Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Титановые звезды маршала Каманина


Опубликован:
29.04.2008 — 12.03.2009
Читателей:
5
Аннотация:
Опять плагиат... :))))) Небольшая, но качественная АИ глубокоуважаемого мной комрада SerB-а, знакомого мне по многим Интернет-форумам. Надеюсь, он не обидится! :) Ибо выложенное целиком в интернете произведение я не нашел, только архив 2005г на форуме АИ.
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
 
 

Доктор Дитер Фальке из VEB Buna-Werke был одним из разработчиков установки по выделению кислорода из реголита. Одним из основных разработчиков, добавим сразу. И здоровье у него вполне отвечало полетным требованиям. И зачеты по матчасти экипаж, в который входил Фальке, сдал лучше основного. Однако же первоначально его определили в дублирующий экипаж, при том, что назначенный в основной состав инженер Шмидт разбирался в установке несколько хуже. Причина в том, что членом СЕПГ доктор Фальке не был, а был он стойким католиком. И заявленный им "личный" килограмм багажа состоял из семейной библии с иллюстрациями Дюрера. Однако ставки были очень уж высоки — производство кислорода и сопутствующих вкусняшек было для освоения Луны ключевым. Вопрос решили на самом верху. Дублирующий экипаж перевели в основные.

Восемь лунных ночей, по показаниям приборов, станция пережила нормально. Нагрузки, создаваемые экипажем, отсутствовали, и емкости аккумуляторов хватало. В июле в 50 метрах от нее "положили" аккумуляторный массив, снятый со станции-дублера — с СБ от нее же, и в августе очередной "Север" доставил к "Селене-1" экипаж в составе подполковника Сергея Третьякова и доктора Дитера Фальке. Общаться экипаж мог и по-русски, и по-немецки — Третьяков в бытность вертолетчиком служил в ГСВГ и поднаторел в языке.

Пробросили и подключили в разъем, предназначенный для дополнительных СБ кабель от аккумуляторного блока. Над станцией развернули "шатер" из тканевой ЭВТИ, укрывший почти всю конструкцию, а вдобавок — изрядный кусок прилегающего грунта. Такой же шатер развернули и над аккумуляторным блоком. Немец экспериментировал с кислородной установкой. За остаток лунного дня накачали в баллоны почти тридцать килограмм. Фальке высказал мнение, что проблема с хлором кроется в уплотнителях, недостаточно защищенных от перепада температур. После совещания с Землей приняли решение после окончания всего цикла разобрать установку и привезти наиболее подозрительные узлы на Землю, благо комплект инструментов на станции имелся внушительный.

Стали пережидать ночь. До комфорта было далеко — несмотря на удвоенный запас энергии и меньший теплоотток, выше пятнадцати по Цельсию температура на станции не поднималась. Фальке ворчал о позабытой дома перине. После наступления утра вздохнули с облегчением. Успешно сжиженный кислород испарили в вакуум, оставив толику для анализов "дома". Начали разбирать установку. Через дистанционно-управляемый клапан выпустили хлор, развинтили все, что развинчивается. Кое-какие детали надо было отрезать. Эту операцию провели в предпоследний перед стартом с Луны выход. Когда все интересные узлы были сняты и уложены в вакуумированные контейнеры, ранее служившие для доставки лунного грунта, вернулись в "бочку".

Станция тем временем нагревалась. Меньше, чем раньше, но все же существенно. Сама "бочка" крепилась к силовому каркасу на шести узлах, через которые, к слову, и утекала изрядная часть "незапланированного" тепла. Два из них приходились на область шлюза, четыре — на основной отсек. Пока Фальке в основном отсеке обслуживал скафандры, Третьяков ворочал в шлюзе почти невесомые — Луна все-таки, но не потерявшие массы ящики. Один удар — не очень даже и сильный — пришелся как раз в область крепежного узла.

Перепад между дневной и ночной температурами на Луне — около трехсот градусов. Станция пережила десять циклов таких колебаний. В металле, окружающем узлы, произошли структурные изменения — в худшую, разумеется, сторону. Удар углом контейнера послужил последней каплей. Алюминиевый сплав треснул.

