| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Маргарита Степановна, — я сразу взял быка за рога, —
я хочу закончить школу с медалью и я уверен, что способен это сделать.
— Ну что, Медведев, тебе сказать. По математике, физике, химии, русскому языку и литературе, иностранному языку тебе и сейчас можно выставить пять с плюсом, но это и все.
— Я готов пересдавать другие предметы. Без халтуры и с выражением благодарности родной школе и... педагогическому коллективу.
— Школе ты всегда помогал и я это помню. Что поможешь учителям, в этом тоже не сомневаюсь. Но, скажи откровенно, зачем тебе это нужно?
— Маргарита Степановна, это для меня как вызов: я могу, я хочу, я сделаю и баста.
— Понятно, как и в санатории Литфонда по балконам прыгать, — со смехом спросила она меня и продолжила в ответ на мой пламенный взгляд, — но но, глазками то не блести. Идальго. И знаешь ли ты, что на медалистов в гороно план и составляется он сразу после девятого класса?
"Все же какой маленький город Ялта, все всё и обо всех знают", — подумалось мне, однако сбить с панталыку ей меня не удалось.
— И что, наши вакансии уже заполнены и кандидаты определены? — Продолжал я гнуть свою линию.
— Тебе повезло, наша отличница, Раиса, вышла замуж и уезжает в другой город. Так, что проблема решается, но учти расходы будут. Я знаю тебя, как серьезного человека и потому говорю откровенно.
— Маргарита Степановна, надеюсь вы мне подскажите что и главное, сколько нужно сделать. Или вообще возьмете эту обязанность на себя. Я вряд ли соответствую моменту... так сказать, а дед просто даст мне по шее.
— Да, Иван Михайлович может... Ты прешь, как танк, нужно быть по-изворотливее. Ну например, поговаривают будто ты знаешь кто в "Причале" может кабинет заказать? Без особых проблем.
— Это решаемо, кабинет можно забронировать за неделю, с гарантией. А столик в зале, для вас, будет в любое время.
Я давно понимал, что многие неразрешимые служебные вопросы могут решаться приватно. Мои учительницы, из санатория Литфонда, научили меня всякому. Вольно или невольно, а я умел учиться.
— Это хорошо, однако имей в виду, что пересдавать предметы придется комиссии. Я не хочу лишних слухов, но список вопросов я тебе составлю.
— Спасибо, Маргарита Степановна. В любом случае, я ваш должник, — поблагодарил я директора.
Дело выгорело, я просто подготовлю ответы на вопросы, а с моей памятью это не проблема. Сомневаюсь, что меня будут специально сыпать и не сомневаюсь в том, что председателем комиссии будет сама директриса.
Как мне кажется этот вопрос решен и я даже оплату счетов в "Причале" потяну — не будут же они цыган заказывать, а у меня льгота. Хотя ... и этот вопрос решаем, так сказать. Это могло показаться странным, но мне стало нравиться играть в эти взрослые игры. Вот нравилось и все тут. Хозяин жизни, туды ее сюды, но мне скоро показали — кто я на самом деле и где мое место.
Наш рыбный павильончик, а проще — ларек, процветал и Веньке пришлось завести большой журнал куда Нина Андреевна вписывала заказы ялтинцев. Дедуля развозил их по адресам на своем москвичке, в нерабочее время, которого хватало. Он дежурил на своем автобусе по полсуток на сутки отдыха.Теперь деньжата в семье водились и пересчитывать их от получки до получки не приходилось. И его жена, которую я считал своей тетушкой Лизой, не горбатилась над швейной машинкой обшивая знакомых за гроши.
