До рассвета четыре часа. Транспорта нет, но благорасположение шан-си решит эту проблему. Шан-си... вот так спустя много лет и узнаёшь интерес-сное о привычном. У них явно есть сеть. Своя сеть, не фиксируемая никем. И по ней распространяется информация... О некоем Эгоне, например. И о том, что некий Эгон теперь об этой сети осведомлён — не поверю, чтобы кто-то всерьёз рассчитывал на моё неумение "сложить два и два". Здешний шан-си не стал скрывать, что мой гошшер ему известен...

Ох, чего-то я не понимаю в этой жизни! И чем дальше, тем больше.

* * *

До рассвета три часа. Девочка спит, каф не лезет в горло. Не пройтись ли по уровню? Когда ещё меня угораздит здесь оказаться?

— Ухххходите, Эгон-но?

— Ненадолго. Пройдусь.

— Штожжжж... сссудьба, — непонятно говорит шан-си и открывает дверь. — Возвращщщайтесь. Утром.

Я почувствовал её сразу. Меня тянуло к ней инстинктивно, словно вело. Я не блуждал по уровню, я шёл напрямик.

Вот она. Змеиная Пирамида. В сердце Республики. Погребённая под наслоением уровней, которые сегодня почему-то разошлись до поверхности.

Так вот зачем здесь шан-си! "Штожжжж... сссудьба". Впору развиться паранойе.

Я вошёл внутрь.

Дальнейшее — молчанье.

Угадайте с трёх раз, кто меня ждал у выхода?!

* * *

В каффейню мы вернулись вместе. Дерк поздоровался с шан-си так, словно они век были знакомы. Паранойя цвела и пахла, вызывая аллергию: в знакомой галактике оказалось слишком много незнакомого. От слова совсем. Было неуютно.

— Можешь объяснить, что это за маскарад? — Дерк кивнул на мои разноцветные волосы.

— Это не маскарад, а финансовая операция.

— Это... что??

— Скоро прорыв. Фронтере не хватает денег. Но нищим в Республике не подают.

— А при чём тут Республика? — он как-то странно посмотрел на меня.

— При деньгах.

— Это понятно... я не о том. Скажи, сто пятьдесят лет — по-вашему, много?

— Несколько поколений, а что?

— Понятно... — Дерк выглядел несколько ошарашенно. — То есть, если договор заключён более ста лет назад, он уже не котируется?

— Какой договор?

— Наш. Рорс с Каруной. Собственно, согласно договору я и воевал там полвека назад.

— Во Вторую Карунскую? — настала моя очередь выглядеть ошарашенно. Я считал Дерка лет на десять старше, вот честно!

— Да. Пилотом.

Ой...

— Так, — Дерк уже собран и деловит. — Сейчас мы с тобой допьём каф, разбудим девочку и отправимся в ваше представительство. Договор возобновлять. Только... — он замялся, — Эгон, прекращай свою торговлю, а? У аналитиков мозги закипают отслеживать этот артефактный вал!

— А что, нашли что-то опасное?! — немедленно окрысился я. — Сами по три раза проверяем, не идиоты!

— Не шуми, у них работа такая. Денег вам теперь хватит.

* * *

Горинг ораторствовал в сенате. В переводе с представительского на общепонятный это означало: "Мы можем однажды расступиться перед инсектоидами — и воюйте сами!". Республика внимала и проникалась, но денег по-прежнему не...

И тут явились мы с Дерком. В зале повисла нехорошая тишина, перемежаемая сдавленным шёпотом: "Это Рорс! Рорс!"

Лайош обернулся. Увидев нас, просиял и воскликнул: "Мальчики! Комэски! Как здорово! Я давно мечтал вас познакомить!"

Вы будете смеяться — у Республики тотчас же нашлись для нас деньги! Во избежание.

6. "Налейте мне чашу из Леты..."

Дерк явился заполночь, не предупреждая.

Я отлепился от экрана, убирая резь в глазах.

— Зрение посадишь.

— Не успею, умру раньше. И вряд ли своей смертью.

