страна нигде

-Вот... что думаешь об этом? Вода уйдет, рыба останется.

-Рыба... — с некоторым сомнением отозвалась фея.

-Ну да, здесь рыба плавает. Не знаю, сколько ее здесь, но одна большая точно есть, видел.

За то время, что я потратил, перекрывая отверстие, уровень воды понизился на несколько сантиметров — прежде вода была вровень с поверхностью письменного стола и заливала его полностью, теперь же был виден краешек ящика.

-Пойдем на берег, Бета. Кажется, пора.

Поскольку берег был очень пологий, вода отступала быстро и отступила на немалое расстояние. На обнажившемся дне остались крупные клочки водорослей, в которых копошилась мелкая морская живность, в том числе креветки, которые увлеклись трапезой и прозевали отлив. Мелкие крабы тут же подбегали и начинали теребить водоросли клешнями, извлекая оттуда запутавшихся козявок, и поскольку чайки по какой-то причине игнорировали этот пляжик, на вершине местной пищевой пирамиды восседала, болтая загорелыми ножками, маленькая фея.

Фея спикировала на самого крупного краба и, размахнувшись из-за головы, со звонким щелчком плашмя ударила его вилкой. Удар очень огорчил краба, он печально вытянул клешни, спрятал глаза-стебельки и перестал шевелиться. Убедившись в безопасности краба (в ее масштабах клешни могли быть опасны), фея схватила его за одну из лапок и оттащила в тень скалы, где текущий откуда-то с острова крошечный ледяной ручеек наполнял маленькую ямку с отвесными стенками. Туда же отправилась крупная креветка.

-Ты потом потащишь его в беседку? — спросил я, пытаясь поймать шустрого краба.

-Не... я слетаю в беседку за зажигалкой и здесь костер разведу. А креветок... — Бета чуть смутилась, — креветок можно сырыми есть, они сладкие. Если хотите... если хочешь, попробуй.

Я не имел предубеждений против сырых креветок, но не был уверен, что предубеждений не имеет мой больной желудок, так что воздержался. Когда в естественный холодильник отправились еще несколько креветок (из них всего пара была моей — глаз у меня был не очень наметан), фея остановилась и сказала, что, пожалуй, этого хватит и на обед, и на ужин.

Отлив подошел к своей завершающей стадии, и мы с феей снова отправились на корабль. Как я и предполагал, воды в трюме осталось совсем немного, и мне не составило особого труда поймать руками резвую рыбу размером с две моих ладони. В десятисантиметровом слое воды плавали еще какие-то рыбешки, но их я ловить не стал — одну рыбу я мог нести в руках, этих же пришлось бы куда-то складывать, а куда? Не в сумку же, она вся пропахнет.

Мне вспомнилась простейшая рыболовная снасть, которую я видел во время организованного детским домом похода — стеклянная банка с прорезанным в крышке отверстием. Два деревенских мальчика лет восьми сидели на берегу хилой речушки с глинистым дном, опускали в воду привязанную к леске банку с крошками хлеба и спустя пару минут извлекали ее полную, буквально полную, рыбной мелочи. Пожалуй, подумал я, из корабля получилось бы нечто аналогичное. Если поместить в трюме какую-нибудь пахнущую приманку (скажем, вывалить порцию овсяной каши в холщовый мешок и опустить его в воду), а отверстие либо перекрывать вручную, как сегодня, либо соорудить автоматическую задвижку, вечная пятница — 'рыбный день' — мне обеспечена.

Рыба трепыхалась в моих руках, пока я шел по мосту к берегу, но мне все же удалось перейти мост, не уронив ее. Фея летела рядом, уважительно глядя на мою добычу.

-Какая большая...

-Ну да. — ответил я самодовольно, должно быть, проснулись затертые городской жизнью рыбацкие гены какого-то из моих предков.

-Чтобы ее зажарить, нужно будет большой костер.

-Зачем костер? В гостинице есть электрическая плита. Я, правда, не очень умею готовить, но наверное, справлюсь. Я уже немного проголодался, так что прямо сейчас и пойду.

