Поводок

-Слушай, не надо этого делать! Я всё понял, я не хочу...

Он подошёл ко мне и сломал мне руку, я почувствовал жуткую боль, после чего, он прямо за сломанную руку перебросил меня через себя и стал жестоко пинать, пока у меня изо рта не потекла кровь. После чего мир подёрнулся серой пеленой, и я оказался в той же камере пыток, где я убивал несколько часов подряд Лару, в этот раз я был связан, а она стояла напротив меня.

-Ты, скотина, ты убил меня! — Крикнула Лара, превратившаяся почему-то в зомби. Она подошла ко мне, и со всей силы стукнула молотком по колену, хоть хрустнула. После чего она взяла раскалённый до бела кусок металла и прижгла им мой живот. Спустя несколько минут все мой раны зажили, и я оказался на костре, костёр медленно разгорался у меня у ног, но я был привязан, и ничего не мог поделать, он медленно горел, а я умирал от боли. Когда я умер, или почти умер, костёр прогорел, мои раны снова все зажили и меня начали топить в воде, не давая дышать, я захлебнулся, вода попала в нос, но я не мог прокашляться и не мог умереть. Потом меня стали варить на костре прямо в большой кастрюле с кипятком... Одна пытка, истязание, сменяла другую, и это продолжалось и продолжалось, и этому не было конца. Тут было всё, что придумало человечество и много из того, что придумано ещё людьми не было. И чтобы не происходило, я не умирал, и боль не притуплялась, и я не мог даже потерять сознание. Это происходило бесконечно долго, и мне не давали передохнуть, прервать этот ад хоть на секунду. Наверно, подобное и ассоциировалось у людей, согласно их религии с адом, только вот я попал сюда совсем незаслуженно, самый обычный рядовой ад, ничего такого особенного. Но я хорошо понял, что значит термин "вечно гореть в аду", я это понял очень хорошо и на своей шкуре, и понял не только, что значит гореть в аду, но и что значит гореть там "вечно", потому что моим жутким страданиям не было конца и края. И самое главное, чтобы я не делал, как бы не было мне больно, боль никогда не притуплялась, я не терял сознание и не умирал. И это длилось и длилось, и я уже начал даже забывать, что значит нормальная жизнь, когда тебя не пытают. Нет, я помнил это также ясно, наниты не позволяли мне забыть что-либо, обычно люди могут забывать, я не забывал ничего. Но настоящая жизнь, тогда, когда меня не пытали, уже начала казаться мне чем-то нереальным, как будет её никогда, и не было. Была только эта боль и этот ад, был Сатана, который продолжал меня пытать бесконечно долго. Я научился терпеть, нет терпеть, это было не возможно. Но были секунды, когда меня снимали с углей костра, всего обгоревшего. Когда сатана одной лишь мыслью вылечивал меня полностью, и до того момента, как мою кисть не начнут дробить в костедробилке, у меня была пара секунд, чтобы отдохнуть от жуткой боли. Я научился ловить такие моменты, между пытками, моменты, когда мне было не так больно, и отдыхать в это краткое время, наслаждаться им. Но это не прекращалось, никогда, ни при каких обстоятельствах, это длилось вечно, очень, очень, очень долго. Людям с их короткой жизнью, у которых бывают периоды детства, которое проносится так быстро. Людям, которые треть своей жизни провели во сне, а прожили всего восемьдесят лет. Им никогда не понять как же это долго тысяча лет, как это долго тысяча лет боли, тысяча лет "гореть в аду". Ничего особенного, самый обычный, самый обыкновенный библейский ад. Это есть во многих религиях, только большинство людей, после смерти просто умирают, выключился и всё, и ничего нет. А кой кто раскается и попадёт в рай, они в это верят, а мне так вот не повезло попасть в этот ад, попасть не на час, и не на месяц, а на долгую тысячу лет. Это не просто там какое-то одиночество, которое я испытывал до того как попал в ад в виртуальном мире. Одиночество это плохо, иногда его переносить очень тяжело, но это настоящая ерунда, по сравнению с адом.

Вот костёр прогорел, и я уже был готов переносить следующую пытку, Сатана щёлкнул пальцами, и верёвки упали, я упал вместе с ними, потом с трудом поднялся, ожидая, когда всё это продолжиться, я дрожал, но у меня ничего не болело, организм был цел. Я посмотрел на него, ожидая подвоха, ожидая, что он снова начнёт меня пытать.

-Ну, вот и всё.

-Что всё? — Не понял я.

-Тысяча лет прошла, быстро, не правда ли?

