Практика в Сказочном лесу

— Спасибо, — он с поклоном взял его у меня.

— Пускай, спит крепко, — улыбнулась и увидела, как двое из богатырей несут по большой корзине лесных ягод.

— Это наша плата, — прокомментировал Черномор.

— Хороша, ягоды я люблю.

— Ну, бывай, травница. Еще увидимся, — и он начал будто по ступенькам подниматься в небо, а за ним богатыри. — Запевай!

— Розпрягайте хлопці коней! Тай лягайте спочивать! А я піду в сад зелений*... — грянуло дружное и они постепенно растаяли в облаках, а песня неслась им в след.

— Неждан, давай мне ткань, пока ты в ягоды не забрался с головой.

— Так я уже положил ее у тебя в комнате.

— Спасибо, — улыбнулась ему и направилась в дом.

В моей комнате и, правда, лежал хороший такой рулончик ткани. Нежной и абсолютно прозрачной. Я ее развернула и приложила к себе. Хммм, и что мне из нее пошить? Нужен набросок для начала. Ткань снова легла на кровать, а я с карандашом и листом бумаги уселась за стол и начала рисовать, разнообразные фасоны. От коротенького мини, что только попу прикрывает, до длинного макси. Нужно такое платье, чтобы я себя в нем чувствовала комфортно. А значит, оно будет макси, хотя, наверное, придется танцевать, лучше миди. Нет! Делаю макси, а там увидим! Длинные рукава, небольшой круглый вырез, только держаться оно будет на одном плече. Должно быть красиво. Заходила коза и Неждан пробегал, заглядывали в мои рисунки и только хмыкали. А потом пришла Яга.

— Золотце, показывай чего ты там напридумывала.

— Вот, — я и показала свой наряд.

— Хммм, хорош, давай попробуем, я тут волшебную иголку принесла, сейчас она тебе вмиг сошьет нужное платье.

Я разложила ткань, а Яга достала иголку с тонкой ниткой.

— Сшей такое платье красивое, что на шабаш нужно, вот такое, — она иголке показала набросок, и та, выскочив с ее пальцев начала летать над тканью. — Идем пока, чайку попьем.

— Идем, — мы вышли в общую комнату, где за столом сидел высокий красивый мужчина. — Здрасте, — кивнула и во все глаза уставилась на него.

Каштановые волосы, теплые карие глаза, он должен быть высоким, вон какие плечи, а ручищи!

— И тебе не хворать, травница, — улыбнулся он, — можешь меня Бурым называть.

— Не смущай мне девушку, — пробурчала Яга, по тому взгляду, который бросил на нее мужчина, я поняла, что они пара.

— Ничего, — махнула рукой, — чай?

— А квасу не найдется? — спросил мужчина.

— Неждан, квас у нас есть?

— И квас, и морс, — домовой поставил на стол два запотевших кувшинчика, стаканы и горку булочек. Бурый налил себе квас, а нам морс.

— Можно, вопрос, — решила я подать голос, а они кивнули, — чем я могу помочь? — я переводила взгляд с Яги на Бурого и обратно.

— Я тебе объясню, только не здесь, — Яга вцепилась мне в руку.

— Хорошо идем в мой кабинет, — я поднялась из-за стола, а вслед за мной и она.

Стоило двери в кабинет закрыться, как Яга наклонилась к самому моему уху и прошептала:

— Токсикоз у меня, тошнит по утрам ужасно.

— А почему шепотом?

— Так я еще Бурому не сказала.

— Ясно, сделаю, — улыбнулась ей.

— Вот и хорошо, — уже нормально проговорила она, — идем там, наверное, платье уже готово.

В моей комнате на столе лежало оно! Очень красивое, пускай и простое платье.

— Да, к нему нужны украшения, — протянула задумчиво Яга.

— Не волнуйся есть у меня подходящие, — улыбнулась ей в ответ. — Лекарство будет готово через два дня, ему настояться нужно.

— Хорошо, — Яга кивнула и вышла из комнаты, оставив меня сам на сам с этим шедевром, а на столе лежала забытая иголочка.

Полностью полюбоваться этим шедевром и надеть его я себе не позволила — сначала зелье для Яги.

— Таааак, мята, душица, полынь, мелиса, — все это полетело в ступку, и я начала перетирать в порошок, туда же полетела Адамова голова или как говорят на западе мандрагора, крапива и Ведьмино зелье, одни цветок папоротника, все смешать в горячую воду высыпать, дать закипеть, снять, вот теперь заговор. И пускай я не ведунья, а ведьма сила то во мне есть, а значит и заговор действовать будет. — За морем за синим, за морем Хвалынским, посередь моря-океяна, на самом острове Буяне сидит белая птаха — не кума и не сваха, не знахарь и не колдунья, а детская повитунья. Ой, ты, птаха-повитаха, сними всю дурноту, всю тошноту и всю маету, чтобы тело не болело, нутро не горело, сошла маета, ушла бы лихота. Будьте же Вы, мои слова, крепки, лепки! — сила закружилась да вихрем впиталась в зелье, оно начало постепенно менять цвет с черного, до нежного золотого. Тик будет еще сутки, а вот тогда добавим мед, и будет готово.