-Можно я тогда полечу?

-Куда? — не понял я.

-Ну... так...

-Я думал, ты со мною пообедаешь.

-Ну... я тут пообедаю, потом...

Я возвел глаза.

-Может, тебе что-нибудь все-таки нужно? У меня много продуктов, я хотел бы с тобою поделиться. Просто скажи, что тебе нужно?

Фея смущалась и смотрела в сторону. Мне тоже было неловко, неловко оттого, что принимая ее помощь, я ничем не мог отплатить.

-Можно мне... — наконец решилась фея, — можно мне... попробовать соленый жареный арахис?

-Господи, конечно! — с облегчением улыбнулся я и вытащил из кармана столько пакетиков, сколько смог ухватить пятерней за раз.

-Только один...

Бета и так пошла наперекор каким-то своим запретам, поэтому я решил не перегибать палку, убрал пакетики арахиса обратно в карман и положил лишь один возле холодной лужицы с креветками и пришедшим в себя крабом. Спохватившись, я надорвал пакетик — иначе фее пришлось бы потрудиться, вскрывая его.

-Спасибо большое... можно я полечу?

-Конечно. Спасибо тебе.

Происходящее в маленькой головке феи было для меня загадкой, почему-то она самовольно назначила меня своим начальником и без моего разрешения улететь не смела. Получив разрешение, Бета неловко махнула на прощание рукой и скрылась в лесу, оставив меня одного на пляже.

Я постоял на песке, глядя ей вслед и щурясь от солнца, потом перешел в тень и постоял там еще немного. Вздохнув, накрыл сегодняшний улов феи и пакетик арахиса листом лопуха и пошел обратно в парк.

Мои джинсы, вымоченные в соленой воде, теперь подсыхали и немилосердно натирали в паху. Я зашел в магазин, выбрал себе просторные шорты, там же переоделся и повесил джинсы досыхать на плечики среди прочей одежды, после чего направился в столовую. Быстро перекусив прихваченным с пиратского корабля гамбургером, я как умел почистил и разделал рыбину, после чего сварил ее в маленькой кастрюльке из нержавейки, добавив туда щепотку специй — что это были за специи, я не знал, но пахли приятно. Получилось неожиданно неплохо, не хуже, чем в столовой, только почему-то очень мало — пока я нес рыбу, она казалась мне гораздо больше.

Рыба — это, конечно, замечательно, однако на одной рыбе не проживешь. Было бы очень неплохо разнообразить рацион растительными продуктами, но увы, грядок и огородов на острове я пока еще не замечал, искать подножный корм тоже не умел.

Впрочем, подумал я, пойти и осмотреться, а заодно набрать ягод можно. Нужно в ближайшее время переходить с запасов полуфабрикатов на самообеспечение, иначе зиму — а я уже был уверен, что зазимую здесь — мне не пережить. С этой мыслью я взял в столовой литровое пластмассовое ведерко из-под майонеза, положил в сумку с инструментами и вышел наружу.

Солнце уже опускалось, и облака светились тусклым оранжевым светом. Согретый за день воздух обнял меня, как теплый пушистый плед, и я позабыл возникшую было благоразумную мысль о том, что к вечеру похолодает и стоило бы чуть приодеться. Так, в шортах и футболке, в промокших, высохших, насильно лишенных новизны кроссовках, с сумкой на боку я отправился к выходу из парка.

Спустившись по пешеходной дорожке к причалу, я не торопясь брел вдоль берега, и в лесу возле оставленного мною на берегу спасательного плота за час до краев наполнил ведерко малиной.

Кусты малины были невысокие, приходилось собирать ягоды в полусогнутом положении, и закончив, я с трудом разогнулся и потер поясницу.

-Ты уплываешь, да? — услышал я голос у себя за спиной и чуть не подпрыгнул на месте от неожиданности. На одной из веточек малины стояла босоногая фея.

-Что? а... это ты. Я не заметил, как ты подошла... подлетела.

-Ты собираешься уплыть? — фея повторила вопрос, оглянувшись на пылающий в лучах закатного солнца спасательный плот.

