— Ой, не знаю даже, можно ли их и штанами называть, — Лисия приложила руку к щеке и задумчиво склонила голову. — Были они ещё короче, чем платье, и полностью бёдра открывали. Так, что видно было тонкие-тонкие, почти прозрачные бежевые чулки. Вот они-то были длинные — уж до чего короткие штаны, а края чулок всё одно не видать было. И, главное, ноги они облегали плотно-плотно, без единой складочки даже.

— Похоже, что пришли они из жарких мест, коли предпочитают такую лёгкую одежду, — вслух предположила Тредецима. — Быть может с юга?

Разумеется, услышанного никак не хватало для однозначного вывода, но предположения напрашивались сами собой. Когда она только услышала о неведомом войске, объявившемся в Пределе, то сперва подумала, что пришло оно из бореальных лесов за Рубиконом. Но эта таинственная Федерация вполне могла раскинуться и где-нибудь ближе к южному побережью Африки. И окажись сие правдой, удивляться бы не пришлось — сведения о тамошних землях, что лежали вглубь от морского берега, можно было относить скорее к мифам и легендам, чем к собственно географии.

— Кажется, Леонид пробовал мне объяснить, откуда пришло их войско, да только поди пойми его, — виновато улыбнулась девушка. — Но сам он, должно быть, живёт на севере.

— Почему ты так решила?

— Он мне в зеркале свой дом показывал. Добротный, крепкий, из красной плинфы, да с большими белыми окнами, забранными стеклом. Но не о том речь. Главное, что и сам дом, и деревья рядом, и земля вокруг были засыпаны как будто густым белоснежным пухом на целый фут, а может и на два.

— Снегом?

— Да! Наверное... Сама я снег не видела никогда, только читала в "Жизнеописании императора Мария", там где про его войну на севере. Но как увидела, так сразу и подумала, что это он и есть. А снег только на севере и бывает.

— Или на очень далёком юге, — проговорила Тредецима и задумчиво провела пальцем по губам.

— Откуда же ему там взяться? — удивилась Тасита. — Для снега, говорят, холод нужен, а на юге-то жара.

Фемина не ответила девочке, крепко задумавшись. Если верить словами Лисии о виденных ею "фотографиях", то получалось, что Федерация должна была владеть обширными землями, где хватило бы места и для тёплых пляжей, и для холодных снегов. Иными словами, не сильно уступать размерами Восточному Пределу, по меньшей мере. В том, что подобные владения могли тайно располагаться где-то на востоке Пацифиды, Тредецима сильно сомневалась. В эти далёкие от столицы края за столетия отправлялось немало путешественников, торговцев и авантюристов. Бывали там и полноценные экспедиции, снаряжённые во времена Первой и Второй Республик. От всех них осталось немало записей разной степени достоверности, в которых, однако, не оказалось и намёка на варварское государство, способное сойти за Федерацию. А странам не свойственно возникать из ниоткуда. Они растут, расширяя — чаще размеренно, порой стремительно — границы своих владений и неизбежно сталкиваясь с соседями. И вести об этих столкновениях разносятся вместе с беглецами, гонцами и негоциантами, хотя бы слухами добираясь до пределов Империи. Но даже слухов не было.

Впрочем, вариант с неизученными землями Африки устраивал немногим более. Те же хиспанцы хвастались, что их моряки ведали каждый залив, каждую бухту и каждую расщелину на берегах поросшего джунглями материка, и ни о каких снегах они не упоминали. Только о жаркой и сухой степи на юго-западе, что подтверждали и две новоримские экспедиции вокруг Африки, отправленные одна при Второй Республике, а вторая при династии Корнелиев. Вероятно, что ещё южнее мог оставаться доселе неизведанным другой материк или архипелаг. Вот только тогда во весь рост вставал вопрос, как федералы оказались сразу посреди Восточного предела? Их кораблям было бы не миновать Африки или Хиспаны, и уж точно им было не пройти незамеченными мимо крепостей в устьях рек.

