Так, разговаривая, они и не заметили, как подошли к Академгородку. Баг никогда не рисковал приближаться к таким вот, охраняемым зданиям. Швейцары сразу вызывали Службу Очистки и мало кому из изгоев удавалось после этого остаться в живых. А то и стреляли сами. Но теперь Баг был не один, профессор подвел его к двери огромного, по мнению мальчишки, дома, у дверей которого застыл импозантный швейцар, надменно посматривающий вокруг. Судя по его лицу, он был полностью доволен жизнью и самим собой. Но при виде профессора вся его важность исчезла без следа, и швейцар тут же изогнулся в угодливом поклоне. Правда, еще через секунду он увидел Бага, выглянувшего из-за спины Бенсона. Тут же на жирном швейцарском лице отобразилось отвращение, он зажал пальцами одной руки нос, а второй замахал на мальчишку. Тот быстро отскочил в сторону и стал там, настороженно поблескивая глазами.
— Профессор! — полузадушенно просипел швейцар, — За вами животное увязалось! Вот же вонючая тварь, не добили их. Вы не беспокойтесь, я сейчас Службу Очистки вызову, они с этой тварью разберутся.
— Он со мной! — отрезал Бенсон. — Дайте пройти, мальчишка нужен мне для экспериментов.
— Но...
— Не лезьте не в свое дело!
Швейцар пожал плечами и дал им пройти, отшатнувшись, когда мимо него осторожно пробирался Баг. После того, как профессор со своим странным сопровождающим исчезли в лифте, швейцар пару минут подумал, а затем включил инфор и набрал давно и хорошо знакомый ему номер.
Баг ошеломленно, раскрыв от изумления рот стоял на пороге кабинета профессора Бенсона. Книги... Он даже представить никогда не мог, что может быть столько красивых и больших книг. А сколько всего интересного в них должно быть написано? Читать, не перечитать... У мальчишки даже руки затряслись от жадности и он ринулся к полкам, но профессор успел поймать его за руку.
— Пока не помоешься, к книгам не подпущу! — сообщил он ошеломленному Багу.
— Не хочу! — даже подпрыгнул от столь изощренного коварства тот.
— Тогда и читать не будешь.
Баг скривился. Мыться... Какой кошмар! Ну, зачем, скажите, человеку мыться, когда и так все хорошо? Непонятно, совсем непонятно. Собственный запах мальчишке нравился, и он никак не мог взять в толк, отчего люди сразу шарахаются, стоит ему где появиться. Но ради драгоценных книг он готов был даже на такую великую жертву. Потому, тяжко вздохнув, и поплелся вслед за профессором в ванную. Мытье Багу очень не понравилось — пена от шампуня щипала глаза, и было слишком много воды, но он мужественно терпел, что-то глухо шипя сквозь зубы. Бенсон заставил его переодеться в нормальную одежду, выбросив жуткие лохмотья, хотя мальчишка и сильно протестовал против этого. А после стрижки Баг вообще стал выглядеть почти по-человечески, хотя все равно оставался похожим на обезьяну, да и вел себя соответственно. Он сильно не нравился самому себе после этого самого мытья. Баг не чувствовал собственного запаха, что было непривычно и сильно раздражало. Но какое это имело значение, когда его ждали книги? Тысячи книг!
Наступили самые счастливые месяцы в жизни уличного мальчишки. Баг читал, читал и читал. А профессор Бенсон помогал ему систематизировать вновь полученные знания. Он учил юного гения всему, что знал сам и наслаждался общением с этим живым, непосредственным умом. Мальчишка схватывал информацию на лету, ничего не было для него трудным — Бенсон уже понимал, что гении такого уровня появляются раз в тысячу лет, если не реже. А какие элегантные решения предлагал Баг для любых, самых запутанных физико-математических проблем... За пару месяцев он наработал на несколько пангалактических премий. Но Бенсон боялся легализовывать его, ведь Баг из диких. Он старался не выпускать обезьяноподобное дарование из дома, а Багу только того и надо было. Он отъелся, перестал прыгать по комнате с дикой скоростью. Чтобы занять его ум, Бенсон познакомил Бага с инфосетью и восторгу мальчишки не имелось предела. Он быстро научился обращаться с компами и поиску нужного в инфосети. Даже изучил программирование, поняв удобство численных методов. Теперь Бага и за уши было не оттянуть от терминала.