-Быстро? Всё? — Мне было плохо, я был не совсем адекватен, после всего, что пережил, но я понимал, что всё кончилось, потому что всё ясно помнил, всё, что со мной произошло. Я упал на колени и заплакал, неужели всё это кончилось?!

-Вот теперь ты знаешь, что такое тысяча лет в настоящем аду. И ты можешь представить себе, что такое триллион лет в аду, вечность.

-Для меня и тысяча лет вечность. — Я рыдал, слёзы текли по щекам, я не мог это выдержать, неужели всё? Так долго, так больно.

-Тысяча лет это долго, это не вечность, это просто долгий, но конечный срок, триллион лет, вот это вечность. Что ж, теперь, я дам тебе сутки, чтобы успокоиться, которые ты проведёшь так, как пожелаешь, и я верну тебя в реальную жизнь, в тот момент, как ты попал сюда, ты будешь сидеть перед телевизором, держа в руках джойстик, а на кухне будет готовить обед твоя мама. Но помни условие. Не дай бог, ты подаришь этому миру больше, чем я тебе позволю.

-Я помню условие. Я никогда не попаду больше в ад и не испытаю этого.

-Хорошо, вот теперь я верю тебе, я знаю, что ты понимаешь, что значит ад!

-Но почему так быстро, через 24 часа всего?

-А это, чтобы ты не забыл, как было в аду. Таковы условия, ты вернешься в реальность сразу после того, как проживёшь тысячу лет в аду. В следующий раз ты попадёшь сюда либо после смерти, либо, для того, чтобы решить, какую технологию ты подаришь людям, и только тогда. Но последнее, не потребует длительного торга.

Я поднялся на ноги, гордо посмотрел ему в лицо. В нём не было ни удовольствия, ни сочувствия, Сатана был машиной, проекцией разума нанитов, его не интересовало, что и как со мной будет. Он поступил так, как велела ему его программа, чтобы я никогда его не обманул. Я знал, мне по силам обмануть его, но после того, что пережил, я никогда не рискну обмануть его, чтобы не дай бог, никогда не повторилось это всё со мной снова. Я был сломлен, и я понимал это. У меня была стальная воля, он Сатана сам воспитал меня таким, но, даже обладая такой волей и разумом, никто никогда не рискнёт обмануть, чтобы не попасть в ад снова навечно.

Глава 5: Возвращение.

Я моргнул глазами, осмотрелся, я сидел у себя в комнате, передо мной лежала приставка Sega, я провёл в виртуальном мире всего миг. Когда я попал туда, миг назад, я был всего лишь маленьким одарённым ребёнком, но вернулось из виртуального мира могущественное существо, обладающее колоссальным жизненным опытом и разумом. Я проверил свои чувства, голова как-то не естественно болела, думалось плохо, шейные позвонки затекли, у меня было небольшое искривление позвоночника, и здесь не в идеальном мире, моё неидеальное здоровье давало о себе знать. Когда я был совсем маленький, я воспринимал эти недостатки как нечто естественное, как часть моей жизни. Пока я был в виртуальном мире, там моё здоровье было идеальным. Теперь я вернулся оттуда, и я сразу ощутил, насколько не идеально моё здоровье. Я бросил джойстик и пошёл на кухню к маме, она собиралась готовить борщ.

-Что уже наигрался?

-Да я так... Просто решил тут с тобой посидеть, по болтать, потом поиграю.

-Не хочешь порезать морковь?

-Ну, давай.

-Странный ты какой-то, что случилось такого, что ты даже в приставку не хочешь играть?

-Я поиграю позже, давай морковь, буду резать.

-Вот.

Я взял морковь, и стал резать, тут мне пришло в голову, что за тысячи лет жизни, я ни разу сам не готовил, если мне даже что-то было нужно, я просто представлял, что мне нужно, и виртуальный мир почти мгновенно создавал это. И это всегда было приготовлено идеально, никогда это не было переварено, не было подгоревшим или пересоленным и всё именно так, как я люблю, тут всё было не так, надо было готовить, ходить в туалет, а если долго не мыться начнёшь вонять. Так что я сидел, и не торопясь, резал морковь, старясь делать это аккуратно, но у меня всё равно получалось плохо, слишком крупно.

-Слушай сын. Мы вот тут с папой подумали, а не хочешь ли ты перевестись в другую школу?

-Куда?

-Тут рядом есть очень хорошая языковая школа, там ты будешь учить два языка английский и французский.

Мне на самом деле было пофик, где и чему будут меня учить, пока что пофик, потому что я понимал, что когда наступит день и час, я просто запатентую новую технологию, и всё изменится, и я решил согласиться, чтобы не спорить.

-Хорошо.

-Там тебя научат английскому, а это сейчас такой важный язык...