Еще хуже было то, что "бочка" прогревалась неравномерно — ни штатная ЭВТИ, ни "шатер" не закрывали ни входной люк, ни место крепления фермы с солнечной батареей сверху. Возник изгибающий момент — и резко ослабленную трещиной зону начало выворачивать. Телекамера зафиксировала действия Третьякова. Первым делом он дернул на себя кремальеру открытого люка между отсеками, изолируя стремительно теряющий воздух шлюз от основного объема. Микрофон был выключен, но ничего кроме "Скафандр!!!" кричать он не мог. Вторым — дотянулся до аварийного комплекта — баллона с пенообразующим герметиком и пластины, подозрительно напоминавшей габаритами пресловутую "не очень нужную" панель с "Салюта-2". Затем сорвал предохранитель и начал заливать трещину. Пену продавливало в вакуум. Гибкая панель легла на первый слой герметика, поверх заплаты ложились еще слои. И только отбросив опустевший баллон, уже харкая кровью из лопнувших легких, Третьяков открыл вентиль аварийного наддува.

Фальке не был профессиональным космонавтом. Он был профессиональным химиком. Рефлексы — в приложении к данной ситуации — схожие. Не пытаясь открыть люк, он щелкнул тумблером аварийного передатчика, влез в полузаправленный "Кречет" и загерметизировался. Давление в шлюзе росло — прошло уже несколько минут. Наконец, оно сравнялось с давлением в основном объеме. Можно было открыть проход. Работать в ограниченном объеме в полужестком скафандре — та еще акробатика, но "пустотный" стаж немца перевалил уже за двадцать часов. Дитер быстро втянул Сергея в проем и задраил люк. Сергей умирал. Кровавая пена на губах мешала говорить, из динамика связи орали и Земля, и орбитальный экипаж на "Салюте" вверху, и единственное, что смог услышать Фальке, было "Слава богу. Успел".

В эту же минуту в трехстах с лишним тысячах километров от места трагедии от сердечного приступа скончался председатель коллегии Главкосмоса, Маршал авиации, Герой Советского Союза, Дважды Герой Социалистического Труда Николай Петрович Каманин.

Двигаясь, как автомат, Фальке бросил в микрофон: "Сергей погиб. Я в порядке". Вторая часть была неправдой, но было не до точности формулировок. Давление в шлюзе держалось. Дитер снял скафандр. Первым делом он уложил тело командира в спальный мешок, закрыв лицо полотенцем. Затем поставил скафандр на дозарядку. И только после этого вышел на связь.

Жену и сына Третьякова известили через полчаса. Женщина молчала. Потом сказала всего одну фразу — "Похороните его там" — и отвернулась.

ЦУП настаивал на немедленной эвакуации. Однако Фальке игнорировал приказ. Затолкать мертвое тело в скафандр было нереально. Дитер перебинтовал тело поверх спального мешка всем, что попало под руку. Затем — уже надев свой скафандр — перетащил тело в шлюз. Сначала он погрузил на луноход возвращаемый груз — образцы, контейнеры с деталями разобранной установки, гермоконтейнер с личными вещами командира. Затем, не герметизируя шлюза, взялся за болгарку, выпилив кусок обшивки с симметричным залитому герметиком узлом крепления. И уже после, взяв лопату, начал копать могилу. Скафандр пришлось перезарядить еще раз — в кабине "Севера". Через двенадцать часов он уложил тело уже — посмертно — полковника Третьякова в неглубокую могилу, лицом к сияющей в небесах Земле. Засыпал реголитом. От перил, ведущих ко входу в базу, отхватил резаком две трубы. Сделал крест. Соединение перемотал проволокой, зафиксировал соединение аппаратом электронной сварки. Подумав, достал из набедренного кармана скафандра талисман Сергея — гвардейский значок со спиленным из соображений безопасности шпеньком — и той же сваркой прикрепил к перекрестью. Крест — в изголовье, на холмик — Библия с репродукциями Дюрера. Полковник Третьяков стал первым из землян, чей прах так и не вернется к породившему его праху — по крайней мере, в ближайший миллиард лет.

