Девять миллиардов и весь мир

Витя вздрогнул, с трудом оторвал взгляд от груди Марины, сглатывая непроизвольно выступившую слюну разомкнул губы, чуть наклоняясь вперед и сдвигая колени, пряча выявшегося 'предателя':

-Я Витя абонемент! То есть это... Я абонемент у вас купил. Уже. Это, на сайте там. Годовой! Я Виктор Герц! И еще он ВИП!

Почему-то Вите показалось что это нужно обязательно упомянуть.

-Да? Тогда пойдемте к ресепшену. Я быстро посмотрю в базе. Это всего на секундочку!

Тело брюнетки призывно качнулось, плавно наклонилось вперед, футболка и так размера на два меньше чем нужно, неслышно и натужно скрипнула, натужно держа швами куски ткани, а эти ее... А ее эта.... В таком вырезе...

Витя мысленно взвыл, уловив взглядом в зеркале как предательский жар ползет по шкуре его утром побритого лица, а чуть ниже пояса твориться вообще что-то непотребное. Сумка, родная! Спасительница! Резкий рывок руками вверх, глухой 'бум' полным флаконом шампуня по совершенно неотреагировавшему на удар 'предателю'.

Нет, сегодня же что-то надо с этим делать! С кем-то. И раз несколько обязательно!

-....здравляю! И знаете, Виктор, сегодня я веду занятия по силовой тренировке! И во вторник и четверг! Хотите взять меня... Взять своим инструктором? А еще я не люблю по вечерам одна гладить кота.

Кота? Какого нафиг кота? Она предлагает ему погладить кота? Или.. Киску?! Или это ему послышалось?!

Витя сильно встряхнул головой с трудом удержав ладонь от столкновения со своим лбом. Все-таки это у него уже привычка. Дурная.

-Так я есть в базе? Ага. А это, браслет на руку, да? А где у вас можно переодеться? Там? Спасибо!

Бежать, бежать в раздевалку. Бегом! А то он ее прямо тут, прямо при всех! Сзади и спереди тоже. Если раньше не кончит, штаны снимая.

И сам тренажерный зал тут был хорош. Полон разнообразных тренажеров, беговых дорожек, шаров, стоек со всякой бедой. Кучей автоматов с охлажденными напитками, телевизионными панелями и зарослями пальм, папоротников и родендронов в горшках на полу. Еще он был очень просторен. Места хватало на все — на постоять, посидеть, попить из понтовой бутылочки минеральной воды, расстелить тренировочный коврик для нагибаний-сгибаний-прогибаний и тягучих, со скрипом связок, наклонов к ступням.

Но не то, все не то. Вите хотелось не этого. Другого чего-то ему хотелось. И ему точно не хотелось инструктора Марину. Уже полностью и совершенно. Все-таки такие агрессивные вумен совсем не его формат, пусть и все у них и все при них. Вите бы хотелось девушку помягче, понежнее и гораздо послабже. А не эту... Богиню-вагину ходячую! Хотя хороша, хороша стерва. И Витю так и ест глазами. Прямо жжет и жрет.

-Хороша сучка... Но стерва, я те говорю, точно стерва. Высокопробная. Опытная охотница, блин, на мужские бабки, безграничный шопинг и обязательную прописку в квартире.

-Не то слово... Но все равно ведь хороша.

-Согласен с тобой парень, истину глаголешь, че.

-Ага — Витя вновь не задумываясь непроизвольно откликнулся на голос, вдруг озвучивший его мысли, а потом резко и чуть напугано оглянулся:

-Мы знакомы? Э... Здравствуйте.

-Здорово. А насчет знакомы... Да бес его знает! Может и знакомы, а может и нет. Тут как посмотреть, студент, с какой стороны глянуть.

Крепкий мужик, не мужчина, а именно мужик — плотно сбитый, с выступающим как таран броненосца животом, маленькими глазками и каменным подбородком внизу широких скул, ткнул взглядом Виктора и вроде бы нагло, но как -то по-доброму, ухмыльнулся:

-А ты что, решил тут мышцу качнуть, славный крестоносец-потребитель?

-В смысле? И почему крестоносец-то?

-В самом гнутом коромысле! И потому что!

Мужик громко заржал и вдруг как-то, не то шагнув, не то переступив мелко и семеняще ступнями, оказался перед Витей. Живот его, огромный как холодильник навис над Виктором рушащимся утесом. Но ненадолго. Мужик еще раз коротко хохотнул и вдруг плавно присел на корточки, словно сдулся огромный воздушный шар, из которого мгновенно выкачали воздух:

-Говорю, решил мышцу в фитнес-центре качнуть, рыцарь разведенного образа? За большую кучу бабок хочешь получить совсем немного толка?

