| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
"Ещё один! Какой всё-таки ты молодец, старый! — похвалил нежданного помощника Гитока. — Немного обождать было не такой уж и плохой мыслью. Не знаю, что ты там задумал, Паучок, но если решил помочь мне перебить эту Воронью стаю, то, клянусь кровью Виноки, ты заслуживаешь долгожданной смерти! — Гитока бросил взгляд на Рицу, бесстрастно взиравшую на учинённую стариком бойню, и сделал очередной знак, на этот раз означавший: — Ждём пока. Не спешим".
Ветер нещадно трепал одежды и волосёнки Кланга, пытался сорвать балахон с его тщедушного тела, но тот лишь кряхтел и, не обращая никакого внимания на непогоду, с беспокойством вслушивался в тишину. Огромный белый ворон бродил около него, оставляя на камнях кровавые цепочки следов. Лигрица, что совсем неожиданно, лежала, как и прежде положив голову на лапы, и со скучающим видом наблюдала за разворачивающейся на её глазах драмой. Внезапно старик повернулся и уставился своими слезящимися глазёнками прямо на Рицу.
Зная способности напарницы к маскировке, Гитока готов был поклясться, что старик не может её видеть, но, тем не менее, тот продолжал стоять и пялиться прямо в её сторону. Затем он что-то негромко сказал юной литивийке, и та, послушно бросившись к палаткам, принялась запихивать вещи в большую кожаную суму. Кланга же неспешно подошёл к полупотухшим углям и, странно перебирая короткими пальчиками воздух, опустился на колени. Некоторое время он молча водил по земле руками, а затем, издав неожиданно резкий и низкий рык, вонзил кулаки прямо в дымящиеся угли.
Он затрясся и задышал прерывисто и хрипло, запари?л всем телом, завращал головой. Угли вспыхнули, а вместе с тем от старика кругами прокатилась волна мелкой дрожи, точно от брошенного в воду камня.
Вскоре толчки достигли Гитока, и Ящер смог по достоинству оценить их силу.
Волна ударила его в грудь и опрокинула на спину. Порыв ветра разбил тяжёлые капли о лицо, обдал его мусором: листьями, песком и пеплом. Гитока закашлялся, мельком он увидел искажённое страхом лицо литивийской девочки, услышал её визг и вспомнил о напарнице.
— Рицу! — задохнулся он в сиплом крике, голос его низко задребезжал, задёргалась вспухшая под глазом бордовая жилка (память о Битта: как-никак, а тот пытался сопротивляться).
В какое-то мгновение Гитока решил, что оглох. Затем звуки стали возвращаться к нему, а в отдалении, с другой стороны тропы, послышался условный знак — трели филаре.
"Хвала Виноки, Рицу жива!" — Он привстал и уставился на старика.
Тот сидел к нему боком, погрузив руки в пылавшие угли. Неподалёку посреди дымившейся поляны сидела на коленках юная литивийка: вся в грязи, волосы растрёпанны, глаза округлились от ужаса. Пылавшее жаром, постепенно увеличивавшееся в размерах и помолодевшее тело Паука, казалось, впитывало высокое пламя костра внутрь себя. Оно сливалось с ним, а враз окрепшие и удлинившиеся его руки покрылись трещинами, в глубине которых проблескивала бурлившая лава. Тёмно-красные язычки пламени медленно поднимались вверх, освещая сосредоточенное лицо Кланга, а в небо струились потоки бордового дыма.
Это продолжалось некоторое время, но в какой-то момент старик затрясся всем телом и, застонав (как показалось Гитока, от боли), замотал из стороны в сторону головой. Вскоре Паук умолк, обмякнув и старея прямо на глазах, но, не отстраняясь от лизавшего его руки пламени...
Некоторое время он сидел, бездействуя, лишь изредка втягивая носом горячий искрившийся воздух, и, не глядя, ворошил ладонями затухающие угли...
* * *
Дупло, как и во сне, было трубчатым и, протянувшись вдоль всего ствола, выводило наружу. Сурра лежала и пыталась прийти в себя. Глядела на раскрасневшиеся ладони, от них шёл сухой жар.
"Откуда этот огонь? Пламя — оно словно у меня в крови! Это не кабба — что-то другое. Но что?"
Она посмотрела вверх, вслушалась в глухие шумы, доносившиеся снаружи: гомон, крики, топот. Верэнги простукивали ствол в попытке отыскать трухлявое место и прорубиться внутрь.
