Третий сын Том1

— Толку-то, вы же все там владеете 'силой', — прокомментировала она.

М-да. Всё пресловутые кольчуги. Предполагается, что они защитят от случайностей. И мы все так думали, на этом и погорели. Весь вопрос, как к этому делу отнестись. Нам тепличных условий не делали, а даванули так.... Да что там, как потом выяснилось ДК, были на списание, даже тормозные двигатели не заправляли. Моделировали, видите ли, их отказ. Назад только металлолом. Мне тогда три перелома перепало. Взбодрили нас, будь здоров! На всю оставшуюся жизнь куча воспоминаний.

* * *

А перед глазами встала каменистая пустыня вперемешку с разбитыми ДК. Матерки, стоны. Благо целительство изучал и собрал себя довольно быстро, но таким был на всём курсе один. А там куда серьёзней были пострадавшие. И куда я со своим рангом, вернее тогда ещё даже без него. Благо, довольно быстро пришла команда поддержки, и всё обошлось без необратимых последствий.

Очнулся уже в госпитале, через трое суток. С полным набором ощущений старой разбитой развалины, в довесок. Перегрузился, стараясь помочь самым тяжёлым. Кто же знал, что там вся местность сплошной датчик контроля самочувствия. И всё это ещё имело под собой и второе дно, психологического теста на стрессоустойчивость и лидерские качества. Умереть никому бы не дали. Только бы не узнать бы мне этого никогда, если бы не один из моих гражданских тренеров ещё с Южнодара.

Почти четверть курса по итогам отчислили, а оставшуюся часть перевели учиться на основную базу. Вот так узнал про фактически две "нахимовки", никак между собой не пресекающиеся. Больше ничего подобного с нами не вытворяли и никого не отчисляли. Надо было после очень постараться, чтобы вылететь. Так что все мои проблемы с женским полом никого из преподавателей, не заинтересовали. Как говорится, мои трудности....

* * *

— Они что с ума сошли, вам же, по сколько тогда было? — воскликнула Светлана.

— Кому четырнадцать, кому и пятнадцать, но нужно учитывать, нас там не вышиванию учили и когда поступали, знали на что шли. Да и вообще, больше девяноста процентов с родословными хоть книгу по ним пиши. А потому таких кого с детства к чему-то подобному не готовили, было не так и много, однако, одно дело слушать про подобное и совсем другое, оказаться в такой ситуации.

— Ужас! Но при чём здесь кресло?! — выплеснула эмоции она.

— Дело в "Свете", который не контролирую почти. Меня уже колотит от вспышек образов следующих за каждым провалом в невесомость. Вот, даже уже руки начали дрожать, немного. Потому лучше постою, — постарался пояснить ситуацию со своими претензиями.

— Ну, тут скорее моя вина. Не подумал. Присаживайся на стул, вон его уже принесли. Не скоро ты ещё приспособишься к новым своим возможностям. Давай уже свой эскиз, подумаю, что можно будет сделать, — вмешался в наш разговор Лучезар Агафонович.

— Он слегка помят, — решил уточнить, доставая бумажный свёрток из корзины.

Собственно он и использовался как обёртка. В него было упаковано ещё несколько шаров полученных в попытках создания опалесцирующего, из ожерелья. Выглядели они не менее удивительно: огненно-оранжевый, насыщенно-синий, молочно-жемчужный.... А один так совсем как из ртути. На ощупь твёрдый, а на вид, будто его поверхность дрожит.

— Это тоже алмазы? — задал вопрос Светланин дядя, а она сама, заинтересовавшись, вылезла из кресла.

— Да, я их как раз в эскиз и завернул.

— Можно взглянуть?

Потом добавил, видя, что я протягиваю листок бумаги: "И на камни тоже".

— И мне, вон тот оранжевенький? — тут же присоседилась Света.

Тот, который она просила, катнул по столу, остальные, постарался аккуратно пододвинуть к её дяде. Правда, как-то уж нервно девушка его схватила, будто боялась обжечься. Ещё страннее было то, что шарик в её ладонях слабо засветился, а на её лице расплылось такое довольство, будто у кошки, сожравшей втихаря у хозяев сметану. А вот Лучезар Агафонович наоборот, взбледнул, даже от краткого касания.

