и лекарства и капельницы и всё, что нужно! — бодро произнесла Наталья и добавила дрогнувшим голосом: — и отца моего найдём.

У Сергея просто не осталось слов, чтобы возразить. Неужели они не понимают, что больше нет ничего, нет города, нет школ, нет больниц, нет магазинов. Всё изменилось. Что заставляет этих женщин, только что переживших такой ужас, снова желать с головой окунуться в омут? Или, может быть, это он так рассуждает, потому что у него в городе не осталось родных? А у Наташи остался в городе отец и она готова снова сражаться с монстрами, рисковать своей жизнью, чтобы найти его. Людмиле же нужно спасти своего мужа, и она тоже готова рисковать своей жизнью.

Сергей посмотрел на механические противоударные и водонепроницаемые часы, которые он недавно вытащил из своего рюкзака и нацепил на запястье. Часы показывали четырнадцать часов и тридцать пять минут. Если всё пройдёт нормально, до ночи они успеют вернуться в дом. Хотя, что может пройти нормально? Где искать отца Натальи, Сергей вообще не представлял. Он надеялся лишь на то, что Наталья, увидев, что творится на улицах и, убедившись, что отца нет в их квартире, согласится с тем, что поиски бессмысленны.

Сергею сейчас страшно не хотелось брать Наташу с собой. Он очень устал, хотел спать и он не был уверен, что сможет обеспечить девушке должную защиту. Неизвестно, что за обстановка в городе, с кем там придётся сражаться. А ведь ещё нужно было ехать в больницу, где, по всей видимости, сейчас находится самое большое гнездо монстров в городе. Ведь туда свозили всех больных всю позапрошлую ночь и прошлым днём. Кто-то из больных умер, другие превратились в монстров. Но делать было нечего, Наташа и Людмила от него не отступят, к тому же, нужно действительно попытаться спасти Виталия. Да и не помешает заскочить в какой-нибудь магазин и пополнить запасы пищевых продуктов. Пока они не голодают, но лишний запас не помешает.

— Я сейчас только приму душ и сразу поедем, — сказал Сергей Наташе, направляясь в ванную комнату.

— Я пока напишу, что нужно, какие лекарства и предметы, — произнесла Людмила. Наташа в это время искала листок и ручку.

Вода в баке была тёплой, но, как и предполагал Сергей, душ его немного освежил, придал сил. К тому же, когда Сергей вышел из душа, закипел чайник и Сергей выпил стакан крепкого кофе. Кофе разогнал все остатки сна и Сергей почувствовал, что снова готов сражаться.

Сергей дал последние наставления Людмиле, Жене и Насте на тот случай, если придётся обороняться от кого-нибудь, захватил своё ружьё, добытое им в схватке с соседом Наташи, один автомат и через окно спустился на землю. Он подставил лестницу и Наташа тоже вылезла из окна и спустилась. Сергей убрал лестницу от окна, отдал Наташе ружьё, предварительно объяснив ей, как им пользоваться и завёл машину. Наташа села рядом с ним и когда джип тихо тронулся, из дома раздались страшные крики:

— Нееееет, нееет! За что, господи?!! Не умиииирааааай!! Неееееет!

Потом раздался жуткий вой и громкие рыдания. Кричала Людмила, потом к ней присоединились и голоса её детей. У Сергея и Наташи внутри всё оборвалось. Сергей кинулся за лестницей, подставил её обратно к разбитому окну, и Наташа быстро залезла в дом первая. Следом за ней в дом проник Сергей.

Все были внизу — Женя, Настя, Людмила. Людмила обнимала Виталия, прислонив свою голову к голове мужа, и захлёбывалась в рыданиях. Настя стояла рядом с диваном на коленях и плача и что-то крича, дёргала отца за ногу. Женя сидел на диване в ногах у отца и рыдал, закрыв лицо ладонями. Автомат лежал у него на коленях. С первого взгляда было ясно, что случилось непоправимое. Наташа подбежала к Людмиле и, мягко обняв её за плечи, попыталась отстранить её от мужа.

— Ууумеер! — Людмила, продолжая рыдать, оглянулась на Наталью. В её мокрых глазах стояла такая тоска, что Сергей сам чуть не заплакал. Наталья прослезилась, Людмила встала и зарыдала у неё на груди.

— Вставай, вставай, папка, вставай! — продолжала, рыдая, теребить ногу отца Настя.

Сергей подошёл к Виталию и пощупал пульс у него на шее. Пульса не было. Чем он мог помочь этим рыдающим вокруг людям. Человеческое горе Сергей не в силах был победить. Он подошёл к Насте, отстранил её от отца и крепко обнял её. Настя рыдала, обняв Сергея. Хорошо хоть Женя не бился в истерике, а только тихо плакал.