"Хорошо, что у них нет верёвки, без неё им здесь не спуститься. Они же не маленькая, вёрткая хуза... Странно, что про верёвку я лишь сейчас вспомнила... А что если она у них... — начатую мысль Сурра так и недодумала. Размышления прервал глухой, переходивший в треск звук удара. На неё посыпались пыль и труха, гроздья полупрозрачных мицелий, сети паутины. Полумрак вспорол мутный, пропитанный пылевой взвесью лучик света. — Веревки у них точно нет — иначе уже сюда бы тараканами лезли, а вот рап-сахи и копья есть".
Сурра почувствовала свежее дуновение ветра и вновь осознала себя прежней: следопытом, охотницей. Хузой — одним словом. "Как же долго я спала!" — внутри закипала ярость! Она ощутила неожиданную волну жара, поток незнакомой силы, наполнявшей её тело, вскипавшей в каждой клеточке, клокочущей и рвущейся наружу.
Она вскочила, ударила кулаками в древесную стену. Свисавшая клочьями паутина затлелась от её касания — юркий огонёк побежал по нитям и остановился лишь, когда полностью сожрал их.
"Однако!"
Ярость Сурры пылала ярким пламенем. Конечно, ей и раньше доводилось злиться, но обычно её гнев более походил на тусклый алый огонёк, который плясал на кончике свечи, сейчас было совсем по-другому — его словно подпитывали невидимые мехи, и он был похож на бушующее в горниле пламя, в котором плавят железо.
Она посмотрела на свои ладони, прорезанные сетью багряных линий.
"Что это? Дар Богов?! Да ладно! А что тогда? Хватит! К Хорбуту всё это! Нашла, дура, о чём думать! Есть и есть, нет, чтобы порадоваться сижу как клуша и вопросы дурацкие самой себе задаю. Не знаю, что это и знать не хочу... но использовать должна!"
Удары сверху следовали один за другим, постепенно добираясь до её сознания, медленно выводя из оцепенения...
В древесном туннеле было темно: два мутно-серых пятна на его концах давали совсем немного света, то, что осталось за спиной, меркло с каждым шагом, выход же был ещё достаточно далеко и освещал, скорее, душу Сурры, нежели пространство вокруг.
"А во сне свет был гораздо ярче... и ближе".
Она пробиралась вперёд, погружая ноги во что-то мягкое и, судя по чавкающим звукам, липкое. Раздвигая руками тугие нити паутины, касалась их ладонями только тогда, когда нуждалась в дополнительном источнике света и была уверена, что не подпалит всё в округе.
Прямо над её головой послышался грохот, Сурра подняла глаза — пятно света, лизнув щёку, упало к ногам. Вслед за безобидным "зайчиком" в отверстии заёрзал наконечник копья.
— Здесь!!! — послышался истошный вопль Сарона.
Над головой глухо забарабанили рап-сахи. Не знающие удержу, варвары пытались прорубить лаз в стволе. Древесина была трухлява и изъедена древесными жучками, и у них вполне могло получиться.
Сурра вся горела. Буквально. Она должна была немедленно действовать, или бушующее внутри пламя непременно разорвёт её. Сообразив, что медлить более невозможно, она бросилась вперёд, к обозначенному световым пятном выходу, и в ту же секунду увидела два пялившихся на неё глаза. Это была огромная змея. Сурра вздрогнула и в надежде, что ей удастся напугать гадину, захлопала в ладоши. Меж пальцев засверкали огненные вспышки.
"Отойди!"
Змея качнулась, но ретироваться не собиралась, недоумённо посмотрела на незваную гостью и начала приближаться.
Сурра заколебалась, видела напряжённое покачивавшееся тело и поняла, что сейчас должно произойти. Она с ужасом смотрела на приближавшуюся тварь: два пылавших жёлтых глаза, раздвоенный язык, медленно скользивший меж саблевидных клыков. Предугадав действия рептилии, Сурра пригнулась и сделала это очень вовремя. Змея нанесла удар — целила в голову, но промахнулась, оттянула чешуйчатое тело назад, готовясь к следующей атаке, и недовольно зашипела.
Спасли Сурру два новых луча света, прорезавших сумрак над их головами. Они отвлекли замешкавшуюся рептилию. Тело её плавно изогнулось, отстраняясь, затем распрямилось и нанесло молниеносный удар, метя в место, откуда исходил искрящийся пылинками свет.
"Нужен огонь!"
Воспользовавшись моментом, Сурра схватила толстую ветку и, обмотав конец оторванным тут же рукавом, накрыла его ладонью.
"Врёшь, не возьмёшь! — Сдавила пальцами, что было силы. — Ну?!"
Дар Богов не подвёл — навершие вспыхнуло ярким пламенем. При виде открытого огня, да ещё так близко, голова змеи испуганно дёрнулась, ноздри со свистом втянули воздух. Она возмущённо зашипела, но, повинуясь древнему инстинкту, неохотно подалась назад и растворилась в темноте. Теперь лишь две, застывшие точки, напоминали о присутствии твари.
"Ага! Проняло?! Ха-ха! Там и сиди". Сурра повела перед собой палкой с горящей тряпкой и, стараясь не переломать ноги в горах древесного мусора, попятилась в сторону выхода.
Скорее всего, змея отступила лишь на время и затаилась в ожидании подходящего момента, чтобы наброситься снова. Выбирать Сурре не приходилось: оставалось идти вперёд, надеясь на удачу, и на то, что, беснующиеся на поверхности варвары отвлекут на себя её внимание.
Сурра достигла противоположного конца древесного туннеля, стоя на четвереньках. Она посмотрела через плечо и, стараясь не создавать лишнего шума, протиснулась в щель, оказавшуюся не такой уж и большой, и вылезла наружу.
Надо было как-то обезопасить свой отход: змею, которая наверняка кинется и на верэнгов она в расчёт не брала... "Эти с ней канителиться не станут, порубят на куски и вся недолга" ...и намеревалась добавить немного "огонька" от себя. Активно орудуя локтями, она придвинула к отверстию наваленный по бокам ствола сушняк. Присыпала листьями и, наслаждаясь предвкушением грядущего отмщения, возложила воспылавшие согласно её внутреннему порыву ладони поверх образовавшейся горки.
"Давай милый, покажи им!"
Огонь вспыхнул незамедлительно, обдав Сурру жаром и волной едкого дыма. Она закашлялась и заслонилась рукой.
"Ох, не хотела бы я оказаться на месте того, кто решится пойти за мной", — подумала она и исчезла в гуще кустарника.
* * *
Время шло, Паук и кое-как оправившаяся от пережитого девчонка скатали и увязали несколько покрывал, отпустили в лес лошадей, а ослепший от ужаса Гитока так и стоял, привалившись плечом к скале. Он не понимал, что же всё-таки произошло — разум его отказывался верить глазам...
Он уже начал отходить от увиденного, когда лицо его обожгло огненным касанием чьей-то ладони, а вместе с тем он почувствовал резкую боль в правом боку...
* * *
Сурра опустила на камни бесчувственное тело здоровяка (оно сейчас для неё было легче пушинки). Вытерла об его штанину рап-сах, подняла с земли меч. Мокрая от росы рукоять зашипела в ладони. Рука янтарнозубого верэнга вздёрнулась, устремляясь вслед за оружием. Сурра упрямо рванула клинок на себя. Ладонь безвольно качнулась, высвобождаясь из темляка, но тот, не желая покидать хозяина, в последний момент зацепился за тонюсенький браслетик, невесть каким образом оказавшийся на запястье могучего воина. Сурра рванула сильнее: отдай! — в схватке между кожаным ремешком и серебряным браслетиком победил, разумеется, ремешок.
Тени неровным пятном легли на траву слева от Сурры, она повернула голову:
— Ния! Жива! — протянула сестре лук убитой варварши. Подняла с земли её плащ, снятые с трупа ремень с множеством кармашков и тёплую меховую куртку. — Верэнги где?
— Он! Он!! Он тут такое вытворял, Су! — захлюпала носом Ния.
— Спокойно, соберись.
— Кланг всех убил. Он!..
"Разберёмся".
Ворон Виго, расправив крылья, шумно перелетел с ветки на камень и уставился на Сурру. На лапках и крыльях его запеклась кровь.
— Потом как дело было расскажешь, — Сурра погладила захлёбывающуюся слезами сестру по щеке. — Точно всех убил?
— Битта и Мигоса, убил.
— А говоришь, всех. Эрука где?
— У-у-ушёл куда-то.
— Как старый? — Сурра скользила по поляне тугим ничего не упускающим взглядом, неосознанно гладя сестру по волосам.
— Н-н-ничего... вроде...
— Хорошо. Иди, милая, я скоро.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Хуз — следопыт, дословно "чужой" (верэнгский).
Раг-рисс — древняя святыня верэнгов, врата в мир Виноки.
Йохор — маленькая двухголовая змея.
Кабба — травянистое растение, афродизиак. Корням каббы, прошедшим соответствующую обработку, приписывают сильные тонизирующие и лечебные свойства.
Щетинник — хищный, очень опасный грызун, живущий в северных областях Ганиса. Хитёр, коварен, быстр, ядовит. Подщетинник — более мелкая его разновидность. Ядовиты, но для людей их яд не опасен. Очень красивы. Иглы длинные, попеременно черно-бурого и чёрно-белого цветов.
Нокз — парнокопытное из рода горных козлов, преимущественно обитает на восточных склонах Красных гор и в западной части Сови-Тава.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
