Анимаги

После таких снов мне всегда было стыдно за себя. Я никому о них не рассказывал, даже самым близким друзьям. А здесь мне запросто предлагают написать список того, чего я хочу! Можно понять мое недоверие.

Оглянувшись на стол с компьютеров, я заметил блокнот и карандаш, лежащий рядом. Только бери и пиши.

"Если я составлю такой список, то без свидетелей".

Сима не сводила с меня глаз. Я нервно ерзал. Казалось, по всему моему телу ползают насекомые.

— Ты освоишься. Когда меня привезли сюда, я две недели отказывалась выходить из своей комнаты. Мне было страшно до чертиков, я думала, свихнусь.

— Не свихнуться сложно...

— Не бери в голову. Главное, тут безопасно, — заверила меня моя новоиспеченная сестра. — Вот скажи, что тебя беспокоит?

Я чуть не заржал. О, если бы она знала, чем забита моя несчастная голова! Меня беспо-коит так много вещей, что и не знаю, с чего начать. Может, с того, что, выходит, я оборотень? Или что Казанцев на моих глазах превратился в громадного оленя?

Мой вид не смог обмануть Симу. Она закрыла и отложила атлас.

— Все образуется, брат.

— Тебе виднее.

— Спрашивай, что хочешь. Или... в библиотеке есть книги по истории переселения, о Бестиарии и...

— Нет, — покачал я головой решительно. — Спасибо, не сейчас. Пока с меня чудес до-статочно.

— Ладно.

Но Сима не ушла. И хорошо. Мне требовалась компания.

Мы еще некоторое время болтали о том о сем, Сима рассказывала о своих друзьях из анклава, наших сверстниках. Называла имена, рекомендовала тех, с кем я, по ее мнению, могу подружиться. Я не старался запомнить всего, знал, что не смогу, просто приятно было болтать.

Вообще, как мне удалось выяснить, в анклаве жило не так много детей. Маленьких — примерно полдюжины. Нашего возраста где-то так же, взрослых, прошедших Посвящение, и того меньше. Я все же рискнул просить, что это за штука такая. Даже пошутить пытался:

— Очень больно?

— Понятия не имею. Старшие, кто прошел, те не говорят. Вроде как не положено — ти-па в свое время узнаете.

— Не думал, что это такой секрет, — фыркнул я. Сима не поддалась на мою маленькую провокацию.

— Всех нас просто соберут в одну кучу и повезут в какое-то место, оно очень секретное, о нем знают лишь посвященные, — проговорила девчонка, оглянувшись на дверь. Я тоже по-смотрел в ту сторону, вспомнив, как ей удалось сегодня утром незаметно подобраться к порогу. Не исключено, что прямо сейчас нас подслушивает Костя Клык или Оля Угрюмая.

— А есть те, кто не проходят Посвящение? — спросил я.

Сима помолчала.

— Я не слышала о таких. — Ее пальцы летали над светящейся панелью телефона.

Понятно. Особого желания болтать не заметно, хотя обычно девчонки обожают выбал-тывать секреты.

С другой стороны, может, Сима и правда ничего толком не знает. Взрослый мир тща-тельно хранит свои тайны.

— Послушай, — сказал я. — А у тебя не бывало, что ты чувствовала свою... бестию?

— Бывало. Но как стала носить браслет, она не появлялась.

Я покрутил штуковину из металла на запястье.

— Какая она? Ты помнишь?

Сима оторвалась от телефона. Чего она хотела, пытаясь проделать во мне две дымящиеся дыры глазами, не знаю, но я не чувствовал за собой никакой вины.

— Не помню, — наконец, произнесла Сима.

Угу, так я и поверил. Нет, сеструха, шалишь. Ты отлично знаешь, какая у тебя бестия. С тобой было то же самое, что и со мной. Иначе бы ты не стала спрашивать чуть не с порога, ка-кое у меня заклинание.

Мы еще болтали, пока не настала очередь ужина.

Мне очень хотелось есть, поэтому дважды себя просить я не заставил. Заметили, как вкусная еда помогает отвлечься от дурных мыслей?