— И вот это будут выпускать в промышленных масштабах? — решил уточнить он после этого с испугом во взгляде.

— Нет, конечно! Главное создание технологии. Пока же только математические модели появились и то, потому что мне эти шарики самому удалось собирать, для их проверки. По оборудованию пока ещё совсем глухо, говорю же не основное направление, — ответил максимально подробно

— Выходит, создал их ты? — задал он вопрос и внимательно уставился на меня.

В ответ только тяжело вздохнул. Что в лоб, что полбу. Вот зачем только перед этим пояснял. Дались им эти побрякушки! Хотя, за последние слова меня большинство жителей Земли бы удавили. Стоимость даже просто таких крупных алмазов, несмотря на экзотическую огранку, велика. Не говоря про столь редкие расцветки. Но ведь они явно не бедствуют! Тут взгляд упал на его племянницу. Стало ясно, в этот раз она без боя не сдастся! Раз шансов без смертоубиства на возвращения собственности, хоть и стоящей много, но для меня особой ценности не представлявшей нет, то....

— Свет, в общем, это подарок.

После моих слов она буквально вылетела из кресла. А вот я, разиня, понять её намерения не смог! Да чтоб тебя!

Хлоп.

* * *

— Извини..., — проговорила Светлана, всем своим видом демонстрируя раскаяние, однако выходило это плохо, и было видно плещущее через край довольство.

Что мне с твоего извини! Чтоб тебя!

— Да ладно, понимаю. Спасибо что поддержала и не дала со стула упасть, — сказал в ответ вовсе не то что подумал.

— Ну, знаете! Молодой человек, предупреждать надо! — вскликнул её дядя.

— Так не предугадаешь такое! — не менее эмоционально ответил ему.

Сами посудите, ну откуда мне было знать, что Светлана полезет целоваться ни с того ни с сего. Обычный же подарок. Да и не бедствуют они, чтобы во внимание стоимость принимать. Это мне локти кусать стоит, ведь мог загнать. Но зная свою натуру в жизни такого делать бы не стал. И без красивого камушка остался бы и деньги в очередное дело вогнал.... А так хоть кого-то порадовал.

— Ты про что? — неожиданно спросил Светин дядя у меня.

— Ну, это.... Про поцелуй — неуверенно пояснил, наконец, понимая, что речь шла о другом.

— Я про ожерелье! Да и какой это поцелуй, так в щёку..., — высказался скептически он о моих страданиях.

При этом чему-то своему рассмеявшись. Светлана же покраснела и стала взглядом убивать своего дядю, что его ещё больше развеселило.

— А что с ним не так? — спросил у него уже про свою незаконченную поделку.

— Да у меня чуть сердце не остановилось, от такого. Вон как в пот бросило! — эмоционально высказался он про свои ощущения, вытирая лицо кружевным платочком следы произошедшего.

На всякий случай взял в руки обсуждаемый предмет, повертел его, но ничего такого не заметил. А вот внимательному взгляду, с каким меня Лучезар Агафонович разглядывал, подивился.

— Да вроде ничего такого. Может у вас здоровье пошаливает, а ожерелье не причём? — решил на всякий случай уточнить.

— Ты точно ничего не чувствуешь? — прилетел от него встречный вопрос, и они со Светой переглянулись.

— А должен? — удивился в ответ.

— Ты их больше никому не показывал? — почему-то осторожно и с опаской в голосе поинтересовался Лучезар Агафонович.

— Нет, конечно! С какой стати?! Если бы мне лепесток кое-кто не развалил, ещё долго бы никто всего этого не увидел, — и ответил и возмутился безобразиями творимыми их слугами.

— Знаешь, возьми-ка вот, и спрячь от греха подальше, — проговорил он, снимая с пальца перстень.

— В каком смысле? — поинтересовался, не понимая его предложения.

— В том, что я дарю тебе этот амулет. Одевай не стесняйся. Там, правда, штук шесть лепестков занято, но остальные свободны — огорошил он меня заявлением.

Ну, вы помните про амулеты и тем боле содержащие лепестки. А тут так походя....

— Постойте, там что, семи-лепестковый карман? — пробормотал, совершенно не скрывая изумления.

Вот тебе и эксклюзивный медальон!

— Нет пятнадцати. Да они и сами-то не сказать, чтобы большие. Стандартного эффективного объёма для начального уровня.

— Это что, полтора ведра каждый?! — выпалил и завис.

Что же тогда в его представлении большой?! Чой-то на таком фоне собственные достижения совсем тускнеют. Жалкая четверть ведра и это на максимуме, а если сравнивать с этим надо в десять раз уменьшить. Что там, стакан всего лишь останется!

— Ты бы себя видел! До чего уморительно! — слова, улыбнувшейся Светланы, вернули меня на землю.

— Но ведь пятнадцати-лепестковый! — в ответ ей, с трудом сипло выдавил из себя.

— Ну и что? — опять удивилась она.

Она что, реально не понимает стоимости подарка? Тогда совсем непонятна её реакция на алмаз. Ему далеко до этого!

— Это же сколько он тогда стоит?! До сегодняшнего дня считал, больше семи лепестков не бывает! В общем, не могу такого принять, — заявил Лучезару Агафоновичу.

— Вань, да брось ты, их моя бабушка сделала. Мне вот подарила браслет с шестьюдесятью тремя лепестками. И они не вёдрами меряются, а бочками каждый! — разъяснила она свою реакцию на моё поведение.

Ну, ни фига ж себе! Хорошо иметь "мастера сил Ветра" в семье!

— Тем более не могу! — стал упорствовать.

Мы может и не из благородных, но купцы, между прочим, тоже совесть имеют. Эх. Обычно во всех позах. Но там по работе положено, а тут....

— Иван, отказывать девушке нехорошо. Перстень можно рассматривать как ответный за огненный алмаз. А тебе Светлана, не стоит удивлять такой его реакции. В обращении больше чем двух-лепестковые артефакты не ходят. И стоят они действительно очень дорого, а подобные нашим редко выходят за узкий круг Родов и в принципе не имеют оценочной стоимости, — остановил наши препирательства её дядя.

— Мой камешек в любом случае столько не стоит, — возразил ему.

— Как сказать. Я думаю, моя племянница с тобой поспорит, — неожиданно для меня заявил Лучезар Агафонович.

— Да! Это же такое чудо! — выпалила она, подтверждая его правоту.

— Ну, коли так..., — замялся всё же.

Да чего я тут кочевряжусь?! Хватать надо и бежать подальше, пока не передумали! В благородство поиграть вздумал, видите ли! Естественно сразу постарался примерить. Перстень оказался великоват, пришлось натягивать на средний палец, с остальных сваливался. И только после этого обратил внимание на камень в треугольной оправе, что само по себе необычно. Так вот, он менял свой цвет от угла обзора: то голубой, то синий, то светло-зелёный.

— А что это за камень? — решил уточнить на всякий случай, вдруг глаз подводит.

— Эвклаз, — так, как за между прочим ответил Светин дядя.

Он что издевается?! Да он же дороже алмаза такой же величины! Его же фиг так просто огранишь! Крошится нещадно. Потому не сильно-то чаще артефактов попадается. Свихнёшься с этими знакомыми!

— Металл, так понимаю платина? — спросил, ну чисто уже ради интереса.

— Не угадал. Иридий. Кими почему-то он больше нравится, — спокойно так поправил Лучезар Агафонович.

Чтоб ему! Он толи троллит купеческого сыночка?! Я металлами не занимаюсь, но как ювелиру интересоваться стоимостью приходится....

— А кто это? — но спросил не про это, а про упомянутую неизвестную личность.

— Так зовут Светину бабушку, — пояснил он для тормозов.

Можно было и самому догадаться. Тем боле мне же Светлана говорила, кто делал артефакт-кольцо.

— Забавно, одну мою хорошую знакомую также. А что в тех шести занятых лепестках? — сначала удивился похожести у двух женщин весьма редкого на этом континенте имени, но стал расспрашивать о другом, озаботившись практическим применением подарка.

Дико непривычное ощущение от использования многолепестковости. Даже и сравнить оказалось не с чем.

— Плоды пастилочного дерева, — был мне ответ всё от того же Лучезара Агафоновича.

— Какого-какого?! — переспросил, решив, будто ослышался.

— Не удивительно, что ты не слышал. До недавнего времени эти деревья считались утерянными. Дорогобудов зараза намудрил так, что никак не удавалось их размножать, только вот недавно, клонировали из криобанка образцов, — начал пространные рассуждения Светин дядя.

— А мармеладных нет? — решил съёрничать, подумав, что меня просто разыгрывают.

— Чего нет, того нет.... Вот дочурок наклепал, это да.... Причём так, что вся родня его прямо в могиле бы теперь удавила! Хотя и без меня в той истории не обошлось. Да руки у них коротки чего-то тут сделать! А вот какао-бобы появились не без его участия, — как-то спокойно отреагировал он на мою выходку.

Неужели создание мармеладного дерева не такая уж и бредовая идея?

— Постойте, он их что открыл? — очнувшись от грёз уточнил про последнее.

Шоколад тоже уважаю.

— Да я не про дерево. Он те самые, обычные бобы так переделал. На этом-то и сделал целое состояние. Теперь уже больше ста лет шоколад из них производят. Хотя у англичан вроде есть извращенцы, доказывающие, что натуральный лучше, но по мне это от рук шоколатье больше зависит, — стал мне объяснять Лучезар Агафонович.

Вот блин жизнь! На ровном месте чудеса! Лакомишься тут и не знаешь, что сплошное ГМО жрёшь!

— Иван, постой, а что это у тебя в руках? — вдруг спросил он.

— А, это медальон, судя по маркировке, всего лишь семилепестковый. До знакомства с вами думал, круче не бывает.

— Не сильно-то и ошибался, кстати. Это "Медальон Ломоносова" — прокомментировал он мои слова.

Чтобы только это значило?

Глава 6

— Он что, имя собственное имеет? — очень сильно удивился, получив такую информацию о своей тайне.

Обидно, знаете ли. Думаешь, секрет какой-то скрывается, а это весьма известная вещица оказывается, которой ты так и не научился пользоваться. Кстати, а почему бы не прознать этот момент. В такой ситуации становится совсем не смешно иметь предмет, о котором, пожалуй, только ты сам ничего не знаешь.

— Естественно, в своё время он был единственным с такими огромными лепестками и известен был в узких кругах под фамилией владельца. Довольно колоритная фигура скажу, была. Правда, пропал этот занимательный персонаж во времена ещё Первой Мировой. Всё носился тогда с идеей, как сегодня бы выразились, анабиоза. Создать не создал, а вот техники глубокой заморозки продуктов вышли. Опять же, сильно опередили время и до недавнего времени практического применения не находили, — прояснил для незадачливого меня Светин дядя.

— Почему? — совершенно искренне удивился такой неспешности с внедрением.

В купеческом деле оно как? Кто первый встал, того и тапки. В том смысле, что самый жирный кусок пирога достаётся.

— Вот лучше ты мне скажи, давно ли научились для инициации свитков плазму использовать? — задал он неожиданно вопрос, поскольку вот для меня просто элементарный.

— Семнадцать лет назад, — легко ответил на него, заподозрив подвох.

— Вот ты и ответил на свой вопрос, — констатировал он факт.

Аж прям, завис немного от этого. Действительно элементарно, если до этого нужна была сила, то с появлением такой истории наличие стрелка стало не обязательным. Главное, чтобы боеприпасы с нанесёнными на них рунами были. Конечно, огнестрел способный использовать столь необычные выстрелы несколько отличался от обычного, зато позволял людям ни разу не изучавших искусство стрелков пользоваться их преимуществами. Пистолетик Ярославы при горячей встрече меня любимого на входе был из таких. Естественно и в промышленности активация свитка плазмой нашло своё применение.