— Лисия, а были ли другие изображения дома Леонида? — повинуясь какой-то смутной догадке, спросила Тредецима.

— Нет, только это, — ответила юница и тут же добавила. — Но было ещё несколько с родительским домом. Он, кстати, очень похож на его собственный — красная плинфа, белые окна со стёклами, ограда. Даже деревья почти такие-же, только в зелени, а не в снегу. Наверное он очень скучает по родителям, раз построил себе точно такой же дом.

— А может это тот же самый дом?

— Да нет, что ты? — заулыбалась Лисия. — Там же всё в зелени утопало, а родители его совсем не в тёплых одеяниях были. Как же там снегу быть?

Тредецима молчала. Объяснение у неё было, но озвучить его? Нет, не стоило. Ибо даже для неё оно звучало дико. Звучало на древней латыни, на греческом — на языках, которыми говорили старые книги, копии тех, что некогда были в библиотеке Первого Императора. Учитель всегда говорил, что его ученики должны внимать "истинно человеческой" культуре. И она внимала, а потому точно знала, что солнечный зной и впрямь может сменяться снежным холодом. Но только в одном лишь месте...

— И правда, о чём это я? — широко улыбнулась Тредецима и подмигнула Лисии. — Смотри, не упусти такого жениха.

Девушка в который раз зарделась, а подружки вновь принялись щебетать о своём. Фемина машинально улыбалась, кивала и поддакивала, однако её мысли были далеко. Ей позарез нужны были факты, дабы подтвердить или опровергнуть возникшую догадку. Всякие гадания, основанные лишь на обрывках информации, домыслах и слухах, претили самой её сути. И потому она должна была, самое малое, сама взглянуть на эту светопись, чтобы найти и осмыслить те детали, которые упустила влюблённая юница.

"И ведь в Александрополе уже наверняка знают, с кем имеют дело, коли заключили перемирие. Надо скорее добраться до Ориенталя и связаться с Учителем", — несколько раздосадованно подумала Тредецима.

В следующую половину стражи она вычленяла крупицы полезной информации из болтовни юниц и изредка отвечала на их вопросы о себе. Строго придерживаясь выбранной легенды, разумеется. Затем девушки начали постепенно расходиться. Тредецима с Альтой ушли буквально вслед за Лисией и Агриппиной, успев заметить, как последняя с неподдельным интересом принялась расспрашивать свою спутницу.

"Похоже, кто-то задумал обновить свой гардероб", — усмехнулась про себя фемина.

Сама же она поймала себя на мысли, что уже хотела поскорей вернуться в дом. Каких-то дел на поздний вечер Тредецима для себя не видела, кроме как позаботиться о лошадях, заодно и проверив сохранность своих вещей в повозке. А после с удовольствием омыться и завалиться в постель — в последнее время даже минимальный комфорт казался ей необычайно притягательным...

* * *

Утро началось вполне обычно. Встав ещё до того, как первые лучи солнца окрасили небо, Тредецима неспешно умылась и оделась, а после направилась к лошадям. По очереди вывела из под навеса, сноровисто вычистила щёткой шерсть, обтёрла влажной суконкой, разобрала и расчесала гребнем чёлку, гриву и хвост, раскрючковала копыта. Наполнила поилку водой, и покуда лошади пили, убрала навоз и грязную подстилку, подсыпала свежей соломы и заложила сена в ясли. Наконец, привязала напившихся лошадей на короткий повод и утёрла тыльной стороной ладони взмокший лоб.

— Так кем, говоришь, был твой отец? — раздался позади голос Поликсены.

Тредецима нарочито вздрогнула и с деланной растерянностью на лице обернулась к стоявшей в дверях хлева хозяйке, у ног которой стояли два деревянных ведра, накрытых чистыми тряпицами.

— Ох, я вас и не заметила, любезная Поликсена, — почтительно склонив голову, "призналась" она. — Родитель мой декурион примус был.