— Размечтался... — он достал бутылку, как-то мельком выбив пробку. — Стаканы давай.

— За что пьём?

— За исторический конгресс. И за прошлое, будь оно неладно.

— Что-то случилось? — я осторожно глотнул. Незнакомый сорт, рорский, наверное.

— Случилось. Десять лет назад. Примерно.

Десять лет назад я держал над головой обвалившийся свод гробницы. У самого края, иначе мы бы тут не пили. А Сайшел был в центре...

— ...там не выжил никто, — кажется, я произнёс это вслух.

— Выжил. Доктор Эланс. Тот, к кому Сайшел пришёл на встречу.

Меня замутило. Сразу вспомнился Заран: "...они сговорились. Идиллия, а?! Тёмный Лорд и Светлый Магистр! Один с Сайшелом на приёме парой слов перекинулся, другой на этом дело пытался состряпать. А не вышло, обвал устроил. Гробница есть, Сайшела нет..."

— Эланс выжил только потому, что рорс. Но он не боец. Спасти коллегу было не в его силах.

— Спасти? Заран говорил, это совместная операция.

— Твой второй дядя? Нашёл, кого слушать!

Я ополовинил стакан.

— Так. Почему рорс оказался в магистрах?

— Он не оказывался. Это прикрытие.

— Всё-таки операция?

Дерк покачал головой:

— Давай я лучше по порядку.

— Сайшела обнаружили шан-си. Они давно с нами в симбиозе. Защита, поддержка, к древним знаниям быть причастными нравится. Во время бунта их разметало по галактике — готовая резидентная сеть. Ну, ты сам уже видел...

Так вот, Сайшел. Чистокровный рорс линии Сайрин, без рэмба, известный археолог. И гарм меня дёрнул проконсультироваться о его трудах у Эланса?! Тот от восторга по потолку забегал! Они переписывались, ты знаешь?

— Нет.

— А доктор меня достал: устрой встречу, и всё тут! Идея, кстати, казалась перспективной. Забросить Эланса в Империю, послом какого-то мелкого анклава... он же рорс, что ему ваши лорды!

Забросили. Только в интригах этот рорс понимал меньше дошкольника. Он позвал твоего дядю на встречу, где тот погиб. И десять лет винит себя. Я сегодня его видел на конгрессе. Бледная самоедская тень. И не объяснишь, что Тёмный Лорд прекрасно обошёлся бы без него...

Дерк замолчал, разлил вино по стаканам, свой выпил залпом. В меня вино не лезло.

— Ты прав, обошёлся бы, — слова с трудом шли из горла. — Хотели убить, и убили. Не так, так эдак. Надо было убирать заказчика, но я был наивным студентом, а Сайшел — наивным профессором. Ему казалось, интриги его не касаются. Ага, он же рорс! Все вы рорс... а толку?

— Ты тоже рорс, — невесело усмехнулся Дерк. — У нас доминантные гены, не отмажешься.

— От чего?

— От просьбы. Можешь объяснить Элансу, что он не виноват? Меня он не слушает...

Вот так. Когда-то ты хотел мстить этому магистру: "Две головы в прицеле я точно увижу". Первая голова сдохла без тебя, а второй объект мести десять лет ест себя поедом, потому что не уберёг вновь обретённого коллегу, с которым с таким восторгом переписывался — ничего общественного, сплошная храмовая археология! Невольно вспомнился Виджет Илер. Пришёл бы я к нему на встречу? Да. И что было бы с парнем, окажись это ловушкой магистра Тосокори? Угум, то же самое. Если не хуже... не берите на себя чужую вину!

Я кивнул головой.

— Могу. Летим.

7. Берег Туманный.

Захоронку на Шаарни вскрыл тот самый магистр Гата, что первым принял меня за Сайшела. Раскопал набор культовых алтарных предметов, а монографию прислал мне. С посвятительной надписью. Что-то крупное в раскопе сдохло... но мне не жалко. Про ту ловушку я в суете неотложных дел забыл, а когда вспомнил, решил оставить Виджету — как первооткрывателю и пострадавшему. Но Виджет в поле больше не выходил.

