Тогда, в 41-м...

— Сколько имеете исправных бомбардировщиков?

— В Гомель перелетело семь машин. Три СБ -в Жабчицах. Еще десять бомбардировщиков СБ и два исправных Пе-2 по-прежнему в Пинске. Рассредоточены вблизи аэродрома, тщательно замаскированы...Да, еще...По соседству с 39-м полком, в Жабчицах, базировалась 46-я отдельная эскадрилья Пинской военной флотилии Потеряв на земле все свои Р-10, кроме одной машины, как я понял, она была выведена из состава флотилии и убыла на восток. Оставшаяся матчасть принята Захарычевым. Так сказать, на наш кошт...

— Ясно.— вздохнул полковник Сандалов.— Эпическая картина...Проср.. почти вся авиадивизия, но зато получено подкрепление в количестве одного самолета связи Р-10...

Полковник Белов хотел было возразить, но смолчал, глядя на командующего армией и лишь зло поигрывал желваками.

— Почему вы настаиваете на перебазировании в Пинск?

— К вашему сведению, товарищ полковник, приказ на перебазирование в Пинск я получил не от вас. Командующий авиацией округа генерал Копец приказал посадить на этот аэродром все уцелевшие самолеты кобринского и пружанского авиаполков после их очередного вылета к Бресту. Туда же я должен был перейти и сам вместе со штабом своей авиадивизии и со всем управлением соединения. И туда же должен был перейти командующий кобринским бригадным районом ПВО вместе с подчиненными ему частями.

-Вам известно, что по планам командования ВВС РККА Барановичам со временем предстояло стать мощным аэроузлом, для чего уже начала создаваться соответствующая тыловая база?— тяжело сопя, спросил Сандалов.

— Известно, в общих чертах. Мне также известно, товарищ полковник, что авиаузел в Барановичах в полтора раза дальше от Кобрина, чем Пинск. — сухо сообщил Белов.— Странно, что вам это неизвестно...

-Реплики потом, полковник! — негромко заметил Долгов.

-Хорошо.— многообещающе, недобрым тоном, сказал Сандалов. — Потом предметно разберемся, что вам было известно и что вам было неизвестно, и почему вы настоятельным образом желаете срочно переместиться в Пинск.

-По приказу...

-Ну и что?! По какому приказу?! Плевать! Мне на это плевать!— неожиданно закричал Сандалов.— С утра войска головы поднять не могут, немцы в воздухе делают, что хотят! Обеспечьте прикрытие армии теми силами, что есть! Запросите командование ВВС округа!

В палатку неслышно скользнул оперативный дежурный и протянул Сандалову несколько телеграфных лент.

— Что это?— спросил Сандалов.

-Только что получено из штаба фронта, по линии наркомата связи, через запасной командный пункт армии в Запрудах.— молодцевато доложил оперативный дежурный.— Там есть аппарат Морзе.

— Кабак...Кабак форменный...Несколько часов воюем, а уже связи нет.— вздохнул полковник Сандалов. -Хорошо. Свободны.

Сандалов развернул первую из переданных оперативным дежурным телеграфных лент и зачитал всем присутствующим в палатке:

'Штаб округа развернулся в штаб Западного фронта. Объявлена общая мобилизация. Армию перевести на штаты военного времени. Войска соседней с вами армии в 10 часов дрались на границе. С тех пор связи с ними нет. Командующий фронтом приказывает 4-й армии: в связи с обозначившимся ударом на брестском направлении крупных мотомеханизированных сил противника, прочной обороной удерживать занимаемый в настоящее время оборонительный рубеж, непрерывно контратакуя подвижными мотомехгруппами. Не допускать прорыва и выхода мотомехчастей немцев на оперативный простор в полосе армии. Немедленно приступить к оборудованию второго и третьего тыловых оборонительных рубежей. Начальник штаба Запфронта Климовских'.

— Что ж, яснее ясного,— сказал Долгов,— Армии предлагается действовать сообразно, по плану в прикрытии на территории ЗапОВО... Прочно заняв рубеж Пружаны-Городец, стараемся уничтожать противника и не допускать распространения восточнее этого рубежа. 14-й мехкорпус сосредотачивается в противотанковом районе и за отсечной позицией Каменец-Литовск, Шерешево, Дзедувка. Ожидаем прибытия 47-го стрелкового корпуса и всеми этими силами атакуем противника во фланг и тыл в общем направлении на Брест.

Сандалов обвел присутствующих тяжелым взглядом и принялся за второй листок:

'Для обеспечения поддержки из Пинска в Брест направляется Пинская военная флотилия контр-адмирала Рогачева. Правофланговые войска КОВО, примыкающие к вам южнее Влодавы, сдерживают врага в 10-12 километрах от границы. Не дайте возможности противнику вклиниться в стык между фронтами в Полесье. Ваш сосед, 10-я армия, на белостокском направлении обороняется на границе, а левофланговыми дивизиями ведет бои на подступах к Беловежской пуще.'

