Лягушка-путешественница. Часть 3

— Выяснить, для кого покупали Песок Яфрома.

Спутник покачал головой.

— Почему вы так уверены, что рабыню Картена опоили именно этим снадобьем?

— Лекарь Пол Так говорил, что им очень трудно отравиться, — ответила девушка. — Из-за своей доброты Вестакия не хотела причинять вреда даже невольнице. Поэтому и выбрала Песок Яфрома.

— Но рабыня умерла, — напомнил Румс.

— У неё болели почки, — терпеливо объясняла Ника. — А потом её облили холодной водой и выпороли.

— Вы ещё и лекарь, госпожа Юлиса? — с откровенным недоверием хмыкнул молодой человек.

— На самом деле это не так сложно определить, господин Фарк, — наставительно сказала путешественница. — Постоянные боли в пояснице, опухшее лицо по утрам, мешки под глазами. Одна из рабынь говорила, что часто видела в её моче кровь.

Последнее девушка придумала на ходу, вспомнив короткую реплику Мыши.

— Не верите мне — спросите любого лекаря.

— И все же, госпожа Юлиса, — нахмурился сын консула. — Ваши утверждения слишком... не убедительны. Мало ли других снадобий?

Спутнице очень не хотелось выкладывать ему свои рассуждения о том, что именно из-за плохо растворенного порошка бедная нянька получила львиную долю снотворного. Поэтому пришлось выкручиваться.

— Это легко проверить, — непринуждённо пожала плечами Ника. — Если выяснить, для кого покупали Песок Яфрома.

— А если те люди тут ни при чём? — усмехнулся Румс. — Что тогда будете делать, госпожа Юлиса?

— Искать! — не задумываясь, ответила она, невольно любуясь застывшим в задумчивости лицом собеседника. — Точнее, сначала думать, а потом искать. В этом я очень рассчитываю на вашу помощь, господин Фарк.

Молодой человек молча мерил шагами мостовую.

— Мне очень тяжело, — продолжала девушка, с грустью понимая, что её слова падают в бездну, отскакивая от стены недоверия. — Я почти не знаю горожан и плохо разбираюсь в ваших обычаях. Но в то же время могу заметить то, на что вы просто не обратите внимание. Давайте... объединим наши усилия? Я помогу вам искать Вестакию, а вы мне Паули?

Десятник конной стражи рассмеялся, запрокинув голову и уперев руки в бока.

"И этот такой же!" — остро резануло по сердцу разочарование.

— В таком случае, — Ника отвернулась, чтобы скрыть слезы обиды. — Спасибо за то, что выяснили, кто покупал зелье. Остальное я сделаю сама.

— Постойте! — Румс взял её за руку.

Не задумываясь, собеседница вырвалась. От резкого движения с плеча соскочил край накидки, открыв шею. Снисходительно-насмешливый взгляд молодого человека мгновенно сделался настороженным и цепким.

— Что это?

— Не ваше дело! — окрысилась путешественница, мысленно проклиная Картена за бешеный нрав, Риату за плохо замазанные синяки, и накидку за то, что стёрла краску.

— В прошлую нашу встречу я ничего не заметил, — задумчиво пробормотал сын консула.

— Могли бы и сегодня не разглядеть! — проворчала девушка, стараясь не встречаться с ним глазами.

— Вас чуть не задушили, госпожа Юлиса, — покачал головой Румс. — Кто?

— Я уже сказала! — повторила Ника. — Не ваше дело!

— Вы правы, госпожа Юлиса, — как-то до обидного быстро согласился молодой человек. — Не моё.

В тайне Ника надеялась, что тот проявит больше любопытства. Видимо, придётся смириться с тем, что сама по себе она его не интересует.

— Я попробую узнать, зачем этим людям Песок Яфрома, — неожиданно заявил десятник конной стражи.

— Спасибо, господин Фарк, — сдержанно поблагодарила путешественница. — Когда вы сможете это сделать?

— Думаю, сегодня, — ответил сын консула.

