Убийца правил. Испытание на прочность.

Без использования дорогостоящих быстродействующих эликсиров пребывание наших соратников на лечении растянулось на три дня у Герха и Вагна, и на неделю — у Гиярна. Врочем, на целую неделю мы задерживаться в городе не стали — после дележа выручки, за вычетом платы за лечение, наша компания копателей отправилась обратно в село.

Единственным позитивным моментом, было то, что в связи с принятым боем мы могли считаться полноценными искателями, и нам полагалась целая доля, вместо половины. Хитрец Тирен держал эту новость вплоть до момента, когда начал выдавать монеты. Сначала он сказал:

— Подумайте над своим будущим, из вас могут выйти неплохие искатели. Работы не боитесь, в бою не трусите — ведёте себя как надо. Немного прикупить снаряжения, и любой отряд будет готов взять вас на полную долю. Если понадобится, слово за вас я завсегда замолвлю.

А потом выдал каждому на руки долю, которая превысила двенадцать с половиной золотых. Я то держался более-менее нормально, не совсем понимая размера свалившейся на нас удачи, а вот лица сельских жителей выражали полный ступор. И если Герх, хоть иногда имел шанс видеть сравнимые суммы, то остальным двум парням такие суммы могли присниться разве что во сне.

Обратно ехали опять в сопровождении знакомых стражников, правда, не с торговцем, а на крепкой телеге, приобретённой Герхом. На вопрос, зачем ему в деревне телега с лошадью, если товар им и так доставляют, он туманно ответил: — "Пригодится".

Пока доехали до села, обсудили неожиданное предложение Тирена. Помощник мельника сразу сказал, что в Проклятый лес он больше не ходок:

— Один раз боги отвели беду, так не буду их гневить. У мельника дочка на выданье — пы-ы-ышная деваха, а с полученными деньгами он меня в долю легко возьмёт, чай я теперь не нищий. Работа нормальная, прибыток хороший, а главное — никакого риска. Никаких зомби, никаких рвачей... В жизни бы их не видеть, нечисть проклятую!

Герх, ничего конкретного не говорил, но по его тону было понятно, что стезя искателя его особо не прельщает. Во время поездки он больше расспрашивал стражников о трактирах и гостиницах города, уточняя, чем то или иное заведение отличается от других.

Зато Вагна, несмотря на полученное ранение, полученный за время поиска заработок сильно воодушевил. По пути он прикидывал, какое снаряжение может пригодиться в поиске, и что он сможет самостоятельно сделать или улучшить в кузне, а что лучше купить в лавке. Стражники охотно поддерживали разговор об отличительных особенностях разных типов доспехов и кольчуг. А я слушал и почерпнул из этой беседы для себя много нового.

Однако, лично я ещё не решил, буду ли заниматься таким ремеслом. К тому же, имелись определённые сомнения, что другой командир группы, кроме Тирена, согласится взять в поход человека моего возраста. Хоть песок с меня ещё не сыпался, но нагрузки давались намного тяжелее, чем молодым. И в случае предельных нагрузок, я мог стать слабым звеном для всего отряда. Хорошо, хоть теперь во рту у меня красовался полный набор зубов!

Кроме того, заплатив за диагностику организма магу жизни, я дополнительно потратил 30 монет на процедуру выведения камней из почек, а ещё десять серебряных отдал за укрепляющий мускулы эликсир — аналог наших анаболиков, только без побочных эффектов. В лавке, рядом с кабинетом мага жизни было ещё много интересного, но я решил не транжирить деньги, поскольку неизвестно, смогу ли в ближайшее время заработать ещё хоть что-то.

Следующие дни прошли спокойно. Но через два дня, за мой столик, за которым я спокойно потягивал пиво, плюхнулся Герх. Сначала он завёл разговор о погоде, но затем перешёл к сути:

— Миха, а ты уже придумал, куда вложишь деньги?

— С чего это ты заинтересовался моими капиталовложениями? Или ты по делу интересуешься? — недоуменно произнёс я.

— Конечно по делу, — обиделся Герх: — Это пока секрет, но наша семья собралась переезжать в город.

— Что, даже твой брат? Он же собирался жениться на дочке старосты, — натурально удивился я.

— Брат-то и собирался остаться, но эта коза истерику устроила, или с нами в город едет, или никакой свадьбы — трагическим шёпотом, чтобы никто не подслушал, поведал мне на ухо Герх: — И на кого теперь постоялый двор оставим?

У меня в голове щёлкнуло, и я начал понимать к чему он клонит.

— И что ты хотел предложить?

— Слушай, купи дело. Недорого отдадим, — предложил Герх.

— Недорого, это сколько? — поспешил уточнить я.

— Всего десять золотых, — доверительным тоном, произнёс прохвост, который достоверно знал размер полученных мною доходов.

— А чего так дорого? — загорелся во мне огонёк азарта, но тут же был погашен проснувшейся некстати мыслью: "А зачем, собственно, мне эта развалюха? Что я с ней буду делать?"

Глаза Герха довольно блеснули — казалось, я попал в расставленную ловушку:

— Так раньше тут месячный доход до пятидесяти серебряных в месяц доходил! — с деланным возмущением воскликнул он, но затем добавил: — Но торг никто не отменял.

— Ага, а сейчас хотя бы пять набралось, — ответил я, и по сверкнувшим глазам оппонента понял, что моё предположение оказалось близко к правде.

Поняв, что нахрапом меня взять не удалось, Герх решил сменить тактику:

— Ну да, тут ты прав, когда пять, когда и десять набирается. Но это такое дело, главное, что доход постоянный.

По его тону было понятно, что иногда не набирается и пяти, но вот второе предложение он проговорил более уверенно, что значило, что постоялый двор в самом деле пока что не убыточный.

— Ну так продай кому-нибудь в деревне, вон тот же староста купит, — предложил я.

— Этот шаромыжник и пяти не наберет, а что там говорить о десяти, — косвенно озвучил нижнюю черту торга Герх. Видимо, их действительно прижимало время.

Я задумался. С одной стороны, заиметь свою собственность, хоть и в таком глухом углу было заманчиво — это гарантированный, хоть и невеликий доход, а также крыша над головой. А с другой — что, если мне будет необходимо уехать? Тогда эта собственность превращается в вериги на ногах, а отдачи от вложенных золотых придётся ждать как бы не все двадцать лет. Но тут в голове проснулась очередная умная мысль.

— Герх, выложить столько денег я не могу, — проговорил я, и остановил тут же вскинувшегося Герха жестом руки: — Ты же понимаешь, я человек пожилой, а услуги мага жизни стоят недешево.

И тут же, не давая опомниться, добавил, предлагая альтернативный выход из ситуации:

— Хотя, могу подписать договор на управление. Насчёт того, что я сбегу с деньгами как кто-то из местных ты, сам понимаешь, можно не волноваться. Ну и следить буду как за своим, всё же за долю работать буду.

— А размер доли? — заинтересовался этим вариантом решения проблемы Герх.

— Ну дык, пятьдесят на пятьдесят, — уверенно произнёс я, мысленно готовясь к жестокому торгу.

Подготовка была не лишней — все посетители уже разошлись, а мы ещё торговались. Когда Герх устал, а мы остановились на сорок одном проценте прибыли, причитающейся мне, к нему присоединилась маман, и торг продолжился с ещё более ожесточённой силой. В конце концов, сошлись на окончательной цифре причитающейся мне доли в тридцать три процента. Как на меня не давили, как меня не уговаривали, но я не соглашался на более низкую ставку. Когда мне надоели повторяющиеся по третьему кругу аргументы, я встал из-за стола со словами:

— Значит, не договорились.

К моему удивлению, спор тот час же прекратился, а хозяйка выразила готовность подписать договор на последних оговоренных условиях. "Ёлки, надо было раньше в отказ идти", — про себя подумал я. Но слово уже сказано, а в торге отказываться от своих слов — значит потерять репутацию. Поэтому, мы ударили по рукам с владелицей.

Письменный договор мы собирались подписать в городе, и заодно заверить его у городского мага, который осуществлял заверение и регистрацию договоров за немаленький взнос в пять серебряных. Оплата услуг, естественно, делилась сторонами пополам.

К моей радости повариха отказалась переезжать в город, поэтому с этой стороны проблем не было. Но вылезла другая проблема — в селе отсутствовали желающие работать на постоялом дворе. Совсем мелкие были готовы, но нам не подходили, так как часто разбивали посуду. А более взрослых, крестьяне сами пристраивали к работе на пользу семье. Пришлось выпытывать у крестьян из окрестных сёл, не найдутся ли у них желающие поработать на ниве обслуживания посетителей.

К счастью, проблема решилась примерно через месяц. Один крестьянин в обмен на угощение бесплатным пивом, рассказал, что у них на хуторе живут сироты — паренёк с сестрой. Их родные сгорели в пожаре зимой, а они успели выскочить из дома до того, как крыша обвалилась. Теперь ютятся в землянке, но в приймы идти категорически не хотят — пытаются наладить хозяйство, хотя сил не хватает, тем более девочка немного умом тронулась.

Заинтересовавшись рассказом, я напросился в компанию к этому крестьянину, и уже через несколько дней ехал с ним на телеге по узкой дорожке, которую скорее нужно было назвать тропинкой. За спиной болтался арбалет, в стрельбе из которого я потихоньку тренировался. В узких местах заросли цепляли борта телеги, а два раза при переезде через ручьи пришлось соскакивать и помогать лошади, выталкивая телегу из вязкой земли.

По времени поездка заняла приблизительно половину дня. Прибыв на место, я оглядел хутор. Десяток приземистых домов жались друг к другу, хотя общей изгороди не было. Каждый дом самостоятельно ограждался от леса закрытым двором, в котором позвякивал цепью злющий пёс. Нужное место обнаружилось просто — горелая прореха среди построек хутора сразу бросалась в глаза.

Погорельцами оказались пацан лет тринадцати и молчаливая девочка возрастом до десяти лет. На них была одета не очень чистая одежда с неумелыми заплатками. К тому же, детей не мешало бы сводить в баню. Сироты были довольно худы — нет, ещё не измождены, но на грани. Когда я подошёл к их двору, они пытались перетащить бревно, видимо привезенное сердобольным односельчанином, к месту его распилки. Прилагая совместные усилия, дети двигали бревно примерно на метр, после чего отдыхали. Наблюдая эту картину, я исполнился решимости уговорить сирот переселиться на постоялый двор.

Подойдя к остаткам забора, я крикнул:

— Эй, хозяева, войти можно?

— Чё тебе надо, дядя? Я тебя не звал, — неприветливо откликнулся пацан задвигая сестру за спину, и как бы невзначай кладя руку на слишком большой для его роста топор.

— Работу предложить хочу, — правдиво ответил я.

Видимо, мне не очень поверили, но во двор зайти разрешили. Там, присев на то самое бревно, я честно рассказал о постоялом дворе, предлагаемых условиях проживания и работы, наблюдая за тем, как в глазах детей разгорается огонёк надежды.

Хотя старший всё ещё хорохорился:

— Деньгу, хоть и малую, но платишь, работы не очень много, проживание и питание бесплатно... А тебе какая в том выгода?

Пришлось его убеждать, загибая пальцы:

— Как ты сам отметил, платить тебе буду меньше чем взрослому, вот первая выгода. Проживание бесплатное — так всё равно половина комнат на хозяйской половине пустует, в том убытку нет — это два. Питание бесплатно? Так много вы не съедите, ну и на разносолы редкие не рассчитывайте. Кормить буду сытно, но просто — это три. Сестра твоя будет за проживание поварихе помогать по возможности — это четыре. Ну и, воровать ты не будешь, поскольку некуда вам с сестрой больше податься — это пять. Достаточно?

Похоже, такой прагматичный подход убедил паренька — он, подражая взрослым и пытаясь выглядеть солидно, отёр ладонь о рубаху и протянул её в знак заключения договора:

— Старшой, дай нам полчаса вещи собрать да соседей упредить.

Пожав худую ладонь, я согласно кивнул:

— Через полчаса жду на дороге.

Глава 5

Переезд владельцев постоялого двора в город привёл к некоторым изменениям в цепи поставок. Герх не зря купил новую телегу с лошадью — теперь товары из города доставлялись в село именно на этой телеге, уменьшив, таким образом, расходы на доставку. Предварительный расчёт показал, что неофициально выплаченная страже "благодарность" и плата вознице получается значительно меньше суммы торговой наценки, установленной за доставку товара городскими торговцами.

Фактически, был запущен очередной бизнес-процесс. Из города доставлялось всё необходимое для постоялого двора, а также, товары на заказ, а в обратную сторону телега загружалась сельскохозяйственной продукцией, которая частью использовалась в новом трактире, а частью сдавалась на рынки города.

Это не исключало того, что в случае крупных поставок крестьяне предпочитали самостоятельно доставлять товар на рынок или ярмарку, но вот вся регулярная торговля мелкими партиями продукции переходила в руки Герха.

Наверное, стоит рассказать о новом трактире, в котором теперь заправляла предприимчивая семейка. Трактир назывался с намёком на претензию — "Серебряная бочка". Это трёхэтажное здание находилось хоть и не в центральном районе города, но стояло на оживлённой улице, начинавшейся от северных ворот. Впервые увидев это массивное строение, я подумал, что для обслуживания такого хозяйства потребуется многочисленный персонал.

Как уже отмечалось, для официального закрепления моего статуса управляющего было необходимо заключить письменный договор. Именно это было главной целью моего прибытия в город. Заодно, я хотел немного обновить свой гардероб и купить несколько книг для обучения местной письменности, а цифры я уже худо-бедно выучил. Ах да, ещё надо было купить накопитель для зарядки осветительного шара, поскольку предыдущий накопитель теперь использовался хозяевами в новом заведении.

Изнутри трактир выглядел довольно просторным. Уже не новая, но всё ещё крепкая дубовая мебель, освещение с помощью магических светильников, а даже несколько отдельных кабинетов для солидных посетителей. На втором и третьем этаже располагались номера для приезжих разного типа. В половине номеров трактира даже был водопровод! Этот факт серьёзно контрастировал с укоренившимися во мне впечатлениями об уровне местной цивилизации, и заставил меня их пересмотреть.

Часть второго этажа была отведена для проживания хозяев заведения, а обслуживающий персонал мог ночевать в нескольких комнатушках неподалёку от кухни. Попасть на хозяйскую половину можно было с первого этажа по отдельной лестнице, либо со второго — открыв крепкую дверь, которая закрывалась на ключ.

Процедура подписания договора надолго не затянулась — всё действо заняло не более пятнадцати минут, из которых большая часть времени была потрачена на заполнение трёх экземпляров договора. Затем клерк прочитал вслух документ, получил подтверждение сторон о согласии, приложил к трём экземплярам договора печать-артефакт, и напоследок, принял плату за оказанные услуги. Получив на руки свой экземпляр, я посчитал, что выполнил обязательную программу и теперь свободен, поэтому сразу после этого отправился в торговые ряды.