| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Взять ту же Рамону, которая без всякой логики предпочла никчемного дурака, не способного даже прокормить её. Как бы она не прошлась по его самолюбию, Гортензий всегда отдавал себе отчет, дело не только в ней. Что до Рамоны, та определенно сглупила. Единственное, в чем этот Свен был лучше него, это крепкое тело. Да и то, не шибко, в сравнении с ним теперь. Не суть, но это был сомнительный повод рисковать, обманывая "богатенького болвана", чей один охранник стоил дороже, чем жалкие пожитки Свена. Не воспылай Рамона к дураку, могла бы в золоте купаться. Другое дело, любовь проходит, а исправить уже ничего нельзя.
Айрин посчастливилось, что его самолюбие не позволит ей совершить глупость. Принцесса воспылала к Тинатиэлю за его стишки, но ведомая чувствами, она не понимает, что соплями сыт не будешь, а стихами не постоишь за честь леди. Айрин, конечно, маг и способна себя защитить, но ведь ей придется защищать еще и Тинатиэля. Где такое видано? Даже в Аркадии быть с ничтожеством постыдно для леди, а в Антарии — подавно. Разумеется, он не допустит непотребства. Пусть он пообещал не трогать Тинатиэля, однако это не помешает ему решить проблему иными способами. Граф решил отвадить его от принцессы. Поможет маг крови Флаксий. Делов то подлить юнцу любовное зелье. Пусть воспылает к леди Герре. Еще и ему потеха будет. Как Эрика уедет, сразу так и сделает...
Время было почти два часа до полуночи, граф преспокойно сидел в бассейне, как ему сообщили, что к особняку подъехала повозка и его желает видеть некая леди в маске. Это весьма озадачило. Гортензий никого не ждал, однако причин, по которым его могла посетить таинственная леди, уйма, вплоть до нюансов дел. Он велел впустить леди в гостиную, а сам спешно вылез и принялся вытираться. Одеваться не стал, накинул халат. Не комильфо, конечно, леди так встречать, но являться в такое время без приглашения тоже не очень комильфо...
Леди ждала его сидя в кресле. Причем, сидела так, будто проглотила кол. Узнать в ней кого-либо знакомого не представлялось возможным. Она укуталась в темный плащ, мало того, на лице маска, так еще надела шляпу с вуалью. Когда Гортензий подошел, леди резко встала. Он отметил едва уловимый знакомый запах духов. Правда, вспомнить, кому они принадлежали, не мог...
— Доброй ночи. Могу ли я осведомиться, кого имею честь принимать в своем доме в столь поздний час?
— Доброй ночи, ваша милость. Я готова представиться наедине, — глухим голосом бросила леди.
Голос её казался знакомым, но припомнить не получалось.
— Да, но могу ли я узнать хотя бы повод?
— Наедине. Вам понравится, — заявила леди с вызовом, тоже смутно знакомым.
Что же, скоро представится. Граф предложил ей пройти в кабинет. Леди лишь кивнула. Когда они вошли, Гортензий снова предложил ей представится. Она, несколько, замешкалась, однако вдруг решительно сбросила шляпу прямо на пол и стащила маску. Пока граф в недоумении пытался понять, что тут забыла леди Герра, та развязала и сбросила плащ. Под ним оказалось розовое платье, скорее подобающее жрице любви. Волосы у неё были распущены и завиты в локоны...
— Ваша Светлость? — изумленно произнес он.
— Вы утверждали, что желаете разделить со мной ложе. Я подумала и решила принять предложение. Это и есть цель моего визита, — подчеркнуто деловым тоном заявила Герцогиня, явно скрывая волнение.
"Ну охренеть теперь...", — в который раз изумился Гортензий.
Вообще-то он даже не планировал, меньше всего ждал, что стерва согласится. Ему казалось, план сработал. Скандала не было, более того, леди Герра начала его демонстративно игнорировать. Вчера на ужине она даже в сторону его не смотрела. И вот, нате... Неужели и впрямь хотела?