Увы, идиллия закончилась быстро и очень страшно... В одну из ночей профессора Бенсона разбудили непрекращающиеся звонки в дверь. Баг, как обычно сидевший за терминалом, немедленно насторожился, подсознательно почувствовав какую-то опасность. Годы в канализации донельзя обострили его интуицию и он всегда был крайне осторожен. Стукнула дверь и голос профессора спросил:
— Кто вы? Что вам нужно?
— Служба Очистки! — ответил уверенный, напористый мужской голос. — Вы профессор Рогар Бенсон?
— Да.
— Именем императора! Вы арестованы за пособничество врагам человечества!
— Вы с ума сошли! Я ученый...
Раздался звук удара и приглушенный стон. Баг все понял и бесшумно открыл окно. Опять прислушавшись, он услышал, как тот же уверенный голос приказал кому-то:
— Дексон, у этой сволочи живет мальчишка-животное. Найди и пристрели.
Пискнув от ужаса, Баг свечкой выпрыгнул в окно с четвертого этажа. Он приземлился на руки, мягко, по-обезьяньи, перекатился по траве и на четвереньках помчался во всю прыть от дома, где ему было так хорошо. По нему стреляли из окна, но мальчишка бежал зигзагами, потому его ранили только в ногу — Баг успел прыгнуть в первый попавшийся канализационный люк. Туда никто из гвардейцев Службы Очистки соваться не рискнул, только бросили пару газовых гранат. Но гранаты не повредили Багу — он уже находился очень далеко от этого места, с дикой скоростью пробираясь по знакомым с раннего детства переходам. Забившись в известный только ему угол на самом глубоком уровне, Баг принялся зализывать рану. Ему повезло — выстрел плазмера только прожег аккуратную дырку в мякоти ноги. Чуть отойдя от ужаса, он тихо заплакал...
Около месяца Баг отлеживался, питаясь пойманными крысами, которых по привычке ел сырыми. Но беспокойство о профессоре, которого мальчишка за месяцы жизни с ним успел полюбить всей душой, не давало покоя. И он все же несколько раз осмелился пробраться в Академгородок и подслушивал разговоры людей, надеясь выяснить хоть что-нибудь о судьбе Бенсона. Однажды ему повезло — мальчишка узнал, что старый профессор объявлен "врагом человечества" и сослан в дальние северные лагеря валить лес. Даже такие изгои общества, как Баг, слышали об этих страшных лагерях и предпочитали быть убитыми на месте, чем попасть туда. Но что мог поделать четырнадцатилетний дикий мальчишка? Ничего, кроме как плакать. Он и плакал довольно долго, вспоминая доброту и ум своего учителя, как уже давно, про себя, правда, называл профессора Бенсона. Однако жизнь брала свое.
Так он и прожил эти три года, почти не выбираясь наверх. Только если не мог поймать ни одной крысы, Баг осторожно прокрадывался наружу и лазил по близлежащим помойкам, разыскивая какие-нибудь объедки. Все остальное время он проводил у себя внизу, систематизируя полученные знания и размышляя о новых свойствах пространства-времени. Особенно понравившиеся ему формулы и доказательства недоказуемых ранее теорем он даже записывал на клочках бумаги. Порой собственной кровью. Вот только еду в последние полгода стало добывать все труднее и труднее. В округе появилась банда Хрипуна, который почему-то страшно невзлюбил Бага и всегда избивал, если только мог поймать. Это были такие же изгои общества, но они были тупы, подлы и жестоки. Мальчишка, нет, уже юноша, старался избегать их, как мог. Ведь в последнюю их встречу Хрипун заявил, что если Баг еще раз попадется банде на дороге, то его забьют насмерть.