Рыба уходила на кухню ресторана "Причал", как в дыру ставника. Сам ресторан процветал, стал знаменит и известен в Москве и Ленинграде. Он стал активно посещаем крымской партийно-хозяйственной элитой, которые исправно откушивали по себестоимости, а то и на дармовщину. При этом они не забывали напоминать Оганесовичу, что воровать нельзя, но все же главное — не попадаться. Об этом мне, с кавказским юмором и в лицах, рассказывал Шеф, а я запоминал расклад в руководящей верхушке Крыма. Кстати теневых деятелей Ялты, Сурен Оганесович не привечал и они к нему не лезли, настолько мощная образовалась крыша у бывшего шеф повара. Кстати он числился заведующим производством ресторана, а директором был его дальний родственник.
Рыболовецкая бригада, с санаторными заказами, теперь справлялась сама и это было понятно — курортный сезон фактически закончился. Октябрь месяц.
Зато у "Богатыря" работы было много, закрытие курортного сезона так же хлопотно, как и открытие. Но у меня хватало занятий и во время рейсов, кроме основной работы. Учеба забирала все свободное время, которого, по сути и не было. Я уже злился на себя, что влез в эту гонку за медалью и держался лишь на характере. Раз надкусил, так ешь все, так сказать. Половина пересдаваемых мной предметов, казалась ненужным хламом, пусть я и был согласен с высказыванием, что лишних знаний не бывает. Но когда примерил это лично на себя, серьезно в этом засомневался.
А тут еще навалилась, куча переводов иностранных текстов от начальства порта. Я бы их не брал, ну что они могут сделать простому матросу, только нагадить и то сгоряча, и не больно. Ведь утомили в конец. Но эти хитрованы передавали работу через капитана или "Деда", через людей которых я искренне уважал. Администрация даже выделили Кэпу печатную машинку, настоящий дефицит, для улучшения качества моей работы. Нашли на море дятла. Меня.
"Дед" посмотрел на мои потуги и многозначительно заявил:
— Освоение новой техники — дело серьезное. Вплоть до списания на берег, а так как это невозможно... Поэтому не торопись, салага, начальство еще не поняло остроты момента.
Зато теперь я понял и резко затормозил процесс перевода, хотя долбил уже с приличной скоростью. Всеми пальцами, безошибочно находя нужные буквы на клавиатуре. Спасибо моей памяти и вовремя подсунутому "Дедом" учебнику по машинописи.
Супруга Маркиза, со свойственной преподавателям скрупулезностью, продолжала приглашать меня для погружения в языковую среду. А темы то стали характерными — путешествие по Испании. Еще один звоночек к отъезжающему поезду.
Но все когда-то кончается, наступил ноябрь и рейсы стали все короче и короче, а в декабре "Богатырь" и вовсе большую часть времени проводил в порту. У меня, появилось плохое предчувствие и я дал команду ограничить деятельность Нашего Дела исключительно снабжением ресторана "Причал". Ларек на базаре сдали в аренду директору и там теперь сидел его человек, успешно работая с нашей торговой клиентурой. Мама Костяна, Нина Андреевна, решила отдохнуть, похоже их ждет прибавление в семействе и отчим буквально сдувает с нее пылинки. Новый Год мы отмечали у Костяна в тесном кругу и я намекнул ребятам о возможной смене их деятельности. Кратковременной, как я надеялся.
В середине января меня вызвали в следственный отдел городской прокуратуры. При чем сделали это очень оригинальным способом: два лба в штатском, чуть ли не выворачивая мне руки, пригласили меня на заднее сиденье милицейского козла, усадив между собой. Я даже растерялся, а постановщик спектакля видно этого и добивался. Но я быстро успокоился и начал думать: "Что против нас есть? Все концы мы подчистили за прошедший месяц, поэтому у них нет Ни-Че-Го", — и я в этом был уверен. Что же, можно и поговорить с гражданином следователем. Общение со шнырями рынка, кое-чему меня научило. Я попытался успокоиться и приготовиться к нелегкому разговору.
Следователь Красильников, был старой прожженной сукой и мне очень пригодился УК УССР нового издания, который Федул, воровской авторитет, с намеком подарил Веньке. Я его быстренько просмотрел за недельку, с перерывами и в памяти у меня много чего отложилось. А что поделать, недюжинная память — моя личная особенность, которая прогрессирует с двух лет.
Гражданин начальничек пригласил меня присесть, представился и подсунул мне повестку в прокуратуру, на подпись. А когда я категорически отказался что-либо подписывать, сказал:
— Ну что же Медведев, хотел с тобой по-доброму. Ты против, тогда давайте официально, — и начал заполнять протокол допроса, — назовите своё фамилия, имя, отчество...
На что я молчу и разглядываю монументальный письменный стол следователя. Вопрос — молчание, вопрос — молчание, вопрос — опять молчание.
"Да, поторопились сотруднички — недоработали" — подумал я. Поднялся со стула у двери и схватил меня за плечо мордоворот, оставшийся в кабинете. Опер, конечно и похоже из очень служивых. Этому я сказал:
— У меня первый разряд по боксу и я могу обеспечить тебе сложный перелом челюсти. Очень сложный.
Я специально нарывался и пока он был в столбняке, то быстренько слинял в коридор. Они меня, малолетку, недооценили поэтому теперь мне были нужны свидетели, пусть и прокурорские. Притащили в прокуратуру, без повестки, малолетку не достигшего шестнадцати лет. Раз. Стали допрашивать без присутствия родителей. Два. А сейчас я устрою драчку и будет силовое задержание без надлежащих оснований, а повезет — избиение в прокуратуре. Так и получилось. Мордоворот пытался взять меня на прием, а я прижался к нему и незаметными короткими ударами обрабатывал его корпус. Шум, гам, мат. Результат оказался даже лучше, чем я хотел — один из старших коллег КрЫсильникова, остановивший этот базар-вокзал, меня узнал. Все-таки я динамовец и не последний из молодых боксеров в городе. На последовавший прямой вопрос:
— Что ты здесь делаешь?
Последовал прямой ответ:
— Не знаю. Схватили у порта, когда шел с работы. Привезли на допрос, угрожают и бьют. Я хочу подать жалобу на их действия. Немедленно и официально.
— Пойдем со мной, — сказал старший следователь прокуратуры, одним взглядом остановив попытку опера объясниться.
Он завел меня в приемную городского прокурора и приказал:
— Сиди здесь и никуда не выходи. Алевтина Захаровна, пусть молодой человек у вас посидит минуток десять, пятнадцать. Я сейчас решу один вопрос и его заберу.
Через пять минут он мне принес пропуск на выход и посоветовал:
— Быстро езжай к деду на работу. Он тебя ждет и жалобу подайте вместе с ним. Этим.... пока не до тебя.
И я полетел к деду за очередным лещом, ну любил дедуля меня учить. Еще с тех пор, когда за ухо снимал с чужой алычи или инжира.
Дедуля очень подробно меня расспросил о происшествии и мы пошли к юрисконсультанту автобазы. Про которого дедуля сказал:
— Очень толковый юрист, еще Сталину жалобу составлял, для людей. И уцелел.
Вот такая, высшая степень оценки была у Иван Михалыча Буримского, битого жизнью по самое не могу.
— Ну.... мы же Хрущеву не будем писать? — Заикнулся я.
И незамедлительно получил леща, зато дедуля успокоился. И действительно, жалобу составили быстро, по всем юридическим правилам, с подробным описанием нарушаемых работниками органов статей УК УССР нового издания. Я, лично, ее распечатал в четырех экземплярах, заслужив молчаливое одобрение дедов. В прокуратуру поехали на нашем москвиче, где сдали первый экземпляр жалобы дежурному под запись в журнале. Остальные экземпляры жалобы дед оставил себе.
Однако, нам обоим было ясно, что продолжение последует и оно не замедлило состояться. Родителей нашей семерки пригласили к начальнику горотдела милиции Ялты. Без повесток и вежливо, но это было предложение от которого нельзя отказаться. Вот, как дедуля описывал мне этот визит:
— Пришли мужчины, кроме Нины Андреевны. Полковник, принял нас в своем кабинете и рассадил за столом для совещаний. А сбоку от его стола присели двое — одного ты знаешь, следователь, что вытащил тебя из прокуратуры, а вот второй явно из старших братьев, из КГБ. Начальник, долго рассказывал про переходной возраст и влияние криминальной окружающей среды на молодое неопытное поколение. Лил воду. — Рассказывал дед. — Тогда я его прямо спросил, объясните в чем обвиняют моего несовершеннолетнего приемного сына. Ведь я имею на это право, несмотря на интересы следствия. Вот здесь он и припух. А добил его отец Вала, когда спросил, мол неужели следствие уже ведется и против его сына? Естественно этот вопрос был задан и всеми остальными родителями.
— И что по существу?
— А по существу, анонимный донос в прокуратуру на злостного браконьера вовлекающего в свой преступный промысел несовершеннолетних. Явно, что стучал дятел из порта, но из дальних — он твоего возраста не знал.
— Вот прореха... и еще кагебист... А мне визу во Францию, на соревнования, открывать должны.
— Сворачивайтесь Мыкола, — сказал дедуля, — но спокойно и не торопясь.
— Да уже месяц, как затихли. Сам знаешь, а ведь точно будут за мной присматривать. Я это понимаю — слишком уж обделался Красильников, а он свой.
— Вот— вот. Поэтому никаких резких движений делать не нужно. А по сути, нам дали немного подработать и то хлеб, — добавил деда.
— Ну чуть-чуть еще будет можно, как считаешь дедуля?
— Я тебе сказал, постепенно сворачиваться до нуля. В этом году никаких базаров, развозов и санаториев, а где-то до твоего отъезда в Одессу, на экзамены, обнулить все полностью. Когда ты уедешь ребята могут опять развернуться. Потихонечку. А Нина Андреевна может работать, ее портовская рыболовецкая бригада поддержит, к тому же не все рыбаки — браконьеры. Ну ты понял? Потихоньку, полегоньку. На коньячок заработаете. — И дед ухмыльнулся, — прокуратуре.
Вот за это я очень уважаю дедулю, он всегда со мной говорит, как со взрослым. Всегда, даже когда по полу соплями возил. А люблю я его — ни за что. Просто так люблю — за то, что он есть.
Спросил парней:
— Парни, большие проблемы с родичами из-за вызова в лягавку?
— Мама спросила, вы правда браконьерствуете? А отец ей сказал, что по-другому, на их бревне, приличной рыбехи не поймать. Все, что можно нам запретил. Закатал нам по подзатыльнику и назначил месяц принудительных работ по уборке квартиры. До ремня не дошло. — Отчитались братаны Нудельман.
— Отец сказал, что если я буду поступать в военное училище, то характеристику с места жительства будет отслеживать тот дядя, что сидел у полковника. А он слышал мою фамилию и запомнит ее. Я принял это к сведению, вместе с нарядами вне очереди на весь год. — Отрапортовал Санек.
— Отец посоветовал почаще пригибаться, мол полетело дерьмо. И это все, он мне верит, — твердо сказал Вал.
— А мне просто посоветовали быть осторожным и следить за Димкой. Этот художник может влезть куда угодно. Вот и сейчас, у него в голове только работа над заказом Сурена Оганесовича для малого зала ресторана, — доложил Костян.
— А вот насчет Димы, ты неправ. Отныне это будет наш не убиенный козырь и его мы будем разыгрывать, — озадачил я парней.
На общем сборе, заготконторы "Наше дело" решили:
— В рыболовецкую бригаду, даем ноль.
— По заказам работаем — только от нашего ларька. Пусть дедуля всех своих корешей переключает на Нину Андреевну. Веньку с базара убрать. Категорически.
— В "Причал", дачу снижаем. Понемногу, но неуклонно.
— Санек, Вал и Димка с лова снимаются. Так, для души подергать — могут выходить разок в недельку. В основном работают на переработке. Процентный объем переработанной рыбы можно будет увеличить.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