— Вас точно не смутит возлечь с бессовестным, бесчеловечным демоном? — спросил он, скорее, чтобы потянуть время и решить, что с ней делать.
Сам вроде предложил. Что он, девица — идти на попятную? По идее, она ничего так. С него не убудет...
— На ложе это не имеет значения, — заявила Герра, будто нарочно пытаясь смотреть ему в глаза.
"Ну раз так, ладно", — рассудил Гортензий. Может, заодно, донимать прекратит...
— Прекрасно, — с улыбкой бросил он и подойдя к ней ближе, добавил, — Быть может, пройдем в спальню?
— Не стоит. Здесь есть диван, — заявила она.
Гортензий рассудил, та не хочет, чтобы её видели. Что же, здесь так здесь, ему все равно. Он поцеловал её, Герра напряглась, будто бы испугалась и он отпрянул, однако не успел ничего сказать, как услышал её голос.
— Продолжайте. Я готова ко всему, — решительно, но обреченно заявила Герцогиня.
"Будто на казнь пришла. Хотя, она же невинная...", — с этой мыслью граф продолжил.
Вот уж в чем он поднаторел, так это в лишении невинности. Пусть по глупости, но так уж сложилось. Он еще пару лет назад со счета сбился... Герра определенно смущалась и была крайне напряжена. Пока Гоптензий снимал с неё платье, она стояла как статуя, еще и глаза зажмурила. Пожалуй, ни одна его любовница так странно себя не вела. Смущались, конечно, но что бы так... Возможно, дело в факелах, которые прежде он тушил. Но Герцогиня не просила, а он больше не собирался отказывать себе в удовольствии лицезреть обнаженную девицу, да и свои прелести показать — тоже...
Платье упало на пол. Гортензий отметил, что Герра довольно привлекательна без своей старомодной одежды. Особенно, когда молчит. Если бы еще она не вела себя, будто обреченная на грядущие пытки. Вспоминая все мерзости, слетавшие с её языка, на что он не любил причинять боль, хотелось отодрать её, чтобы мало не показалось. Но не зря граф предпочитал не давать волю чувствам. Зная Герцогиню, та вполне могла прийти, чтобы потом хлопнуть дверью, утверждая, будто "всё было ужасно, а он изверг". Гортензий предпочел воспринимать это как вызов. Не на того нарвалась. Шансов он ей не оставит, сделает так, что ей понравится. Даже язык не повернется утверждать обратное...
Граф отвел до предела напряженную Герцогиню к дивану, где принялся за дело. Разумеется, начал с ласк. Если женщина не расслабиться, так ей в любом случае будет больно, а если та еще невинная, подавно. Поначалу Герра сопротивлялась. Не в прямом смысле, а в попытках не выказывать, что ей приятно. Только его не обманешь. Гортензий быстро понял, той нравятся не грубые, но и не совсем нежные прикосновения... Когда Герра не просто расслабилась, а была уже не властна над своим телом, он довел её руками до возбуждения. Герцогиня не сдержав крика кончила и лишь тогда он сразу вошел в нее...
Больно ей если и было, то явно не сильно. От возбуждения Герра кричала громче. Избавив её от плевы, он тут же прекратил. Демоны с тем, что сам не закончил, разберется. Сношать после этого никакого удовольствия. Ни для женщины, ни для него. Обычно ему было неприятно причинять боль. Прочим любовницам — искренне, в этом случае — из принципа...
— Вам пока достаточно. Я распоряжусь, чтобы принесли халат и приготовили бассейн..., — бросил он, спешно натягивая халат.
— Нет! Я не хочу, чтобы меня видели, — выпалила она и резко приняла сидячее положение, схватила подушку и прикрылась ею.
— Наденете, никто не узнает, — он поднял маску и добавил, — У вас кровь, стоит помыться, — он протянул ей маску.
Та вырвала у него её из рук и тут же начала спешно натягивать.
— Быть может, вы хотите выпить? Велеть принести вина? Или что-то другое? — спросил он.
— Не думайте, что у нас свидание! Мне от вас больше ничего не надо, — выпалила Герра.
— Только не говорите, что вам не понравилось, — с усмешкой бросил он.
