Исповедь странного человека

— И че делать? — спросил я после паузы.

Руслан усмехнулся.

— Попробую объяснить.

Он оперся спиной на стену.

— Васю зови, пусть тоже слушает, — кивнул он в сторону того.

Тот сам уже подходил с полотенцем в руках. На полотенце подмигивал заяц и когда Вася им вытирался, казалось, тот подпрыгивает.

— Расскажу один случай, — начал Руслан. — Я, там, у себя, ходил в секцию по боксу. Тренер у нас был что надо, кремень. Потом многие, кто у него занимался, из армии даже писали, благодарили.

— Ну, так вот, — он глотнул воды. — Однажды после городских соревнований, два наших парня подумали, что они круты немеренно, они первые места в своих весах взяли. А на следующий день, они пришли весьма побитые. Оказалось, они пошли в какой-то бар, там разбушлатились, они же боксеры опупенные. Задели какую-то компанию, а там оказалось много парней, тоже подраться нифига не любящие.

— И че? — нетерпеливо спросил Вася.

— Да вломили им крепко, — ответил Руслан. — Степаныч их увидел, понурых таких, и сказал: Вот запомните. Бой на ринге, и на улице — это два разных боя. Во-первых на ринге один на один. А во вторых, даже таких неплохих, в общем-то, боксеров могут побить люди, которые и драться толком не умеют.

— Это как это? — удивился Вася.

— Вот и мы тоже спросили, как. А он нас поглядел и сказал, просто они могут быть решительнее, злее. Пока вы им бокс показываете, он дубину схватит и по башке даст. И не будет думать о правилах и лезть с кулаками один на один. И победит.

— Так это же нечестно, — засомневался Вася.

Руслан с усмешкой посмотрел на него.

— То есть ты хочешь сказать, что если я с тобой встану, это будет честно? — усмехнулся он.

— Ну-у, — замялся Вася, глядя на него.

— Вот и ну, — усмехнулся Руслан. — На улицах о честности говорить не будут. По башке сзади бабахнут и порядок. И пойдут пиво пить. А ты, вроде как офигенный боец, будешь в больнице валяться. Если не хуже.

Он показал большим пальцем вниз.

— Так это, что? Тебя обзывают, хватай дубину и айда? — спросил я.

— Нет, — отрицательно мотнул головой Руслан. — Пусть брешут. Не бьют ведь. Собака лает, ветер носит.

— Ну, а если кинутся? — спросил Вася.

— Тогда отоварить, да посильнее. — сжал немаленький свой кулак Руслан. — Одного приголубишь, остальные задумаются. Сильно задумаются

— А как решить, когда уже все, надо бить? — спросил я.

— Это дело каждого. Начнут обзывать, к примеру Юльку твою, ты что терпеть будешь? — спросил Руслан в ответ.

— Нет, — от злости, у меня аж скулы свело.

— Вот! — поднял палец наш сенсэй. — Но есть проблема. Тяжело ударить человека, если раньше делал это редко. Если вообще делал.

— Вот. Ага, именно. Что делать-то нужно? — спросил я.

— Понимаешь, удар требует силы. Нет силы, нет удара. А источник силы — злость, ярость. Если ты злишься, то удар сам собой получается, — ответил Руслан.

— Ага, — вспомнил я о "друге" Сергее. — Это точно. Но как разозлиться -то? Вот Вася вообще не может.

— Пошли, — он встал и подошел к груше, висящей посередине комнаты на крюке.

Мы подошли к ней, Руслан обвел нас взглядом.

— Давай-ка Вася, ударь со всей силы, — показал он на грушу.

Тот нерешительно глянул, положил полотенце на скамейку, встал напротив груши и ткнул ее кулаком.

— Да ты че? Ребенок сильнее бьет. Бей в полный рост! — прикрикнул Руслан.

Вася потыкал еще.

— Нет так дело не пойдет. Отойдите. Покажу, как надо, — сказал парень.

— Надо сильно разозлиться, понимаете, — продолжил он, подняв кулаки. — Как будто груша, ваш личный враг, которого вы хотите убить. Самое плохое, что есть, в вашей жизни, все, что приносит боль. Пустите огонь ярости по жилам, пусть тело почувствует, что ему сейчас придется убивать. Пусть сила стекает в кулаки, пусть они нальются тяжестью.

Я с изумлением наблюдал за Русланом. Его лицо закаменело, как маска, черты заострились, взгляд просто в пол вдавливал.

Груша тяжко застонала под градом страшных ударов, с потолка где был вбит крюк, посыпалась штукатурка. Груша, под буквально размазывающимися в воздухе ударами, стала почти горизонтально земле. Довольно таки твердая ее поверхность (набита в тугую), промялась двумя ямами.

По телу побежали мурашки от испуга. Вот это мощь! Я представил, что бы было, если бы эти удары прилетели мне и судорожно вздохнул. Вася, судя по мертвенной бледности лица, тоже представил нечто подобное.

— Ну, понятно? — повернулся Руслан к нам, останавливая раскачивания груши.

Мы, не сговариваясь, синхронно кивнули. На лице этого в общем-то добродушного парня, еще сохранялась эта пугающая маска. Я думаю, если бы он сделал шаг к нам, мы бы, с визгом, дернули отсюда! В его голосе проскальзывало, что-то вроде рычания. Если бы он сейчас сказал,... что мы два конченных дауна, мы бы тоже, я думаю, согласились.

— Ну вот. Тренируйтесь, — усмехнулся он и глянул на часы. — Ух, ё. Машка меня грохнет.

Он торопливо подхватил сумку, и бросив на бегу: "Пока", буквально выбежал

Мы нервно усмехнулись, переглянувшись. Маша была хрупкой, хоть и высокой девушкой. После увиденного, как-то не верилось, что она сможет что-то сделать этой машине смерти, двухметрового роста.

* * *

На третий день и у меня получилось. Я до того напредставлялся, вспоминая все унижения, которые нанесли мне, охаживая грушу кулаками, что когда я буквально очнулся, да именно очнулся, от какого-то припадка что ли, то был весь в белой пыли. Кулаки немедленно заныли, отбитыми фалангами и содранными (обо что?!) костяшками.

— Да, пиздец, у тебя была веселая жизнь, — прокомментировал сзади Руслан. — Я уже думал ты начнешь ее зубами грызть.

Я сделал шаг и охнул. По ногам разлилась тупая боль. Это когда я ногами— то бил?! В памяти мелькали фрагменты картинок, пролетающая вверх (тяжеленная!!!) груша и кулак, летящий в нее. И лица перед глазами, кривящиеся в презрительных ухмылках, хор голосов, выкрикивающих оскорбления. И дикое бешенство в груди. И зубов скрип.

— Нахрен. Даже я не рискну, парень, ты же озверел просто, — Руслан смотрел на меня очень серьезным взглядом.

В боку что-то, нифига не музыкально, хрупало.

— Твою за ногу, я что, и ребрами бил что-ли? — выругался я, ощупывая бока.

— Это ты уже остановился, а груша по тебе, с размаху, — немного севшим и от того сиплым голосом сказал Вася. — А тебе пофиг, только качнулся и улыбнулся. Я, блин, чуть не убежал от такой улыбочки.

Руслан только покачал головой.

* * *

— Знаешь, давай никуда не пойдем, — сказал я чуть позже Юльке, стоя на крыльце техникума. — Пойдем, посидим, где нибудь?

Та с недоумением на меня посмотрела. Оценила слегка скрюченную фигуру, потом посмотрела на лица, стоящих рядом Руслана и Василия.

— Ну и что вы с ним сделали? — с гневом в голосе спросила она.

— Мы, ничего, — едва сдерживая смех, произнес Руслан. — Он все сам.

— Вы что подрались, что-ли? — продолжала допрос Юлька.

— Можно и так сказать, — уклончиво ответил Руслан, а Вася вдруг закашлялся.

Они быстро сделали ноги, подмигнув мне, предоставив мне, самому объяснить все.

— Ну и? — с вызовом произнесла Юля.

— Я это. Упал неудачно, — наскоро сочинил я легенду. — С турника.

Девушка некоторое время глядела со строгостью во взгляде, потом немного отмякла.

— Что же, ты так падать-то любишь? — улыбнулась она.

Я сокрушенно развел руками.

— Пошли. До дому. До твоего! — заметила она мой тоскливый взгляд.

Путь, который я обычно проходил минут за двадцать, показался мне вечностью. Под конец я уже хотел ползти, отбитые ноги отказывались шагать.

— Я себя санитаркой на фронте уже чувствую, — говорила, Юля, помогая мне идти. — Придешь домой, скажешь маме, чтобы компрессы сделала.

— А мамы нет, — ответил я. — Ей путевку в санаторий дали, она уже два дня там.

На следующий день мои ноги и бок опухли, и покрылись желтовато-синим оттенком. Два дня просидел дома, благо не сессия.

— Ну ты даешь, — ворчала Юлька, придя вечером. — Зачем так себя насиловать? Упал он. Зачем полез? Ну чего ты лыбишься?!

— Знаешь Юль, ты когда злишься, такая красивая, — улыбка сама вылезла на мое лицо.

— Фу ты, блин, дурак, — покачала она головой.

Она подошла ко мне и присела на краешек дивана. Я немедленно обнял ее.

— Да ты не волнуйся, уже почти прошло, — с улыбкой сказал я.

Мое сердце заколотилось чаще, от ее присутствия рядом. Она наклонилась, целуя в губы. Глаза ее блеснули озорно. Как бы случайно, она распрямляясь зацепила локтем, хм, ну одну очень напряженную часть, сугубо мужского тела, которой, части этой, легкая ткань спортивных штанов, ничуть не мешала, скажем так, построить шалашик.

— Ой, а что это у тебя? — в словах девушки, проскакивали искорки веселья.

— Юль, блин, че за вопросы? А ты будто не знаешь? — смущенно немного буркнул я.

— Ты что, я приличная девушка, — уже почти смеялась она.

