Три минус два. Книга 1. Под чужими штандартами

На том говорить о делах и перестали. Сидели, пили пиво, говорили о том, о сем, в общем, просто общались. Макс рассказал пару смешных случаев из своей работы, не все же у них там трупы да прочие ужастики, Алексей ответил длинной серией анекдотов. Давно, ох и давно они так не сидели!

Проводив друга, Гарин поудобнее устроился на диване и предался размышлениям, которые тоже оказались приятными, под стать его настроению. А и с чего им не быть приятными-то? Дело с пропаданцами он Максу считай что закрыл, и тем самым развязал себе руки — теперь общаться с Семеновым ему будет намного проще. Все-таки молодец Евгений Васильевич, хорошо придумал. Особенно приятно, что проблему-то решал он не свою, а его, Алексея Гарина. Потому что Семенову от того расследования, как говорится, ни холодно, ни жарко, а вот для Алексея совмещать переговоры насчет своего обучения и участие в следственных действиях в отношении тех, с кем он эти переговоры ведет, было бы не очень удобно. Ну да, выбрать в конце концов личный интерес в конфликте оного интереса со служебным долгом больших трудностей не составило бы, но вот смотрелось бы это... Да что там, отвратительно смотрелось бы, мерзко и бесчестно! И что с того, что сам Гарин полицейским не являлся и, строго говоря, никакого вообще отношения к полиции не имел? Его кто-то силком заставил Максу помогать? Нет? По собственной воле вызвался? Да? Значит, возражения не принимаются!

Да, в общем, возражать Алексей и не собирался. Все разрешилось само собой, а остальное уже во многом зависит и от него. Надо все-таки разобраться, что там у них за Орден с Лигой, за что и против чего те и другие воюют, где в этом раскладе найдется место для него и какое место захочет и сможет занять он сам. Все это, конечно, рискованно, но, видимо, риск придется считать платой за обучение. Если эти деятели вот так свободно шляются через пространство и время, то научиться у них уж точно есть чему. Адреналинчику подбавить тоже не помешает, а то что-то слишком размеренной и, чего уж там, скучноватой стала его жизнь. Ну да, на шестом десятке ввязаться в такое — может, и не показатель житейской мудрости, но каждого сопляка, кто рискнет напомнить ему о возрасте, он на место поставит.

Все эти мысли бодрили и где-то даже будоражили, но на их фоне не шибко приятно темнели два пятнышка.

Первое пятнышко звали Ольгой, хотя Алексею больше нравилось называть ее Олькой, да Ольке и самой нравился именно такой вариант ее имени в исполнении Алексея. Правду ей рассказывать Гарин не хотел, но врать женщинам, с его точки зрения, было последним делом, так что какую-то часть своих планов выдать ей придется. Блин, успеть бы подловить момент, когда она опять устанет находиться рядом с ним, тогда у него бы отпала необходимость вообще хоть что-то ей говорить, а она, не зная, куда и зачем он собрался, перенесла бы все относительно легко. Но это уже как получится, тут он ничего не решает.

Второе пятнышко обоснованно претендовало на звание большой и жирной кляксы. То ли по странной прихоти судьбы, то ли в силу каких-то неизвестных Алексею законов мироздания эта клякса носила те же самые фамилию, имя и отчество, что и он сам. Формально этот самый Алекс Гарин, сериал о жизни которого он смотрел в своих снах которую уже ночь, и был им самим, Алексеем Сергеевичем Гариным, но Алексея такая трактовка не устраивала совершенно. Алекс Гарин ему активно не нравился.

Не нравилось ему, как этот Алекс обращается с женщинами, да и сами эти женщины тоже не нравились. Трудно сказать про тех молоденьких шлюшек Вику с Кариной, может, чисто ради интереса сам Алексей и пошевелился бы с ними раз-другой, но вот с такой, как Ирина Зеленцова, он бы не связался ни в коем случае. Но его альтер эго пошел еще дальше — вмешался в ее психику, подчинил женщину себе, причем совершенно точно не собирался не то что связывать с ней свою жизнь, но даже и держать ее в качестве послушной любовницы сколько-нибудь долгое время. Пуританством Алексей никогда не страдал, но такое отношение к женщинам не принимал категорически.