Есть трагедии — и трагедии, неудачи — и неудачи. Одно дело, когда причиной катастрофы становится криво спроектированный парашютный отсек, и совсем другое — когда ситуация описывается чеканной (правда, несколько адаптированной к новым реалиям) формулой Ллойда — "Вследствие неизбежных в Космосе случайностей". Да, конечно, кто-то не учел повышенного теплопотока, кто-то неудачно подобрал схему крепления. Однако все расчеты и проекты базируются на опыте — а опыт существования и работы во столь враждебной среде ох как редко дается без жертв.

В летящем к Земле "Союзе" царило не уныние, но скорбь. В кресле пилота "Севера" располагался тюк с "незапланированными" материалами. На Земле прощались с Каманиным. Похороны отложили до возвращения космонавтов. Прибыли делегации от НАСА — с Гленном и Армстронгом во главе — и космических агентств соцстран. Из Франции прибыл лично Жискар д`Эстен, из ГДР — Хонекер.

Серьезные люди, пользуясь случаем, говорили о серьезных делах. Занявший место покойного Каманина Титов (пост опять не отдали никому из конструкторов) сообщил, что после "работы над ошибками" строительство лунной базы будет продолжено, не исключено, что на том же самом месте. Американцы предложили согласовать процедуры возможных спасательных операций. Стыковочный узел прежних лунных кораблей уже использовался в программе APAS, новую его модификацию было решено принять в качестве международного стандарта. Пользуясь случаем, французы анонсировали на следующий год уже полностью свой пилотируемый старт — "Нормандия" (в девичестве "Семерка" с водородной третьей ступенью собственной французской разработки) должна была вывести на орбиту глубоко переработанную Челомеевскую капсулу с оригинальным французским ПАО. Гленн сообщил, что первый челнок, предположительно, стартует в 80-м — "Вы нас поторопили, парни".

Немцев (ГДР, естественно) официально включили в число участников проекта лунной базы с 10% квотой на полеты — наряду с СССР и Францией. Поляки тоже пытались втиснуть своего "рака с клешней" — лунный скрепер — но тот вот уже пару лет пребывал в состоянии перманентной 70% готовности. Договорились: утром скрепер — вечером полет, а пока Мирослав Гермашевский поработал недельку на "Салюте".

Тем временем другие серьезные люди, также обращенные в помыслах к небесам — правда, в несколько ином аспекте — решали свои сложные проблемы. С одной стороны, первым похороненным на Луне человеком был безбожник-коммунист. С другой — похоронен он был по католическому обряду. С третьей — изучение церковных книг неопровержимо свидетельствовало, что покойный был крещен в православии — бабка втихомолку постаралась. Ну а обычную для каждого русского человека (будь он хоть трижды коммунист) приговорку "Слава богу, успел" многие однозначно трактовали как предсмертное обращение к Господу.

Собственно, не будь тысячелетней распри католиков и православных — вряд ли этому событию придали бы такое значение. Ну умер, ну похоронен. Но уступить первенство вне Земли не кому-то там, а другой христианской же конфессии — церкви не желали никак. А ну как, буде промедлим, оппонент использует сие (скорбно вздохнув) печальное событие к своей вящей выгоде?! И потому на кардинала Войтылу, буркнувшего что-то про "безбожника, да еще и русского, которому придается слишком большое значение" собратья-кардиналы посмотрели с неким осуждением — как на не вполне контролирующего свои страсти перед лицом Высокой Политики — и 16 октября того же года поляк не набрал в конклаве необходимых голосов. Новым Папой стал немецкий кардинал — тоже весьма закономерно.

У идеологического отдела ЦК КПСС хватило ума не вмешиваться в дискуссии католиков с православными. На этом просто не акцентировали внимание — хотя установку креста, снятую камерами станционного лунохода, нет-нет да и прокручивали по ЦТ.

Собственно, возможно, дело было не в уме. В партии намечался явный раскол и идеологам было не до того.

В 79 году стартов было мало. К Луне полетел только фотограф с мультиспектральной камерой на полярную орбиту. К станции летали тоже реже обычного.