— Нет, блин, ходит тут, в коротком платье, целует, — пробурчал я. — Я же не каменный. Вот и... вот.

— Ага, — уже открыто улыбнулась Юлька и мазнула рукой по бугру на штанах.

— Юля! — взмолился я.

— А что такое? — невинно поинтересовалась она.

— Ты что, смерти моей хочешь?! — чуть не зарычал я.

Она вдруг навалилась на меня, жарко целуя в губы.

— А ты что, против? — спросила она, тяжело дыша, после долгого поцелуя.

У меня медленно крутнулась крыша от ощущения женской груди под ладонью. Клянусь, на автомате взял! Я почувствовал, как под резинку штанов скользнула шаловливая рука и кое-что там нащупала.

— Нет, — запоздало ответил я хриплым голосом, и девушка, как-то хищно улыбнулась.

— Вот и правильно. Лежите больной, принесли лекарство, — сказала она и накрыла губами мои губы...

ГРАНЬ ПЯТАЯ

"Справедливость"

Их считают дураками, лохами. За то, что они не желают быть как все, хватать то, что плохо лежит, не пытаются никого кинуть.

Они идут путем отверженных, они болезненно реагируют на любое проявление несправедливости. Не всегда они могут исправить сделанное другими, укоротить оборзевшего наглеца. Часто они сами попадают под раздачу, совсем не им предназначенных ударов.

Над ними смеются, более успешные, более приспособленные к жизни среди зверья. И... ненавидят их.

Ненавидят за то, что грязь так и не нашла лазейку в их сердца. За то, что даже после многих лет постоянных насмешек, они смогли не сломаться, не поддаться обстоятельствам, имеют свой взгляд на мир. И все также терпеть не могут несправедливости, не смирились с ней.

А ненавидят их за то, что бояться их...

(неизвестный автор)

* * *

День сегодняшний

- Да ты что, а! — Женя в сердцах оттолкнул мышку.

"Нет, сегодня работа не пойдет, — подумал он. - Гребаный инет".

Телефон, лежащий на диване, заиграл нокиевскую тему. "О-о, какие люди" — усмехнулся парень недобро, посмотрев на высветившееся имя.

— Да, — бросил он в трубку.

- Здравствуйте, Евгений — пророкотал в трубке мужской голос.

- Здравствуйте.

- Евгений, а почему у нас сайт не работает? — голос, в котором проскальзывали нотки превосходства, вибрировал от еле сдерживаемой злости.

- Константин Эдуардович, а я то тут причем? — поинтересовался Женя.

- Как это, ты же его делал, — немного озадаченно ответили с той стороны.

Этот Константин Эдуардович, владелец небольшой сети строительных магазинов, был редким жмотом. Ему хотелось чтобы и круто и дешево. Женя сильно пожалел, что связался с таким клиентом. Каждый рубль из него приходилось выжимать.

Правда, тот видел перед собой, не Евгения Алексеевича, а практически мальчика Женю. Который хоть и соображал в компах, но выглядел сущим лохом. Как говориться грех такого не "кинуть"...

...Заплатив аванс, этот мужик решил, что больше платить не стоит.

Улыбаясь про себя, я показал тогда ему страницу его магазина в инете.

Он давай кривить губы, мол не ярко, не красочно, и вообще не очень. Я, усмехаясь внутри, изобразил смущенного паренька, пообещал все переделать, и начал выяснять, что же ему надо. Он долго и запутанно разглагольствовал, в результате даже прикрикнул на меня, сказав, так дела не делаются.

- Женя, а какой раз ты это делаешь? - напирал он, а глаза уже блестели, как он считал, от уже одержанной победы надо мной, простодушным и стеснительным мальчиком.

- Второй, — добавим в голос мягкости, громкость, наоборот, до предела уменьшить, глаза в пол, так, хорошо. Плечи поникли. Поникли, блин плечи! Вот...

- Так, ладно тут я все понял, - подытожил мужчина. - Пойдем ко мне в кабинет.

Ну конечно, сам сел, развалился, сесть мне естественно не предлагает.

- Женя, я понимаю, вам нужны деньги, — У! Как грозно! — Но понимаете, мне не понравилась ваша работа. Я, кажется, четко объяснял, что мне требуется.

Ага, четко. "Ну, чтоб покрасивее было. Чтоб люди знали, где покупать".

- Я переделаю, — в голос толику надрыва, так, теребим собачку молнии. Молчим, глаза не поднимать!

- Не надо, — он сделал вид, что задумался. Да все ты уже решил!

- Ладно, пускай пока так побудет, — Спасибо, ваша милость! — Аванс не требую, — о-о щедрость, какая. — Что-то ты все-таки сделал.

Чуть нахмуриться, брови виновато, слегка домиком.

- Ладно, иди, — в голосе уже почти не прикрытое торжество...

- Что не работает? — решил немного поиграть Женя.

- Списка товаров нет, фото не открываются. И вообще с главной страницы никуда выйти нельзя!

- Да вы что, — иронично ответил парень. — Не может быть.