Не нравилось Алексею общее отношение Алекса к жизни. Нет, Алексей и сам забыл уже, когда последний раз надевал розовые очки, здоровый цинизм давно стал основой его жизненной позиции, но так здоровый же, а не такой, как у этого Алекса!

И больше всего не нравилось Алексею, что и этого Алекса вовлекали в те же дела, что и его. Вот, кстати, этот вопрос надо с Семеновым прояснить отдельно и полностью, потому что никакого желания видеть Алекса рядом с собой на этом, как его, Омнисе, у Алексея даже близко не было.

И что еще не нравилось Алексею, так это то, что никак он не понимал, почему его двойник такой. Может, это влияние условий его мира? Ну да, там у них СССР, но какой-то не эсэсэсэристый. Куда больше их СССР походил на Китай из его, правильного Алексея Гарина, мира. Тот же приток иностранного капитала, то же поощрение капитала отечественного, та же благожелательность властей к активному зарабатыванию денег гражданами страны. Даже своим целительством этот Алекс занимался вполне легально, и насколько Алексей понял, не только потому, что у него была мощная "крыша" в виде МВД. В конце концов, раз он вручал генералу свою визитку, на которой определил себя "сертифицированным целителем", значит, кто-то ему этот сертификат выдал? Глядишь, еще и экзамены сдавал, чтоб его...

А вот что Алексею не то чтобы прямо так уж нравилось, но явно было нелишним, так это его односторонняя информированность о своем двойнике. Нигде, никогда, ни при каких обстоятельствах он не видел у Алекса Гарина хоть какого-то знания об Алексее Гарине. И вот это Алексей считал полезным и правильным, а еще очень желал, чтобы такое положение сохранялось как можно дольше. Более того, именно то, что он знает об Алексе, а Алекс о нем не знает, создавало уверенность в том, что он, Алексей, живет в правильном и реальном мире, а тот Алекс — в мире химерическом и можно сказать, что нереальном. Поэтому если они с двойником пересекутся, преимущество почти наверняка будет на стороне Алексея. И правильно. Не хрен с параллельным рылом в реальный ряд лезть!

Глава 6

Алексей Гарин, ноябрь 2018 года, Омнис

В воздухе, подернутом розоватой дымкой, явственно ощущался какой-то незнакомый запах. Приятным назвать его было нельзя, но ни на вонь, ни на смрад он не тянул тоже. Похоже на запах горящего бензина, но именно что похоже. Не бензин, точно не бензин. С балкона, на котором стояли они с Семеновым, открывался не особо вдохновляющий вид на небольшие домики однообразной архитектуры, расставленные в удручающе идеальном порядке буквой "П" у центральной башни и примыкающей к ней площади, геометрически столь же правильной. Окружавшая всю эту композицию фортификация тоже если и радовала чей взгляд, то только армейского офицера со специфическим военным видением жизни или завзятого и неисправимого перфекциониста — строго квадратная в плане, с одинаковыми башнями по углам и воротами ровно посередине каждой из четырех стен. Не то чтобы Алексей так уж сильно не любил порядок, симметрию и все такое прочее, но, черт возьми, надо ж меру знать! А с этим тут явно имелись серьезные проблемы. Да еще для полноты картины все сооружения давили на глаза тоскливым серым цветом, неприлично напоминающим тот, которым в Москве принято красить двери подъездов, а иногда и цоколи домов. Глядя на весь этот ужас, Гарин вспомнил присказку знакомого врача: "Стресс, шок, понос и смерть".