"Надо же, как просто! — с горечью обрадовалась девушка. — Ещё бы! Румс Фарк — персона известная. С ним горожане будут разговаривать. Не то, что со мной".

— Тогда давайте встретимся завтра на площади перед храмом Нутпена? — тут же предложила она. — И вы мне всё расскажете?

— Зачем? — вскинул брови собеседник. — Я вечером зайду сам.

"Вот батман!" — едва не выругалась Ника, в волнении прикусив губу.

Её реакция не укрылась от взгляда собеседника.

— Так вы ищите тайком от господина Картена! — догадался спутник. — Почему?

Путешественница смутилась. Однако вопрос задан, и на него надо отвечать. Помощь сына консула Тренца Фарка может оказаться бесценной. Поэтому лучше не врать. Да и зачем обманывать, если самые важные вещи уже сказаны?

— Он не верит, что дочь могла сама сбежать! — выпалила девушка.

— Поэтому вы обманываете друга своего отца? — криво усмехнулся молодой человек.

"Знал бы ты, сколько этот "друг" на мне заработает", — мысленно фыркнула Ника, но вслух сказала:

— Я просто не говорю того, о чём он не спрашивает.

— Удобно, — с нескрываемым осуждением буркнул Румс. — Хорошо, я согласен. Завтра в это же время на площади народных собраний. Я вас буду ждать в трактире "Старая амфора".

— Я приду, — облегчённо кивнула спутница.

— И расскажете всё, что знаете о побеге Вестакии, — сурово с металлом в голосе добавил десятник конной стражи. — Потому что если вы и дальше будете от меня что-то скрывать, я вам помогать не буду. Прощайте!

С этими словами он, ускорив шаг, быстро затерялся в редкой толпе. Облегчённо выдохнув, девушка вытерла краем накидки выступивший на лбу пот. Разговор с сыном консула вымотал её ужасно.

"Увиделась, батман, перед отъездом, поговорила", — с грустным раздражением думала Ника, внезапно почувствовав сильнейшую жажду. Пока мило болтала с гусаром, не замечала ничего, а сейчас вдруг во рту пересохло, а язык стал шершавым, как напильник.

— Риата! — окликнула она рабыню, все так же бесшумно шагавшую за её спиной. — Не помнишь, как пройти к фонтану Трила? Пить хочется — сил нет!

— Так зайдите в трактир, госпожа! — предложила женщина и тут же испуганно поджала губы. Невольники должны лишь отвечать на вопросы хозяев, а не высказывать своё мнение.

— Отличная идея! — обрадовалась путешественница, ругая себя за то, что сама до этого не додумалась. — "Стакан, даже два стакана разведённого вина меня не разорят".

Заведений, вроде того, где Румс Фарк поджидал её возле лавки Ку Лангина, в городе имелось более чем достаточно. Канакернцы любят посидеть вечерком в тёплой компании за кувшином вина и приятной беседой. Ника быстро отыскала полуподвал, из гостеприимно распахнутой двери которого тянуло запахом горелого масла, жареной рыбы, мяса, уксуса и специй.

Поскольку помещение освещалось лишь солнечным светом с улицы и отблесками очага с кухни, девушка какое-то время постояла на пороге, дожидаясь, пока глаза привыкнут к царившему в зале полумраку. Все пять круглых столов оказались свободны. Поэтому неудивительно, что при виде посетителей на круглой физиономии трактирщика новогодним фейерверком зажглась счастливая улыбка.

— Проходите, госпожа, — радушно пригласил он путешественницу. — Что желаете? Есть жареная камбала, суп из мидий, баранина...

— Вина, добрый хозяин, — прервала его гостья. — Хорошего разбавленного вина.

— Какого желаете? — почтительно уточнил толстяк. — Цилянского или Аржейского?

— Давайте цилянского, — решила Ника, рассудив, что пить вино из Империи будет слишком накладно для её кошелька. — И два бокала.

Поклонившись, трактирщик бросил неприязненный взгляд на скромно вставшую к стене Риату, но ничего не сказал.