-Нет. — вздохнул я. — на плоту далеко не уплыть. Не понимаю, как досюда-то на нем добрался.

После нескольких секунд молчания я пояснил:

-Я был на пассажирском корабле. И на нем посреди моря что-то опасное произошло, я не знаю, что именно, но что-то взорвалось. И все пассажиры сели вот в такие же плоты. У каждого такого плота есть небольшой мотор и компьютер, который им управляет, просто чтобы они держались вместе. Ну и... компьютер спятил, мотор завел и понесся. Вот я и здесь.

-Ты останешься здесь надолго?

-Не знаю. — пожал я плечами. — честно говоря, я и не рвусь никуда. Мне нравится здесь. Пожалуй, я останусь на острове, если позволишь.

-Что? Позволю? — переспросила Бета и, кажется, немного испугалась.

-Ну, это же твой остров.

-Как... мой остров... — фея сделала шаг назад, наступила босой ногой на шип, ойкнула и взлетела.

-Конечно, твой. Ты здесь всю жизнь, а меня всего неделю как принесло.

Мои слова вогнали ее в ступор. Когда Бета вновь обрела способность говорить, от волнения она снова перешла на 'вы':

-Нет... что вы... как же это...

-Я так понимаю, ты не против, чтобы я здесь остался?

-Не против... — сказала фея и чуть улыбнулась.

-Ладно. — улыбнулся я в ответ. — слушай, Бета, я ведь не спросил, где ты живешь? У тебя есть крыша над головой?

Улыбка исчезла, в глазках появилось то же робко-настороженное выражение, что появлялось каждый раз, как я ей предлагал что-либо взять.

-Ну... есть. — решилась она, словно застыдившись своей недоверчивости.

-Нельзя рассказывать, да? — дошло до меня наконец.

-Нельзя... извини... те...

-Ну что ты. — я развел руками, в одной из которых было зажато ведерко с малиной, так что выпало несколько ягод. — мне просто было любопытно. Хочешь малины?

-Спасибо... — Фея подлетела к ведерку, взяла самую маленькую и незрелую ягоду из тех, что были на поверхности и скушала, стоя на ветке, на которой висело несколько куда более аппетитных ягод.

-Спасибо... — снова поблагодарила она. — и спасибо за арахис, он был очень вкусный.

-Пожалуйста. Если хочешь, его много.

-Хочу... — сказала Бета тихонько, затем призналась, покраснев, будто сообщила нечто интимное — я люблю соленое...

Тени, отбрасываемые на песок высокими деревьями за моей спиной, становились все длиннее, плеча коснулся первый зябкий ветерок. Я закрыл ведерко крышкой, положил в сумку и пошел обратно. Фея летела некоторое время рядом, потом попрощалась и юркнула в кусты.

Малину я положил на металлический противень, подсушил в электрической духовке и ссыпал в другое такое же пластмассовое ведерко. Высохнув, ягоды здорово убавили в объеме, так что у ведра было еле скрыто донышко. Вечером я пил чай вприкуску с этой твердой, сладкой и ароматной малиной, удобно устроившись в холле на диване напротив открытой настежь двери. Передо мною на столике лежал полуразобранный блок питания, вытащенный из автомата по продаже напитков, который я без особой надежды починить лениво ковырял в перерывах между глотками горячего чая. Подходил к концу еще один день на острове, который я успел полюбить.

* * *

*

Рано утром я уже возился в трюме корабля. На пробоину в борту при помощи оторванных от дверцы шкафа шарниров я прикрепил рамку, обтянутую сложенной в несколько раз сетчатой сумкой-авоськой. Рамка удерживалась в поднятом положении при помощи поплавка из пластиковой бутылки, когда же уровень воды понижался, рамка перекрывала пробоину и фиксировалась магнитной защелкой.