— Не понравилось! Я притворялась, — высокомерно заявила она.
— Польщен, что вы так старались сделать мне приятно, — добродушно ответил граф.
— Нет! Я не старалась! — возмутилась Герцогиня и замявшись добавила, — Да, мне понравилось. Можете гордится этим. Но знайте, я все равно считаю вас демоном!
— Вы хотели сказать, демоном в постели, — с ироний уточнил Гортензий.
— Я хотела сказать, что ваши постельные умения не отменяют факта, что вы бездушный мерзавец. Не думайте, что я перестала вас ненавидеть,— преисполненным гордости тоном ответила она.
— Помилуйте, как я мог такое подумать. Это ведь обычное дело, отдаться из ненависти, — снисходительно бросил граф.
— Ваши домогательства меня вынудили! Я теперь буду ненавидеть вас еще сильнее! За то, что вы стали первым! — с презрением процедила Герра.
— Скажите еще, изнасиловал. Вы сами ко мне пришли, — напомнил Гортензий.
— Я пришла к вам, не потому, что вы достойный господин или я хотела, а потому что больше никто не предлагал, — вздернув подбородок, заявила она.
— Это вы меня так оскорбить решили? — Гортензий рассмеялся.
Леди в пылу не уследила за языком и скорее уронила свое достоинство, чем оскорбила его. Герцогиня, видимо, поняла, что сказала, зло вытаращила на него глаза и вдруг... разрыдалась. Прекрасное окончание.
— Как минимум, вас лишил невинности господин, с которым хотят возлечь полдворца. Вам должно быть лестно. Я не каждой предлагаю, — отметил граф.
— Глумитесь? Самовлюбленный подлец! — не прекращая рыдать, выпалила она.
— Успокоить пытаюсь. Можете похвастаться при дворе, я не буду отрицать. Придворные леди удавятся от зависти, — предложил он.
Звучит, самодовольно, но по факту, это единственное утешение, которое он может предложить в её нелегком положении. Подумать только, пришлось возлегать с мерзавцем, ведь никто больше не предложил. Даже на сочувствие напрашивается. Нужно определенно "натравить" на неё Тинатиэля...
— Не смейте никому говорить! Я буду отрицать! Я не желаю быть вашим трофеем! — возмутилась Герцогиня.
— Боюсь, трофей здесь я, как бы смешно это не звучало. Пришли, значит, соблазнили...
— Я еще и виновата? Вы бесчестный изверг! — возмутилась она, глядя ему в глаза, и закрыв лицо, а точнее, маску, руками, снова зарыдала.
— А вы истеричка. Мне больше нравится, как вы вопите в постели. Ежели захотите, милости прошу, но общаться с вами слишком сложно. Поэтому я пойду. Я велю служанке позаботиться о вас, — на последок предупредил он и пошел прочь из кабинета...
"Тяжелый случай. Даже сношать бесполезно", — с иронией подумалось Гортензию.
При дворе не уставали утверждать, что леди Герра столь зла и склочна ибо невинна и не удовлетворяет похоть. Ну вот, лишил невинности. Даже похоть она удовлетворила, он умудрился сделать так, чтобы даже в первый раз удовольствие получила. Все равно злая и склочная. Пришла, отдалась мужчине, осталась довольна, а потом такое несет. Невменяемая. Видимо, не зря к нему пришла.
"Воистину, не дворец, а обитель Светлый дух", — сыронизировал он...
Как ему потом доложили, Герцогиня все же не отказалась от бассейна, однако проводить ночь в его особняке категорически отказалась. Уехала она уже далеко за полночь. Про свою ночь с Геррой граф распространяться не стал. Раз та не хочет похвастаться, её проблемы. Единственное, Эрике рассказал. Той нравилось, когда он рассказывает про свои постельные утехи. Если ей не говорить, сама спрашивала. Поначалу это казалось странным, но Гортензий привык и даже проникся...