Промочив горло, девушка принялась пить мелкими глотками, смакуя и в самом деле вкусное, с приятной горчинкой, вино. Подтвердив догадку о бегстве Вестакии и кое-как уговорив Румса не бросать поиски невесты, путешественница сумела заполучить союзника, столь необходимого ей в этом городе. Помощь десятника конной стражи, да ещё и сына консула, может оказаться бесценной. Но если он проболтается Картенам, у неё будут очень большие неприятности. Румс не похож на человека, способного предать. Однако, кто его знает? Чужая душа — потёмки. Только теперь до девушки дошло, что попала в полную зависимость от каприза этого мужчины. Картену она может противопоставить его собственную жадность. Те сапфиры стоят кучу денег. А чем ей защититься от Румса Фарка? Сразу стало очень грустно и обидно за собственную глупость.

"Не за своё дело взялась, — вдруг с горькой ясностью поняла Ника. — Паршивый из меня частный сыщик получился".

Она со стуком поставила бокал на стол, и тут же в голове всплыли слова бабушки, сказанные когда-то совсем по другому поводу: "Попала... дура в колесо, пищи, но беги".

Глава II

Где нужнее актёрское мастерство?

Проблема в том, что определенной цели тут нет,

а в результате невозможно сказать, когда схватка

прекратится.

Роберт Асприн

Сладостный МИФ, или мифтерия жизни

Задумавшись, Ника не заметила, как зал начал потихоньку заполняться народом. Когда за соседний столик с шумом уселась компания из трёх великовозрастных балбесов, поглядывавших на неё с весьма недвусмысленным интересом, девушка подумала с грустью и разочарованием: "Припёрлись. Полдень, наверное? Обеденный перерыв".

Но идти в дом Картенов категорически не хотелось. Да и зачем? Приняв решение, она сделала знак рукой выходившему из кухни хозяину. Посчитав, что посетительница собирается расплатиться, тот подошёл к ней, на ходу поставив миску с варёной фасолью на один из столиков.

— Ты что-то говорил про камбалу? — спросила путешественница, и не дожидаясь многословного ответа, продолжила. — Принеси парочку. Только не очень больших. И лепёшки. Я с собой возьму.

"Гулять — так гулять! — усмехнулась она, отвязывая от пояса тощий кошелёк. — Официант, ещё три корочки хлеба!"

Спрятав рыбу в корзину Риаты, Ника рассчиталась и, привычно попеняв на дороговизну, покинула местное бистро, едва не столкнувшись в дверях со знакомым толстяком. Тот пёр навстречу с такой непреклонной настойчивостью, что девушка, опасаясь оказаться сметённой и затоптанной, торопливо прижалась к стене.

"Бог войны только кишки прочистил, а этот обжора уже торопится набить их снова, — мысленно рассмеялась путешественница, слушая за спиной тонкий, повелительный голос Власта Ригона Трена. — Всё-таки Канакерн только называется городом, а так просто большая деревня".

Прохожих на улице заметно прибавилось. Чтобы лишний раз не раздражать вечно озабоченных канакернцев, Ника отдалась на волю людского потока, направляясь в ту сторону, куда шли большинство горожан, размышляя по пути, куда сходить и на что посмотреть? Впереди мелькнула сиреневая черепица храма Нутпена.

"Можно и туда заглянуть", — без особого удовольствия подумала девушка, вспомнив слова Наставника о том, что очень многие жители Империи и городов Западного побережья привержены показному благочестию.

Но тут до её ушей долетел обрывок разговора двух прилично одетых мужчин, обсуждавших игру актёров на последнем представлении.

"Да я же ещё не видела их знаменитый театр!" — обрадовалась Ника, решив сразу же после принесения жертвы немедленно отыскать местный очаг культуры, о котором так вдохновенно рассказывал Картен.

Расспрашивать дорогу у мужчин она не решилась, а выбрала солидную во всех отношениях даму послебальзаковского возраста, неторопливо вышагивавшую в сопровождении двух рабынь, одна из которых несла на высокой палке квадратный зонтик от солнца.

Совершенно не представляя, как в Канакерне принято заговаривать с незнакомцами на улице, девушка решила воспользоваться опытом мультяшного Мюнхгаузена.

— Не будет ли любезна уважаемая госпожа, — с предельной вежливостью обратилась она к женщине. — Помочь чужестранке, впервые оказавшейся в вашем замечательном городе?

Полное, густо набелённое лицо собеседницы оживилось. Поправив край богато расшитой накидки, она пристально оглядела путешественницу с головы до ног.

Видимо, осмотр её удовлетворил, потому что покрытые яркой помадой губы скривились в гримасе, призванной, очевидно, изображать любезную улыбку.

— Что вам угодно, госпожа?

— Я много слышала о вашем замечательном театре, — разливалась соловьём Ника. — Не подскажите, как до него добраться? Хочу убедиться, что он так же великолепен, как о нём рассказывают.

— Но представление будет только завтра вечером, — покачала головой богатая горожанка, и массивные золотые серьги, тонко звякнув, блеснули на солнце.

— Для начала я бы хотела хотя бы взглянуть на него, — с улыбкой сказала девушка.

— Тогда вам нужно к Северным воротам, — стала объяснять женщина. — За ними начинаются две дороги. Та, что ближе к морю, ведёт к театру.

— Разве он не в городе? — не смогла скрыть удивление путешественница.

— Что вы! — снисходительно рассмеялась горожанка. — Хора ни за что не позволила бы построить его в стенах Канакерна. Здесь и так уже места не хватает. А там очень удобный холм. Поверьте, это совсем рядом. Шестьсот локтей, не заблудитесь.

— Там безопасно? — осторожно поинтересовалась Ника, не зная, как отнесётся собеседница к такому вопросу.

Но та всё поняла правильно, поспешив успокоить:

— Вы можете ничего не опасаться. По крайней мере днём. А вечером, когда люди идут с представления, никто не посмеет вас обидеть.

— Спасибо, госпожа, — чуть поклонилась девушка. — Теперь осталось только узнать, как попасть к Северным воротам.

Женщина звонко рассмеялась.

— Если подойти к храму Нутпена, то по правую руку будет широкая улица, ведущая как раз к башне Северных ворот.

— Ещё раз благодарю вас, госпожа.

— Мы, жители города, должны заботиться об удобстве его гостей, — любезно отозвалась собеседница. — Но кто вы и как попали в Канакерн?

— Меня зовут Ника Юлиса Террина, — представилась путешественница. — Я направляюсь к родственникам в Радл. А я с кем разговариваю?

— Бутика Рукис, — с нескрываемой гордостью произнесла своё имя женщина. Ещё бы — жена консула Вокра Рукиса, того самого, что в городском совете отвечает за сбор податей.

— Мне кажется, я слышала ваше имя? — нахмурилась она. — Вот только не помню — где.

— Возможно, — не стала спорить девушка. — Я живу в гостях у господина Картена.

— Вот оно что! — обрадовалась собеседница. — Так это вашему отцу пришлось бежать на край света от гнева императора Конста Тарквина?

— Его оклеветали, госпожа Рукис, — по-прежнему любезно, но с металлом в голосе заявила Ника.

— Мне говорили, что вы жили среди настоящих дикарей? — нахмурилась женщина, так пристально глядя на собеседницу, словно стараясь уличить её в чём-то предосудительном. — Это так, или господин Картен, как всегда, немного.... преувеличивает?

— Нисколько, — встала на защиту морехода Ника. — Я действительно росла среди варваров, но рядом всегда был отец и незримо присутствовали славные предки, не давая забыть, кто я, и где моя родина.

— Почему же он не вернулся вместе с вами? — вскинула брови собеседница, явно ошарашенная такой выспренной речью.

— Увы, слишком стар для путешествия через океан, — вздохнула девушка, после чего, попрощавшись с супругой консула Вокра Рукиса, торопливо направилась в сторону площади народных собраний, спиной ощущая пристальный взгляд женщины.