До нынешнего письма. Магистр Гата выражал своё почтение и уважение и настоятельно просил взять Виджета в ближайшую мою экспедицию. Потому что больше ни с кем он идти не хочет, а в поле хочет, но без ноги это... гммм. Отчего всесильный орден не в силах командовать отдельно взятым своим представителем, он не объяснил, а я не уточнял. На Шаарни? Почему бы и нет? В районе южного полюса планеты есть не обследованный храмовый комплекс.

* * *

Южный полюс Шаарни — нечто среднее между крупным островом и небольшим континентом. Он пережил уже два оледенения и готовился пережить третье. Неофициально считалось, что постройки относятся к первому межледниковому периоду, но при исследовании ранних катакомбных барельефов мы не обнаружили сюжетов, указывающих на прошлое похолодание. В более поздний период — сколько угодно, но чем глубже, тем... ничего.

За время, что мы не виделись, Виджет подрос, обзавёлся мускулатурой вкупе с небольшим животиком, и научился танцевать на протезе — что с гордостью мне продемонстрировал. А ещё он обзавёлся собственным мнением: чего-то такого я и ожидал, раз уж мы нашли контакт при первой встрече.

Лагерь разбивать не стали — холодно. Решили остаться в шаттле, посадив его перед пещерной террасой. Внизу шумело море.

Экваториальная Шаарни — это сбесившиеся джунгли. А здесь, на скалах, царствовали хвойные. И снег. Тут же вспомнился Дерк, притащивший меня на свидание с Элансом не куда-нибудь, а в метрополию. До обиталища профессора было в разы ближе, но извлекли и его. Этот рорс ничего не делает просто так — и попадает сразу в две мишени! Эланс, кажется, нашёл во мне замену Сайшелу. Он обманывается, и знает это, но улыбаться уже начал. А я никак не могу забыть северный город-чашу, уютные улочки-спуски, озеро с листьями кувшинок, сосны на берегу... Влёт бьёт Дерк, мне уже хочется вернуться. Ненадолго. В отпуск.

Но до отпуска ещё как до республики пешком, а пока мы обследовали пещеры. Всё ниже и ниже, всё теплее и теплее. Сейсмоактивность? Непохоже, не трясёт. Но к лавовому озеру мы всё-таки вышли.

Странное оно. Тоже чаша, как город — только меньше. И свод как чаша. Перевёрнутая. Поверхность? Не кипящий котёл и не застывший суп... так, побулькивает. Искусственность сооружения сомнений не вызывает, от оледенения оно комплекс не спасло, значит... мы недоумённо переглянулись. Ничего пока не значит, будем думать.

А наутро пришёл туман. С моря поднялась белая пелена, перевалила через утёс и стекла в пещеры. Я не синоптик, нормально ли такое, не знаю, но программу исследований пришлось прервать. Мы болтали обо всём и ни о чём, варили каф и жарили мясо. В общем, бездельничали.

И тут вырубилась энергоустановка.

Если бы только она! На подобный случай шаттл оснащён аварийным комплексом — от запасного генератора до ручного открытия люков. Генератор не запускался, мечи не активировались. У Виджета отказал протез, превратившись в неподвижную железку, едва пригодную для ходьбы. Начала падать температура. Пришлось вылезать наружу, ставить палатку, разжигать внутри неё костёр — тент из негорючего материала такое хамство позволял. И думать, думать, думать... Пришёл туман, заполнил пещеру — значит, мне туда. У Виджета были возражения, но куда ему с такой ногой!

* * *

Лава светила красным даже сквозь пелену. Вниз я шёл на ощупь, но пещеру мы более-менее выучили. Было холодно, туман просачивался сквозь парку, забивался в лёгкие. Тропинка скользила под ногами, я цеплялся за мокрые стены... помогало плохо. Но любой спуск рано или поздно заканчивается.