Единственное, что его изумляло, это странная реакция Эрики на отсутствие прочих связей. Перед отъездом в Волчью долину ему пришлось оправдываться, почему он целую неделю никого кроме неё не сношал. Некогда ему было, тем более, ему и с ней хватало... Впрочем, Гортензий заморачиваться не стал. Решил, в другой раз, если рассказать будут нечего, солжет про шлюху из Чести Империи. Ему не жалко, а Эрике спокойнее. Видимо, связи на стороне для неё гарантия отсутствия чувств. Глупо, учитывая, что многим господам чувства не мешают ходить в бордель, но, тем не менее, хранить верность, даже не нарочно, а по причине занятости, чревато. Спасибо, не заставляет и свечку не держит...
В остальном, ему всё нравилось. Особенно, оргии. Вот уж о чем граф не сожалел. Оргии проходили каждую неделю, причем, каждый раз по-другому. Он только одну пропустил. После избрания мага Эрика велела устроить прощальную оргию. На сей раз в воинском духе. Гвардейцам и Валенсию понравилось, а вот Гортензию, да и Феодору, идея не пришлась по вкусу. Конечно, щиты и телеги в интерьере были чистыми, лошадей или какого скота в зал никто не пригонял, но сам факт. Намного лучше, когда все "были" богами, аркадийскими патрициями или аваргийскими саурами. Тем не менее, это была последняя оргия с участием Ее Величества в ближайшие несколько месяцев, поэтому граф все же сходил...
Впрочем, для Гортензия оргия не стала прощанием с Ее Величеством. На следующий день накануне отбытия Императрица пригласила его в фехтовальный зал на тренировку. Зачем он ей сдался в таком качестве перед самим отъездом, Гортензий не понимал. На войне хватит более толковых противников. Что он ей не ровня, а годен только на безрыбье, это факт. Особенно это стало заметно, когда Ее Величество стали приходить на тренировку в нормальном расположении духа. Гортензий уже десятки раз пожалел, что однажды пришел к ней. От подобной чести лучше держаться подальше...
Граф отмахивался от предложений, обычно ссылался на дела, тем не менее, за последний месяц пять раз не было причин отговориться, а перед отъездом, тем более. Просто отказаться не позволяло самолюбие. Впрочем, каждая тренировка для этого самого самолюбия была не меньшим испытанием. Тот факт, что Эрика женщина, его не заботил, ибо женщина она одно название. Превосходство в мастерстве тоже не смущало. Императрица была пять лет помешана на воинском деле, если учесть её наставников, он должен радоваться, что его сочли достойным чучелом для битья. Можно даже научиться чему-то. Тем более, иногда даже удавалось победить. Как ни странно, чаще, когда уже дурно. Вот это как раз и смущало.
Надолго отвлечь Императрицу болтовней не получалось, а сказать, что ему нужно дольше отдыхать, снова не позволяло самолюбие. Вроде ничего постыдного, прочие сановники вовсе к ней в противники не годятся, но сказать правду для него равнозначно признанию в ущербности. Благо, он может сражаться до потери сознания, даже если дурно. Просто приятного мало. Глупо, разумеется, но... так вот. Отказаться не может, признать слабости не может, зато мучиться может. Иногда мелькала мысль, учитывая последний факт, он больше надумывает, но увы, он, действительно, хуже реагирует на долгие нагрузки и с этим ничего не поделать. Остается терпеть...
Поединки с Эрикой напоминали тренировки с Сайри. Нигде больше он так не упорствовал. Если только в дальней округе, но там была война... Что до занятий с никаби, Гортензий взялся не ради развлечения, потому подходил к делу серьезно. Лень и нытье тут не помощники, нужно должным образом усердствовать. Ирских он видел почти каждый день при дворе, так что рвение не угасало. Более того, он сразу отказался тратить время на ерунду, то бишь подготовку и бег. С первым и так было нормально, согнутой кочерги оказалось достаточно, чтобы Сайри отстал. Вот с беготней наставник дольше цеплялся. Гортензий промолчал, что после этого вообще ничего не сможет, тем более, у него имелись еще аргументы. Он не шут вокруг особняка бегать, а серьезный человек. Вот и пусть учит делу...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