В семь часов вечера в зале сидели Сергей и Наташа и думали вместе о том, что им делать дальше. Сергей ещё три часа назад убрал лестницу от окна и положил её возле сарая, чтобы она не привлекала внимание к дому. Тело Виталия, полностью накрытое серым одеялом, лежало на том же диване, на котором Виталий умер. Женя дежурил с автоматом наверху, Людмила, выпив два стакана водки, несколько бутылок которой Виталий захватил из дому, отправилась спать вместе с Настей в одну из комнат на втором этаже. Наташа решила никуда сегодня не ехать, нужно было помогать Людмиле и её детям справиться с их горем. Она уже не смотрела с ненавистью на Сергея, понимая, что горе застало не только её одну, но и других людей рядом с ней. В начале дня она была вялой и равнодушной ко всему, но, видимо для её характера стресс только на пользу. Она быстро оправилась от утреннего нападения на них страшных людей, весь день суетилась, а потом, когда Виталий умер, успокаивала Людмилу. Горе, которое на глазах Натальи пришло к Людмиле и её детям, немного отвлекло её от её собственного горя. Конечно, так быстро девушка не могла оправиться от смерти своей матери, по-прежнему временами её взгляд был наполнен смертельной тоской, но, всё же, тоски во взгляде становилось всё меньше и меньше.

Наталья была больше времени погружена в себя, да это и понятно, переживала внутри свою огромную потерю. Сергей в такие моменты ничего не спрашивал у неё, ждал, когда она у него что-нибудь спросит.

— Что же, что же будет? Как же жить теперь? — тихо спросила Наталья, — и, главное, для чего теперь жить?

Сергей уже дважды за сегодняшний вечер слышал от девушки этот вопрос. Этот вопрос Наташа адресовала не Сергею, а, скорее, размышляла вслух, но Сергей всё же пробовал на него найти ответ. Вот и сейчас, глядя в грустные, влажные глаза девушки Сергей тихо произнёс:

— Никто не должен сдаваться и опускать руки. Если мы ещё живы, значит, мы должны жить и бороться за жизнь. Не для того наши предки боролись каждый день с чудовищами этой планеты, чтобы мы так просто опустили руки.

— Но, за что теперь бороться? За вот это? — Наташа развела руками, обозначая пространство вокруг, — бороться каждый день с этими чудовищами и в этом весь смысл?

— Наташ, мы ещё слишком мало знаем о том, что произошло на самом деле, чтобы делать какие-то глобальные выводы.

— У кого же ты теперь узнаешь правду о том, что произошло на самом деле и как бороться с последствиями того, что произошло? Нам уже никто ничего не объяснит.

— Объяснят! — убеждённо заявил Сергей, — люди справятся с этой дрянью и жизнь наладится. Не всё так плохо, как нам сейчас кажется.

— У меня уже всё плохо! — Наташа пальцем вытерла выбежавшую из глаза слезинку, — моя жизнь уже разрушена! Я за один день потеряла родителей! Я за один день потеряла всё! И жизнь Людмилы тоже разрушена! У меня нет никакого желания ни за что бороться, лучше отвези меня в город, пусть меня съедят эти монстры!

— Наташ, я сейчас ничем не могу тебя утешить! — тихо, но твёрдо произнёс Сергей, — и я сейчас не могу утешить Людмилу! Я могу только воевать и я, пока жив, буду драться за то, чтобы в один день ты и Людмила, Настя и Женя, вышли на улицу спокойно и улыбнулись ясному солнцу. За это стоит драться и отдать свою жизнь!

— Я не знаю, за что теперь стоит драться, — равнодушно произнесла Наталья.

Сергей знал, что люди, только что пережившие огромное горе, вначале всегда так себя ведут. У них возникает апатия ко всему, они в состоянии шока не способны бороться за свою жизнь. Но инстинкт выживания возьмёт своё, он заложен в человека тысячами лет борьбы его предков с природой этой не такой уж ласковой планеты. Со временем в Наташе вновь проснётся жажда жизни, по-другому и быть не может. Человек привыкает ко всему и продолжает идти вперёд, не смотря ни на что. Это у него в крови и беды только лишь останавливают его на какое-то время. Потом человек, став более сильным и мудрым, вновь продолжает свой путь. Так будет и сейчас. Даже если и разрушится вся нынешняя система мироустройства, люди создадут новую систему. Жизнь наладится, но Сергей не был философом, он был солдатом, и его делом было сражаться. И сейчас ему не нужно призывать на помощь Ницше и Гегеля, чтобы задать себе установки, за которые следует сражаться. У Сергея есть одна установка — пока он жив, обеспечить безопасность людей, которые его сейчас окружают. И он будет следовать этой установке.