Я не синоптик и не вулканолог. Может ли туман охладить лаву так, чтоб понизить её уровень на ладонь? Исходя из здравого смысла, не может. Но вот он, берег, и вот старый уровень. А в центре лавового озера расплывается белёсая клякса, отвратительно знакомая по храму танцующих змей.

Затошнило. Подогнулись колени. Долго я здесь не выдержу. Думай, археолог, и быстро!

Пещера — сооружение искусственное (знакомые очертания!), и создали его, чтоб залить лавой эту дрянь. Дрянь не успокоилась, за тысячи лет сумела вырасти почти до поверхности. Приходил туман, лава остывала, и клякса отвоёвывала ещё кусочек нашего мира. По микрону в век. Сколько ей нужно, чтобы вырваться окончательно? Не знаю, я не рорс. Или... уже рорс?

Неважно, ни Дерка, ни Эланса здесь нет. Только я.

Никогда не думал, что обрушу стены пещеры: после смерти Сайшела у меня на подобные шутки табу. Было. Лава расплавит камень, поднимется уровень озера, и закончится кляксино счастье. А о дальнейшем пусть думают специалисты — я всё-таки не рорс.

* * *

С Виджтом мы встретились на полпути к выходу. "Я думал, тебя завалило" — задыхаясь, выпалил он. Протез снова работал, и этот приключенец тут же рванул меня спасать...

Вы будете смеяться, но мне было очень приятно!

8. Откровенный разговор.

Рорс тяжело опёрся на подоконник.

— Ты исследуешь бездну.

Я кивнул. Отрицать смысла не было

— Думаешь, мне не хочется это прекратить? Хочется. Она долго прикидывалась костром, но я получил в наследство лесной пожар. А пожар давят. Любыми средствами.

Возразить было нечего.

— У тебя к контакту с ней генетическая предрасположенность. Мне уже страшно. Я сейчас должен сказать, что залью всю планету горючей дрянью, если она вырвётся. Не скажу. Ты меня уже знаешь, и, смею надеяться, не поверишь.

Я опять кивнул. В этом "диалоге" мне отводилась роль шансийского болванчика.

— Тебе я верю. Я не мешал торговле артефактами...

— ...но всё равно их проверял, — болванчик решил высказаться.

— Потому что должен.

"Кому?" — хотелось спросить, но я сдержался. Вместо этого заметил:

— А потом ты придумал, как всё это прекратить. Восстановил старый договор, заодно и мою активность прикрутил. Одним выстрелом в две мишени, как всегда.

Он усмехнулся.

— Тогда придумал. Сейчас... ничего в голову не идёт. Ты действительно лучшая кандидатура для работы с ней. Исследование разума возможно во взаимодействии, иначе это препарирование. А мы слишком долго считали сущность безусловным врагом.

И ещё раз я кивнул. Скоро голова отвалится.

— Но взаимодействие опасно. А я... не хочу потерять ещё и тебя.

Оп-па! Вот оно... А ведь рорс о событиях в лавовой пещере не знает.

— Не спрашивай, — быстро сказал Дерк. — Всё равно не отвечу.

Мы замолчали. Закат за окном горел, словно в последний раз. Из солидарности, наверное... мои чувства он точно отображал!

— Ладно! — молчать рорсу надоело первым. — У меня два варианта: либо изолировать тебя от бездны, что этически неприемлемо. Либо обеспечить безопасность исследований, как бы меня от них ни тошнило. Препоручу это Элансу, заодно и встряхнётся. Как ты говоришь, одним выстрелом?

— В две мишени, — я поневоле заулыбался.

* * *

У дорог не бывает конца, но бывает начало,

За спиною потёртыми фресками сгорбились тени.

Наступила весна, и команда 'на старт' прозвучала —

И каштаны свечой, и кострами сгорают сирени.

Ничего не случилось, но что-то зовёт за собою,

Объяснить не могу, но срываюсь, как осенью птицы.

Говорят, что команду 'на взлёт!' называют Судьбою...

Я недавно не верил, что может такое присниться.

Сквозь чужой горизонт пробивается новое солнце,

Терминатор рисует барьер между тенью и светом.