Карабин и в самом деле поместился в коробке, так сказать — тютелька в тютельку. Туда же положил пару снаряженных магазинов. Сверху его закрыл куском тряпки. Коробку перевязали розовой ленточкой.
Когда Слава поместил коробку с карабином в салон машины, Светлана, сидевшая в детском кресле, с удивлением посмотрела на моего брата:
— Папочка, а зачем мы куклу мою берем с собой?
— Так нужно девочка моя. Пусть она прокатится с тобой. Только ты не развязывай коробку и не доставай ее оттуда. Обещаешь мне?
— Хорошо. Если так нужно, то пусть она едет в коробке.
Маша смотрела на все это поджав губы и под конец покачала головой, но ничего не сказала. Она была уже в курсе, что в коробке.
В город приехали спокойно. Скорость я не превышал. Пост ДПС при въезде в город проехали без проблем, на нас даже никто не обратил внимания.
Первым делом, мы проехали в школу, где в свое время училась Маша. По дороге она сказала мне, что посоветовавшись с бабушкой, решили купить учебники еще советской школы. Сейчас разных учебников было много, под те или иные программы. Чуть ли не в каждой школе была своя программа и соответственно учебники под эту программу. Советские же учебники составлялись по единой программе для всего государственного образования. Материал в них был проработан более профессионально, чем в некоторых нынешних. Не даром, в последнее время начались разговоры о возврате назад к советской системе преподавания и получения знаний. Но советские учебники не продавались уже в магазинах ввиду их невостребованности. Зато найти их можно было в школьных библиотеках. Нынешний директор школы, куда мы приехали, в своем время была классным учителем Маши. И они поддерживали хорошие отношения. Сначала Маша сама зашла в школу. Так как было лето, то учеников в школе не было, однако преподавательский состав еще в отпуск не ушел. Маша довольно быстро договорилась с директором. Потом вызвала меня по сотовому и я стал носить приобретенные учебники в машину, где сложил их в багажнике. Учебники были с первого по десятый класс.
Потом был магазин канцелярских принадлежностей, где закупили карандаши, в большей части простые, ластик целую упаковку и тетради. На вопрос — почему Маша проигнорировала ручки, ответила, что писать будут карандашами, так как на всю жизнь тетрадок мы увести не сможем, то дети писать будут карандашами, потом записи будут стирать ластиком и писать опять и так , пока не затрем тетради до дыр. Ну что же, наверное женщинам виднее. Хотя и тетрадей и карандашей купили порядком.
После чего наконец поехали в магазин детской одежды. Маша с упоением выбирала детям сначала одежду, потом обувь. Мне оставалось только ходить за ними и выполнять роль носильщика.
Выйдя второй раз из магазина и загружая в багажник свертки и коробки с обувью, вдруг почувствовал чей-то взгляд. Назойливый такой. Как будто в спину плеснули чем-то липким и холодным. Спокойно повернувшись, увидел стоявшего возле темно-серого 'Гелендвагена' одного из людей Упыря. Я его помнил еще по нашему с упырем инциденту, когда я за шиворот выкинул из офиса его шефа и обозвал того козлом.
Он стоял возле машины и довольно ухмылялся. За рулем 'Мерседеса' сидел еще один. Сколько всего их было не разобрал, стекла были тонированы. Ну вот проблемы начались. Не получилось проскочить. Что меня дернуло злорадно ухмыльнуться, глядя в лицо одного из подручных Упыря, сам не знаю. Увидев мою ухмылку, он сплюнул и залез в салон машины. Я, закрыв свой. 'Лексус', спокойно зашел в магазин. Маша выбирала очередной джинсовый комбинезон для Светланы.
— Маша, заканчивайте.
Она вопросительно посмотрела на меня.
— У нас проблемы. Нас вычислили. Возле магазина машина с людьми Упыря. — Понизив голос, сказал я ей.
Маша выпрямилась, лицо ее побледнела: — Гоша, все будет хорошо?
— Да, все будет хорошо. Обещаю.
Оплатив уже выбранное, мы загрузились в машину и поехали на выход из города. Маша села на заднее сиденье к детям. Перед тем как начать движение, я повернулся к ним, подмигнул и сказал:
— Ну что команда поехали, ведь нас ждут великие дела.
Гелендваген, дав нам отъехать, двинулся следом. По городу ехали чинно, отрываться не пытался. Тем более это было бесполезно. Да и привлекать к себе внимание правоохранителей искренне не желал. Маша пыталась связаться по телефону с мужем. Но он находился вне зоны доступа.
Миновали пост ДПС. Чуть он скрылся за поворотом, выжал педаль газа. Машина начала разгоняться. 'Гелендваген' тоже прибавил скорость. На очередном повороте пришлось притормозить. Упашевцы скорость не сбрасывали и, выскочив на прямой участок дороги, практически поравнялись с нами. Сидевший на пассажирском сидении подручный Упыря, сделал знак рукой, что бы я остановился, показал пистолет. Состояние сильного напряжения, державшее меня весь этот день в своих цепких объятиях, вдруг пропало. Голова заработала четко, как хорошо отлаженный механизм. Что самое главное — за себя я не волновался, пришло четкое понимание, что Машу и детей я должен сохранить любой ценой, а значит уродов нужно валить без вариантов. Я вильнул влево. Водитель 'Мерседеса', что бы избежать столкновения, тоже ушел влево и на скорости больше 100 километров в час вылетел на обочину. Я надеялся, что перевернется, так как его сильно занесло, практически разворачивая. Но водитель оказался профи, сумел удержать машину от опрокидывания. Это я видел уже в зеркало заднего вида. Ну что ж, по крайней мере, я сумел вырвать несколько секунд, может минуту форы.
Шоссе проходило через лес. С обеих сторон он практически вплотную подходил к дороге. Разобраться с преследователями я мог только в том случае, если бы застал их врасплох. Нужна была засада. Причем засаду нужно было устроить в таком месте, где они сбросили бы скорость до минимума. И такое место было. Я знал, что скоро должен быть съезд на лесную дорогу, даже не дорогу, а так почти тропинку, но проехать там можно было. Дорожка эта ни куда не вела, заканчивалась тупиком, полянкой рядом с лесным ключом. Те, кто знал это место приезжали сюда набрать чистой ключевой воды, со вкусом которой и рядом не стоял вкус любой бутилированной воды, продаваемой в магазинах. Кроме того, мы с братом иногда приезжали сюда на пикничок, сначала с девчонками, еще до Славкиной женитьбы, а после и с Машей. Вспомнились даже его слова, когда мы приехали туда на очередной шашлык: "Смотри Гоша, идеальное место для засады". Перед тем, как выехать на поляну, нужно было миновать довольно крутой поворот. При этом со всех сторон были густые заросли ольхи и еще каких-то кустарников, так что сама поляна не просматривалась. На нее ты буквально выскакивал неожиданно из зарослей. Вот этим местом я и решил воспользоваться. И у меня была только одна попытка.
Хорошая все же у моего брата жена. Она не задавала никаких вопросов, не впадала в истерику. Еще когда гнали по шоссе, пересадила Светлану из кресла к себе на колени. Когда съехали на лесную дорожку, я коротко бросил:
— Маша, карабин.
На заднем сидении послышалась возня.
— Ух ты, круто! — это Ваня увидел оружие, — дядь Игорь, а это плохие дяди?
— Да Вань, это очень плохие дяди.
Достав оружие, Маша вставила магазин. Выехав на поляну, я прижался вправо, практически заехав в кустарник. Схватив карабин и запасной магазин, выскочил из машины, сказав Маше, что бы она закрыла детям глаза и уши. Я видел, как она прижала головы детей к себе, что-то говоря им.
Несмотря на полученную мною фору, преследователи сумели быстро нарастить скорость и видели куда я свернул с трассы. Я подбежал к выезду на поляну. Все. Время пошло на секунды, я уже слышал шум двигавшейся по нашим следам машины. Вздохнув глубоко несколько раз, я прижал приклад к плечу. Патрон был уже в патроннике.
Вот показался капот 'Гелендвагена' и вот он весь вывалился из-за поворота. Резко грохнул первый выстрел и в лобовом стекле машины, со стороны водителя, образовалась огромная дыра. Картечь с расстояния в пять-шесть метров, страшная штука. 'Мерседес' стал заворачивать влево. Карабин заработал как швейная машинка. Дверные стекла у 'Гелендвагена' были опущены и я видел, как в салоне дергаются люди, как летят кровавые брызги и ошметки от их тел.
Нажал на спусковой крючок и выстрела не последовало. Все восемь патронов были расстреляны. Машина продолжала медленное движение влево, пока не столкнулась с сосной, растущей на краю поляны. Колеса машины продолжали прокручиваться, сминая решетку радиатора, брызнула охлаждающая жидкость, зашипела, попав на двигатель. Из под деформированного капота пошел пар.
Машина заглохла.
Действуя словно автомат, сменил магазин, передернул затвор и, обойдя автомобиль сзади, выстрелил в заднее левое окно.
Тихо. Очень тихо. Даже вытекающий из раздавленного радиатора антифриз не шипит. Нет привычных звуков летнего леса. Я стою, направив ствол карабина на автомашину с четырьмя телами, которые еще несколько минут или секунд, я даже не знаю, сколько времени прошло, были еще живы и вполне здоровы. Подошел, заглянул в салон. Все были однозначно мертвы, так как с такими ранениями не живут. У водителя фактически отсутствовало полголовы. Была какая-то кровавая мешанина из мяса и костей. Наличествовала нижняя челюсть. Весь салон был забрызган кровью и ошметками мозгов. Второй, сидевший на переднем пассажирском сидении выглядел не лучше. Этому в лицо попала пуля, плюс правое плечо и весь правый бок были разорваны в клочья. Почти тоже было и с сидевшими на заднем сидении. Сильно пахло кровью и разорванными внутренностями. У троих заметил ПМы и у одного 'ксюху', как называют еще АКС-74У. У автомата был разбит приклад. Не было ни каких чувств — брезгливости, страха, сожаления, радости. Вообще ничего. Даже не тошнило.
Машину трогать не стал. Собрал гильзы. Даже посчитал их, хотя чего считать, вот они все девять. Вернулся к 'Лексусу'. Маша сидела бледная, прижав к себе детей.
— Все Маша, проблема пока решена. Поехали домой. — Потом посмотрел на детей, — так ребятишки, сейчас закроете глаза и откроете только тогда, когда я вам скажу, договорились? — Ваня со Светой закивали и опять закрыли глаза. Маша их обняла.
— Маша, тебе лучше тоже не смотреть, не нужно.
Когда ехали уже по трассе, позвонил Славка. Извинялся, что был временно не доступен. Спросил все ли у нас нормально, на что Маша устало ответила, что почти все нормально, едем домой.
Когда заехали во двор, Славка был уже там. Маша сразу же увела детей в дом, где баба Настя стала их кормить. Мы с братом разгрузили джип. Я молчал.
— Что произошло Гоша, Маша? И что значит почти нормально?
— Ну если не считать четырех трупов оставленных нами в лесу, то поездка прошла хорошо. — Ответила Мария.
Славка посмотрел тревожно сначала на жену, потом на меня. Я вкратце рассказал ему, что произошло. Потом у меня начался отходняк. Забила крупная дрожь, руки тряслись как у конченого алкаша.
Слава ушел в дом и через некоторое время вышел со стаканом на половину наполненным водкой.
— Пей, — сказал он, в ответ я мотнул головой, — пей я сказал, иначе я тебя сам сейчас напою.
Мне пришлось взять. Толи зубы мои стучали об стакан, толи стакан об мои зубы, но под этот аккомпанемент, мне удалось влить в себя его содержимое. Через некоторое время стало отпускать. Брат, наблюдавший за мной, удовлетворенно кивнул.
— Самое первое средство в таких случаях, это водочки накатить. Я после своего первого убитого, вообще стакан полный сразу выпил, после боя конечно. Ну ладно Гоша, ты посиди тут, а я к Петровичу схожу. Он как раз дома, только что его видел.
Я сидел на крыльце, глядя на яхту. Рядом села Маша, обняла меня.
— Как ты Игорек?
— Уже лучше. Ты сама-то как себя чувствуешь?
— А я что? Я просто сильно испугалась.
— Как дети?
— Самого убийства они не видели, мертвых тоже, так что Света так ничего и не поняла, а для Вани, это было просто приключение. Представь — бандиты, погоня, оружие, стрельба и больше бандитов нет. Так что с ними все в порядке.
Мы так и сидели с ней, пока во двор не пришли брат с соседом.
— День добрый Мария Федоровна, Игорь Романович! — поздоровался с нами Петрович.
— Здравствуйте Валерий Петрович. — Ответила Маша.
Я кивнул ему: — и тебе того же Петрович.
— Кхе-кхе... Значит мой трактор вам понадобился?
— Понадобился. — Мандраж прошел, кроме того, Маша мне еще водки плеснула и огурчик поднесла. Я улыбаясь смотрел на соседа.
— А зачем, если не секрет? Вот никогда не поверю, что ты Игорь пахать собрался.
— Да нет. Вон яхту мою видишь? Вот и хотим ее твоим трактором утащить.
— А чего не вижу-то, вижу. Тут в деревне только и разговоров про твой корабль, да про смерть Петровны. Только и говорят, где это Караваев младший плавать собрался, неужто в нашем пруду?
— Точно Петрович, я ее специально из Питера тащил, что бы в пруду поплескаться.
— Шутишь?
— Конечно шучу. Тебе Петрович не все равно, где будет моя яхта ходить? Мы тебе предлагаем не плохую сделку. За один трактор два джипа, деньги и дом деда.
Петрович хмыкнул, посмотрел на яхту, потом на нас со Славкой.
— Ой ребята. Чую, втягиваете вы меня в какую-то аферу...
— Ты Петрович думай, что говоришь, следи за языком. Когда это Караваевы аферами занимались? — обозлился Слава.
— А ты Вячеслав Романович не ярись. Вы мне за мой трактор предлагаете дом своего деда, два дорогих джипа и деньжищи, на которые я смогу два таких трактора купить. И что мне думать?
— А ничего. Тебе нужно только сказать либо да либо нет. Насколько мы понимаем, ты говоришь нет. — Ответил я Петровичу. Потом обратился к брату, — ладно Слава, с Петровичем каши не сваришь, пошли к Беликовым. Им предложим.
— А чего сразу к Беликовым? — Возмутился сосед. — Да и какой у них трактор-то, так старое барахло.
— Да нам плевать старое барахло или новое. Да, у них трактор по хуже твоего будет, но мою 'Палладу' всяко разно утащит. А нам именно это и нужно. А все остальное мелочи.
Петрович еще какое-то время посопел, но когда Маша вынесла на крыльцо деньги в банковских упаковках, глаза соседа алчно блеснули. Наконец он решился и махнул рукой:
— А давай!
— Ну вот и ладушки. — Ухмыльнулся довольно Славка.
— Значит так Петрович. Трактор пригони сейчас. И что бы был он заправлен под горлышко. Далее, 'Лексус' можешь забрать тоже сейчас, ключи в замке зажигания, документы в машине как и договор купли-продажи на твое имя. Тебе только подпись нужно будет поставить и подать документы в ГИБДД. Машину Славки получишь завтра утром. — Петрович хотел что-то сказать, но я его остановил, подняв руку. — Это не обсуждается. Нам кое-куда еще нужно будет смотаться. Утром Петрович, утром. Да сколько там до этого утра? — Петрович согласно махнул рукой.
— Дальше, документы на твой трактор нам не нужны. Оставь их себе. Мы его все равно оформлять на себя не будем, но трактор ты назад не получишь, это однозначно. Поэтому, Слава даст тебе сейчас номер телефона одного человека в Ростехнадзоре, который поможет тебе снять трактор с учета и признать его уничтоженным, что бы ты за него налог не платил. Его услуги уже оплачены. Деньги заберешь, когда трактор сюда пригонишь. И напоминаю трактор должен быть заправлен под пробку. Ну что все Петрович, договорились?