— Заметно это, — ухмыльнулась хозяйка и взялась за грубую верёвочную ручку ведра. — Ухватки у тебя уж больно... Ладно, бери другой подойник и снедать пошли.

Подхватив полное молока ведро, Тредецима поспешила за Поликсеной. В атрии за столом уже собрались остальные: Миний, Альта, Варий с Гавием и Дамиан. Всё ещё заспанная Альта тут же подскочила к матери и помогла разлить молоко по кувшинам, два из которых тут же отправились на стол, где уже стояли две курглые буханки хлеба и тарелка моретума. Коротко вознеся хвалу Единому, все молча позавтракали и направились по своим делам. Альта заторопилась кормить домашнюю птицу, Гавий и Варий пошли выгонять немногочисленную скотину на пастбище, а Дамиану, как старшему из братьев, сегодня выпало заступать в дозор.

Мужчин в селении осталось мало, да и федералов было всего ничего, а потому к охране поселения привлекли отроков порезвее и позорче. От них требовалось вовремя заметить на дороге движение и добежать до форума, где располагались очередные трое федералов, назначенные в стражу на день. Завидев юного гонца, они тут же выдвигались к одним из двух ворот, дабы занять выстроенные перед ними непривычного вида укрепления. На крайний же случай, буде доведётся заметить с башни нечто явно грозящее опасностью, каждый из дозорных имел при себе свисток. Конечно, подобная система была далека от идеала, но учитывая малочисленность местного "гарнизона", вполне годилась.

Мальчишки к подобной службе относились с известным энтузиазмом — мало того, что им поручали "взрослое дело", тут же поднимавшее их статус среди ребятни помладше, так ещё и федералы неизменно угощали необычными сладостями. Да и само занятие было не сказать чтобы утомительным, так что желающих хватало с лихвой.

Всё это Дамиан выложил Тредециме, покуда они шли к форуму, где каждое утро федералы занимались гимнастикой. Разумеется, юные дозорные или, как их называли сами федералы — pionieri, так же принимали в ней участие. Фемине было интересно понаблюдать за этим действом, да и вероятность заполучить повод познакомиться поближе со странными иноземцами тоже имелась.

На форуме — квадратной немощёной площади, окружённой перистилем51 из оштукатуренных деревянных колонн — уже собралось с дюжину отроков, оживлённо болтавших о своём. В стороне от этой немногочисленной, но шумной толпы, у выходящего на перекрёсток угла форума стояла давешняя троица федералов. Они были всё в тех же своих зелёных одеждах, разве что вместо шлемов, висевших сейчас на поясах, их головы прикрывали непривычные шапки с короткими козырьками и овальными медальонами на тульях. Один из воинов — тот самый, что досматривал вчера повозку — узнал Тредециму и махнул ей рукой, устало улыбнувшись. Фемина мило улыбнулась в ответ и зашла под портик. Дамиан убежал к своим ровесникам, тут же влившись в многоголосную компанию.

Пришлось обождать совсем немного, прежде чем от баронской усадьбы к форуму прибежало семеро обнажённых по пояс воинов, в своих свободных зелёных штанах и чёрных шнурованных сапогах. Тредецима тут же отметила, что никто из них не отличался объёмной мускулатурой, но и заплывших жирком среди них не наблюдалось: подтянутые, поджарые, в меру жилистые. Не могла она не заметить и того, что все они были или накоротко стрижены, или вовсе с выбритой наголо головой. Меж тем, притихшие отроки уже выстраивались в две редкие шеренги, расставив руки в стороны. Шестеро из воинов забежали им за спины, образовав третью шеренгу, седьмой же, в котором безошибочно угадывался командир, встал перед строем.

В следующую шестую часть стражи командир выкрикивал на своём языке название упражнений, а затем, под счёт, показывал их действия. После чего выполнял их вместе со всеми, ведя счёт. Часть упражнений оказалась вполне обычной, другие были несколько непривычны, но движения в них были очевидны и понятны. Впрочем, стоило ли ждать чего-то из ряда вон выходящего? Разогрев, растяжка, разминка и силовые упражнения — подобное разумно и универсально в любой культуре. И потому отроки легко перенимали манеру федералов. Разве что длинные последовательности в шестнадцать движений порой вызывали затруднения — некоторые из юнцов то и дело сбивались.