На этот раз к нам присоединился Феликс Николаевич. До ужина он безвылазно сидел в своем кабинете, занимаясь делами, но в столовой появился вовремя. Настроение у Казанцева было отменное. Он балагурил, рассказывал истории, смешил нас. Даже Оля Угрюмая начала улыбаться в ответ. Не иначе, волшебство!

За ужином я набил брюхо вкусностями так, что едва не лопался. Понимал, как дурно по-ступаю, но ничего не мог поделать. Наверное, еще долго мне придется изгонять из себя эту привычку: наедаться впрок.

После ужина мы всей кучей уселись в гостиной перед громадным телевизором, вися-щим на стене, и смотрели кино. Казанцев остался с нами, и это, пожалуй, было самым порази-тельным. Столь важная персона по всем возможным меркам, а находит время, чтобы потусо-ваться со своими приемными детишками. Может, это так принято у анимагов? Может, им по-настоящему не плевать на своих отпрысков?

Я отлично провел время. Мы были семьей, и большего и не требовалось.

...Так вот, о занятиях. Домработница разбудила меня в половине восьмого утра, принеся завтрак прямо в комнату, и сообщила эту пренеприятнейшую новость. Оказывается, начало уроков ровно в девять, мне нужно срочно привести себя в порядок. И лучше, прибавила Евге-ния Павловна, не опаздывать. Одарив меня многозначительным взглядом, эта Мэри Поппинс ушла, а я еще некоторое время сидел, тупо глядя перед собой.

Анимаг я или нет, а образование никто не отменял. В анклаве детей точно так же муча-ют обязательными предметами, как всех прочих несчастных за его пределами.

Кстати, забыл сказать, в моей комнате была своя ванная, где можно было сделать все де-ла, никому не мешая и не дожидаясь своей очереди. Райское местечко! Я забрался под горячий душ и долго не мог заставить себя вылезли из него. Наконец, вышел, вытирая голову, зевнул и принялся завтракать. Включил попутно компьютер, отыскал подходящую музыку, а затем си-дел и наслаждался жизнью, на время забыв о проблемах. Едва я дожевал последний бутерброд, в комнату бесцеремонно влетела Сима.

— Готов к учебе? — спросила она радостно.

— Нет, — честно ответил я и фыркнул. — И почему девчонки так любят учиться?

Она пропустила мой вопрос мимо ушей. Ее энтузиазм несколько подпортил мне настро-ение, но ничего не поделать. Подхватив свое учебное барахло, я отправился в гостиную. Дом Казанцева, собственно, и играл роль местной школы. Именно сюда приезжали учителя, сюда приходили ученики со всего поселка.

Стало шумно. Типичный галдеж перед уроками. Сима перезнакомила меня со всеми учениками, включая самых мелких. Эти смотрели на меня с каким-то благоговением, точно на заезжую знаменитость, а я все гадал, какие у них бестии. Страшные? Смешные? Какие бывают животные у анимагов? А насекомые встречаются? А птицы? У мелких, впрочем, спрашивать было бессмысленно — они просто не знали, но вот большаки, дело другое. Однако они не ста-нут откровенничать со мной. Это высшая лига, где предпочитают не водиться с такими, как я, и, в общем, я не удивился, заметив их явное нежелание раскрывать объятия новенькому. Веж-ливое приветствие — "Как сам?", "Как оно?" и в таком духе, — и не более. По большей части все эти великовозрастные лбы делали одолжение Симе, и если бы не она, никто бы не посмот-рел в мою сторону. Взрослые прошли Посвящение, они состоявшиеся анимаги и умеют кон-тролировать своих бестий. "А ты, чувак, — говорили их взгляды, — пока никто".

Что ж, по крайней мере, среди них не было типов, пытавшихся сходу определить но-вичка на его "законное" место. Попытайся кто-то, я бы ему врезал, не раздумывая. Возможно, этот мой настрой они чуяли своими чуткими носами, потому не хотели испытывать судьбу.