Сей заповедник тоски, уныния и порядка официально именовался Первым замком Ордена Силы, или просто Первым замком, и уже несколько дней являлся местом пребывания Алексея. Попал он сюда вместе с Семеновым из обычного московского двора, куда они направились, едва встретившись все в том же кафе. Во дворе Семенов, к удивлению Алексея, повел его за гаражи.

— Вы меня простите, я понимаю, что тут нассали-насрали, — извинился он, — но зато никто ничего не увидит.

Алексей хотел было саркастически поинтересоваться, что именно Евгений Васильевич собрался прятать от посторонних взглядов в этом импровизированном сортире, но не успел. Что сделал Семенов, Алексей не заметил, но гаражи вместе с засранным задником и всем двором внезапно исчезли, а оба экстрасенса, пардон, одаренных, оказались в зале, изрядные размеры которого в немалой степени поглотил гигантский круглый стол, вид коего явно должен был вызывать параллели с легендарным королем Артуром и его рыцарями.

— Сейчас вас устроят, покажут, что у нас где, а потом прошу снова ко мне, — Евгений Васильевич старательно изображал радушного хозяина. Не прошло и минуты, как в зал вошел молодой, лет двадцати, парень в обычном армейском камуфляже-"цифре" и берцах. От солдата он отличался отсутствием головного убора и каких-либо знаков различия плюс бросающимся в глаза незнанием строевого устава.

— Это Малыш, а это Алексей Сергеевич Гарин, — Семенов представил их друг другу. — Малыш, проводи Алексея Сергеевича в каптерку, затем в двадцатый. Вы, Алексей Сергеевич, сейчас получите необходимые вещи, раз уж прибыли к нам налегке, можете отдохнуть, а через полтора часа я за вами пришлю.

В каптерке Гарину выдали целую кучу вещей характерного армейского вида — белье, летнее и зимнее обмундирование, берцы, кроссовки и резиновые тапочки, всяческую полезную мелочь типа "мыльно-рыльных" принадлежностей и прочего армейского добра. Распорядитель всего этого изобилия, мужик лет тридцати пяти, представился кличкой "Хома" и разъяснил Алексею, что носить форму он не обязан. Если свои вещи ему удобнее, можно носить их, просто армейское практичнее. Поскольку ничего своего, кроме того, что на нем, у Алексея не было, он решил обойтись пока тем, что дают, благо, добротность и практичность современного военного обмундирования сомнений у него не вызывала. На будущее, однако, сделал себе заметку. Судя по всему, заскочить домой ему придется, заодно и шмотки прихватит.

"Двадцатый", куда Малыш привел Алексея после бесплатного шоппинга, оказался одним из тех домиков, чей вид так огорчил Гарина. Внутри, впрочем, он смотрелся намного веселее, чем снаружи — стены обшиты панелями из непонятного материала, похожего на фанеру, мебель, ясное дело, не деревянный массив, но вполне приличного вида, стеклопакеты в окнах, в общем, сплошная функциональность. Особенно приятным было полное отсутствие специфического уличного запаха — окна, как видно, были наглухо закрыты вовсе не зря, как не зря еле-еле слышно работал кондиционер. В планировке домика также господствовали простота и рациональность — небольшая прихожая, из которой Гарин с Малышом прямиком попали в общую комнату, судя по столу с четырьмя стульями, холодильнику, наличию микроволновки, мультиварки и электрочайника, а также полок с посудой, служившую одновременно кухней и столовой.

За столом сидели трое мужчин разного возраста и пили кофе. Ну, то есть, это они думали, что кофе, на самом же деле это была какая-то растворимая бурда, приготовленная из "тщательно отобранных у негров зерен".

— О, Малыш нам нового соседа привел! — обрадовался высокий мужик лет сорока.

— Алексей Гарин. Можно на "ты", можно Алексеем звать, можно Алексеем Сергеевичем, можно даже Лешей. Главное, чтобы не Алексом, — обозначил себя Гарин.

— У нас тут вообще принято позывные использовать, прозвища, если угодно, — среди обитателей домика мужик явно был старшим не только по возрасту. — Я вот Шнек, а так Дмитрий Серов.

По правилам первым руку должен был подать Алексей, ему и на вид лет было побольше, но по тем же правилам первым подает руку хозяин, так что протянутую руку Шнека Гарин невежливостью не посчитал и пожал.

— Юрист, он же Михаил Кудрявцев, — представил Шнек сидевшего рядом. Алексей пожал руку худощавого брюнета среднего роста лет, наверное, тридцати с небольшим.

— Барсик, в миру Борис Круглик, — блондин с такими несерьезными прозвищем и фамилией выглядел чуть моложе Юриста.

— Ты-то сам еще не обзавелся позывным? — поинтересовался Шнек.

— А как у вас это делается? Я пока не в курсе, — Алексей присел за стол.

— Если сразу тебя прозвищем не припечатают, как нашего Малыша, — Шнек кивнул в сторону двери, через которую Малыш вышел минуту назад, — то придумаешь сам, потом скажешь Санте, он и утвердит. Ну, если повторения не будет с кем-нибудь.

— Санте? — удивился Гарин.

— Семенову, — уточнил Шнек.

— Асом у вас никто пока не числится? — поинтересовался Алексей.

— Асом? — переспросил Шнек. — Вроде пока никто. А почему Ас?

— Алексей Сергеич потому что, — слишком спокойное отношение соседей к такому толкованию несколько удивило Гарина. Они что, не знают этот анекдот? (1) Впрочем, что такое "Учпедгиз", (2) они почти наверняка тоже не знают, и потому рассказывать смысла нет.

(1) — Петька, что это у тебя за книжка?

(2) Учпедгиз — Государственное учебно-педагогическое издательство в 1930-1964 гг. С 1964 г. — издательство "Просвещение".

Чашку Алексею выдали, но от кофе он отказался. Он вообще был в целом равнодушен к этому напитку, хотя иногда и мог пропустить чашечку, но только настоящего, свежесваренного из молотых зерен. Затем Шнек познакомил его с местными жилищными условиями. Условия, ясное дело, люксовыми никак не являлись — комнатка на двоих, где каждому полагалась кровать, тумбочка и половина общего шкафа. Делить комнату Алексею выпало как раз со Шнеком — Юрист с Барсиком занимали вторую. На этом фоне несколько порадовало то, что санузел (совмещенный, понятно) приходился на каждую комнатку, а не на домик в целом.

Ни спать, ни как-то уж очень сильно отдыхать не хотелось. Переодевшись в камуфляж, Алексей развалился на кровати (не армия, можно) и расспрашивал Шнека о здешней жизни. Рассказывал Шнек интересные вещи...

Как понял Алексей, Первый замок объединял в себе функции штаб-квартиры Ордена и учебки. Обучение проводилось по двум видам программ — стандартную осваивали те, кто помоложе, те же, кто постарше, обучались индивидуально. Разумеется, некий общий для всех набор умений предусматривали и индивидуальные программы.

В общем, пока Шнек блистал мастерством рассказчика, Алексей узнал, что входит в этот самый общий набор, посмеялся над словечком "удлинитель", которым здесь называли силовой меч, заранее пожалел себя из-за здешней не сильно вкусной, хотя и сытной кормежки, удивился особенностям учебного процесса (главным образом — чрезмерному, на взгляд Гарина, количеству личного времени, остававшегося после тренировок), услышал краткие характеристики инструкторов, которых Шнек именовал мастерами, а заодно получил немало иной интересной информации. Короче говоря, время до повторного прихода Малыша пролетело для Алексея незаметно.

— Ну что, Алексей Сергеевич, устроились? — Семенов, то есть Санта, принимал Алексея все в том же огромном зале.

— Спасибо, устроился. И, с вашего позволения, Ас. Алексей "Ас" Гарин, как это говорят носители английского языка, — пояснил Алексей, видя, что Семенов сразу его не понял.