Воспоминания о профессоре вызвали нежданные слезы, которые еще не высохли на глазах, когда его нос уловил запах каких-то мясных объедков. Баг тенью метнулся мимо куч мусора на запах, стараясь быть как можно незаметнее. Судя по запаху, объедки совсем свежие, и юноша даже облизнулся в предвкушении. Он выскочил из-за очередной кучи и угодил прямо в объятия банды Хрипуна, пожирающей что-то у стены...
— Попался, падла! — сильный удар в живот отшвырнул Бага к стенке. — Я ж те говорил, сука поганая, шоб ты мне на дороге не попадался? Говорил?
Баг в ужасе посмотрел вокруг. Банда Хрипуна окружила его, зажав в углу между двух высоких кирпичных стен полуразрушенного сарая. Сам вожак, поигрывая обрезком железной трубы, стоял прямо перед ним и паскудно ухмылялся. Путей отступления не было... Юноша отчаянно завизжал и кинулся вперед, надеясь проскочить между бандитами и удрать. Не вышло... Несколько ударов свалили его на землю, и подонки принялись избивать Бага ногами. Он изо всех сил уворачивался от ударов, крича от боли. Но тут Хрипун наклонился, сунул ему руку за пазуху и достал оттуда стопку листов с драгоценными формулами. Тут уж Баг взвыл и вцепился в листки.
— Отдай, — кричал он. — Мое!
Хрипун ударил каблуком его прямо по лицу и развеял листки по ветру. Баг изо всех сил пытался ловить их, но удары сыпались на него один за другим...
Ли Инь с отвращением осмотрелась вокруг. И как ее угораздило забрести на эту отвратительную помойку? Где она неправильно свернула? Паскудная империя! Здесь все похоже на эту свалку! Отвращение еще сильнее завладело душой женщины, когда она вспомнила сегодняшний день. Ли предпочла бы никогда не покидать Аарн Сарт и не видеть внешнего мира. На родине ее давно никто не ждал, все друзья и родные были только из числа аарн. Если бы не желание найти профессора Бенсона, она никогда бы прилетела на эту нищую планету. Впрочем, в империи Сторн не было лучших миров. Они тут оказались настолько глупы, что самых талантливых своих людей объявляли врагами человечества и уничтожали. Как эта злосчастная империя до сих пор еще не развалилась? Этого Ли не понимала, да и понимать желания не имела. Она была физиком и возглавляла Институт Гиперфизики на Елисиане, прямо в центре звездного скопления Аарн Сарт. Уже три года профессор Рогар Бенсон, которого она бесконечно уважала и почитала за своего учителя, не откликался на ее письма, и Ли начала беспокоиться. Когда даже официальные запросы от имени института ничего не дали, она решила в очередной отпуск отправиться во внешний мир и попытаться разыскать профессора.
Под ноги попало что-то мягкое, вонючее и Ли снова выругалась. Надо как-то выбираться отсюда, только как? Пожалуй, стоит вызвать флаер, ей надоело идти пешком. Но каким образом в этой забытой Благими империи можно вызвать такси? Единой информационной сети на Риванге не имелось. Так каким же тогда образом? Этого она не знала и в который раз помянула в сердцах все четыре хвоста Проклятого. Снова вспомнилось сегодняшнее утро и Ли даже заскрипела зубами. В местном университете, где, как она знала, работал Бенсон, ей сказали, что профессор переехал и не оставил никаких координат. Но такого просто не могло быть! Скользкие типы из секретариата юлили, как только могли, но ничего конкретного так и не сказали. "Не извольте беспокоиться, госпожа профессор, если господин Бенсон объявится, то мы тут же вам сообщим..." И так далее, и тому подобное... В конце концов, Ли это все надоело и она, разъяренная донельзя, вышла из университета и пошла куда глаза глядят. Так на эту вонючую свалку и забрела.
До ее слуха донеслись крики и Ли глянула в ту сторону. Ну, конечно! Группа местных избивала какого-то несчастного, такого же оборванца, как они сами. Будь прокляты эти сторны, как же здесь мерзко! За десятилетия жизни в среде ордена Ли успела забыть о том, что в мире существуют подлость и жестокость, и теперь ей очень неприятно было снова видеть эти качества, присущие здесь очень и очень многим. А тем более, чувствовать. Слава Благим, она перед отлетом согласилась на ослабление эмпатии и теперь не ощущала всего кошмара в полной мере. Краем глаза она увидела, как у избиваемого вырвали какие-то грязные, разлохмаченные бумаги и пустили по ветру. И тут женщина удивилась — несчастный как будто сошел с ума после этого, он пытался поймать бумаги, не обращая никакого внимания на удары, сыпящиеся на него со всех сторон. Один листок принесло ветром прямо к ней, и он прилип к рукаву формы. Ли хотела брезгливо отряхнуть руку, но тут ее взгляд упал на написанное на этом листке. А написаны там были формулы гиперперехода, но какие-то странные. Женщина всмотрелась внимательнее и у нее полезли глаза на лоб — формулы оказались ей неизвестны, это что-то новое! Странно, она-то была искренне уверена, что в курсе всех ведущихся в обитаемой галактике разработок... Ли быстро просмотрела написанное мелким почерком и присвистнула, изумленная строгостью и красотой вывода. Кто-то очень постарался, и следовало из этих формул столько всего интересного, что захватывало дух. Непонятно только, как этот кто-то ухитрился получить их... Наверное, вывод на остальных разносимых ветром листках, и женщина кинулась ловить их. Она успела понять, что если использовать уже увиденное, то энергии на гиперпереход понадобится на целый порядок меньше! А ведь на этом листке только часть... К сожалению, поймать вышло совсем немногие листы, по разрозненным фрагментам почти ничего не было понятно. Наверное, этот несчастный знает того, кто сделал это величайшее открытие, равное самому открытию гиперперехода! Ли рванулась к оборванцам, даже не думая, что это может оказаться опасным для нее самой, и гаркнула:
— А ну прекратите это, скоты!
Избивающие начали оборачиваться. Единственное, что они поняли — перед ними стоял человек в форме. А каждый из изгоев твердо знал одно — человек в форме сразу же стреляет в них и они, подобно стае крыс, бросились в разные стороны. Ли подошла к избитому донельзя, пытающемуся отползти от нее человеку. "Совсем еще мальчишка..." — мелькнула отстраненная мысль. Но тут он увидел в ее руке листки, которые Ли собрала по дороге. Те, что смогла найти, конечно. Что-то изменилось в лице несчастного, он протянул к женщине руку и просипел:
— Отдай... Мое...
— Откуда у тебя это? — с нетерпением спросила женщина, присев перед ним и стараясь сдержать позывы к рвоте от его запаха. — Кто это вывел? Я хочу встретиться с этим человеком.
— Мое...
— Да ты хоть понимаешь, что это за формулы? — растерянно спросила Ли. — Они же уменьшат потребление энергии при гиперпереходе на порядок! Они вообще используют другую физику перехода!
— Не на порядок, — возразил избитый оборванец. — На четыре порядка. Особенно если ввести фазовую вариативность состояния q-энергетики и изменить частоту преобразований n-мерности на многомерных выходах q-контуров. Я еще не все закончил...
— Что? Фазовую вариативность? Но это же невозможно! — отшатнулась женщина, изумленная странной идеей, но тут же взяла себя в руки — нужно знать весь вывод, чтобы объявить это возможным или нет. — Так это ты вывел эти формулы?
— Я... — и он закашлялся.
— Но откуда... — изумлению Ли не было предела, никак не походил этот оборванец на ученого. — Кто тебя учил этому?
Перед глазами Бага от этого вопроса снова возникло лицо его учителя и он чуть не заплакал. Избитое тело болело, но он жив. Ничего, отлежится, не впервые. Интересно, эта женщина понимает, похоже, его формулы. Он так давно не говорил ни с кем об этом...