Для приманки я сначала хотел использовать пару бутербродов, уложенных в мешок, который бы не давал рыбе их съесть, но не препятствовал распространению в воде запаха, но хороший продукт переводить было жаль, и обшарив кухню, я обнаружил в шкафчике невесть как избежавший мышей кусок заплесневевшего и засохшего хлеба. Откуда-то вспомнилось, что для прикормки рыбы используют масло. Бутылка масла на кухне была, употреблять его в пищу я бы уже не рискнул, но полил им кусок хлеба. Приманку я завернул в кусок простыни, перевязал проволокой и прикрепил к ножке стола под водой.

Закончив работу, я потянулся, хрустнув костями, и выбрался на палубу сушиться. За то время, что я провел в трюме, на корабль вернулись вспугнутые мной чайки, когда я поднялся обратно, они возмущенно заголосили и сорвались прочь.

-Здравствуй... те... — услышал я тихий голос откуда-то из-под ног, едва покинула палубу корабля последняя чайка.

-Ой! — удивился я. — Бета, это ты?

-Да...

-Где ты? Я тебя не вижу.

-Я здесь... — фея осторожно выглянула из-под низкой скамейки. — извини... те... пожалуйста, я опоздала...

У меня чуть не подкосились ноги. Эта малявка всерьез решила перейти под мое командование? Она теперь за опоздания будет извиняться? И не побоялась же лететь сюда одна, ладно хоть чайки ее не достали, успела скрыться под скамейкой. Что ж... раз ей так хочется, я не буду возражать, тем более что и мне такое положение вещей было полезным — фея живет здесь с рождения и знает все закоулки, разве плохо иметь своего личного маленького штурмана? Совсем неплохо, но сотрудничество должно быть взаимовыгодным, иначе я окажусь ничем не лучше того отвратительного типа людей, про которых говорят, что они 'умеют жить'. Говорят так обычно про тех, кто умеет перекладывать свои проблемы на окружающих и ничего не дает взамен.

-Бета, ты завтракала?

-Ну... я...

В моей сумке с инструментами лежал прихваченный вчера с корабля и разогретый утром в автомате гамбургер. Я намеревался сжевать его ближе к полудню, но поскольку на борту появилась голодная фея, перенес обед на пару часов раньше. Гамбургер был в нераспечатанной фабричной упаковке на белом пенопластовом лотке. Я отделил складным ножом четверть, положил обратно на лоток, лоток поставил на скамейку и подвинул к фее.

В маленьких глазенках феи, помимо плохо скрываемого чувства голода и привычного уже смущения ясно отразилась тоска. Она отодвинулась на пару сантиметров от гамбургера, хотя ее нос против воли тянулся к нему.

-Спасибо... я потом... я не хочу сейчас...

-Тебе запрещено принимать от людей пищу, да? — догадался я наконец.

-Да... — чуть ли не со слезой призналась Бета.

-Угу... — я сел на скамейку и поскреб отросшую щетину. — и запрещено говорить, где твой дом, да?

-Запрещено...

-И запрещено позволять к себе прикасаться?

-Да...

Я тщательно подобрал слова, затем произнес их про себя и лишь после этого вслух:

-Послушай, Бета, эти правила — они очень хорошие, полезные для тебя. Люди бывают разные, иногда глупые, иногда жестокие. Дети особенно. Иногда они совершают необдуманные поступки, могут дать что-нибудь плохое, могут попытаться поймать... причинить вред. Это очень хорошие, полезные правила, но... они полезны, если парк работает как обычно, если здесь много людей, отдыхающих, посторонних. Сейчас ведь здесь никого, кроме нас с тобой нет, и надо как-то существовать вместе, помогать друг другу. Считай меня, скажем, работником этого парка. Сотрудником. Таким же, как ты. Хорошо?

После секундного колебания фея кивнула.

-Тогда кушай.

Судя по скорости, с какой кусочек гамбургера был поглощен, переоценка правил душевных терзаний у феи не вызвала. И хотя у меня хватало других дел — я собирался, во-первых, порыться в библиотеке в поисках естественнонаучных книг, из которых мог бы почерпнуть так необходимые мне сведения о съедобных растениях, во вторых, сломанный игровой автомат, который я давно приметил, манил меня, как алкоголика бутылка, я все же дал волю своему любопытству: