Пройдя еще пару сотен метров, Юра завел меня во двор с двухэтажным кирпичным домом и несколькими строениями, в том числе и кузней, из трубы которой, шел дым.

— Здесь живет Фома Митрич, один из тех кузнецов, которых можно пересчитать по пальцам — пояснил Юра — он живет по законам предков — добавил он и покрутил пальцем у виска — но он лучший кузнец в стране.

То, что Юра, говоря про человека, живущего по законам предков, считал его сумасшедшим, мне не понравилось. Я воспитывался на этих законах и считаю, что старые законы гораздо справедливее нынешних, на старой Земле.

Брат моего отца, подошел к двустворчатым дверям кузни и постучал в них. Из них вышел здоровенный детина, чуть ниже Маэстро, но гора-аздо шире в плечах, с белобрысой головой и в кожаном фартуке. Он посмотрел на нас и крикнул в кузню.

— Пап, Юра пришел.

Через несколько секунд появился папа, он был не намного меньше своего сына. В таком же фартуке и такой же белобрысой копной волос.

Он посмотрел на меня оценивающе, потом на Юру и спросил у него.

— Это он?

Юра в ответ кивнул. После этого, детина молча зашел в кузню и вышел оттуда с двумя одинарными мечами.

— Держи — сказал он, бросая мне один из мечей.

Я не был левшой, но поскольку детина стоял слева, я поймал меч левой рукой. И как только я его поймал, детина бросился на меня, пытаясь нанести косой удар сверху. Моя реакция была мгновенной.

Не зря же меня, с самого детства, гоняли до седьмого пота, отрабатывая различные приемы, в том числе и от неожиданного нападения.

Я принял удар по касательной, одновременно обводя, своим мечем, меч детины и ударяя его плашмя, в тыльную часть ладони. Детина с кряхтением выпустил из руки меч. Отработанным движением, я поймал его оружие правой рукой и скрестил оба меча на шее детины.

— Стой, стой — закричал папа — это всего лишь проверка, насколько хорошо, младший потомок Богомира владеет оружием.

'Проверка говоришь, а предупреждать не учили. Сынок то бил не в шутку, а со всего маху и со всей своей немалой силушки. Вон, руку мне, аж 'отсушил', а ведь я удар принял вскользь. Ну, ничего, у меня тоже есть сюрприз'.

— По законам предков — заговорил я, не сводя с детины взгляда и не убирая от его горла мечей — с тебя вира старик, за нападение на свободного человека.

И хоть смотрел я на детину, но обращался к его отцу. Я не наивный мальчик и понимаю, от кого исходит инициатива.

— Да ты чего — запричитал папа — какая вира, это всего лишь проверка на владения мечом.

— Если ты отказываешься платить, тогда я в своем праве.

Я начал сдвигать лезвия мечей, показывая насколько серьезны мои намерения. И когда на горле детины показалась кровь, старик сдался.

— Стой, — он поднял руки в протестующем жесте — я согласен, сколько ты хочешь?

'Опа, а расценок то я не знаю. Сколько просить, кошель золотых? А вдруг это сопоставимо с ценной, скажем, целого табуна ломовых, тогда точно перебор. Просить золотой? Если его курс мал, то можно обидеть самого детину, что так дешево оценил его голову. Придется действовать на удачу, слово не воробей, назад не загнать'.

— Кошелек серебра — твердым голосом сказал я.

У Юры, старика, да и у самого детины округлились глаза и я понял, что курс рубля довольно высок. Но отступать поздно, придется дожимать.

— Или ты считаешь, что жизнь твоего сына не стоит таких денег — я слегка надавил мечами на шею детины.

Фома Митрич, как назвал кузнеца Юра, молча развернулся и пошел в кузню. Через несколько минут он вынес кожаный мешочек, какие мне доводилось видеть только в исторических фильмах, раскрыл его и высыпал монеты на стол, возле кузни.

— Я признаю свою неправоту, — сказал он — отпусти моего сына.

Я убрал мечи от горла детины, но возвращать их не спешил. Хоть, по дороге сюда, мы с Юрой дольно дружелюбно разговорились, я не забыл слов Николая и Маэстро. Мне нужно избавиться от его опеки и, походу, у меня появился повод.

— Скажи, пожалуйста, Фома Митрич — с уважением обратился я к кузнецу — Юра знал о том, что ты будешь меня проверять?

Фома Митрич дернул плечами и ответил.

— Конечно, мой род издревле проверяет всех Богомиров, прежде чем взяться за заказ.

Так вот, зачем меня сюда привели, заказать оружие и бронь. То, что я у, так называемых, Перуничей, я понял. Еще в детстве мне рассказывали что Перун, до Рюриковичей, был богом-кузнецом и все кузнецы считались его детьми и только после смерти Гостомысла и с нашествием варяг и хазар, его сделали богом войны, которого у славян просто не было. Но я сомневаюсь, что у меня получится объяснить Фоме Митричу, как сделать мои топоры. Ведь, мы с отцом их делали спонтанно, не измеряя толщину и угол лезвий. Отец ковал, я пробовал, что-то не так, опять на перековку. Не знаю, смогу ли я, без отца, обрисовать требуемое?

'Подожди?! Маэстро с Николаем вряд-ли радовались именно этому, скорее всего, здесь что-то еще, помимо банального заказа доспеха и оружия. Ладно, избавлюсь от дяди и начну задавать вопросы, надоело быть шаром, который пинают то в одну лузу, то в другую, при этом, не объясняя, что меня там ждет'.

Я с разворота ударил Юру плашмя, по внешней стороне бедра. Тот, с криком, повалился на землю.

— Ты, не предупредил меня и подставил этих людей — наехал я на своего дядю, лежачего на промокшей земле и держащегося за ушибленное бедро — прав был Николай, когда сказал, что веры тебе нет.

— Да ты чего Олег — причитал Юра, глядя на меня испуганными глазами — из-за этой мелочи ты...

— Это не мелочь — перебил я его — ты видел, что здесь происходило и, тем не менее, промолчал.

— А что я должен был делать?

— Ты должен был признать, что все это по твоей вине — повышая голос, говорил я — и за это ты выплатишь виру этим людям — я указал, мечем в сторону кузнеца и его сына — в двойном размере, от той, что они заплатили мне и в золоте.

И вдруг, от Юры начала исходить волна страха, или как назвал ее отец, 'дар власти'. Слабая, еле ощутимая, но не менее опасная.

Я не стал медлить и снова ударил Юру плашмя, на этот раз в левую часть лица. Отчего та, буквально на глазах, превратилась в одну большую гематому.

Я не боялся дара власти, он просто на меня никак не действовал. Отец не раз испытывал его действия на мне, и он постоянно удивлялся моему равнодушию. Я же не испытывал никакого дискомфорта, от использования против меня 'дара власти', но, я постоянно чувствовал, когда отец его применял и во время трапезы и во время тренировок. Но я никогда не говорил ему об этом. Я тщательно скрывал это от него. Как он сказал — никто и никогда, недолжен, знать о моих способностях, даже близкие.

И сейчас, когда Юра попытался использовать 'дар власти' против меня, я его почувствовал и ударил, до того как волна дойдет до папы с сыном. Потому-что, если она, все же, дойдет до обычных людей, то они могут повести себя неадекватно. Могут, и за оружие схватится, по крайней мере, о таком случае рассказывал отец.

— Правильно — заговорил сын кузнеца, который стоял, от меня, в нескольких шагах — так его душегуба.

— Что опять — кузнец, который стоял возле кузни в десятке метров от сына, хлопнул себя ладонями по бедрам — вот сволочь, ну никак не успокоится.

Не успел, волна все же добралась до сына кузнеца, зато до самого кузнеца не достала. Нужно срочно возвращаться к тренировкам, а то, вона, пять минут подержал мечи, а они мне уже кажутся тяжеловатыми, но, должен отметить, балансировка у них великолепная, хоть сейчас в бой.

— А ты молодец, не растерялся — говорил кузнец — и как только умудрился?

— Да каким-то страшным он мне показался — я не стал говорить про свой дар и сделал вид, что ударил Юру от страха — вот и приголубил чудовище.

Кузнец с сомнением посмотрел на меня, но говорить, по этому поводу, ничего не стал. Небось, видит, что в моих глазах страха нет. Нужно будет, как-нибудь, потренироваться изображать страх на людях. Иначе, рано или поздно, точно 'спалюсь'

— Кузьма — заговорил кузнец, обращаясь к сыну — бери этого ирода и вези к отцу, да не забудь рассказать о произошедшем.

— Дык это, а вдруг, по пути, очнется? — Кузьма, все еще, не отошел и глазки у него бегали, из стороны в сторону.

Я сказал, что ближайшие пол часа, Юре это не грозит и если Кузьме будет спокойнее, то негодяя можно и связать. Кузьма с этим согласился, вынес из сарайки, рядом с кузней, веревку и принялся вязать Юре руки и ноги. Затем взвалил его на плече и двинулся за двухэтажный дом. Откуда донеслось лошадиное пофыркивайте, а после, удаляющийся стук копыт.

— Ну что, сын моего друга, вопросов, небось, тьма? — радостно спросил кузнец.

Я кивнул.

— Ну, тогда пойдем, — он кивнул на двери кузни — заварим чайку и поговорим.

Я вернул кузнецу его мечи и пошел следом.

Кузня, внутри, очень сильно напоминала кузню отца. В углу, средних размеров, горн с мехами, рядом большая наковальня и емкость с водой. На стене множество разнообразного инструмента. Ничего лишнего, только то, что нужно в работе.

На противоположной стороне, стоял стол с двумя массивными стульями, под стать кузнецам, возле которого на стене висело две, 'безразмерных', кожаных куртки на меху и два объемистых вещмешка с одной лямкой. Он одевался через плечо, и регулируется шнуровкой по ширине, точь-в-точь, как у отца, только больших размеров.

— Ну что же — заговорил кузнец, ставя чайник на красные угли в горне — думаю, мне стоит тебе кое-что рассказать, а там уж сам решай, какие вопросы задавать.

Кузнец, Фома Митрич, был в курсе всех тайн рода Бгомира, так как сам был одним из его потомков. Его род шел по линии Перуна, которого некогда прозвали громовержцем. Но предки Фомы Митрича, как и он сам, и его сын не обладали даром власти.

Когда его род начал заниматься кузнечным делом, он тоже не знал, но из поколения в поколение, знания, в этом искусстве, лишь приумножались.

До того, как узнали про появление новых ковчегов, каждый из Богомиров, по мужской линии, женщины по желанию, воспитывался воином. Но поскольку время было мирное, каждый искал себе занятие в мирной жизни, пока к нему не переходили бразды правления родом. Мой отец, выбрал для себя кузнечное ремесло, его наставником стал отец Фомы Митрича. Обучал он его вместе со своим сыном, коим и является Фома Митрич. Во время обучения Сергей и Фома подружились и стали лучшими друзьями. Парни вместе переживали все радости и невзгоды, путешествовали по миру и мечтали о будущем. Но, как это обычно бывает, в дружеские отношения вмешалась суровая правда жизни. Со временем они нашли себе спутниц и женились на них, продолжая дружить семьями. Все это продолжалось до того, как отец моей матери, потомок Ноя, не убил свою дочь и чуть не убил своего зятя и внука.

Я был в ужасе, от слов кузнеца, меня стали переполнять смешанные чувства. Но, кое-как, я с ними справился и нашел в себе силы дослушать рассказ кузнеца до конца, посчитав, что он, может в чем-то ошибаться и правду я смогу узнать только у своего отца.

Откуда взялись ковчеги, и кто их создал, никто не знает. Но все же кузнец не исключал, что мои дед и отец, могут быть в курсе дела и просто не распространяются об этом. Появились они во всех странах, в двухтысячном году.

Здесь, в этом мире, который назвали также Земля, практически все соседи России, остались прежние, за исключением некоторых. На северо-западе финны, за ними норвежцы и шведы. На западе расположилась Белоруссия и Украина, которая здесь называется Киевская Русь. Прибалты располагались за ними и общей границы с Россией не имели. На юге, мы граничим с турками и грузинами, между ними находится огромное море, превышающее черное, больше чем в два раза. В этом море, множество островов и на самом большом из них обосновались кубинцы. Отсюда и название самого моря, Кубинское. Восточнее идут Казахстан, Монголия и северная Корея. Общей границы с Китаем пока не нашли. Размер России, в этом мире, так же пока неизвестен, но по предварительным прикидкам, она уже превышает Россию, на старой Земле.

То, что Россия такая большая, в старом мире и стала еще больше в новом, для меня было приятной новостью. Несмотря на все неприятности, которые со мной случились, я остался патриотом своей страны.

Северо-западные соседи, ведут себя тихо и от общения с Россией, по каким-то своим причинам, воздерживаются.

Белоруссия, в этом мире, обзавелась морской границей. Море, которое разделяет норвежцев, шведов и финнов, от Европы, упиралось прямо в земли Белоруссии. Отношения с ними хорошие, если не сказать отличные, чего не скажешь о братьях украинцах.

Украинский оператор ковчега, ярый националист или, как их еще называют, бандеровец. Все, кто вместе с ним правит Украиной или как они ее называют, Киевской Русью, такие же бандеровцы.

При первой встречи, наших и украинцев, те сразу же напали. Дед, узнав об этом, отправил войска. И через два месяца они вытеснили украинцев к перешейку европейского полуострова и стали строить укрепления, не пытаясь продвигаться дальше. На все, наши попытки поговорить, украинцы лишь стреляли в ответ, из луков и баллист.

Но проблема была не в Украине, проблема крылась в европейских странах и США с Канадой. Все их ковчеги, в этом мире, находятся на одном полуострове и он меньше чем вся Европа в старом мире. Это, само собой, не устраивает ни европейцев, ни, тем более, американцев. Они предлагают деду, поделится территорией. Он пока тянет время, как может, но всем понятно, что война неизбежна. А отделяет Россию, от 'просвещенной' Европы и Америки, Украина и Белоруссия. И если Белоруссия поддерживает Россию, то Украина, как и на Земле, считает последнюю, своим врагом. Так что, если западные страны пойдут на Россию войной, то беспрепятственный проход и полная поддержка Украины, им обеспечена.

Во все времена, на Россию нападали из-за ее территорий, все, хотели оторвать от нее кусок. И если здесь, земли у России, еще больше, чем в старом мире, а у кого-то ее меньше чем хотелось бы, тогда большой войны не избежать. Первые кто нападет, это США вместе с Европой и даже если Украина, станет перед ними в позу, это их не остановит. Но вот что важно, это люди, их нужно много и с ратным опытом. О чем я и спросил кузнеца.

Подготовка к переселению, как в России, так и в других странах шла в течение двенадцати лет и все прекрасно знали, что их ждет в новом мире. Ковчеги предоставляли оператору всю информацию по этому миру, на предмет того, что он может выдавать и что работает в новом мире, а что нет. Сейчас, в России, по эту сторону ковчега, около двух миллионов взрослых, боеспособных мужей, в разной степени владеющих древним ремеслом воина, в Европе, как полагал кузнец, в несколько раз больше.

— Ковчеги появились в двухтысячном, а открылись через двенадцать лет — говорил кузнец — так что, время на подготовку, у нас было, и все кадры, от воеводы до повара, мы готовили. Также, не забывай о калеках, которые стали, не калеками, и других, уже не больных. Ну и размеры нашего ковчега позволяют переправлять большое количество людей и животных, разом.