Средневековая история - 2. Домашняя работа.

— На душу, Альфред!'*

* Сразу говорю — цитата из фильма 'Небесные ласточки'. Прим. авт.

Тоска грызанула с такой силой, что на глаза аж слезы навернулись. Пастер встревоженно вскинулся.

— Ваше сиятельство?

— Нет-нет.... Все в порядке... ах, пастер... какое несчастье — этот пожар. Как хорошо, что вы у нас есть... раньше я вас не ценила по достоинству, а вот когда случается несчастье, когда лишаешься ребенка...

Вместо ответа пастер осенил себя знаком Альдоная.

Лиля повторила за ним и принялась читать одну из молитв, которые хранились еще в памяти Лилиан. Молитва, кстати, так и называлась — Об облегчении страданий человеческих.

Пастер наблюдал за тем, как она молилась — и лицо его разглаживалось с каждым словом.

Лиля заметила это и закрепила положительный эффект еще двумя молитвами.

Так держать...

Наконец пастер сотворил знак Альдоная — и Лиля поднялась с колен. А то ж! Не молиться ведь на ногах? Хотя ушибленные во время драки с убийцей колени ныли нещадно. Ну да ладно. Перетерпим.

Хотя во взгляде мужчины оставались еще сомнения. Ну да. решительность, домоправительница, вирмане по дому бегают... И Лиля решила добавить.

— Прошу вас разделить мою скромную трапезу.

Судя по удивленной гримасе на лице пастера — он не ожидал от графини такой скромности. Овсянка, в которую она не положила ни меда, ни варенья, кусок сыра и стакан воды. Холодной, колодезной...

Есть все равно не хотелось.

Температура все-таки поднялась. Немного, но неприятно.

Самому пастеру подали и мясо, и грибы, и яйца...

Несколько минут он смотрел на Лилю, а потом разродился.

— Дочь моя, вы проявляете похвальную умеренность...

Лиля опустила глазки еще раз... может, проще и не поднимать? Точно не споткнешься...

— Пастер, я не могу объедаться, когда на моих землях от голода умирают дети. Это страшно.

— Это...

— Это тоже после потери ребенка. Я должна вести благочестивый образ жизни — тогда меня простят за мои прежние грехи.

Глаза стали уже теплее. Так держать.

— Пастер, вы ведь не будете возражать, если Марк будет учиться вместе с Мири?

— да, разумеется.

Еще бы ты возражал. Такая халява! Образование тут на вес брюликов!

— И в том числе учиться защищать себя.

— Ваше сиятельство?

Лиля сделала постное лицо. И рассказала про убийцу.

Пастер охал. Ахал.

Ужасался. И под конец разродился.

— Ваше сиятельство, как же вы спаслись?!

— Божьим чудом, не иначе. Но ведь могли покушаться и на Мири! А девочка беззащитна! А мальчик тем более должен уметь защитить себя. Пусть занимаются вместе. Вирмане их поучат.

Сейчас этот постулат прокатил без возражений. Еще бы, на фоне таких новостей.

Лиля подумала, не закинуть ли удочку на тему своих целительских способностей и Альдоная... мало ли, вернется муж — а она под крылышко церкви, но потом решила обождать.

Так она — графиня. Какая-никакая, а не быдло.

А вот если она попадет под патронаж церкви...

Титула там нету. Зато есть большие проблемы. На тему подчинения. И все, что она сделает, отойдет церкви. А в монастырь ей не хочется. Да и монастыри теми еще гадюшниками были в средние века. Проверять так это здесь или нет — Лиле определенно не хотелось.

Так что мы постоим в сторонке. Главное — не забывать напоминать, что все ее идеи — это откровения свыше. А не сниже.

Так что Лиля хлопала глазками. Она уверяла пастера, что выжила только чудом. Что детям должно быть интересно вместе и учителя будут только рады учить двоих.

Что хорошо бы устроить молельню в Иртоне — тут уж лед окончательно растаял — и пастер разулыбался ей. Конечно, он должен приглядывать за постройкой нового храма, но Лиля заверила его, что до конца стройки они поживут в замке. А еще она выделит карету, чтобы уважаемый пастер ездил каждый день туда и обратно. Ей-то здесь все равно ездить некуда, к чему карета?