Тогда у меня не было желания обзаводиться приятелями, однако среди моих одногодок нашлись четверо, что стали приглядываться ко мне. Они держались особняков, трое парней, одна девчонка. Было видно, эта компашка сплоченная, немало времени проводит вместе. Не братья и сестры, а просто соседи, насколько я помнил. Сима сказала, они живут в конце улицы, дальше всего от нас.

"Наверное, их тоже повезут на Посвящение", — подумал я, глядя, как Великолепная Четверка кучкуется в углу гостиной. Ясно — обсуждали меня. Девчонка, крупноватая, полнее, чем хотела бы, наверное, быть иная ее сверстница, не сводила с меня глаз. Я же надеялся, что этот сигнал не сулил мне в будущем шуры-муры. Вот уж чего мне точно не нужно.

Наконец, нарисовался сам Казанцев, ведущий целую группу преподов. Пользуясь слу-чаем, он объявил, что "у нас новенький, прошу любить и жаловать" — и мне пришлось выйти вперед. Кто-то даже похлопал, явно с желанием выставить меня клоуном, но я сохранял спо-койствие. Наконец, пытка завершилась. Преподы разобрали детей по разным комнатам, я, к счастью, оказался со своими. Сима не отходила от меня ни на шаг, и ее опека начинала дей-ствовать мне на нервы.

Однако это оказалось не самым страшным. Весь первый учебный день мне приходилось демонстрировать преподам свой уровень знаний по предметам. Никогда не был отличником, о чем сразу предупредил всех и каждого. Профессором стать не планирую, академиком, если что, тоже, и чудес в освоении школьной программы от меня не ждите... Мой юмор оценили не все, но мне было начихать. Я ждал, считал минуты, когда кончится это безумие.

В общем, когда преподы отчалили, оставив нам горы домашки, я понял, что жизнь моя в анклаве будет не сахар. Звание анимага не давало ровным счетом никаких преимуществ по ча-сти успеваемости.

Измочаленный, я вернулся в свою комнату, грохнулся на кровать и лежал, пока меня не нашла Сима.

— Идем.

— Куда? — Я запротестовал, но меня выволокли в коридор.

— Сходим прогуляться.

— А домашку кто делать будет?

— Я не думала, что ты из тех, кого это заботит, — заметила Сима, щуря глаз.

Мы сошли вниз, потом выскочили из дома. И только тут я понял, что пока еще ни разу не был снаружи. Особняк Казанцева производил впечатление, этого не отнять, и внешне вы-держивал стиль не хуже, чем внутри. Я крутил головой, а Сима вела меня к воротам. Охранник в будке отложил журнал, бросил на меня изучающий взгляд, и нажал на кнопку.

— А у вас какое заклинание? — спросил я, прежде чем девчонка вывела меня наружу.

Охранник не ответил, сохраняя бесстрастное выражение на угрюмом лице.

— Слушай, это неприлично. Нельзя подходить ко всякому встречному и задавать ему такие вопросы!

— Почему?

— Нельзя — и все! Слушайся тетю Симу.

— Тетя Сима... — Я загоготал, а мой новоиспеченная сестра посмотрела на меня как на психа.

Это было недалеко от истины. Попав в мир анимагов, я потихоньку начал съезжать с ка-тушек. А что — даже интересно... к чему это приведет.

От ворот мы пошли по тротуару вглубь поселка. Чистоту здесь поддерживали идеаль-ную, надо заметить, траву подстригали низенько, за деревьями и кустами тщательно следили. И вообще было чувство, что я угодил в некий рекламный проспект. Идеальное и безопасное место для жизни со всеми благами цивилизации. Если у вас есть деньги, господа, добро пожа-ловать!

Я даже прикинуть не мог, в какую сумму содержание поселка обходится его жителям.

Сима рассказывала мне о соседях, правда, ничего конкретного я не узнал. Она отлично обходила подробности стороной. На мои вопросы отвечала вскользь и трещала без умолку са-ма: здесь то, там это, а там вон сам видишь, круто, да? Ошеломленный болтовней, я кивал и го-ворил: "Ага... круче не бывает..." — хотя иной раз даже не улавливал смысла.

Поселок мне понравился, правда, бронированных ворот и заборов было многовато, и они скрывали большую часть красоты, но, как я теперь понимаю, это не от хорошей жизни. Где-то за пределами анклава бродят змеелюди. Вот о чем забывать не стоило.

Наконец, мы пришли. В центре поселка был корт, рядом баскетбольная площадка, ого-роженная высоким сетчатым забором. Отдельное здание чуть дальше, как мне объяснила Сима, бассейн. Туда я могу ходить когда вздумается. Я снова сказал: "Ага". Может, я умер и попал в рай для сирот?

Глава 11

На баскетбольной площадке тусовались ребята. Я узнал Великолепную Четверку. Пере-одевшись в нечто более подходящее для баскетбола, они кидали мяч и о чем-то болтали. Сима провела меня через открытые ворота, и мне пришлось напрячься, чтобы вспомнить имена.

Крупную девчонку звали Раисой, соответственно, прилепилось к ней "Рая", тут ничего не поделать. Пацан с челкой на глазу, худой, дерганый, как марионетка, любил прозвище Ске-лет, хотя звали его Димоном. Бритый наголо звался Лехой и на подбородке у него светилась коричневым родинка. Последний из компании, Тимур, напоминал медведя, медлительный с виду, широкий в плечах, с короткой шеей, одним словом, "шкафец", с которым я бы еще поду-мал драться. Одни кулаки чего стоят. Он-то и держал баскетбольный мяч, когда мы подошли.

Меня оценивали. Уже по-другому, как это бывает не в стенах школы, а на улице, где нет взрослых, где все свои. Я держался спокойно, мне не впервой. Никакого страх и смущения, нормальные ребята — носом чую. Правда, сразу обниматься-целоваться никто из нас не плани-ровал. Достаточно и того, что никто из нас не думал враждовать.

Я сразу ощутил в них знакомую жилку. Они тоже детдомовские, хотя здесь живут куда дольше меня.

— Говорят, ты дрался с серпентами, — сказал Скелет, жуя резинку.

— Было дело, — ответил я небрежно.

— И как оно? — спросил Рая. В своем спортивном костюме она напоминала училку физры, не хватало журнала и свистка на шее.

— Да как... полезли они в машину, где я сидел, а одного я пнул. Он и отъехал. Потом уж этим уродам было не до меня.

— Испугался? — просопел Тимур, ударив мячом два раза об асфальт.

— Чутка. Не каждый день встречаешь таких красавчиков.

Тимур кивнул, Леха ухмыльнулся. Рая осталась серьезной.

— А ты не видал свою бестию? — спросила она.

— Нет. — Пришлось соврать. Не хотелось выкладывать карты на стол, рассказывать про свое странное включение, запахи и звуки. Хотя они наверняка знают побольше меня, сразу видно, ребята опытные.

Кстати, у каждого из них был свой браслет.

— Когда меня выцепили однажды на остановке, — сказал Димон, — я ее даже видел и слышал... — Он постучал указательным пальцем по своей голове.

Я его понял. Скелет слышал призрачный голос.

— Ну и, короче, еще бы немного...

Рая и Леха бросили на приятеля неодобрительные взгляды.

Понял. Им столько говорили не распространяться о своих приключениях вне анклава, что теперь даже здесь они не рискуют лишний раз.

Я решил чуток надавить.

— Ну так вы знаете, кто вы? Или догадываетесь?

Великолепная Четверка переглянулась.

— Лучше не говорить, чувак, — сказал Димон Скелет, — начнется Посвящение, там видно будет.

Сима подобралась ко мне сбоку.

— Ким, хватит. Больше поболтать не о чем?

— Да что такого? Я могу рассказать все, что со мной было. Я помню главное. Могу ска-зать... кем я становился... Ну, или думал, что становился.

Великолепная Четверка пялилась на меня.

— Что?

— Да ладно, не надо, — сказал Леха. — Жив и хорошо. Да?

Никогда бы не подумал, что они могут чего-то бояться, особенно здесь, в самом без-опасном для анимагов месте. Зачем такие секреты? Или, может, это все потому, что я новичок и пока доверия не заслужил?