Еще в апреле 78-го к "Салюту-5" на околоземной орбите пристыковали еще один 30-тонный блок. Половину его объема занимали служебные системы — баки, гиродины, двигатели. Торцевой стыковочный узел позволял не только принимать топливо, но и заправлять пристыкованные аппараты. Кроме того, еще один стыковочный узел размещался на боковой поверхности, рядом с монтажными площадками базового блока. К этому-то боковому узлу и причалил в январе 79-го 5-тонный шлюзовой отсек, доставленный ПАО "Союза". В марте очередной грузовик наряду с топливом доставил экспериментальную раздвижную ферму. Экипаж во главе со Светланой Савицкой смонтировал ее на одной из площадок базового модуля и попытался развернуть. Это удалось, хотя и с некоторыми сложностями. Электронной сваркой зафиксировали соединения, обеспечив жесткость конструкции. Вторую ферму, усовершенствованную, доставили и установили через три месяца на противоположной площадке. Процесс развертывания и фиксации прошел идеально, однако при возвращении выяснилось, что поврежден люк шлюзового модуля — неверная последовательность операций привелак "вывиху" одной из петель. Пришлось возвращаться согласно резервному варианту — через БО пристыкованного к станции "Союза". Резервный шлюзовой отсек (дублер запоротого) на Земле имелся, но вот ракеты для его доставки не оставалось. Экипаж предложил выход — в порядке подготовки экспедиции к Марсу ресурс "Союза" продлили до года (нужно было минимум полтора — но не все сразу), так что смену экипажа можно было задержать на полгода. Все равно годовой полет планировался для следующего экипажа. В мае на "сэкономленной" ракете стартовал сменный шлюзовой отсек — на сей раз с дополнительной "защитой от дурака", а экипаж Савицкой пошел на годовой полет.

В августе состоялся еще один этапный запуск — правда, без особых внешних эффектов. Очередной разведывательный "Космос" наконец-то нес вместо фотопленки электронную ПЗС-линейку. Разрешением он не блистал — всего метр в градациях серого и 4 метра — в цветном режиме — зато оперативность его работы не шла ни в какое сравнение с аппаратами на базе СА "Востока" или "Союза". К началу ноября полностью отработали съемку и сброс изображений через стационарные спутники связи и напрямую на СКП. Вовремя. Советско-китайские столкновения с декабря 79-го по март 80-го могли без оперативной информации закончиться куда более плачевно — один-единственный кадр сосредотачивающейся китайской танковой дивизии, оказавшийся на столе командующего объединенной советско-монгольской армией всего через полтора часа, окупил и разработку, и изготовление, и запуск спутника — минимум трехкратно.

Что называется — "Не было бы счастья, да несчастье помогло". Конфликт со столь серьезным противником, как Китай, перевел бушующие в обществе страсти, доходившие прежде до перекрытия магистралей, в более спокойное русло. Оба лагеря — и "промышленники", и "идеологи" левого крыла, как-то присмирели. Переговоры о возможном "разводе" внутри КПСС сместились "под ковер" и на ковры обшитых дубом кабинетов. Чем-то пришлось пожертвовать Устинову, чем-то "сусловцам". Больше всех пострадал Андропов. Его попытка усидеть на двух стульях закончилась, как это часто бывает, на полу. КГБ — опять-таки в качестве компромисса — возглавил молодой (всего полтина!), но перспективный хммм... в общем, журналист и дипломат Примаков.

А Главкосмос буквально окунули в шоколад. Разведка, связь, навигация (пока первого поколения) — все эти космические "плюшки" позволили сократить традиционный бардак начального периода войны всего до трех суток. И хотя в первую неделю потери советских и монгольских войск превысили 10 тысяч человек убитыми (две дивизии — советскую и монгольскую — китайцы первым же ударом привели почти к нулю) — операции следующих двух месяцев напоминали избиение зрячим слепого. Оглоблей. Когда 8 марта Дэн прилетел для переговоров в Москву (официально войну объявить так и "забыли" — по примеру Халхин-Гола), китайцам в качестве сдерживающего средства оставался только ядерный шантаж — вещь, впрочем слишком рисковая. Обоюдно. Короче, договорились. Советские войска отошли с территории Китая, осмысливая новый опыт. Были выставлены скорректированные требования и к связи — нужны были более портативные спутниковые станции, и к разведке — время реакции в 6 часов от подачи заявки до получения данных со спутника должно было стать стандартом, и к навигации — плюс-минус метр в любое время дня и ночи.

123 ... 7891011
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх