Возросшее теперь двукратно желание и полученное удовольствие, не оставило места для раздумий и мыслей. Было только одно, желание получения большего удовольствия, движение и удовольствие от движения. И чем оно было быстрее, тем больше и больше возрастало, получаемое и спереди и сзади. Частица еще оставшегося ума, кричала, что надо это прекратить. Но ее голос затаптывала другая частица того же ума просившая продолжать, замедлиться и растянуть удовольствие. Но их, и все прочее, наконец, победило растущее желание получения кульминации. Ибо пока частицы разума спорили, тело, будто независимо от разума, само, наращивало и наращивало темп фрикций. Снова закричала Ядвига, но это было где-то не здесь. Где-то в другой вселенной. Ибо меня уже рвало изнутри все пожирающее блаженство приблизившейся кульминации. И если ранее, она меня изматывала. Так, что я на несколько секунд при эякуляции замирал, сотрясаясь в ней, то сейчас, почувствовав ее начало, у меня будто открылся новый источник сил. И когда семя вырвалось из моего нутра и пошло, это было новое ощущение. Наравне с пиком экстаза, взрыв чего-то теплого внутри меня усиливающий его. Я ощущал, как семя стремительно рванулось по мочеводу. И это, доставило так же такое дополнительное сильное ощущение, что я встречал каждое его извержение с криком, все сильнее и сильнее вонзая себя в тело Ядвиги.
Новое чувство затягивало. Теперь в дополнение к обычному пароксизму, он усиливался ощущениями при извержении семени и движении. Каждой клеточкой своего нового органа, ощущая, как горячее семя идет по нему, расширяет его. Как сжимают его стенки влагалища. Я почти терял сознание от силы того что чувствовал в сумме.
Вопреки здравому смыслу, не чувствуя спада. Возбуждался только еще более. И этому способствовало то, что кто-то сзади меня, неустанно кто-то ассистировал.
Чувствуя там твердую и живую, снующую в попе в такт моим движениям сущность. Я никак не мог остановиться, все исторгая из себя семя. Вот оно брызнуло на меня выталкиваемое из переполненной им Ядвиги, потекло по ногам. Может это, может что-то еще, все же вернуло разум. С трудом опомнившись, и не буквально, а со скрежетом зубов перебарывая себя, стал снижать темп фрикций.
Сзади, в прямой кишке вспыхнуло тепло. Ассистент кончил в меня и покинул, а под нос опять сунули ватную гадость. Видимо, чертов нашатырный спирт, который уж сколько веков, оставался у медиков любимым средством для таких вещей.
Изъятие органа из Ядвиги чуть не кинуло меня на колени, так он стрельнул желанием, не желая покидать уютную полость.
Над ней уже тоже хлопотали. Несчастный лейтенант, распластанный на столе и залитый спермой, вяло шевелился.
— Пейте!
Ко мне опять подступила Штерн, сунув в руки тубу. Тут же суетился ассистент, салфетками утиравший лейтенанта и убиравший пол. Стало видно, что это мужчина. Не только по фигуре. Но и по тому, что по видимому и стимулировало меня сзади. Он так и не убрал свой пенис.
Впрочем, глотая из тубы смесь, мне было не до него. Ибо тело спереди и сзади, сильно и странно ныло. Вуаль ануса и член пульсировали странной толи болью, толи натруженностью нервов и мышц. по ощущениям, было ближе ко второму.
Глянув на свой пенис, как говорят медики, удивился. Приняв нагрузку и бурно окончив процесс, он не думал возвращаться в обычное дремное состояние. Гордо подрагивал. Будто выискивал новую цель.
Прочистив горло, спросил
— Коммандер. Это все, надеюсь не ради академических интересов?
Коммандер быстро печатающая за стойкой управления на клавиатуре подняла на меня усталые и покрасневшие глаза.
— Нет, лейтенант. Вы уж поверьте. Не зря и не просто ради изуверских экспериментов старой извращенки.
— Я так и не думал.
— Не зарекайтесь, не то я вам прокручу, что вы тут мне наговорили.
Стыдно не было. Ну не помнил, что кричал и говорил, а записи вряд ли кто когда увидит. Кстати, туба опустела. По знаку коммандера мне сунули в руку другую. Подошла Ядвига, опираясь на руку ассистента. Держалась она для просто медика, после того, что тут произошло, хорошо. Но была бледна, под глазами без подводки появились тени. Ей так же дали тубу с укрепляющим питьем. Когда она протянула руки чтобы взять, стало видно, они мелко дрожат.
— Что я тут еще натворил? У лейтенанта вид, будто ее гоняли по полигону сутки и потом избили.
Штерн досадливо отвлеклась от мониторов и клавиатуры.
— Вы над нею, работали около двух часов. Я пыталась ее сменить, но у вас проявилась бешеная мышечная реакция. Пришлось колоть ее прямо под вами укрепляющим.
Вот теперь, стало стыдно. Не за сделанное. За не сделанное. За полную потерю контроля.
— Я в порядке. Это нервная реакция. Готова перейти к конечной фазе.
Штерн еще раз осмотрела мониторы.
— Да, состояние стабилизируется. Но тебе надо выпить еще стабилизатора и затем прилечь перед ней минут на тридцать. Должно быть полное усвоение. Я сама все приготовлю к окончанию.
Затем она посмотрела в мою сторону
— А у вас, реакции как у эталона. Пейте еще одну тубу.
— Вацек, дай ему тубу с зеленой полосой.
Ядвига, как и я уже давясь, вливала в себя тубу питья с такой же полосой.
Подойдя к столу и помогая ей лечь, спросил
— Что за питье такое?
— Смесь питательная для организма. Витамины, аминокислоты, быстро усваиваемые белки. Там же укрепляющее и энергетики. Во второй так же быстро усваиваемые продукты для строительства органов и поддержки.
— Боевой коктейль?
— Гораздо сложнее. В нем еще и тот препарат который помогает перестройке организма. И если это пересчитать на деньги, одна туба равна нашему общему годовому заработку.
Тут до меня дошло.
— Ты тоже 'перестроена'?
— Почти. У меня еще только первая фаза. Ты ее прошел ранее. Но мне не надо столько, сколько необходимо тебе, по этому сейчас будет вторая. Нельзя затягивать, иначе все лишено смысла. Я знаю что говорю, сама синтезировала и испытывала препараты. К тому же, я рассказывала тебе. Есть видео материалы о подобной операции. Прости, но мы посчитали, что ты не готов их увидеть.
Ядвига прикрыла глаза. Лицо заметно розовело, тени под глазами стали спадать и сменили цвет на светло соломенный став почти незаметными. Мне расхотелось узнавать, что там ей сделали. Но раз выдержала мои зверства, хотя бы ради этого, то было не напрасно.
— Уже действует. Хочется взлететь. Боль уходит.
Она хотела сделать жест рукой, но задела мой вздернутый член.
— Здорово получилось! Смотри, какой красивый. И какой крепкий, не устал.
Поглаживая его рукой, улыбнулась и посмотрела в глаза. В ее взгляде была любовь, так на меня смотрела мать в минуты, когда на нее находила нежность. И это не было ошибкой. Я сейчас, немного придя в себя, теперь ее еще и чувствовал, о чем окружающие, даже не догадывались. Как сказала вчера Ядвига, она изъяла дополнительный файл с описанием моей странной сенситивности. Не понимаю я иногда женщин. И себя не понимаю теперь. На ее ласку, мой с ума сошедший орган отзывался явно благосклонно. Испытывая от нее легкую негу и бодрость. Но в этом не было ни капли вожделения. Он вел себя словно урчащий кот, под рукой хозяйки.
— Не боишься, что опять сорвусь?
— По записям, уже прошла "горячая фаза", он и связанные с ним органы сформировались. Приборы это подтверждают. Теперь не будет такого сильного выброса гормонов и нервная система скоро придет в норму. Самые сильные были в момент формирования и закрепления. По этому при них, ты отключался и не осознавал и не чувствовал этого, срабатывал защитный механизм твоего организма. Теперь предстоит только научиться контролировать себя, его и вуали ануса. Но основное, это получив все это, остаться тем, кто ты есть. Тебе помогут, я тоже буду рядом.
Она закрыла глаза и замолчала. Некоторое время мы так и провели. Я взял ее вторую руку в свою, позволяя ей гладить меня там, где она хотела. Мне была приятна ее ласка. Нас никто не беспокоил.
Когда она пришла в себя под действием препаратов, подошла Штерн. Ассистент Вацек подвинул к столу стойку и подал ей переносной пульт. Штерн спросила у Ядвиги
— Ты готова?
— Да.
— Может все-таки отложить?
— Первая стадия завершена, я это чувствую. Все покровы в норме?
— Да, было нормальное растяжение, затем в процессе, был еще прирост толщины стенок. Сдвиг органов проходил нормально без деформаций, укрепление связок и общее укрепление хорошо зафиксировано.
— Если все штатно и организм готов, какая разница? Обратного пути нет. В проект уже посвящены только мы пятеро. И это уже избыточное число. Мойра слишком молода, и к тому же девственница. Мы это уже обсуждали, когда мне ввели препарат. Надо завершить.
По знаку Штерн ассистент сделал переключения на пульте. Мойра, я не сразу ее узнал из-за того что лицо прикрыто, достала из под стола изогнутые штанги с прикрепленными на них широкими эластичными ремнями. Плотно пристегнула торс, руки и ноги Ядвиги к ним.
— Начинаем.
Под столом зажужжали электромоторы, он стал изгибаться. Часть его под ее ногами ушла вниз и отодвинулась. Ядвига словно повисла в плетении ремней над ним.
— Чуть выше.
Штерн взяла со стойки приборов инъектор.
— Мне нужен экран над ней.
Ассистент подвинул один из экранов закрепленный на подвижной стойке. За практику по медицине здесь, уже пришлось насмотреться на внутренности людей на экранах разных томографов. Но клановский давал изумительный трехмерный объем. Причем создавая его прямо над телом.
Штерн несколько раз меняла ракурсы и на конец видимо удовлетворенная, приступила. Она вводила небольшие дозы препарата сначала в разные части тела. Затем, глядя на то, как препарат распространяется в покровах, мышцах и органах взяла другой инъектор. Дозы стали еще более мелкими. И ими она затронула края внешних губ, затем раздвинув их при помощи приспособлений поданных ассистенткой в края внутренних. Такими же точечными дозами обработала вход во влагалище. После чего приказала Ядвиге
— Сузь сфинктер влагалища!
И тут же замахала Вацеку
— Вставь ей загубник и капу!
На объемной томограмме, это выглядело воистину фантастично. Глядя в этот объем, Штерн присоединила тонкую специальную иглу и стала вводить такие же микродозы препарата прямо в выделенные цветом сработавшие по ее приказу мышцы сфинктера ее влагалища.
Ядвига замычала, но не могла дергаться, зафиксированная ставшим сразу жесткими полосами креплений.
— Терпи, еще немного!
Штерн жестом приказала задрать ей ноги и так же как губы входа во влагалище раздвинуть ягодицы. Сменила ракурс трех мерного объема. Обколов сфинктер ануса, как и мне до этого Ядвига, просунула переднюю цилиндрическую часть внутрь.
— Не напрягай!
Со стороны проделанная со мною ранее процедура выглядела не очень аппетитно. Коммандер, сверяясь с какой-то схемой, проверяя все ли сделала, объявила
— Пять минут, ждем полного рассасывания!
Пользуясь паузой, спросил
— Зачем это?
— По записям, это к дополнению к первой фазе укрепления, окончательно укрепит и разовьет органы.
— Станут огромными как у меня?