Наконец прозвучали команды, окончившие гимнастику, и шестеро воинов легкой трусцой направились обратно в сторону усадьбы. Мальчишки же столпились близ командира, который задавал им короткие вопросы, в ответ на которые они вскидывали вверх руки. Закончив быстрый опрос, командир мгновение помедлил, о чем-то задумавшись, и, кивнув собственным мыслям, поочерёдно указал пальцем на четверых отроков. Те нестройным хором выкрикнули "Есть!" и со всех ног помчались с форума к воротам, на ходу разбившись на пары. С ухмылкой на лице, федерал выделил из оставшихся юнцов ещё одну четвёрку, что-то им одобрительно изрёк и пошёл к своим подчинённым. Его взгляд скользнул по лицу и фигуре фемины, какое-то странное выражение мелькнуло на его лице, но и только.

— Уф, повезло, — лучась довольством, сообщил подбежавший к Тредециме раскрасневшийся Дамиан. — Мне после девятого часа52 стоять на воротах досталось.

— Это хорошо? — поинтересовалась фемина.

— Конечно! Как стемнеет, и запрут ворота, можно будет на форуме с одним из стражей хоть всю ночь сидеть!

— А что же, ночью за воротами никто не следит?

— Так отсюда и приглядываем, фонари то у ворот горят. Нам стражи не велят в темноте на башнях быть, а самих их мало для того.

— И впрямь, немного — согласилась Тредецима. — Даже не верится, что вдесятером смогли разбить мародёров.

— Вдесятером? — неподдельно удивился отрок. — Шестеро их было всего, да самоход их огромный. Да только стервятине той, что к нам заявилась, и того много оказалось. Всех перебили, и поделом!

Дамиан глубоко и шумно вздохнул. Приветливость слетела с его лица, оно приобрело холодное, жесткое и злобное выражение. Длилось это всего несколько мгновений, после чего он мотнул головой, и перед Тредецимой вновь оказался жизнерадостный отрок.

— Ещё четыре воина опосля уже прибыли, на самоходе поменьше. А пятого дня приезжало десятка два их, да на трёх самоходах — столбы поставили, фонари на них да на палисаде развесили. И производитель для оных фонарей привезли.

— Производитель? — недопоняла фемина.

— Он как повозка, на чётырёх колёсах, только весь железом обшит. К нему те канаты от столбов идут, и когда он урчать начинает шумно, то фонари и разгораются. Свет, получается, производит, вот его производителем и кличут.

— Занятно, — только и обронила Тредецима.

— У федералов занятного в избытке, — многозначительно произнес Дамиан, с видом несомненного знатока в этом вопросе. — Ладно, надобно мне идти за остальными в усадьбу, подсоблять в делах праведных, покуда черёд на ворота идти не настанет. Сир Коваль хоть и добрый, но строгий.

— Сир Коваль, это их командир?

— Ага.

— Беги уж, — с едва заметной улыбкой на губах пожала плечами фемина. — Думаю, не потеряюсь тут без тебя.

— Бывай тогда, — кивнул отрок и засверкал пятками к своим приятелям, уже потянувшимся с форума по направлению к баронской усадьбе.

Оставшись одна, Тредецима прислонилась спиной к колонне и раскрыла прихваченную с собой книгу. "Волки Карфагена", один из пяти десятков романов, входивших в "Транквилиаду" Гая Аквиллия Юла: не представляющий никакой литературной ценности образчик авантюрного жанра, рассчитанный на непритязательный вкус обывателя и потому полный динамичных схваток, мелодраматизма и любовных приключений с изрядной долей эротики. Не сказать чтобы фемина была поклонницей подобного рода произведений, но за неимением лучшего, приходилось порой обращаться и к ним.