Я сидел тут с мамой, слушал её, она мало чем отличалась от ботов виртуального мира. Она считала себя умной, но на самом деле была очень глупа, и мне было скучно с ней. С другой стороны, в данный момент меня немного развлекали несовершенства этого реального мира. Я бы не сказал, что мне нравилось плохое зрение, постоянное, неудобное ощущение в верхней части позвоночника, вызванное его искривлением и всё остальное, но неудобства меня развлекали. А ещё я понял одну нехорошую вещь, а именно, я ребёнок и мне двенадцать лет сейчас всего лишь, скоро исполнится тринадцать. А значит, я прямо сейчас не смогу заниматься наукой и теми вещами, которыми хотелось бы. Также у меня нет и компьютера, никакого, даже самого примитивного. Приставку Sega назвать компьютером сложно было, очень сложно, на ней в принципе нельзя программировать, даже если очень захочется. Впрочем, наука, программирование, зачем они? Мне они недоступны, я здесь не для того, чтобы ими заниматься, я здесь, чтобы прожить реальную жизнь, познакомиться с девушкой, завести детей и сделать свой вклад в историю человечества, в рамках дозволенного.

Я прекратил помогать маме, и вышел в соседнюю комнату, включил телевизор, первый канал, там сейчас шли новости, показывали Бориса Николаевича Ельцина, он вёл какое-то заседание посвящённое бизнесу. Я знал, что Ельцин плохой правитель, очень плохой, просто очень плохой, и его надо заменить. Но сделать этого я не мог. Что ж, очевидно, мне придётся стать политиком. Однако, чтобы решить, что я должен сделать в этом мире, что я должен изменить, мне нужно узнать, на каком уровне находится их наука, точнее наша наука. Ведь раньше я никогда этим не занимался, я видел машины, двигатели внутреннего сгорания, но не знал, какие металлы и материалы в них используются. Нет, данные о материалах лежали в моей голове, и их объём превышал все знания человечества вместе взятые в этой области раз в миллион. Но я не знал, какие технологии есть у людей, а каких нет. И чтобы узнать, что для людей будет наиболее важным, надо понять, какими знаниями они владеют на данный момент.

Наконец, Ельцин закончил давать интервью, и стали рассказывать новости про то, что происходило в остальном мире, там рассказали про новые проблемы в Чечне и на её границах, потом переключились на интернет. Я никогда раньше не обращал внимания, на то, что на Земле есть интернет. Но теперь я знал, что это такое, всемирная информационная сеть, она необходима и исключительно удобна для завоевания планеты. И кстати, крайне опасна. Любая инопланетная цивилизация, обладающая совершенными программными технологиями, может здорово насвинячить через такую информационную сеть, а мне же она пригодится для выполнения моих планов. Например, чтобы много и без усилий денег заработать.

Пришёл папа, я вышел его встречать, он разувался. Я поприветствовал его.

-Слушай пап, а я вот подумал, а нельзя ли купить компьютер?

-Компьютер? Зачем он тебе играться?

-Нет, на нём можно программировать и многое делать.

-Компьютер вещь дорогая.

-Используя компьютер можно выходить в интернет.

-У нас в Самаре нет свободного интернета сейчас, насколько мне известно. Он есть у некоторых организаций там, но так его покупать, это очень дорого, и я не уверен, что его вообще можно поставить на дому. Но у тебя же есть Sega, это новая и очень хорошая игровая приставка.

-Да это не то, на Sega есть только игры, и нельзя ничего программировать, читать новости и научные статьи скачивать, и так далее.

-Ладно, у нас есть на работе старые компьютеры, я посмотрю, что можно сделать, может, один спишут. Но вот интернет я тебе не обещаю, даже скорее, интернета ты не получишь, в лучшем случае старый компьютер.

-Ну, хоть так.

-У большинства людей и сеги нет.

-Нет, не спорю, но могу сказать определённо, что пройдёт лет пять и компьютеры будут в каждом доме, они необходимы для работы, для разной работы, не только в печатных программах, но и для программирования.

-Может быть, я посмотрю, что можно сделать.

Он прошёл на кухню к маме, и мать стала наливать ему борщ, а я решил сходить поиграть в приставку, не потому что мне это так уж нравилось, в виртуальном мире я играл и в более сложные игры. А сейчас просто нечего было делать, и, кроме того, я хотел оценить технические возможности приставки как компьютера, её тактовую частоту и объём оперативной памяти. Это можно сделать, анализируя количество элементов в игре, а также разрешение и скорость работы.

В итоге, поиграв в сегу более тщательно и в разные игры, я пришёл к выводу, что мощность её процессора около ста мегагерц, объём оперативной памяти мегабайта два, объём видеокарты около четверти мегабайта. Это один из самых слабых, самых первых компьютеров. Я даже не знаю, можно ли вообще отнести подобное устройство именно к компьютерной эре, слишком уж слабое. В любом случае, пройдут ещё годы, прежде, чем я повзрослею и смогу начать вести более интересную жизнь, а сейчас мне предстоит быть и оставаться просто одарённым ребёнком и не более. Но теперь я буду жить иначе, не так как раньше, я буду читать книги, газеты и смотреть новости, анализировать степень технического совершенства устройств, используемых людьми. И с одной стороны, такая жизнь будет настоящей, хоть и менее полной, чем виртуальная, а с другой стороны это когда-нибудь позволит оказать действенную помощь науке моей цивилизации.

Спустя пару месяцев папа всё-таки добыл на работе мне компьютер, он был не мощнее сеги, у него был процессор мощностью 133 мегагерца, восемь мегабайт оперативной памяти и видеокарта объёмом пол мегабайта. Но главное, это не мощность, того компьютера, а отсутствие на нём каких бы то ни было языков программирования. Я уже начинал интересоваться ими, но, увы, возможности поставить себе что-либо у меня не было. У нас в Самаре в те времена не было специализированных интернет магазинов, негде было купить даже турбо паскаль. Интернет в мире тогда уже появился, но на обычных ПК в Самаре его тоже вроде бы не было. Может, и был у кого-то богатого, но главное его лично у меня не было. И даже позже, когда интернет появился, и появились первые диал ап модемы, у меня его не было ещё долго, класса до восьмого, по крайней мере, то есть пару лет, но эти годы пролетели быстро. Да, детство, да оно бывает раз в жизни. Я ничего не делал, просто жил в своё удовольствие, ел, спал, смотрел новости, читал книги, и играл в тупые компьютерные игры. Они были на много хуже тех, в которые я играл в прошлом, но и тетрисом можно иногда себя развлечь. Учился я плохо. Причина была банальна, я привык, что могу запомнить всё сразу и насовсем. Но Сатана отключил у меня эту опцию в моём мозге. И теперь я запоминал что-либо так же плохо, как и все обычные люди, и даже, наверное, хуже. Иностранные языки мне давались очень плохо, ведь раньше я их никогда не изучал, ни одного, память у меня была плохая, аналогии не было. Желания изучать иностранные языки у меня тоже не было ни малейшего. Кстати, примечательно, что физика мне также давалась довольно плохо. Большинство тех процессов, которые люди описывали формулами, даже самые простые, я изучал иначе. Нет, оценки, учитывая мою лень, не желание учить и прочие факторы, у меня были сравнительно высокими, четыре средний бал. Но суть в том, что физику в целом, я знал куда лучше, чем любой самый лучший учёный на Земле, и по идее должен был бы учиться идеально строго на пять, но мой средний бал был ниже, четыре и не выше, я плохо решал задачи. Были и другие недостатки, пятёрки за одни работы, часто размешивались двойками за другие. Тоже самое, кстати, касалось химии, в которой, в определённых разделах я разбирался лучше, чем другие. Очень часто я пролетал на том, что просто не запоминал названия кислот, я мог легко решить задачу на контрольной работе, если в химической реакции, которую нужно было рассчитать, всё было написано значками таблицы Менделеева. Но если в задаче было сказана, Масляная, Плавиковая кислота... Я не знал, что это за кислота и её формулу значками таблицы Менделеева, не мог решить, а наш преподаватель любил выдумывать кислотам альтернативные названия. В общем, причин было много, и, пожалуй, самая главная заключалась в том, что у меня была очень плохая память, я привык, что всё просто записывается в мой мозг сразу и насовсем, но люди так думать не умели. Ну и конечно, накладывалась моя феноменальная лень, очень часто я даже не пытался читать параграф, который задали нам прочитать дома, и когда мне преподаватель задавал вопрос, я сходу начинал вспоминать то, чему меня выучил ещё Сатана много лет назад в виртуальном мире. Мне было скучно общаться с детьми, потому что все они были маленькими, а я не был, мне было скучно учить базовые школьные предметы, потому что я привык заниматься высшими кристаллами и источниками энергии которые в миллион раз эффективнее, чем бензин. Тем не менее, несмотря на все мои недостатки, одноклассники считали меня относительно умным, по крайней мере, мне так кажется. Также стоит добавить, что хоть я и не проявлял особого усердия в рамках школьной программы, я довольно много читал иные научные книги, прочёл все энциклопедии для детей Аванта плюс, и другое, я читал и познавал мир, анализировал полученные данные, с учётом тех знаний, которыми обладал.