— Не говори чепухи! У тебя задница, что, стала как и переднее хозяйство? Над ним трудились отдельно и специально. Применялись совершенно другие препараты. Препарат первого уровня, косметический и готовил к изменению. Тот, что вводили сейчас, завершающий, не он придал более естественную форму и закрепил. Организм сам знает, как и что достраивать. Но в этом особенно важна обратная связь органов. И что еще важнее на уровне инстинктов и подсознания. За этим и нужно делать нормаль акт, а не в губку тыкать.
Она вздохнула, в этот момент, стало видно насколько вымотана и устала
— Мы незнаем всего, но именно от естественного контакта срабатывает какая то генная память органов и всего организма, в которой природой вложено, что и как для него необходимо и лучше. То что мы делаем, почти сбывшаяся мечта медиков как наших, так и кланов, направленная моментальная заданная перестройка тела. Но как она тебе сказала, возможная только благодаря твоей уникальности. Уникальности твоего тела.
Я повинуясь какому то шестому чувству, протянул руку к висящему в воздухе изображению и указал пальцем в клитор и вокруг него.
Штерн удивленно поглядела на меня.
— Зачем?
— Не знаю, но у меня сейчас такое впечатление, что я это все уже видел. Буд то сам проделывал.
Неожиданно, Штерн серьезно поглядев в мои глаза, взяла инъектор. Быстро сменив ампулу вколола дозы туда куда я показывал.
Ядвига снова задергалась и зашлась в мычании. Кричать ей не давала капа и загубник укрепленный эластичной лентой.
— Минус пять минут! Засеките время!
Штерн снова поменяв ампулу теперь вводила небольшие дозы препарата вокруг тех мест которые обработала. Буквально на наших глазах раскрытое влагалище Ядвиги стало наполняться прозрачной влагой. От нее дурманяще пахло. Клитор выделился. Потемнев, налился кровью. Видимо пульсируя с каждым ее приливом нагоняемым сердцем, он стал расти в величине и объеме. Лейтенант при этом мычала и ее тело била мелкая дрожь.
Штерн впившаяся глазами в объемную томограмму крикнула
— Вы это фиксируете?!
— Да коммандер! Запись четкая, по всем каналам!
— Что по показателям?
— Превышений желтого сектора нет! Все реакции согласно спецификаций! Через минуту выход на плато.
Мне стало немного дурно. Не сказать, что я боюсь крови или брезглив. Служба быстро отучила от подобного. Но стало вот как-то не по себе, от всего этого.
Штерн быстро сняла удерживающие зажимы. И стала осматривать ее. Зеркалом для осмотра или расширителем, такое назвать было бы трудно. вообще многие медицинские приспособления особо для гинекологии скорее напоминают приспособления для пыток.
Большие половые губы стали рельефнее и казалось, были чуть более выпуклыми чем ранее. Им не давали сойтись набухшие и алеющие малые. Они тоже стали выше, более очерчены и плотны. И вместе с этим, приобрели более плавную и даже красивую форму. Клитор теперь напоминал не верх соска каким мне запомнился. Это был уже орган, раздвинувший их и возвышающийся над ними. Величиной с фалангу большого пальца. Он видимо вздрагивал разбухая и опадая в такт пульсу.
По губам, выталкиваемый из полости, неестественно сильно сочился лубрикант. На полу уже была небольшая лужица.
— Пора!
Штерн, включила механизм стола и замахала ассистентам, чтобы те убирали мешающие приборы и датчики.
Кому и чему настала "пора", стало понятно после того, как она пихнула меня к Ядвиге.
— Не стой столбом! Ей сейчас еще хуже чем тебе! Вся процедура, считай за один раз!
Не дожидаясь ассистентов, она стала освобождать ее ноги и тело от креплений.
Было бы враньем сказать, что предстоящего я ждал, или сильно желал. Но то, что произойдет нечто подобное, заподозрил до вопросов и того как начали ее обкалывать. Точнее почувствовал. Как то, куда еще ей надо ввести препарат. Все время, с тех пор как на домной стали творить эту непотребную перестройку, меня постоянно преследовало чувство дежавю.