— Есть еще один приказ.— сказал Сандалов. — 'Штабарму-4 связаться с 10-й армией и передать в ее подчинение правофланговую сорок девятую стрелковую дивизию. Вместо этой дивизии к Барановичам из тыла выдвигается сорок седьмой стрелковый корпус, который вольется в состав вашей армии. Исполнение вами обязанностей по должности командарма комфронта утвердил. Начальник штаба Запфронта Климовских'.

— Я ожидал худшего, признаюсь честно.— сказал полковник Кривошеев.

— Приказа на контрудар силами армии?— быстро спросил Оборин.

— Да.

— Противник в этом случае попросту раскатал бы нас. Ведь мы уже убедились, чем это оборачивается при многократном превосходстве врага в авиации. Это, товарищи, факт. — сказал Оборин. — Я выезжал в тридцатую танковую дивизию. Наблюдением моим лично и командного состава установлено следующее: танки противника наступают отдельными группами в составе десяти-пятнадцати машин, поддерживаемые одновременно пехотой в составе батальона, роты и противотанковыми орудиями. Противотанковые орудия следуют непосредственно за танками; захватив нужный рубеж танками, противник немедленно устанавливает здесь противотанковые орудия. Причем эта группа разбивается еще на ряд более мелких групп: два-три танка и орудие противотанковой обороны. Контратаки нашим танков при таком положении, при таком тактическом приеме противника, встречаются усиленным огнем противотанковых орудий немцев и их танков. Как следствие— несем потери...

— М-да, придется в корне и на ходу менять собственную тактику ведения боя с мотомехчастями противника.— вздохнул Сандалов.— Оборин, подготовьте докладную записку со своими соображениями на этот счет— представим их вышестоящему командованию.

-Есть!

-В принципе правильное решение вышестоящего штаба.— сказал полковник Долгов.— Я просил округ, прошу прощения, фронт, утвердить наше решение о переходе к обороне. С учетом имеющихся сведений о противнике и общей обстановки в армии, фронт принял верное решение. На участке армии действует по крайней мере до трех танковых дивизий с мотопехотой и пехотой. Какой уж тут контрудар? И главное, какими силами?

-Известно какой контрудар.— усмехнулся Оборин.— Как там, в первой директиве-то звучит? 'Непрерывно контратакуя подвижными мотомехгруппами'! А мотомехгруппы— это как? Батальон? Полк? Дивизия? Не вполне ясно.

-Да уж! Разве наши обессиленные войска, почти лишившиеся поддержки с воздуха смогли бы нанести контрудар?!— воскликнул Шлыков.

-Полагаю, речь идет о необходимости обозначить активные действия на фронте армии и выиграть время для создания рубежа обороны.— сказал Сандалов.— А для этого, в складывающихся условиях, достаточно проведения быстрых коротких контратак из танковых засад, силами одной-двух танковых рот, с броневиками и при поддержке пехоты и противотанковой артиллерии.

— Еще вопрос— смогут ли части Попова и Оборина удержать оборону на подступах к Жабинке? -спросил Шлыков.

-Вы из Бреста прибыли, Федор Иванович?— повернувшись к Шлыкову, спросил Сандалов.— Как там положение? И где начальник отдела политической пропаганды армии Рожков? Вы же вместе были...

Шлыков, почерневший от пыли и так и не умывшийся с дороги, первые часы войны провел в частях сорок второй стрелковой дивизии, размещавшихся в городе, а после девяти часов утра находился в корпусном артполку, в северном военном городке. Вместе с командиром полка полковником Мавриным ему удалось вывезти из Бреста почти всю материальную часть.

-Меня крайне огорчила неорганизованная эвакуация Бреста.— сказал Шлыков.

-Брест оставлен?— спросил Оборин.

-Да.— ответил Шлыков и продолжил.— Началась эвакуация под огнем немецкой артиллерии и под бомбежкой с воздуха. Вывезти удалось лишь некоторые ценности...

-Кстати. Вот очень кстати. Полковник Долгов! На случай, если противник прорвется в Жабинку, Кобрин и Пружаны, наметьте сегодня же с начальником инженерных войск и подготовьте к взрыву наиболее важные объекты,— сказал Сандалов.— Доложите наши соображения в штаб фронта и запросите оттуда хотя бы устную санкцию. А с Рожковым что?

— В полдень находился на командном пункте шестой стрелковой дивизии и во время очередного налета немецкой авиации ему повредило ногу каменной глыбой от развалившегося дома. Сейчас он здесь, в штабарме, перевязку ему делают..

— Ну слава Богу, жив. Ходить-то сможет?

Шлыков пожал плечами.

-Если необходимо, пусть везут в госпиталь.— сказал Сандалов.— Теперь, товарищи, вот что. Первое: штабарм немедленно перевести в Запруды, коль там есть более-менее устойчивая связь со штабом фронта. Долгов, займитесь этим. Оставьте здесь небольшую оперативную группу, а остальные пусть едут в Запруды. Полковнику Литвиненко обеспечить имеющимися средствами устойчивую связь с войсками. Второе: все усилия сосредоточить на обороне. На случай прорыва немцев к Жабинке оборудовать в тылу несколько новых оборонительных рубежей. В Кобрине эту задачу возложить на подполковника Маневича, пусть из отходящих и разрозненных подразделений формирует сводную группу. Третье. Имеющиеся части сорок второй стрелковой дивизии, в составе стрелкового и гаубичного полков, усиленные подразделениями двадцать второй танковой дивизии, должны удерживать рубеж обороны к западу от Жабинки. Остальные части двадцать второй танковой дивизии: разведбат, до двух танковых батальонов и до батальона мотострелков сосредоточить восточнее Жабинки, в качестве мотомехрезерва 28-го стрелкового корпуса. Отходящие подразделения шестой и сорок второй дивизий приводить в чувство и направлять на оборонительные позиции. Танковую дивизию передать в подчинение командира 28-го стрелкового корпуса Попова. Четвертое. Тридцатой танковой дивизии полковника Богданова на рубеже Пелищи-Хмелево оборудовать узлы противотанковой обороны: на перекрестках дорог, на естественных рубежах, исключающих обход. В состав узла включить до роты танков, батарею дивизионной или зенитной артиллерии, минометную роту, до стрелкового батальона. Пятое. В Пружанах иметь подготовленный рубеж обороны и резерв — до полка танков и до батальона мотострелков. С противотанковой и противовоздушной артиллерией. Этот резерв должен создать оборону на пружанском направлении, прикрыть дорогу на Ружаны и слонимское шоссе на случай, если противник свяжет боем тридцатую танковую дивизию и попытается, развивая свое наступление, выйти на слонимское направление, охватывая наши войска. Этого допустить нельзя ни в коем случае. Пошлите проверить, как там дела. Горючее получить со склада ГСМ в Оранчицах. Противовоздушную оборону Пружан усилить, сняв часть зенитных средств из Кобрина. Командованию Кобринского бригадного района ПВО обеспечить выделение средств противовоздушной обороны. Между узлами обеспечивать огневую связь. В случае прорыва или обхода — не паниковать, продолжать стойко удерживать оборонительные позиции. Далее. Шестое...Установить связь с семьдесят пятой стрелковой дивизией генерала Недвигина. Пока ее положение совершенно неясно. Где она дерется, на каком рубеже, теснят ли ее немцы в припятские болота, какие силы против дивизии развернуты — неизвестно. А надо, чтобы было известно, надо держать руку на пульсе семьдесят пятой стрелковой дивизии. Можно и нужно удерживать необходимые для угрозы флангу немецкой армии позиции. Немцы могут обойти Кобрин с юга, по шоссе Малорита— Кобрин. А могут пойти на юго-восток, развивая удар в направлении Ковеля. А дивизия Недвигина выдвинута на стык с нашими соседями южнее. Седьмое...Двести пятой мотодивизии продолжать оборудование противотанкового рубежа на реке Ясельда, обратив особое внимание на мосты в районе Березы-Картузской. Провести рекогносцировку местности, указать на необходимость эшелонирования обороны, наметить наиболее танкоопасные направления, принять меры и вывезти дивизионным автотранспортом то, что еще можно спасти с окружного артсклада в Бронной Гуре...

-Товарищ командующий армией, — громко сказал Оборин.— Какими средствами мотодивизия оборудует рубеж? Молодые, слабо обученные бойцы моторизованной дивизии отрыли окопы, но перед окопами у них ни мин, ни проволоки, никаких других заграждений. Даже мосты через Ясельду взорвать в случае чего нечем. В сто двадцать седьмом танковом полку дивизии имеется в наличии пятьдесят шесть относительно исправных танков и пять танкеток.

— Поможем, чем сможем.— понимающе кивнул Сандалов.— Начальнику инженерной службы армии приказано выделить полсотни мин, проволоку для заграждений. Немного, но и это хотя бы что-то. Мины установить на наиболее танкоопасных направлениях. Теперь далее. Танковый полк мотодивизии держать в резерве, иметь при этом полную заправку и полный боекомплект. Задачу спешно готовить оборонительный рубеж на реке Ясельда силами двести пятой моторизованной дивизии возложить на командира мехкорпуса Оборина и начальника автобронеотдела армии полковника Кабанова. У меня все, товарищи.