Вовсе даже она не нужна.

Так что пастера умаслили по полной программе. К концу завтрака он, кажется, уже был готов признать Лилю любимой женой Альдоная.

А ведь вирмане тоже приедут с детьми. Тем, конечно, 'изячные' манеры не потребуются. Но танцами лучше заниматься в компании. Естественные науки, история, литература...это все пойдет в тему.

Миранде нужны товарищи по играм.

* * *

Не успела Лиля разобраться с пастером, как наткнулась на Марту.

Нянюшка смотрела с ужасом.

— Лилюшка! Да как же это!!!?

Лиля сдвинула брови, припоминая, что не так.

— Что, нянюшка? Что-то случилось?

— Ласточка моя! — Марта всплеснула руками, по морщинистому лицу текли слезы. — Убийца этот... да что ж это деется-то?! А я и не слышала!

— и хорошо. А ты и так переволновалась, — Лиля ласково обняла старушку за плечи, наплевав на тяжелый запах. Она всех заставляла мыться, но Марту было не переделать...

— Да как же мне не волноваться?!

— нянюшка, так ведь все в порядке. Я жива, здорова, ну и слава Альдонаю...

— Лилюшка, разреши, я в твоей комнате спать буду?

Лиля чуть не завопила 'НЕТ!!!'.

Вот только няньки в спальне ей не хватало! Мало Кальмы за стенкой! А дальше что? Повесить табличку 'детский сад'?

А как скрывать свои упражнения? И свою писанину?

Лиля вообще решила стереть с пергамента старое и накарябать свое.

Постепенно, по ночам, пока никто не видит. А потом — а что? Вот, все, что я делаю, все написано! Шла я это по базару, тут меня Альдонай под руку толкнул — и приобрела я кучку свитков со старинной мудростью.

А вам что-то непонятно?

Ну так вас Альдонай и не посещал. Хотите — попробуйте. Залетите, а потом — с лестницы. И в горячку. На какое-то время вас это точно займет.

Но такой свидетель, как Марта — ей точно без надобности. Только отказывать надо деликатно...

— нянюшка, тебе ведь тяжело будет... давай мы так сделаем? Я тебя прикажу переселить поближе ко мне — в господское крыло. И будешь ты рядом со мной, но не в одной комнате...

— Лилюшка...

Лиля подняла руку, останавливая спор.

— Няня, там негде спать.

— Да я и на половичке у кровати прикорну...

— А потом будешь мучиться болями в спине. Няня, давай мы Джейми попросим, чтобы он тобой занялся?

Рецепты Лиля собиралась применять или свои — или комбинированные. А с нянькой все было ясно.

Сколиоз, простуда, искривление позвоночника... массаж бы ей хороший... может быть, она Джейми научит?

Надо подумать на этот счет.

— Да не доверяю я этому мальчишке...

— няня, целитель он хороший. Разве ж я тебя дурному доверю?

— молод он больно...

— а ты сходи, посоветуйся с ним....не понравится, что он присоветует — так и делать не будем. А понравится — глядишь и спине твоей полегчает. Да и ногам тоже...

Марта смотрела с благодарностью. А Лиля думала о грустном.

Марта знает ее очень давно. И наверняка видит происходящие в ней перемены. Это плохо.

Она может что-то заподозрить.

Одно дело — отмывать Иртон и избавляться от розовых платьев. Другое — развернуться во всю ширь., как она это сейчас делает. Но...

Марту любой ценой надо удерживать в союзниках. Пока она уверена, что Лиля ее девочка и малышка — ей ничего не угрожает. Марта ее будет защищать от любого.

А вот если она уйдет... или начнет распускать слухи...

Вот тут крести козыри. И не выгонишь ведь няньку. Все-таки старушка ее любит...

Одно уточнение — вмешался мерзкий внутренний голос. — старушка любит не тебя. Она любит изначальную Лилиан Иртон. Дуру и истеричку. Она ее воспитала и во многом такой сделала. А вот тебя.... Тебя бабуся с удовольствием сдаст на костер.

Голос был абсолютно прав.

Лиля крепко обняла нянюшку, погладила по голове... и вдруг ей пришла в голову отличная мысль...

— Нянюшка, родненькая, ты не сделаешь для меня одну вещь?

— Какую, Лилюшка?

Такие мы, женщины, за ласковый взгляд да слово доброе...

— Не поможешь мне с Мирандой? Из меня ты настоящую графиню сделала. А ей и заниматься некому. Ты ж ее няньку видела?

Судя по поджатым губам, Лиля попала в цель. Видела.

Может, даже уже и сцеплялись. А если нет — так сцепитесь, я помогу...

— Нянюшка, я хочу, чтобы ты воспитывала Мири, как меня. Это ведь твое воспитание, если бы не ты, я бы в жизни такой умной не стала...

— Лилюшка, да силы у меня уже не те...

— а ты можешь и ее няньке приказать. Главное проследи, чтобы она все в точности выполнила, — Лиля коварно улыбнулась. — Я распоряжусь — Кальма твои приказания как мои выполнять будет. Да и у пастера нашего сынок примерно возраста Мири...

— А с ним что, Лилюшка?

— Они тут поживут какое-то время. Пока храм не построят заново. Да и домик тоже. Ты наверное уже слышала?

Марта закивала.

— А под твоим руководством и он обтешется, хоть сопли рукавом вытирать не будет...

Марта довольно закивала. Хотя и не могла понять — чем плохо вытирать сопли именно рукавом? Или подолом? Удобно же... Лиля улыбалась про себя. Так вас, гадов!

Теперь Марта будет воспитывать Кальму. Кальма интриговать против Марты. И на Лилю с Мири у них сил и времени просто не останется. А если что — подсунем им пастерского сынка. Пусть издеваются. Авось, до смерти не заласкают?

Лиля довольно улыбалась, расписывая Марте все прелести командования новой нянькой. И старшей-то она будет, и самой главной, и без нее никуда...

Кальме она все попозже скажет, как увидит.

Это классика воспитания.

Если в доме живет кот — он будет гадить в тапки, драть диваны и шкодить. Как ни лупи. И лучший выход из положения — не выкидывать первого, а завести второго кота. Тогда они будут заняты друг другом. А вы понадобитесь только для того, чтобы кормить. Ну и чесать иногда. А так — зверям интереснее будет друг с другом, а не с вами.

Иногда они будут пакостить. Но очень редко.

Вот это Лиля и провернула сейчас с Мартой и Кальмой.

Теперь вы есть друг у друга. А я буду заниматься делами.

Лиля пообещала нянюшке распорядиться насчет переезда и Кальмы — и удрала. Якобы — к пастеру.

Да хоть куда бы!

Только отвяжись со своей заботой. Любить ты меня любишь, но ведь рассекретишь ни за медный грош. Я тебя тоже люблю. Но доверять тебе уже не смогу.

Мне больно и грустно, но я ведь не Лилиан Элизабетта.

Я другая.

Прости, няня...

* * *

Сплавив няньку, Лиля перевела дух и отправилась к Ширви. Предварительно накапав в кувшин с вином еще наперстянки и слабительного. Рвотное пока подождем, все ж таки ядовитое растение, а ей надо допечь мужика, а не угробить.

Ширви был бледен, печален и на графиню смотрел затравленным взглядом. Кстати, интересно, почему его устроили в господском крыле? Что, гостевых мало? Здесь ее территория, в крайнем случае Миранды, Лейфа с Ингрид сюда можно пустить, хотя они откажутся. А учителей и всю эту посланную шушеру — надо бы куда подальше... но почему-то его поселили тут. Хотя Тариса в гостевом крыле.

Почему? Надо узнать у Эммы.

— Как вы себя чувствуете?

Ширви принялся жаловаться слабым голосом. Сердце бьется, понос открылся, рвота опять же... короче, мужик собирался помирать. Лиля вздыхала, поддакивала ему, сочувствовала — и ощущала себя натуральным крокодилом. Сама травлю, сама сочувствую, сама лечу?

Ну в первом она не признается, а последнее можно исключить.

Лечить Ширви Лиля пока не собиралась. Наоборот — довести его до состояния нестояния, запугать так, что он без нее и Джейми чихнуть бояться будет, прочитать-таки письмо от супруга, а там и использовать товарища на свое благо, чем черт не шутит?

— Я думаю, вам надо лечиться, — взяла коня за рога женщина, когда ей надоело закатывать глазки. — У меня есть хороший травник. Джейми Мейтл. Он хоть и молод, но весьма опытен.

Ширви энтузиазма не проявил.

— А докторус Крейби?

— я его выгнала из Иртона. Есть деревенская знахарка, но лучше Джейми не найти... я его переманивала из Альтвера не просто так, он умница, несмотря на свой возраст. Потомственный травник...

В таком состоянии Ширви был весьма неустойчив. Так что согласие Лиля имела уже минут через двадцать уговоров. Джейми зайдет сегодня вечером. Ширви должен лечиться. Обязательно. А хозяйство...

Да все будет в порядке! Обходились же как-то до сих пор?

Неизвестно, что скажет господин граф... — вздыхал Ширви. Но Лиле было чем крыть.

Разве он сможет обойтись без своего верного слуги?

Лиля бы не смогла. Точно.

Ширви ведь такой умный, такой преданный господину, ему доверено и проверить, и отчитаться сразу по возвращении, граф ценит его доклад, несомненно...

На лесть Ширви повелся только так. И сообщил, что граф Иртон отправился с посольством. Зиму они проведут в Уэльстере. А потом, как станет возможно путешествовать — отправятся в Ивернею.

Так что доклад слегка подождет. Ширви отправит его в Уэльстер с нарочным. И дождется распоряжений от графа.

Лиля довольно улыбнулась.

Что ж.

Кажется, супруга раньше следующей осени не будет?

Потому что пока туда, пока сюда, пока еще там...

Я буду так страдать без своего мужа! Подушки слезами залью! А слез не хватит — соленой воды добавлю... каждый вечер по ведру проливать буду. Мне его так не хватает...

Кстати...

Лиля минуты две поборолась с собой, а потом не удержалась и поинтересовалась, знает ли Ширви всех, кто входит в состав посольства?

Ширви знал. Не всех, но многих. Очень многих.

И постепенно выяснилось, что туда входит некая Аделаида Вельс.

В числе 'придворных дам'.

Кулачки сжались сами собой. Вот как?

Дражайший супруг таскает за собой свою шлюху, а родная жена — загибайся в глуши? Прислал писульку ей, указания управляющему — и свободен?

Скотина!

Гад такой!

Ну, граф, ну, погоди!

Кстати, надо бы и этот мультик Мири озвучить.

Только самые новаторские вещи из него выкинуть. Типа телефона. А вот организовать во дворе парк для детей...

Почему нет?

Качели. Карусель. Горка. Еще пара вещей, для которых почти ничего не требуется.

Качалка, там. Канат повесить. 'Козла' поставить.

Сегодня должны были прийти крестьяне?

Вот и отлично.

Если в замке будут дети — им надо организовать детскую. Иначе — повесишься. Надо же их хоть куда-то спихивать? Хотя бы иногда?

Надо бы сказки записать — и учить Мири читать.

Миранда должна быть первой во всем. В науках, в спорте...

— Лиля!!!

Ну вот. Вспомни о чёрте.

К женщине мчался черноволосый растрепанный вихрь. За ним, чуть отставая, катился такой же — но бедно одетый и с каштановыми волосами. Мири явно понравилась новая компания.

* * *

Крестьянки сидели и стояли во дворе. И смотрели на Лилю выжидающе.

Они уже поняли, что графиня не только требует, но и платит. И женщина принялась объяснять задачу.

— Значит так. Пока я была в отъезде — все опять засвинячили. По углам паутина, под кроватями пыль, так что моем все. Проверять буду не только я, но еще и виконтесса Иртон. Леди Миранда!