-Так нет у меня цели стать качком. Для себя занимаюсь, для поддержания формы. Если вам это надо как ответ! Хотя я так не думаю!

Виктор сказал, как отрубил и еле заметно презрительно скривился, на мгновение представив себя неповоротливым и перекаченным амбалом. Нет, наш эталон — Аполлон!

-Так я тебе еще тем летом, когда ты рыцаря изображал, а потом с организаторами копслейного шоу ругался, это и сказал. Сам то ты плохо двигаешься, но задатки у тебя есть. И я, если ты хочешь, тебя научу. Как надо и как правильно. Говорю тебе — не пожалеешь. Ну и само собой, мышцы нарастишь настоящие, а не 'надутыши' как здесь.

Ледоколо-холодильник неожиданно уменьшившийся в размерах, вновь ухмыльнулся и подмигнул:

-Давай, спрашивай меня.

-Что у вас спрашивать? Цену за учебу или зачем мне это надо? И почему так, а не так?

Замолчав, Витя одновременно обвел рукой все штанги, гантели, тренажеры, беговые дорожки у турников и некоторые очень симпатичные попки занимающихся девушек. И вдруг добавил, повинуясь мысленному импульсу:

-И почему я?

-Да, ты. Нет. Ты это, не умничай, а давай спрашивай, почему я тебя уговариваю заниматься у меня. Вот это спрашивай.

Мужик еле заметно напрягся, под слоями жира лениво шевельнулись, прокатились сытыми удавами жгуты мышц. На лице его за долю секунды затвердели губы, скулы. Взгляд потяжелел. Опасным стал мужик, который совсем уже не кажется безобидным толстяком.

Витя чуть помолчал, быстро прогоняя варианты своих действий — бежать, продолжать сидеть, мужика послать или позвать на помощь. Последний вариант ему очень нравился, но вот вкус у него был, у этого соблазнительного варианта, поганый. Вкус старого и заплесневелого сыра. Тогда вариант — послать и бежать. То есть гордо удалиться. Не спеша и не дёргаясь. А то такую массу даже грифом от штанги не прошибешь! А еще сам гриф далеко лежит.

-Мне с вами не о чем разговаривать. Вы не адекват и сумасшедший. До свиданья, совсем неуважаемый.

Витя встал с тренировочного коврика и шагнул к свободным тренажерам, с напряжением ожидая что вот-вот его схватят за футболку за этот мелкий укус, а он как даст, как всечет этому с разворота и как побежит выходу! Но вместо этого его остановили четыре негромких слова, произнесенные с наигранной ленцой:

-Позвать охрану-то сильно хотелось?

А ведь хотелось! Очень хотелось! Вот только для сегодняшнего Вити это неприемлемый вариант. Кто? Он, тот кто тогда... А еще в последний раз когда! И вот ему звать на помощь? Вот такому! Звать на помощь в полном зале? Ну, уж нет! Давай! Давай хватай что ли! Но никто его за футболку не хватал и не тянул.

Витя постоял несколько десятков секунд покачиваясь туда-сюда на носках, ощущая, что ему уже не страшно, но вот очень и очень почему-то интересно — что дальше? Откуда что идет? Да и вообще кто это?

Потом он повернулся к мужику, стоял, смотрел, долго пытался что-то разглядеть в мелких омутах черных, искрящихся насмешкой глаз мужика. Не разглядел. Тогда Витя уверенно произнес, в каждое слово вкладывая свой не-страх и пряча явный интерес:

-У меня два вопроса. Если буду заниматься у вас, то условия для занятий нормальные будут? Не в подвале на покрывале? И второй вопрос — зачем вы меня действительно уговариваете? Вам что, за это заплатили?

Мужик внезапно вздохнул и вдруг сразу как-то поскучнел, загрустил и даже его маленькие уши неожиданно повисли как у спаниеля. И футболка у него, ядовито-желтая, с оскаленной мордой брыластого рожей бульдога, будто как-то даже сразу выцвела. Хотя такого вот точно никак быть не может.

-Заплатили? Да нет, парень, мне не платили. Никто не платил и не просил. Вот так — мужик нахмурился и потер щетину на подбородке — Знаешь, что, парень, я сам бы хотел знать ответ на этот вопрос — на фига мне тебя уговаривать? Но вот не знаю, но почему-то точно знаю, что нужно тебе у меня заниматься. Во я и уговариваю. Вот так. Ну или как-то так. Ну так ты сам-то как, заниматься у меня будешь?

И Витя сам для себя неожиданного вдруг ответил:

-Буду. Но сюда я тоже ходить буду. Абонемент жалко, дорогой он, блин.

-Ну если на это у тебя силы останутся, то ходи, кто тебе запретит-то? Не я же!

Пару секунд они помолчали, качая друг друга взглядами и тут мужик протянул-выбросил вперед свою огромную ладонь:

-Ну все, договорились! Теперь давай знакомиться! Я Дед!

-Я э... Витя. То есть Виктор!

-Ну что, пойдем в фойе что ли, там все сразу и обсудим. Согласен, Витя-Виктор?

На шестнадцатый день от этой встречи в тренажерке с Дедом и его согласием на занятия у него, опять же в субботу, Витя вновь пришел в 'Альфа-Алекс-центр'.

Только в этот раз как-то все не сверкало и не искрилось. Обыденно как-то и пресно. Зашел, со всеми поздоровался, огляделся, в раздевалку зашел — переоделся. Размялся быстро, но сразу до пота и жара, и 'погнал комплекс'. Грудь, пресс, дельта, так надо на приседания уходить, бицепс, на турник на пресс, как смена работы мышц.

Все ловко, без натужных напрягов и с весами, на которые он раньше бы и посмотреть забоялся бы. Пару раз ломал ритм, переходя на те тренажеры, что не были заняты. Какая разница? Без последствий же для силовой тренировки? Все равно как-то все у него получается механически выверено и четко, но без искры и желания идет. Как все уже давным-давно отработанно-переработанное. Тоскливое от многократных повторений. Все это уже было. Но всего этого не было.

Ну было или не было, думать об этом и гадать сейчас точно не стоит. Надо заниматься раз пришел, да и проплачено все. Так что, как учит нас Дед?

'Вдох и выдох — это как все сразу вместе — движение, мысль, удар сердца! Поймешь — оживешь сразу. Настоящим станешь! Давай! Вдох-выдох!'.

Вдох-мысль-движение. Выдох — причина-желание заданного'. Вдох... Выдох... Получилось. Голова чистая, настроение бодрое, сил точно прибавилось и спокойствия. Как у танка. А танки ведь не вздрагивают от мелочей или, когда им неожиданно и вдруг задают вопрос?

Поэтому внезапный интерес без 'добрый день, здрасти' смуглого от солярия обритого инструктора в перерыве между подходами его совсем не заставил дернуться там или вздрогнуть:

-Ранее почти профессионально занимались, а потом бросили? Я же прав? Чувствуется тут рука очень хорошего тренера, а потом вдруг перерыв. А раньше я вас у нас и в других залах не видел.

И солгалось в ответ на этот доказательный сумбур легко, опытно, и совершенно естественно:

-Новая работа не дала времени продолжить те занятия. Сейчас только время нашел. А тренер... Тренер сейчас у меня да, замечательный. Настоящий.... Мастер с большой буквы.

-Я ведь могу его знать? Просто любопытно очень. Это профессиональный интерес.

И столько любопытного, неподдельной заинтересованности в ответе и ожидания смешанного с почему-то с опаской оказалось в голосе инструктора, что Вите так и вспомнилось-представилось: 'А она заразная?':

-Да нет, не думаю. Но иногда он к вам заходит штангу потягать.

-Так тогда я его, ну, точно знаю! Это скорее всего сам уважаемый Дед! То есть сам Никифоров Семен Иванович! Заслуженный тренер!

-Да, это он. Семен Иванович, мой тренер. С недавнего времени тренер.

-Знаете, а вам... — инструктор накачанной грудью вдохнул и выдохнул, напрягая в силу профессиональной привычки все мышцы, не забывая о полужопиях и очень напоминая в этот момент восторженного мальчишку:

-Вау! Да вам очень повезло с тренером! Поздравляю! Он в самом деле настоящий мастер! Его все в городе и даже в по стране знают! И очень уважают! Вам вправду очень повезло!

-Спасибо, я знаю, что мне повезло — ответил Витя и задумался — а в чем же ему повезло и везение ли это? А то все эти дни он как тумане да в тумане, ни фига вот ему все происходящее непонятно! Одна сплошная мистика! Мистика, да... Готика, сука!